Вся скопившаяся во мне ярость выплеснулась наружу. Я подошла вплотную к нему, вперив ему в физиономию холодный взгляд. Тревор поморщился.
– Твоя сегодняшняя шутка насчет мамочек – я ее знаю.
Он замер, а я кивнула.
– Слышала ее раньше.
Тревор переступил с ноги на ногу и скрестил руки. Он думал, что номер прокатит? Или забыл, что я за свою жизнь пересмотрела все комедийные шоу, какие только возможно?
– Пусть на «Сумбур» меня и не взяли, но я, по крайней мере, не пру чужие шутки.
Он насмешливо помотал головой, пробормотав: «Что за хрень ты гонишь?», и скрылся за служебной дверью, выходящей в фойе.
– Что это было? – поинтересовался Рид, глядя ему вслед, а затем перевел взгляд на меня. Что-то сердитое промелькнуло в его глазах, и он скрестил руки на груди.
Желудок сжался при воспоминании о том вечере в его квартире. Само собой, в душе я признавала, что со своей щетиной, высоким ростом и даже этим самодовольным, проницательным выражением лица он был красавчиком. А его ореховые глаза, излучающие угрюмость, и вечные темные круги под ними…
– Тревор засранец, только и всего, – сказала я.
Рид скривил губы, как бы выражая сожаление по поводу того, что мне приходится иметь дело с поганцами вроде Тревора.
– Может, обсудим подготовку комеди-шоу?
Я покачала головой:
– Сегодня не могу. Выступаю на другом конце города.
Я направилась к двери, и он пошел со мной.
– Еще один сет?
– Набираю обороты, – кивнула я и продолжила, заметив его приподнятую бровь: – Подумаешь, не прошла на «Сумбур»! Но пары выступлений в неделю мало. – Я посмотрела на него, когда мы шли по коридору. – Комики, которые добиваются большого успеха, дают десять выступлений в неделю. Они выходят на сцену каждый день на протяжении десяти лет, причем по несколько раз за вечер, прежде чем их имя оказывается на слуху.
Они работали на любых площадках, добивались известности, шлифовали шутки, превращая хорошие в отличные, и заводили друзей в своем цеху. Если я хотела того же, а я этого действительно хотела, то требовалось быть круче, лучше и ярче. Требовалось работать еще больше.
Я прикусила губу и посмотрела на Рида сузившимися глазами. Он был моим другом, и несколько дней я колебалась, но сейчас решила позвать его. Пусть услышит приглашение от меня, а не от Дэни.
– В следующую пятницу у Дэни намечается большая вечеринка по случаю Хэллоуина. – Она устраивала ее каждый год, еще с университетской поры. Я пожевала губу. – А еще это мой день рождения.
Рид посмотрел на меня с такой нежностью, что я тут же растаяла.
– Знаю. Я приду.
Волнение захлестнуло меня, и я широко улыбнулась.
– Отлично.
После выступления на другой площадке я задержалась, чтобы поболтать со знакомыми стендаперами.
– Ты ведь выступаешь в «Индиго», да? – спросил Пэт, облокотившись о барную стойку.
Пэт, местный комик с тридцатиминутным стендап-концертом на Netflix, был чернокожим, носил клетчатую рубашку и очки. Я до колик хохотала над его шуткой о том, как до появления интернета людям приходилось покупать интимные товары лично. Если нет возможности приобрести онлайн вибраторы или руководство о том, как избавиться от анальных бородавок, ты вынужден будешь пойти в магазин и там объясняться с продавцом.
Я кивнула.
– Пока «Индиго» на ремонте, мы работаем в кинотеатре «Капитолий».
– Поможешь застолбить местечко? Это классная площадка.
– Конечно. Оскар любит свежие лица и даст тебе десять минут завтра вечером. А может, и двадцать на следующей неделе, если предупредишь заранее.
– Это было бы потрясающе, спасибо. – Пэт кивнул в знак признательности. – Похоже, я завязал полезный контакт. – Он выразительно пошевелил бровями. – Где еще бываешь?
– Это все, – я поджала губы.
– Нет, Джемма, это неправильно,– возмутился он.– Ты должна выступать на других площадках. Ты этого достойна.
Я так и поплыла от его похвалы. В голове эхом отдавались слова: круче, ярче, лучше.
– Поэтому и пришла сюда.
– Я тебя пристрою. В городе полно площадок. По средам идет шоу в «Лисьей норе» – его организуют несколько суперкрутых дам, так что никаких отморозков. Информацию пришлю.
– Большое спасибо.
Пэт пожал плечами:
– Обращайся. Мы должны помогать друг другу. – Он ткнул в меня пальцем. – А ты умаслишь Оскара, чтобы у меня был сет в следующие выходные.
– Заметано. Ты все еще живешь здесь?
Он покачал головой:
– В прошлом году я переехал в Лос-Анджелес, а потом завязался сюжет с Netflix. Сюда приезжаю от силы на пару недель, а большую часть времени в гастролях.
– А как ты в них попадаешь?
– Все начинается с этого. – Он жестом показал на меня и на себя. – Тусуйся с комиками после шоу, заводи знакомства. Выступай в крупных ночных шоу, это поможет сделать имя. Возможно, кто-нибудь из приятелей получит крутой ангажемент и попросит тебя выступить на разогреве. Так получилось у меня. Я работал на небольшой площадке в Сиэтле, и один из комиков, у которого разогревающий отказался за два дня до концерта, позвонил мне.
– Везунчик.
Пэт снова пожал плечами:
– То, чем мы занимаемся, состоит отчасти из везения, отчасти из потения и отчасти из готовности запрыгнуть в космический корабль прямо перед стартом.
– Твой корабль уже стартовал?
Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул с озадаченным выражением на лице.
– Я на все соглашаюсь. Выступил на разогреве у того комика, потом один из его знакомых, который был на шоу, собрался в тур и попросил меня разогревать его в Ванкувере, Калгари и Торонто.
Я потягивала напиток, ощущая напряжение в груди. Это белая зависть давила мне на сердце и, точно светящаяся неоновая вывеска, оповещала: «И я так хочу. Хочу настолько сильно, что не могу дышать».
Домой возвращалась непривычно легкой походкой. У меня получится. Если буду очень стараться, произойдет нечто удивительное. Мой космический корабль обязательно взлетит.
Но потом вдруг на память пришел Рид. А потом еще раз, когда я отпирала входную дверь. И еще раз, когда чистила зубы.
Я попыталась выбросить его из головы. Значит, меня к нему тянет… Это не дело. Ничто не преградит мне путь к комедии.
Глава 19Рид
Направляясь в пятницу вечером к дому Дэни, я думал о сообщении, которое пришло на телефон глубокой ночью.
Джемма Кларк: Я все еще ненавижу тебя, учти.
Я прочитал его утром в постели, и губы сами собой растянулись в улыбку. Я ей нравлюсь. Она еще не осознает этого, но я ей нравлюсь.
Матильда распахнула дверь на мой стук и просияла улыбкой.
– Сладость или гадость?
– А вот и вы!
Она нарядилась в забрызганное кровью викторианское платье, а ее волосы были завиты в тугие локоны. Матильда наклонилась, чтобы погладить Салли.
Я приподнял брови.
– Элизабет Беннет – убийца вампиров?
– Угадал. – Она прищурилась, разглядывая мою черную рубашку, черные брюки, меч и черную маску. – Выглядит знакомо.
Подошел Ноа с миской конфет.
– Опять ребятишки? О, привет, Рид.
Салли вошла первой, и веселящиеся гости тотчас принялись ее гладить и нахваливать.
– Ты отвечаешь за конфеты, – обратилась Матильда к Ноа. – Ни шагу без миски.
Прихожая была завешена бутафорской паутиной, в которой запутались пауки: Дэни и Мэй не пожалели сил, украшая дом.
При мысли о том, что скоро я увижу Джемму, в груди защемило.
Из стереосистемы в гостиной доносилась музыка. Она была слышна за полквартала, когда я только шел сюда. Это пара австралийцев, с которыми женщины познакомились в университете, разучивали танец из «Триллера». Лестницу оккупировали девицы – они болтали и пили вино из красных пластиковых стаканчиков. Среди них я узнал пару комикесс, которых видел в кинотеатре.
– Давай еще раз, – уговаривала одна другую – босоногую, в длинном черном парике и испачканном белом платье. Та взбежала по лестнице и скрылась в коридоре, а через мгновение появилась оттуда ползком, двигаясь нервно и дергано.
– Ох, чур меня! – пробормотал Ноа и, покачав головой, быстро засеменил прочь.
На кухне обосновались едоки: Сэм в щенячьих ушках сидел за столом, хрумкая кукурузные палочки, в то время как Нэз рисовала ему подводкой нос и усики.
– Рид, – расположившийся у островка Оскар, на голове которого красовались кроличьи уши, протянул мне стопку, – зацени это.
Слой прозрачной жидкости на дне стопки сменялся молочным слоем, от которого отходил красный шарик.
Я махом выпил коктейль и закашлялся.
– Жуть какая.
Оскар просиял.
– Это «Кровоизлияние в мозг». Виски, сливочный ликер и капелька гренадина. Что будешь пить?
Я поставил в холодильник местное крафтовое пиво, которое принес с собой, и испробовал еще один экспериментальный коктейль Оскара под названием «Ведьмин палец» – виски с колбаской пепперони, – после чего отправился во внутренний дворик. Джейми, одетый вампиром, курил, прислонившись к ограде. Казалось, он сошел со страниц романа Энн Райс.
– А вот и он, – подала голос Дэни, мешавшая угли в костровой чаше.
Они сидели вчетвером. Огонь освещал их лица, придавая им какое-то жуткое, завораживающее очарование. Дэни поманила меня, Матильда махнула рукой, Кэди вежливо кивнула, а Джемма посмотрела долгим взглядом с непроницаемым выражением на лице.
Я поздоровался со всей компанией, похвалив их костюмы, но мой взгляд задержался на Джемме.
На ней было похожее на туман серое платье, лиф которого переливался серебряными блестками. Голову венчала шипастая проволочная корона, покрытая инеем, а с плеч ниспадал длинный плащ из белого искусственного меха. Ее ресницы и брови были покрашены в белый, губы посинели от переохлаждения косметического свойства, а заплетенные в косу волосы она уложила в царственный узел, также тронутый инеем.
Она окинула взглядом мой наряд, и уголок ее губ дрогнул.