– Не позволяйте ему вас увидеть, – сказала я волкам, услышав шум крыльев над головой. Мой желудок затрепетал от этой игры в кошки-мышки, тем более что у меня не было иллюзий относительно того, кто из нас кот. Найфейн выжидал, решая, сколько времени даст мне, прежде чем снова поймать.
Глава 26
«ВЫМАНИ ЕЕ», – сказал я своему дракону, наблюдая за разыгрывающейся сценой, такой чертовски возбужденный, что едва мог сдерживаться. Я хотел получить нашего соблазнительного дракончика. Мне плевать, кто нас увидит, и я позабочусь о том, чтобы она тоже не обращала на окружающих внимания. Ее драконица, конечно же, и глазом не моргнет. Само собой, после того, как будет вынуждена подчиниться.
«Я не умею превращаться так быстро», – ответил мой дракон, испытывая глубочайшее уважение к летным способностям драконицы Финли.
Она была потрясающей. Выполняла невероятно опасные маневры. При дворе всегда неодобрительно относились к такому риску, но более продвинутые драконы, те, у кого было больше храбрости, чем здравого смысла, отрабатывали свои трюки вдали от замка. Они тоже умели так извиваться и разворачиваться, чтобы их было трудно поймать. Это очень помогало в бою. Мой дракон не смог бы так быстро развернуться. Он был слишком большим для резких движений и стремительных спиралей. Ему придется перехитрить ее.
«Приземлись подальше и отправляйся за ней», – сказал я дракону.
Возбуждение захлестнуло его. Страсть к охоте пела в его крови.
Он выбрал поляну подальше от укрытия Финли, поглядывая наверх на случай, если она снова поднимется в небо. С хитростью, рожденной шестнадцатью годами охоты и сражений в этом лесу, дракон в мгновение ока преодолел расстояние, отделявшее нас от нее. Он проскользнул между деревьями и выбрал более мягкую, рыхлую почву, чтобы Финли не услышала нашего приближения.
Сначала мы увидели волков. Мгновение спустя те заметили наше движение, замерли, а затем быстро скрылись из виду. Финли наверняка разозлится из-за того, что они ее выдали.
Впереди за деревьями послышался шепот Финли.
– Кто-нибудь видит, чувствует или слышит его? – Помолчав, она добавила: – Я знаю эту позу, Уэстон. Что ты скрываешь?
«Сейчас же…»
Дракон не стал дожидаться, пока я закончу мысль. Он бросился вперед, продираясь сквозь деревья и обламывая ветки, попадавшиеся на пути. Финли повернулась и закричала, ее глаза округлились, а на лице отразился ужас.
Острая боль пронзила мое сердце. Может, это и игра, но мне все равно не нравилось видеть ее такой. Дракону явно пришла в голову та же мысль, потому что он немного замедлился, давая ей время сориентироваться.
Мы оба оказались дураками.
Не успел я и глазом моргнуть, как Финли снова превратилась в драконицу, вжимаясь телом в гущу деревьев и ломая ветки, чтобы поместиться. Она набросилась на нас с такой яростью, что нам ничего не оставалось, кроме как стоять и моргать в оцепенении.
Финли сразу же воспользовалась этой заминкой.
Она вцепилась в нас зубами и когтями и даже умудрилась ударить хвостом, а затем развернулась и убежала. Волки тоже исчезли, и мы остались стоять на месте, ошарашенные, с пульсирующей болью в боку на том месте, где хвост драконицы пронзил нашу толстую шкуру.
«Что это, нахрен, было?» – спросил мой дракон и бросился за ней.
Но драконица уже взмыла в небо с невероятной скоростью. Придется напрячься, чтобы поймать ее.
«Финли всегда очень быстро соображает на ходу. Очевидно, ее драконица обладает теми же достоинствами».
«Я оказался не готов».
Мне захотелось рассмеяться, а дракон нашел брешь в кроне деревьев и замахал могучими крыльями.
«Не могу поверить, что она вылечила нас, – признался я, когда он поднялся и мельком увидел ее великолепную бордовую чешую, покрытую золотистым напылением. Финли направлялась к морю. – Даже не верится, что она сообразила, как вылечить нас».
«Конечно, сообразила. Не могу поверить, что ты сомневался в ней».
Как будто он тоже не был удивлен.
«Я даже не надеялся, что мы снова будем летать».
«Тебе нужно больше верить в нашу истинную пару».
Сила пульсировала в нас, пока мы догоняли Финли, срезав путь по прямой. Благодаря внутренней связи мы ощущали, что Финли и ее драконица обе испытывают прилив адреналина: они надеялись, что мы их поймаем, и злились из-за неизбежности этого. Они ненавидели уступать, но любили тот заключительный момент, когда подчинялись и позволяли удовольствию захлестнуть их. Похоже, они не понимали этого, но я тоже каждый раз подчинялся, полностью отдаваясь Финли. Растворяясь в ней. Позволяя себе потерять контроль, цепляясь за нее, как за спасательный круг.
Мой дракон собирался доказать то же самое.
Теперь они были чуть впереди нас, теряя преимущество, не в силах помешать нам сократить дистанцию.
Я запоздало заметил других драконов, лениво парящих в небе и наблюдающих, как мы играем с любимой. Они оставляли нам достаточно пространства, либо зная, либо инстинктивно чувствуя, что мой дракон откажется от игры сразу же, как только другой дракон посягнет на его территорию. Теперь он мог сражаться в воздухе, что делало его во много раз более смертоносным, чем на земле. Он всегда превосходил всех в воздухе и не стеснялся это доказывать.
Драконица Финли накренилась вправо, оглядываясь назад, и ее хвост рассек воздух прямо над нашей головой.
«Возьму ее прямо так, – сообщил мой дракон, и волна жара и желания захлестнула его. – В воздухе. Пусть поставит нам вторую метку прямо здесь, во время нашего первого совместного полета».
«А она знает, как это делается?»
«Если нет, то научится».
Вместо того чтобы последовать за Финли, дракон устремился в другую сторону и отклонился назад, взмывая вверх и переворачиваясь всем телом в воздухе. Затем развернулся и замахал крыльями, снова быстро догоняя ее. Драконица сбавила скорость и нырнула влево, так чертовски быстро, что даже не верилось, но дракон – более сильный и опытный – приспособился и снова оказался прямо над ее головой. Он немного подался вперед, но вместо того, чтобы обогнать Финли, потянулся хвостом вниз и с силой погладил основание ее хвоста.
Волна удовольствия прокатилась по внутренней связи. Мой дракон никогда не занимался любовью в воздухе, но мы слышали об этом множество историй. Множество историй. Возможно, с первого раза у него все получилось не идеально, но инстинкт вел его, подсказывая, что попробовать.
Драконица Финли забила крыльями, немного сбросив скорость и пытаясь побороть неистовое желание наброситься на альфа-дракона. Она все еще хотела играть в эту игру, и от меня не укрылась нервозность, сквозившая в нашей внутренней связи, но драконица отчаянно желала секса со своим суженым. Всегда. Она хотела этого всем своим существом. Мой дракон испытывал то же самое. Эти двое постоянно хотели друг друга. Постоянно. Даже тогда, когда мы с Финли все портили.
Тем не менее, соблюдая приличия, она снова двинулась вперед. Вдалеке мерцало море – прекрасный фон для совокупления. Эмоции Финли передались через нашу связь – желание с оттенком отвращения. Я бы рассмеялся, если бы мог. Она не знала жизни оборотней, так что это показалось ей очень непристойным.
«Она привыкнет», – прорычал мой дракон.
Драконица Финли рванулась вправо, а затем попыталась кувыркнуться через себя, копируя маневр, который мы только что использовали. Это почти ей удалось, но ее крылья не раскрылись должным образом, а тело было расположено неправильно. Волна страха пробежала по внутренней связи, и драконица начала падать, изо всех сил пытаясь выпрямиться. Мой дракон тут же оказался рядом, поднырнул под нее и, перевернувшись, схватил ее зубами и передними лапами. Снова перевернувшись, он сильно взмахнул крыльями, стремясь вверх, подальше от земли.
Драконица сопротивлялась, но лишь для вида. Она не была дурой и не хотела упасть и разбиться насмерть.
Какой-то странный жар зародился в нашем животе, отозвавшись эхом во внутренней связи.
«Это течка?» – спросил я, не узнавая это ощущение.
Дракон не ответил мне, и вскоре я почувствовал, как драконица замерла в его объятиях. Сама Финли, как и я, была в замешательстве от этого странного чувства, пульсирующего внутри нас подобно барабанному бою. Огонь вырвался из ноздрей моего дракона и прокатился по коже Финли. Мы все еще поднимались. И все же эта пульсация билась в нас, все сильнее и сильнее, проникая и сквозь драконицу тоже.
Когда мы оказались очень высоко, почти не в силах дышать в разреженном воздухе, мой дракон снова изогнулся и ушел в свободное падение. Драконица Финли быстро отреагировала и спикировала вниз, чтобы встретить нас, когда мы выровнялись и вновь взмыли вверх.
Дракон издал рев, которого я никогда не слышал прежде, чувственный и эротичный, призывающий драконицу.
Словно в трансе, прекратив всякое сопротивление, она подлетела ближе, явно восхищенная чувством, бурлящим между нами и внутри нас.
Брачный зов. Мой дракон выкладывался на полную катушку.
Хлопая крыльями, драконица закружилась вокруг него, быстрая и стремительная, и едва коснулась кончика его хвоста, прежде чем шлепнуть крыльями по нижней части тела. Дракон громко мурлыкал, наслаждаясь вниманием любимой. Он завис на одном месте, распространяя по воздуху эротическую смесь звуков и ощущений, чтобы подстегнуть ее.
Я чувствовал Финли через нашу связь и погрузился вместе с ней туда, где у нас, казалось, была одна душа. Она обняла меня так же крепко, как и я ее, и мы наслаждались этим ощущением, пока наши драконы исполняли брачный танец.
Магия пронизывала все вокруг, и четырехсторонняя связь объединила всех нас. Теперь я услышал мурлыканье Финли, и мой дракон подхватил его. Я чувствовал их любовь и волнение, их желание. А потом это произошло: драконы сцепились и понеслись по воздуху, пытаясь найти опору крыльями, зубами и когтями. Я ощутил, как глаза моего дракона закрылись, когда он впервые вошел в свою спутницу жизни именно так, как ему всегда хотелось. Именно так, как он себе это представлял.