утри пламя, и я села.
Пусть он не удерживал Кэди, как мне всегда казалось, это неважно. Он был препятствием. И произошедшее сейчас не ощущалось как что-то обычное. Это было пронзительно мощно и опасно.
В голове замелькали картинки. Припомнилось выражение спокойной решимости на лице мамы, когда она объявила, что с прослушиваниями покончено. Она пыталась выглядеть сильной, но я видела: ее сердце разбито.
– Мы не должны этого делать.
Я сглотнула и поднялась. Где-то на периферии сознания копошилась паника, но я не обращала на нее внимания.
– Джемма.
Он сел, вид у него был усталый. Казалось, Рид хотел сказать что-то еще, но передумал.
Я сосредоточенно расшнуровывала кроссовки, мечтая как можно скорее обуться.
– Мы друзья.
Он досадливо хмыкнул.
– Точно. Друзья.
– А я – Снежная Королева.
Руки дрожали, когда я подошла к лежавшей на диване Салли, чтобы погладить ее.
– Спокойной ночи, Салли. – Я повернулась к нему. – Спокойной ночи. И спасибо за… – Я жестом указала на еду и вдруг почувствовала острый приступ паники. – Я все еще ненавижу тебя.
Рид рассмеялся себе под нос.
– Даже если мы друзья?
Я кивнула и неловко улыбнулась ему.
– Даже если мы друзья.
– Ладно. Спокойной ночи.
Он разглядывал мое лицо со смесью эмоций, которые я не могла понять.
По дороге домой мысли проносились в голове с бешеной скоростью. Что, черт возьми, это было?
Глава 16Джемма
– Huevos rancheros[1], – объявил официант, ставя тарелку перед Кэди. – И французские тосты. – Он поставил тарелку передо мной. – Приятного аппетита!
– Спасибо! – откликнулись мы и принялись за еду.
Кэди отправила в рот кусочек и блаженно закатила глаза.
– Знаешь, чего нет в Амстердаме? Бранчей. С жирной пищей и плохим кофе. Знаешь, чего мне там не хватало?
– Бранча? – усмехнулась я, жуя тост.
Она кивнула и отправила в рот еще кусочек.
– Ага. Бранча.
Мы сидели в одном из моих любимых местечек – модерновой закусочной с крутым ретродекором в стиле семидесятых. Раньше это была захудалая дешевая забегаловка с завтраками по три доллара, а потом ее купил и переделал какой-то телевизионный шеф-повар. Облагораживание заведения огорчило его завсегдатаев. С одной стороны, оно стало более дорогим и, вероятно, не всем по карману, зато еда в нем была невероятно вкусной, и поэтому здесь всегда хватало посетителей. Кроме того, ресторанчик предоставлял много рабочих мест для официантов, менеджеров и поваров. Мне хотелось узнать, что о нем думает Рид.
Желудок скрутило. Рид. Я всю ночь ворочалась с боку на бок, и теперь у меня под глазами были такие круги, что их при желании могли бы разглядеть из космоса. В жизни не испытывала настолько сильного оргазма. Я не знала, что такое вообще возможно. Мне был тридцать один год, но я чувствовала себя олененком, шатающимся на тонких ножках.
Друзья. Предполагалось, что мы подружимся, а потом случилась такая ерунда. Но это ничего не изменило. Хренобород попытался выбраться из моего ментального ящичка с надписью «Только дружба, и никакого секса», но я запихнула его обратно. Вот и все. Крышка захлопнулась. О поцелуях, рукоблудии или интимных разговорах в его квартире нужно забыть. Я ничем таким не занимаюсь. Это произошло один раз и больше не повторится.
– Ты в порядке? – Вопрос Кэди вернул меня к реальности.
Я моргнула.
– Да. А что?
Она кивнула на лежавшие передо мной клочки салфетки, которую я разорвала. Упс.
– Ну что, работа закончилась… – сказала я, сдвигая их на край стола. – Какие у тебя теперь планы?
Когда утром Кэди прислала сообщение «Бранч?», я ответила: «Бранч!» – и, соскочив с постели, помчалась в душ. Посидеть с ней в ресторанчике и наверстать упущенное – именно это мне было нужно, чтобы восстановить порядок и равновесие в жизни. И потом, я ужасно скучала по ней, потому что разговоры по видеосвязи, сообщения, открытки и имейлы не способны конкурировать с возможностью протянуть руки и обнять ближайшую подругу. Мы не виделись год, и как будто не было этой разлуки. Мы вернулись точно к тому моменту, на котором расстались. Я обожала это ощущение и рассчитывала, что именно так произойдет. Все в нашей жизни могло измениться, но я знала: когда и где бы мы ни встретились – тридцатилетними в кафе в Ванкувере или лет через двадцать возле уличного лотка с едой в Таиланде, – между нами все будет по-прежнему.
Кэди пожала плечами::
– Понятия не имею. И вернулась домой, чтобы разобраться. – Она посмотрела в окно, ее губы тронула улыбка. – Но меня это устраивает.
Я бросила на нее озадаченный взгляд.
– Тебе там не понравилось?
Она поискала глазами официанта и с просительной улыбкой подняла чашку. Он подошел и налил ей кофе.
– Понравилось. Нидерланды – красивая страна, а люди там доброжелательные и веселые. И есть ощущение безопасности. Но через пару лет начало казаться, что я дома. – Она прищурилась с задумчивым видом. – Мне было комфортно. Я нашла жилье, у меня появились друзья, и все было легко.
– А тебе хочется… неудобств? Типа, спать на полу или что-нибудь в этом роде?
Мы рассмеялись.
– Ты же знаешь, мне хочется приключений. Обожаю чувствовать себя вверх тормашками и не на своем месте.
– Потому-то ты импровизатор. Никакого сценария.
Она кивнула с усмешкой.
– Люблю, когда на сцене хаос. А вам с Дэни нужно, чтобы все было спланировано, прописано и под контролем.
– Держу пари, тебе не терпится уехать из Ванкувера.
Кэди на секунду задумалась.
– Пока нет. – И, сузив глаза, посмотрела на меня исподлобья. – Я вернулась, и такое ощущение, будто все изменилось.
Я внутренне напряглась и медленно моргнула, вглядываясь в нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Рида.
– Ясно, – кивнула я, чувствуя, как ускорился пульс. – Рид. Ну да.
Она знает.
Кэди наклонилась вперед, взгляд у нее был напряженный.
– Я про День благодарения. Ну разве не странно?
– Очень странно.
До твоего появления странным не казалось. Почти нормальным. Я кивала, точно китайский болванчик, глядя на нее широко раскрытыми, немигающими глазами.
– А от Дэни вчера не было никакого проку, из нее никогда ничего не вытянешь. Но ты расскажешь мне всю подноготную. – Кэди направила на меня вилку. – Давай выкладывай.
Желудок рухнул куда-то вниз.
– Что?
Она сделала большие глаза.
– Я уловила вибрации. Почувствовала их. Не знаю, что это было, но напряжение ощущалось нешуточное. Я отсутствую пару лет, и за это время мой бывший съезжается с моими подругами.
Я поперхнулась кофе.
– Нет, нет-нет-нет. Он ни с кем не съезжался. Все не так.
Кэди бросила мне очередную салфетку, и я вытерла кофе на столе.
– Что ты хочешь знать? Ты уже в курсе, что мы выступаем в его кинотеатре.
Она решительно кивнула.
– Так. Что еще? Как он поживает в целом? Чем занимается по ночам?
Помимо того, что доводит меня до крышесносных оргазмов?
– В смысле? Чем занимается по ночам?..
– Ну, скажем… – Она замялась. – Бывает ли где-нибудь? С кем тусит?
Я уставилась на нее.
– Ты о чем?
– Он с кем-нибудь встречается?
В животе резко кольнуло. Что это было: чувство вины? Смятение? Ревность? Мысль о том, что какая-то женщина идет под руку с Ридом, пробуждала во мне самые неприятные чувства. Гнев – территориальный, первобытный гнев.
Но было и кое-что еще. Неужели Кэди все еще питает к нему интерес? Хочет его вернуть и они снова сойдутся? От этого предположения меня бросило в дрожь.
– Нет, насколько мне известно. Он весь день пропадает в театре, а еще смотрит фильмы и бегает. Ну и выгуливает Салли.
– Это хорошо, что у него появилась собака. – Она удовлетворенно кивнула. – Рид всегда ее хотел.
Упоминание об их общем прошлом резануло слух. Он жил с Кэди и все, что было прошлой ночью, делал и с ней – думать об этом я не желала совершенно.
Расслабься. Все кончено. И вы с ним просто друзья.
Кэди проглотила еще один кусочек.
– Значит, у него все в порядке? – Брови у нее приподнялись, лицо приняло грустное выражение. – Я так беспокоилась за него после отъезда. Мы не разговаривали, и я понятия не имела, что с ним происходит, а спрашивать у вас не хотела, чтобы вы не переживали за меня.
Я похлопала ее по руке.
– Могла бы меня спросить. Это осталось бы между нами.
Она печально улыбнулась.
– Надо было. Чувствую, что сглупила.
– Это ты зря. – Я откинулась на спинку стула. – Помню, как впервые увидела его в «Индиго». Рид вошел, что-то сказал Оскару, тот налил ему пиво, и они выпили. Тогда он еще был чисто выбрит.
Она издала горловой звук и закатила глаза.
– Ненавижу эту его щетину. Выбритому ему гораздо лучше.
Я прикусила язык, не желая вступать в спор. Щетина придавала ему суровый и мужественный вид, с ней его глаза казались ярче.
– Он выглядел хреново. – Мне вспомнились круги у него под глазами и его потухший взгляд. – Думаю, он много бегал.
– Наматывает круг за кругом, когда испытывает стресс, – сказала она, кивнув. – А если отправляется в поход один, значит, дело совсем плохо.
Внутри меня что-то оборвалось от того, насколько осведомленной она была. Хотела бы я знать Рида так хорошо и предугадывать его реакции.
– Он стал заглядывать в бар каждый вечер, болтать с Оскаром и смотреть стендап. А я там обычно ждала своего выступления.
Кэди кивнула, побуждая меня продолжать и ловя каждое мое слово.
– Он отпустил бороду и выглядел уже не так хреново. Иногда смеялся вместе с Оскаром. – О том, как мы регулярно обменивались колкостями, я предпочла не упоминать. – Теперь он в порядке.
Мы немного помолчали, жуя и глядя в окно.
– А ты как? – поинтересовалась я. – В порядке?
Кэди вздохнула и снова посмотрела в окно.