– Застряли здесь?
– Ну на самом деле Вульф самый застрявший из нас.
Меня пронзает такое огромное чувство вины, что оно разрывает ревность на части, и я обретаю ясность, которой мне так не хватало.
– Он нуждается в ней.
– Именно.
Кивнув, я думаю о том, что с момента нашего расставания у нас все пошло наперекосяк. До того как Титаны напали на клуб Адских гончих, гребаный отец шерифа забрал Кору и Джейса, а нас с Вульфом арестовали и заставили вернуться в строй, – мы вчетвером были единым целым. Разлука ранила нас больше, чем что-либо еще.
– Он нужен нам, – мой комментарий, возможно, излишний. – Нам нужно вытащить его оттуда.
Мне не нравится, как вздыхает Джейс. Будто он уже думал об этом и отбросил эту мысль как невозможную. Но это не невозможно! Мы просто должны пойти и вытащить Вульфа оттуда.
– Он должен сделать это сам, – бормочет Джейс. – Я уже пытался освободить его, Кора тоже пыталась, но, черт, наши старания провалились. Или ты об этом не помнишь?
– Я знаю, что вы потерпели неудачу. – Я хмурюсь еще сильнее.
– Мы не можем просто взять и забрать его из Адских гончих, – продолжает он. – Потому что его отец будет преследовать его, и мы никогда не будем в безопасности.
Хотя на нас и без того уже кто-то охотится. Кто-то прибивает змею к нашей двери, а до этого накачивает меня какой-то дрянью. Но я думаю, этот подонок не был нацелен на кого-то конкретного из нас. Он обмазал наркотиками бокалы, и попасться мог любой.
И давайте не будем забывать об обезглавленной змее в постели Коры.
– Подожди, – я прищуриваюсь. – Я что-то слышал о двух обезглавленных Адских гончих.
О последнем подобном случае сегодня рассказали в новостях. Все официальные лица держат рот на замке, поэтому никакой полезной информации не было обнародовано, и у нас не было возможности поговорить об этом с Вульфом, но я знаю то, что он был там и видел тела лично.
– И?
– Тебе не кажется странным, что мы обнаружили в постели Коры змею с отрубленной головой, а затем обезглавливают этих Адских гончих?
Джейс смотрит в другой конец комнаты, будто пытается сложить кусочки головоломки.
– Ее всегда преследовали, – наконец бормочет он и вскакивает на ноги. – Та фотография и телефонный звонок.
– Какой телефонный звонок? – Я иду за ним в прихожую, где мы оставили ключи от машин, повесив их у двери. – Джейс?
– Ей приказали убираться из Стерлинг-Фолса, – говорит он, а затем замолкает, уже пытаясь понять, что делать дальше.
Я вижу, что он не убирает руку от зашитой раны на боку и не может не хромать.
Я хватаю его за руку, но он рывком отпихивает меня и выкрикивает:
– Какого черта?
Вздохнув, я пихаю его к стене, но он снова отталкивает меня.
– Отвали.
– Ты не покинешь этот дом! – подойдя ближе, я прижимаю ладонь к его груди. – Потому что твоя рана еще не настолько зажила, чтобы ты вышибал двери. А поскольку у нас нет других идей…
– Джереми Брэдшоу, – рычит Джейс. – Это он нас похитил. Это он тот самый друг родителей Коры. Он…
– И он ожидает встречи с вами, – поскольку мой голос остается ровным, я заслуживаю медали за самообладание. – Мы уже обсуждали это.
Замолчав, Джейс смотрит на меня, а затем кивает, прислушавшись ко мне; я отступаю от него.
– Когда это ты стал таким уравновешенным?
– Я всегда был уравновешенным, – усмехаюсь я.
– Чертовски точно, – фыркает он и, отойдя от входной двери, направляется в дом. – Я собираюсь подождать ее в постели.
– В ее постели, имеешь в виду? – хмурюсь я, следуя за ним. – С чего ты взял, что она захочет тебя, а не меня?
До меня доносится его смех, который я так давно не слышал, но я стараюсь не зацикливаться на этом звуке.
– Думаю, после того как Кора приедет от Вульфа, она захочет любого из нас.
Я решаю, что он прав, но когда Кора вернется домой, в ее постели точно будет не он.
Домой.
Какое чудесное слово, в котором содержится частичка каждого из нас.
Забавно, как все меняется. Я разозлился на Кору за то, что она сожгла наш дом, но она была права. Нам нужны перемены. Нам нужно было иметь возможность строить что-то вместе с ней, как единое целое, состоящее из четырех частей, а не из трех.
Понятное дело, что я делю свою девушку со своими лучшими друзьями, но это не значит, что перестану бороться. Поэтому я бегу за Джейсом и падаю на кровать рядом с ним. На его лбу блестит пот, наверняка выступивший от боли, поэтому, пожалев парня, я не спихиваю его на пол. Эта кровать просто огромна, и нам не обязательно касаться друг друга.
Секунду он смотрит на меня, а затем закрывает глаза, вероятно, соглашаясь с тем, что нам не стоит ссориться.
– Хотя бы свет включи, – говорит он.
Глава 17Кора
Вульф не предупреждает меня о том, что ждет нас впереди, но внезапно я слышу звук, напоминающий товарный поезд. Это оказываются мотоциклы, медленно движущиеся по дороге впереди нас. Он не сворачивает и не пытается их объехать. Мы просто присоединяемся к их рядам, и я быстро вынимаю руку из его брюк, снова обнимая Вульфа за талию. Пока я борюсь с румянцем, проступающим на моем лице, байкеры улыбаются и кивают Вульфу, а затем смотрят на меня – в их глазах мелькает то ли замешательство, то ли беспокойство.
Байкеры уступают Вульфу дорогу, заметив его приближение в зеркалах заднего вида или услышав мотоцикл, двигатель которого, похоже, звучит иначе, чем у них. Вульф с легкостью прорывается сквозь их ряды. Когда я наблюдаю за тем, как некоторые байкеры убирают руки с руля и поднимают большие пальцы вверх, выражая свое признание, мое сердце заходится в бешеном ритме. Я понимаю, почему Вульф хотел, чтобы я оделась скромно. Я думала, он шутит. Думала, что мы потрахаемся на крыльце или на мотоцикле, когда окажемся в уединенном месте, но теперь нас окружают Адские гончие. Лидер стаи байкеров смотрит на нас и уступает нам дорогу, а Вульф поднимает большие пальцы вверх, в едва заметном взмахе.
Я повторяю его жест и узнаю в уступившем нам дорогу байкере Малика. Не то чтобы я испытывала к нему неприязнь, просто я не согласна с его взглядами и мне не нравится, что он ходит за Цербером по пятам, как его ручная собачка. Иронично, не правда ли?
Вульф выпрямляется, заставляя меня сделать то же самое, и мне требуется мгновение, чтобы признаться себе в том, что мы не находимся в опасности и не умрем. Адские гончие не собираются на него нападать.
Краем глаза я замечаю полицейскую машину и снова напрягаюсь. Заметив это, Вульф оглядывается и опускает руку вниз, чтобы сжать мое бедро. Увидев через прозрачное забрало шлема его глаза с плещущейся в них улыбкой, я понимаю, что копы – тоже не проблема. Думаю, в этом есть смысл. Какой коп в здравом уме рискнет остановить дюжину байкеров?
Мы сворачиваем в жилой район, а затем, проехав мимо школы, мраморного административного здания и библиотеки, направляемся в центр города. Когда финансовый район, состоящий из металла и стекла, остается позади нас, мы выезжаем на главную улицу Норд-Фолса. Малик постоянно держится рядом с Вульфом, видимо, в соответствии с их иерархией.
А мы тем временем проезжаем мимо «Лука и стрел». В клубе темно и тихо, и я не знаю, возвращалась ли туда Тэм после той ночи, но отбрасываю свое беспокойство, когда Вульф набирает скорость. Я замечаю, что дорога под нами начинает идти под уклон и внезапно слева от нас появляются скалы. Так я понимаю, что мы вернулись к Олимпу, сделав петлю почти через весь Стерлинг-Фолс.
Вульф сворачивает на обочину, но просит Малика ехать дальше. Я не сразу понимаю, что происходит, пока Вульф не глушит двигатель и не гасит фары. Мне требуется минута, чтобы привыкнуть к темноте, которую озаряет лишь почти полная луна, висящая высоко в небе. Она заливает травянистую местность бледным, слабым светом, и я чувствую, как бешено колотится мое сердце. Все, что я могу сделать, – это прижаться на мгновение к Вульфу, пытаясь обуздать свои эмоции и утихомирить адреналин, бушующий во мне от поездки с бандой байкеров.
Нас с Вульфом окутывает тишина, которая нарушается только звуком отстегивающегося шлема. Сняв его и положив на траву, я встряхиваю волосами. Вульф опускает подножку мотоцикла и, сняв свой шлем, кладет его на землю рядом с моим. Оглянувшись, он приподнимает бровь, замечая, что я уже расстегиваю свои джинсы.
Мне плевать, что мы стоим на обочине и сейчас середина ночи. Я хочу его так сильно, что мне больно.
Вульф пересаживается лицом ко мне и, придвинув к себе, закидывает мои ноги на свои бедра. После этого он укладывает меня на мотоцикл и прижимается ко мне так сильно, что наверняка слышит мое слишком громко бьющееся сердце.
Вульф ухмыляется и проводит руками по моим ногам, а я чуть ли не теряю рассудок от одного только этого прикосновения.
– Неужели Аполлон сегодня не позаботился о тебе, цветочек?
Кажется, этот факт его беспокоит больше всего.
– Это была долгая ночь. – Я медленно качаю головой, прикусывая губу.
– Почему?
– Джейс… – едва я успеваю произнести его имя, как Вульф рычит, но я наклоняюсь вперед и, прикрывая его рот рукой, качаю головой. – Я начинаю кое-что вспоминать, – признаюсь я. – И это меня пугает. Я хотела остаться с Джейсом наедине, чтобы он рассказал мне правду, и, думаю, он это сделал. Во всяком случае, столько, сколько смог.
Какое-то время Вульф просто смотрит на меня, и, убедившись, что он успокоился, я убираю руку от его рта. Однако Вульф ловит меня за запястье и сначала просто касается большим пальцем клейма в виде песочных часов, а затем, поднеся мое запястье к своим губам, больно кусает его.
– Ой! – мягко вскрикиваю я, отстраняясь, но он не отпускает меня так просто.
Его зубы все еще впиваются в мою кожу, не разрывая ее, но оставляя синяки, а затем он зализывает место укуса и целует его. Вульф столько времени уделяет моему запястью, что в моем животе появляется трепет нетерпения. Он не смотрит на мое лицо, но, возможно, чувствует учащенный пульс.