– У твоих сотрудников полный соцпакет? Даже у тех, кто работает на полставки?
– Даже у тех, кто работает на полставки.
Я взглянула на экран.
– Я составила перечень налоговых льгот для малого бизнеса, на которые ты вправе претендовать.
– Отлично, спасибо. – Он указал на тарелки и кивнул в сторону зала. – Еда готова. Пойдем.
Можно было остаться в офисе. Темный зал представлялся не лучшим местом для чисто профессионального общения, но я проголодалась, а добрый хозяин побеспокоился о том, чтобы накормить меня.
Мы сели на те же места, что и в прошлую субботу. Пошли вступительные титры. Рид протянул мне тарелку.
– Э нет, на коленях не получится, – сказала я Салли, которая посмотрела на меня таким взглядом, будто я зарезала ее лучшую подругу.
– Салли, отстань, пожалуйста, – сказал Рид и опустил сиденье рядом с собой, чтобы собака вскочила на кресло.
Я прищурилась, разглядывая тарелку в тусклом свете.
– Ты приготовил вафли?
– Дэни сказала, ты их обожаешь.
Пульс замедлился. Как это всплыло в разговоре? Он что, спрашивал обо мне?
Я указала вилкой на его тарелку.
– Почему у тебя нет взбитых сливок?
На его лицо упал свет от экрана.
– Сахар – это яд.
– Серьезно? Ну блин.
– Давай ешь, Мортиша.
– Кто? – рассмеялась я.
Он бросил на меня ироничный взгляд.
– Мамочка из «Семейки Аддамс».
Я фыркнула и откусила кусочек. Вафли были пышными и в меру сладкими. Рид повернул голову и как-то странно посмотрел на меня. В глазах что-то промелькнуло, а челюсть дрогнула.
– Что?
– Ты вздохнула. Как вафли?
Я сделала паузу.
– Сносные.
– Лгунишка.
– Чтобы не зазнавался, – произнесла я с набитым ртом. Я смотрела на экран, но чувствовала, что он ухмыляется. – Что за фильм?
Название не было мне знакомо.
– Неужели не видела? Поверить не могу, – покачал головой Хренобород. – Он был снят в восьмидесятых и основан на «Сирано де Бержераке». Начальник пожарной охраны помогает своему подчиненному при помощи писем завоевать сердце девушки-астронома.
Я бросила на него неприязненный взгляд.
– Еще один из тех фильмов?
– Это комедия с небольшим романтическим элементом в конце.
Через десять минут я указала вилкой на экран.
– Сюжет целиком и полностью держится на романтическом интересе. Что она будет делать, когда закончится лето, – переедет к нему? А как же ее карьера?
– Он пожарный. Наверняка там, откуда она родом, случаются пожары.
Тон у него был сухой.
– Тогда ему придется сорваться с места. Все в проигрыше.
Рид покачал головой:
– Они любят друг друга, так что все в выигрыше. И выбор, который они сделают, будет оптимальным для них.
У меня загудел телефон.
– Телефонам здесь не место, – фыркнул он.
Я повела рукой по сторонам:
– Нас всего двое. Можно сказать, это твоя гостиная. – Я выудила телефон из кармана и отключила его. – Это какое-то напоминание.
– Дорогой дневник, – произнес Хренобород тонким голосом с британским акцентом, – напоминание о том, что сегодня нужно слопать сердце хотя бы одного ни в чем не повинного мужчины. Просто сил нет как сосет под ложечкой!
Я подавила смех.
– А почему такой акцент? У тебя произношение как у королевы.
– Злые королевы страшнее, когда они британские. Так о чем напоминание?
Телефон снова исчез в моем кармане.
– О конкурсе стендапа. Хотя не думаю, что буду подавать заявку.
Он скорчил гримасу.
– Почему?
Я поджала губы.
– Ну, не знаю. Он называется «Сумбур» – победившие в нем местные ребята будут выступать на разогреве у крутых комиков на фестивале стендапа в ноябре.
– И в чем проблема?
– Я уже несколько лет слежу за этим конкурсом, но сомневаюсь, что готова к нему. Если подам заявку, но буду не в лучшей форме, то произведу плохое впечатление и вообще никогда не пройду отбор…– Я смотрела прямо перед собой.– Не хочу услышать вопрос: «Это все, на что вы способны?» Пожалуй, стоит подождать с заявкой до следующего года. Успею лучше подготовиться.
Я закрыла рот. Как легко мне было признаться ему – слишком легко. Ведь я даже Дэни этого не говорила.
Рид хмыкнул и потер щетинистую челюсть.
– Снежная Королева, очень легко увязнуть в этом образе мыслей. Годами я говорил себе, что вот теперь-то уж точно уйду с работы и куплю театр. И всегда в итоге решал, что не готов, и откладывал до «следующего года». Но увидев этот кинотеатр, выставленный на продажу, я подумал о Кэди, о том, как поступила она и воспользовалась представившейся возможностью.
Мы сидели в тишине, глядя в экран, но фильм не смотрели. Мне не верилось, что он заговорил о Кэди – поднял тему, которая всегда присутствовала на заднем плане.
– Она никогда не упоминала о том, что ты хотел купить кинотеатр.
– Я ей не рассказывал.– Рид посмотрел на меня.– Так было проще откладывать на потом. Поэтому не тяни. Ты уже готова.
Брови у меня взлетели в притворном изумлении.
– Боже мой, я не ослышалась?! Горбун из Нотр-Дама сделал мне комплимент!
– Намекаешь на то, что я отвратителен? Мне это известно, – рассмеялся он.
Я закатила глаза.
– Тебе отлично известно, что ты не отвратителен. Имелось в виду, что ты живешь один на колокольне.
Он снова повернулся к экрану, улыбаясь, и я невольно залюбовалась им, настолько этот мужчина был хорош собой.
– Я не живу на колокольне. У меня там настоящая квартира.
Когда фильм закончился, мы в долгом неловком молчании шли к выходу – казалось, этот путь стал на тысячи миль длиннее.
У двери я кивнула ему.
– Ну что ж, спасибо.
Он скрестил руки, и взгляд у него при этом был такой, что я задрожала от волнения и предвкушения.
– Подай заявку на конкурс.
– Да, может быть. – Я махнула рукой.
– Джемма.
Наши взгляды встретились, и по позвоночнику пробежал электрический разряд. Рид крайне редко обращался ко мне по имени. А когда произносил его таким строгим голосом, мне это даже нравилось.
Лицо пылало, и на ум пришла непрошеная мысль о том, как давно у меня не было секса. Почти год.
«Совсем некстати», – сказала я себе.
По его лицу скользнула довольная ухмылка, он шагнул ближе. У меня перехватило дыхание. Я отступила назад и прижалась спиной к двери.
Он наклонился, его губы оказались в сантиметрах от моего рта, а руки – по обе стороны от моей головы. Я попалась, как птица в клетку. Кровь пульсировала в ушах. От свежего древесного мужского аромата кедра и мяты я едва не потеряла сознание – настолько упоительным он казался. Теперь этот запах всегда будет напоминать мне, как близко были губы Рида от моих губ, как бешено пульсировала кровь в жилах.
Боже мой. Что, черт возьми, происходит?
– А ты трусиха, – раздался низкий голос, и меня коснулось щекочущее дыхание.
Я сглотнула, вдыхая его запах и полуприкрыв веки.
– Я не трусиха.
– Трусиха, трусиха. – Он пошевелился, и его дыхание переместилось мне на шею. – Тебе хочется меня поцеловать. – Его губы коснулись моей шеи, и по коже побежали мурашки. – Это так, только ты упрямишься.
– Я не трусиха и не упрямлюсь.
Он осыпал мою шею поцелуями, и я, сделав глубокий вдох и закатив глаза, вцепилась руками в косяк, не доверяя себе. Вдох оказался роковой ошибкой.
– Так хорошо пахнуть – это подло, – простонала я.
Рид тихо засмеялся, слегка коснувшись меня зубами. Я вздрогнула.
– Нервничаешь?
Он запустил руку мне в волосы и, слегка потянув, повернул лицом к себе. Я взглянула ему прямо в глаза.
– А знаешь, как ты себя выдала?
Голос у него был тихий, и в ответ я могла лишь покачать головой.
– В прошлый раз, когда мы этим занимались, ты вздохнула – точно так же, как сегодня, когда ела вафли.
В глазах у него плясали зеленые и золотистые искорки. Прежде я этого не замечала. Он смотрел на меня с вызовом.
Да чтоб тебя.
Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Запустила руки ему в волосы, и он застонал тем самым стоном, который всю неделю отдавался у меня в ушах. Он обхватил меня руками и вдруг звонко шлепнул по заднице. Я вскрикнула.
– Это за то, что мучила меня всю неделю, – прохрипел он мне в губы.
Щетина царапала мой подбородок, но ее грубое прикосновение доставляло удовольствие. Я ощущала его руки у себя в волосах, и на спине, и на заднице – они были везде.
– Заткнись.
Я прикусила его нижнюю губу и потянула – и, когда он пошевелился, почувствовала, как твердый член уперся мне в живот. От неожиданности я приоткрыла рот, и Рик тотчас воспользовался этим – коснулся моего языка своим и напрочь отключил мне мозги.
Он снова вжимался бедром в то место – то самое, у меня между ног, – и я опять выгибалась, стонала и желала чего-то большего, чем простые поцелуи.
Всю неделю я думала о том, что он рассказал мне про себя и Кэди. О том, что Рид убеждал ее уехать в Нью-Йорк. И что, возможно, не был таким засранцем, каким я его всегда считала.
Но это не отменяло того факта, что он бывший Кэди. А на этот счет абсолютно точно существуют правила. Нельзя встречаться с бывшим парнем своей лучшей подруги.
– Нам нужно остановиться, – выдохнула я ему в губы. – Мы не должны этого делать.
Он отстранился и, выпрямившись, посмотрел на меня с выражением чистого желания, так что мысль об остановке почти вылетела из моей головы. Грудь у него вздымалась и опускалась, а ореховые глаза стали еще темнее. Зачем останавливаться? Особенно когда он смотрит вот так, смотрит вот так на меня. Как будто хочет меня. Как будто готов затрахать меня до потери сознания прямо здесь, у двери.
Да нет. Что за?.. Это же Хренобород. С какой стати нам с ним тискаться, сосаться и стонать у двери? Я моргнула, пытаясь очистить свой разум от наваждения.
– Вот как?
Он убрал руки, и похотливая сущность в уголке моего сознания засучила ножками по полу, противясь этому.