– Я больше не люблю его. Да и любила ли вообще? Я…
Она прикусила ноготь. Теперь уже я ловила каждое сказанное ей слово.
– Пусть у него все будет хорошо. Я желаю ему счастья.
Я стукнула ее по руке.
– Не грызи. Его бизнес процветает, он обожает свой кинотеатр, и у него есть Салли. Все хорошо.
Она опять вздохнула и посмотрела на меня.
– Ладно. Спасибо.
Я пожевала губу, глядя в окно, а потом все-таки решилась:
– Хочу спросить кое-что.
С тех пор как мы с Ридом несколько недель назад поговорили в его кабинете, этот вопрос не давал мне покоя.
Кэди кивнула, отправляя в рот кусочек.
– Валяй.
– Почему ты так надолго застряла в Ванкувере после университета?
Ее брови сошлись на переносице.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему не уехала сразу после выпуска?
Я старалась говорить непринужденным тоном. Не хотелось устраивать ей допрос, но мне нужно было знать.
На лице Кэди отразилось замешательство. Похоже, я задела ее за живое. Вздохнув, она пожала плечами и ответила, отведя глаза:
– Трудно сказать. Наверное, тогда я еще не совсем определилась.
– Ты знала, чего хочешь, – возразила я. – Какой еще определенности тебе не хватало?
Она сосредоточенно резала хашбраун на мелкие кусочки.
– С Ридом. – Кэди подняла глаза. – А почему ты спрашиваешь?
«Ну, давай», – сказала я себе и стала тщательно подбирать слова.
– У меня всегда было впечатление, что Рид тебя удерживает. Что он не хотел, чтобы ты уезжала.
Она проглотила кусочек, ее губы крепко сжались.
– Почему мне так казалось? – спросила я тихим голосом.
Кэди сглотнула.
– Потому что я не мешала тебе так думать. – Она поерзала на сиденье и покосилась на меня. – Не помню, с чего все началось, но ты сама поспешила с выводами, а я не стала тебя поправлять.
Желудок сжался.
– Почему?
Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и посмотрела мне прямо в глаза.
– Ладно, поговорим начистоту. Я ужасно боялась, Джем.
У меня брови полезли на лоб.
– Чего?
Кэди быстро моргнула.
– Облажаться по полной. Ну переехала бы я в Нью-Йорк, или Лос-Анджелес, или Лондон, или еще куда-нибудь – и у меня бы ничего не получилось. Все бы узнали. И решили, что я неудачница. – Она потерла шею. – И вот ты, которая никому не позволяет встать на своем пути… Ты бы подняла меня на смех, если бы узнала, что я боюсь.
У меня дрогнуло сердце.
– Ни за что. – Я покачала головой. К горлу подступал комок. – Я никогда не подниму тебя на смех и никогда не назову неудачницей.
Кэди немного расслабилась и улыбнулась.
– Сейчас я это знаю. – Она пожала плечами. – Ты с такой готовностью поверила в то, что Рид – засранец… Ну а дальше пошло-поехало.
– Ясно, – кивнула я.
– Извини.
Она смотрела на меня через стол.
– Ну, дело прошлое. – Уголки моих губ приподнялись в улыбке. – Ты же отлично знаешь, что у нас все будет хорошо.
– Знаю, – кивнула она и тоже улыбнулась.
Потом мы взяли кофе и пошли вниз к дамбе. День был холодный, солнечный, и все гуляли, торопясь насладиться погодой, пока не начались дожди, которые обычно затягиваются на полгода. Велопешеходная дорожка, проложенная по верху морской дамбы, тянулась на многие километры. С нее открывались захватывающие виды на город, пляжи и горы.
– Давай присядем.
Мы спустились к воде и, найдя местечко на валунах, сели лицом к берегу.
– Боже мой, я и забыла, как прекрасен Ванкувер, – вздохнула Кэди, глядя на небоскребы.
– Любуйся, пока можно, дорогая, – хмыкнула я. – Дожди уже на подходе.
– Лучше не напоминай, – рассмеялась она. – Вчера я откопала в гараже у родителей свои резиновые сапоги.
– Предусмотрительно.
Кэди посмотрела на меня.
– Ладно, я знаю: сегодня мы много говорили о Риде и мне очень совестно, но есть одна просьба.
– Все в порядке. Что за просьба?
– Присмотри за ним, а?
У меня остановилось сердце. Припомнилось, как его щетина царапала мне подбородок. Как он смотрел на меня, когда я хватала ртом воздух и выгибалась всем телом.
– В смысле? – Я обеспокоенно вскинула брови.
Как его пальцы впивались в мою талию.
Кэди моргнула.
– Он не засранец. Он хороший парень. Я хочу, чтобы у него были друзья.
Еще чуть-чуть, и слова сорвались бы у меня с языка. Мы с ним подурачились, извини, это была колоссальная ошибка, и больше она никогда-никогда не повторится. Кэди – одна из моих лучших подруг, и я всю неделю мучилась этим. У нас с Кэди, Дэни и Тиль не было секретов друг от друга. Мы все друг другу рассказывали.
Я представила себе выражение неприятного удивления на ее лице. А что потом? Потом все вернется на круги своя и мы с Ридом в конце концов останемся просто друзьями. Но наши отношения с Кэди, возможно, уже не будут прежними.
Она не заслуживала такой боли. Тем более из-за полной ерунды. Я допустила оплошность, но этого больше не повторится – дружба дороже.
– Будь с ним помягче, а? – попросила она. – Я знаю, у него все хорошо, пусть и дальше все будет хорошо. Видеть его как-то странно, и вряд ли мы с ним сможем стать друзьями. По крайней мере, пока. Но, может быть, у вас получится подружиться.
Вода билась о камни на берегу. Они были темные, густого орехового цвета – точь-в-точь как глаза у Рида.
– Почему нет? Мы с ним можем подружиться.
– Спасибо. – Она отпила кофе и повернулась ко мне. – И хватит серьезных тем. Когда я смогу увидеть тебя на сцене? Как думаешь, мне дадут гостевое выступление в моем старом воскресном импровизационном шоу?
До позднего вечера мы болтали, гуляли и жевали, а потом наткнулись на ресторанчик с напитками в «счастливый час». Один из лучших дней за долгое время. Кэди знала, что мы с Ридом будем друзьями, и, что еще важнее, не возражала против этого. Наоборот, она этого хотела. Все было замечательно.
За исключением того, чем мы с Ридом занимались прошлой ночью. Друзья так не поступают.
Больше никаких ночных разговоров в его квартире. И разглядываний его губ… или бицепсов, пока он взбалтывает коктейль в шейкере. А еще глубоких вздохов. И категорически, решительно и совершенно точно никаких дурачеств.
Глава 17Рид
– Одна из самых печальных вещей в моей жизни – это количество ваз, – сообщила Джемма публике в четверг вечером, покачав головой. – Как будто я жду, что мужчины подарят мне цветы, но уже много лет мне не дарили ни цветочка.
Она не была в театре со Дня благодарения, когда заявилась вся на взводе, в спортивных штанах, а потом обожгла меня горячим взглядом и, подмяв по себя, впилась мне в губы, чем дала пищу для размышлений на всю неделю.
Твою ж мать. Какое тело. Как сладко она постанывала… Всю треклятущую неделю я вспоминал, как она выгибалась и хватала ртом воздух, упиваясь прикосновениями моих пальцев.
Я стоял за кулисами и наблюдал за ней на сцене. Несколько раз она стрельнула взглядом по сторонам. Искала меня? Нет, разумеется, нет.
То, как она, трепещущая и податливая, прижималась ко мне всем телом, навсегда запечатлелось в моем мозгу. А какое выражение было в ее глазах, когда она рассказывала про отца и Сэма! Какой ранимой и хрупкой она казалась! У меня сердце разрывалось на части. На протяжении пятнадцати минут Джемма совсем не походила на осмотрительную, закованную в броню женщину, к которой я привык.
Но она оставалась Снежной Королевой. И простыни не успели бы остыть, как она бросила бы меня. Воскресенье было ошибкой – я неотступно думал о том, что произошло, и переживал все заново, но все равно это была ошибка.
– Последний даритель доставил букет прямо в квартиру – в мое отсутствие, в качестве сюрприза. Хозяйка дала ему ключ, решив, что это будет романтично.
Она перевела дыхание, давая публике возможность переварить эту мысль. У некоторых на лицах отразилось недоумение, типа, ты это серьезно?
– Ага, вы поняли.
Первый ряд напряженно ждал.
– Мужчине достаточно раскошелиться на букет за пятнадцать баксов, пригладить волосы – и вуаля, доступ в квартиру женщины открыт!
Джемма сделала потрясенные глаза. Зрители засмеялись, а она приосанилась.
– Ему даже не пришлось предъявлять удостоверение личности. Он проник с букетом в мою квартиру, пока меня не было дома, хотя на самом деле я там была.
«О нет!» – послышалось из глубины. Она посмотрела в зал невозмутимым взглядом.
– И я решила, что это проникновение с взломом с целью меня убить.
Дружный смех.
– Он открывает дверь, а там я с бейсбольной битой наперевес.
Она отпила из стаканчика.
– Смотрю я на него, а у него вид как у испуганного щенка, в руке цветочки, – она пожала плечами, – ну, я биту и опустила. У меня в квартире появляются цветы, что же вы думаете – я и глазом не моргну? Тут либо привидение завелось, – сказала она, когда стихли смешки, – либо в потолочном перекрытии кто-то обосновался и ползает по квартире в мое отсутствие.
Зал хорошо ее принимал.
– Помните выпуск «60 минут», в котором рассказывалось про человека, который много лет жил на чердаке, а жители дома об этом не подозревали? Жуткое дело.
Она вернулась в центр сцены, пережидая смех зала.
– Ну, кавалер протянул не дольше, чем тот букетик.
Это прозвучало мне в назидание.
После шоу Джемма поймала меня в фойе.
– Эй, найдется минутка?
Она моргнула, глядя на меня без улыбки. Однако неприязни на ее лице тоже не читалось. Можно подумать, воскресенья не было вовсе. Значит, она набросилась на меня, позволила довести себя до оргазма, наградила стояком, который не проходил, сколько кругов ни наматывай, а теперь держалась со мной так, будто я страховой агент какой-то.
Я кивнул, скрестив руки на груди.
– Что случилось?
– Я хотела поговорить с тобой насчет комеди-шоу.
Вздох облегчения вырвался помимо моей воли.