– Посмотри на нас.
Я поднимаю голову и встречаю его взгляд в зеркале. До этого я не обращала внимания на наше отражение, а теперь не могу перестать смотреть на то, как покачиваются его бедра и какие ощущения это вызывает глубоко внутри меня. Я вижу в глазах Джейса похоть, желание и любовь, а его губы дрожат, потому что он пытается не выказывать стонами свое удовольствие.
Джейс вздрагивает, все еще борясь со стоном, и входит в меня на всю длину. Отпустив мои ноющие соски, он упирается руками в стойку по обе стороны от меня и кончает, закрывая глаза. Когда его удовольствие утихает, Джейс остается внутри меня и, утыкаясь лбом в мою спину, тянется к моему клитору. Он играет на нем, будто на музыкальном инструменте, и в мгновение ока я распадаюсь на части от всепоглощающего наслаждения.
Когда он наконец отстраняется, я поправляю платье и смотрю на его лицо.
– Прости?
– За что? – удивленно спрашивает он.
– За то, что мы устроили все это на поминках Никс. – Я качаю головой, чувствуя, как во мне бушуют ужас и сожаление.
Черт, почему я не могу взять себя в руки хотя бы на несколько часов?
Он обнимает меня, и я удивлена тому, что мне это так необходимо. Я обхватываю его руками и крепко обнимаю в ответ, прижимаясь ухом к груди и слушая, как быстро и ровно бьется его сердце.
– Мне это было нужно, – признается он. – Немного легкомыслия, перебивающего горе, которое царит в этом доме.
– Хорошо, – отвечаю я, закрывая глаза.
– Подожди минутку, – говорит он. – Сегодня ты была чертовски сильной, Кора, и ничего страшного не будет в том, если ты отпустишь самоконтроль. Никто не будет тебя в этом винить. Она была твоим другом. – Разорвав наше объятие, Джейс приводит себя в порядок, а затем целует меня в лоб, и мои глаза тут же наполняются слезами.
На мгновение мне кажется, что он хочет подбодрить меня, но я отмахиваюсь от него, потому что он прав. Я должна себе позволить пройти через это. И чем быстрее я это сделаю, тем быстрее смогу принять.
Джейс отпирает дверь и выскальзывает наружу, оставляя меня наедине с собой. Выдыхая, я опускаюсь на колени.
Наконец я позволяю себе начать скучать по ней. У меня внутри будто что-то ломается и открываются шлюзы. Какое-то время я плачу, но затем привожу себя в порядок и, посмотрев на свое отражение, стираю следы потекшего макияжа под глазами.
Раньше я очень часто так же стояла перед зеркалом в ванной и плакала. Только те слезы были вызваны Паркером, когда он кричал на меня, бросался разными предметами или делал что-то похуже.
Но теперь его нет. И, возможно, он исчез навсегда. Я пытаюсь стряхнуть с себя дурное предчувствие и понимаю, что в доме находится еще один парень, которому я должна оргазм.
С таким же успехом я могу использовать его еще и для того, чтобы попытаться отвлечься.
Глава 32Артемида
– Как дела? – спрашивает Джейс, но я лишь молча смотрю на него в ответ, находясь на грани опьянения.
Около двух часов назад я была пьяна в стельку, но брат заставил меня выпить воды и съесть несколько крекеров, и теперь могу разглядеть хитрое выражение на лице у Джейса. Если я чему-то и научилась за эти годы, так это не доверять ему, если он так на меня смотрит.
– У тебя все хорошо?
Тот же вопрос, только сформулированный немного по-другому. Будто формулировка изменит мои чувства, и я решу ответить.
Сейчас я чувствую себя абсолютно никчемной. Во мне пылают горе и вина. Эти эмоции, словно светлячки в стеклянной банке, которую кто-то трясет снова и снова, пока, черт возьми, они не зажгутся и не начнут биться в агонии.
Хочу, чтобы кто-нибудь дал мне успокоительное и я могла заснуть без сновидения. Я не хочу видеть Никс во всем, я хочу, чтобы моя лучшая подруга была жива, но, очевидно, мои желания не сбудутся.
– Ты все еще ночуешь в своей квартире в «Луке и стрелах»? – спрашивает Джейс, меняя тему.
Этим он вызывает у меня еще бо́льшие подозрения, но, по крайней мере, он не пытается выяснить, как я справляюсь с ситуацией, хотя на этот вопрос я уже могу ответить.
– Иногда я ночую здесь, – признаюсь я. – Просто чтобы помочь Витории с…
Святым.
Хотя я начинаю думать, что бесполезна и в этом. Потому что он совершенно недосягаем.
– Еще я продала свой дом и купила квартиру в центре города, где сейчас и живу.
– Когда ты успела? – спрашивает Джейс, прищурившись.
– Недавно, – уклоняюсь я от ответа.
Потому что я продала свой дом через два дня после смерти Никс. Она так часто ночевала у меня, что теперь я не могу спать спокойно, не погружаясь в кошмары. Я не помню большинство своих плохих снов, но чаще всего просыпалась от приступа панической атаки, не имея возможности заснуть вновь. Еще хуже то, что когда я просыпалась, то не могла понять, закончился ли мой кошмар или он продолжается наяву.
В общем, я не собиралась возвращаться в этот дом и наняла грузчиков, чтобы они собрали все мое барахло и отвезли его в камеру хранения, где я отсортировала вещи, которые хотела сохранить.
Мне нравится купленная мной квартира. Там я не одинока – стоит открыть окна, и до меня тут же доносится городской шум, сирены и голоса людей. К счастью, со всех сторон меня окружают соседи, но правда в том, что я купила эту квартиру почти год назад и она просто пустовала, потому что я боялась перемен.
Теперь это кажется смешным. Судьба буквально сказала мне: «К черту твой страх, Артемида. Лови перемены».
Я выпрямляюсь и смотрю Джейсу в лицо.
Антонио и Витория уже удалились в свою комнату, их дети, которые приехали на поминки Никс, остановились у друзей, а Кора исчезла в гараже с Аполлоном. У меня скручивает живот, потому что я знаю, чем они собираются заниматься тайком ото всех, но предпочла бы этого не знать. Но когда я вижу перед собой Джейса, во мне вновь просыпается любопытство.
– Итак, как складываются ваши отношения? Вы чередуетесь или договариваетесь заранее?
– Я и Кора?
Я машу рукой, дабы он понял, что в его предложении не хватает несколько ключевых членов, но он прикидывается тупицей с пустым выражением лица.
– Ты, Кора, мой брат, Вульф. Мне интересно… – Я морщу нос и понимаю, что уже передумала. – Неважно. Я не хочу знать.
– Я так и думал, – смеется он.
– Ты хочешь меня о чем-то спросить? – Я поднимаюсь с дивана на шатких ногах и слегка покачиваюсь, но Джейс слишком хорошо меня знает, поэтому не пытается мне помочь.
И как только я расставляю руки в стороны и обретаю равновесие, то снова лучезарно улыбаюсь.
– Ну, так что?
– Пойдем со мной, – говорит Джейс и наклоняет голову в сторону коридора.
Я пожимаю плечами, но следую за ним к кабинету, расположенному в задней части дома. Антонио любит говорить, что этот кабинет принадлежит ему, но больше времени за его большим дубовым столом проводит, конечно, Витория. Она оплачивает счета, поддерживает порядок в доме, и, черт возьми, я даже видела, как она просматривает квитанции из его ресторана. Антонио гений на кухне, но он абсолютно не разбирается в бухгалтерии.
Я переступаю порог, и Джейс закрывает за мной дверь.
– Что она здесь делает?
Обернувшись, я вижу, что на полу, в углу, окруженный грудой книг, сидит Святой. Каждый раз, когда мы встречаемся, я вижу его на чертовом полу, и выглядит он, честно говоря, чертовски несчастным. И к тому же замученным.
Он прошел через настоящие пытки, на которые его обрек Кронос. Не говоря уже о том, что этот Титан убил любовь всей его жизни.
Вздохнув, я отворачиваюсь от Святого. Ранее он ясно дал мне понять, что не хочет видеть меня рядом, хотя я пыталась ему помочь. После того что случилось, Святой остался в моей квартире. Он уснул на моем диване, а утром я приготовила ему завтрак, который так и не был съеден; после этого Святой ушел. И вот я здесь. Все еще слоняюсь по этому дому, будто он изменит свое мнение.
– Артемида. – Джейс берет меня за руку. – Ты же готова на все ради своих друзей?
Я прищуриваюсь, глядя на него, потому что Джейс абсолютно прав, но я не могу понять, какое отношение это имеет к Святому.
– Ни в коем случае. – Видимо, Святой что-то понял в бреднях Джейса.
Я сжимаю челюсти и жду, когда Джейс перейдет к сути. Под моим свирепым взглядом он отпускает мою руку и потирает затылок, который начинает краснеть.
– Святой угрожал покончить с собой, – выпаливает он.
– Да пошел ты! – выкрикивает Святой.
– А галерку я попрошу заткнуться! – прикрикиваю я на Святого, и Джейс злобно смотрит на своего друга.
– Ты сказал, что я могу выбрать кого угодно. Я выбираю Артемиду.
Святой вскакивает на ноги, сжимая кулаки, и его лицо становится все краснее с каждой секундой.
– Не думал, что ты опустишься так низко, – говорит он, глядя над Джейса, не удостаивая меня даже взглядом.
– Стоп, стоп, стоп! – Я поднимаю руки.
Здесь во многом нужно разобраться, и поэтому я хочу начать с очевидного.
– Во-первых, – я указываю на Святого, – он выбрал меня для чего-то, что ему, черт возьми, нужно не потому, что так низко опустился, а потому, что я великолепна. Даже исключительна. – Джейс хихикает, и я разворачиваюсь и тыкаю в грудь уже его. – Во-вторых, – шиплю я, – ты должен объяснить мне, чего именно ты от меня хочешь, потому что у меня есть право сказать «нет».
Мне трудно описать, каким выглядит Джейс, когда вот так стоит со взглядом, устремленным в пол: пристыженным или слегка огорченным.
– Ты права, – говорит он мне. – Я действовал не в том порядке, – сокрушается он, а Святой продолжает молчать.
Засранец.
– Святому нужна нянька, – говорит Джейс. – Потому что он признался, что уже думал о самоубийстве. И по его же собственному признанию – он никому не собирается рассказывать, если снова всерьез об этом задумается.
Я… не знаю, что на это ответить.
– Я хочу, чтобы он переехал к тебе, – продолжает Джейс. – Хотя бы на год.