– Ты выглядишь так, словно собираешься встретиться со своим палачом, – говорит он, и я показываю ему язык.
Поскольку Джейс все еще находится на заднем дворе, я сама направляюсь в коридор и рывком открываю дверь.
Я улыбаюсь стоящей за ней Тэм, которая держит в руках букет цветов, и заключаю ее в объятия. Я выдыхаю, чувствуя, как Артемида обнимает меня в ответ, и вспоминаю, как Джейс невзначай упомянул, что попросил ее присмотреть за Святым. Только присмотреть – равно находиться рядом двадцать четыре на семь.
Мне не терпится спросить у Артемиды, как идут ее дела, но, судя по напряженному выражению ее лица… не очень хорошо. А вот у Святого с лицом все в порядке. Либо дело в том, что он стал источником мучений Тэм, либо он просто хороший актер.
Он обнимает меня одной рукой, и я жестом приглашаю их войти.
– Добро пожаловать в наш дом! – я впервые произношу эти слова.
– Здесь так красиво, – улыбается Тэм. – И так уединенно.
– А как тебе живется в городе? – спрашиваю я, взяв ее за руку.
– Слушай, не начинай. – Она останавливается в коридоре и притягивает меня ближе. – Я схожу с ума и не знаю, на кого направить свой гнев. На Святого, Никс или на Джейса, из-за которых это началось. – Она переводит дыхание. – Давай просто сегодня притворимся, что ничего этого не происходит, хорошо?
– Да, конечно, – хмурюсь я.
– Ну и отлично, – говорит она и направляется дальше по коридору.
Меня охватывает беспокойство, но сейчас я отмахиваюсь от него, решив, что дам Артемиде ночь, а затем мы серьезно поговорим о ее психическом здоровье.
Снова раздается звонок в дверь, и я направляюсь обратно к ней. Мне следовало бы просто оставить дверь открытой в качестве молчаливого приглашения, но мне нравится приветствовать людей. Конечно, пока я не открываю дверь и не вижу перед собой Нейта, Надин и их отца, которого я, кстати, не приглашала. Потому что… Не знаю. Конечно, он мой дядя, но он совершил так много дерьмовых поступков. Сначала он спасает меня от пожара, а потом вырубает, вместо того чтобы объяснить, кто он такой. Я сбита с толку и не могу решить, злодей он или герой. Тем более что он последний представитель Стерлингов поколения моих родителей. Как ему удалось ускользнуть от внимания человека, который уничтожил всю мою семью?
Мою семью.
Когда я успела ей обзавестись?
Я чувствую пульсацию за глазами и разгорающуюся головную боль, но игнорирую ее, натянув на губы искусственную улыбку, и приветствую всех троих.
Джереми останавливается рядом со мной, и я вижу, как печальны его глаза. Однако он молчит и просто проходит внутрь, откуда до меня доносятся голоса, которые кажутся мне совершенно другим миром.
Следующим к дому подъезжает Алекс. Его изящная машина бесшумно проезжает по подъездной дорожке. Я выхожу на крыльцо и, закрыв за собой дверь, иду вперед, чтобы поприветствовать его.
Сегодняшний вечер отличается идеальной температурой воздуха, а легкий ветерок обдувает меня со всех сторон, приподнимая волосы.
Должно быть, в отличие от нас, Алекс получил больше материнских генов. Я не видела их совместной фотографии, но предполагаю, что они были очень похожи, потому что он не похож на Джереми, Нейта или Надин. Но в своем темном костюме он действительно выглядит как временный мэр.
– Привет! – выкрикивает он, осторожно закрывая дверцу машины, и я замечаю, что у него под мышкой зажата коробка.
– Я тебе кое-что принес.
– Мне? – Мои брови приподнимаются.
– Это фотографии. – Он поднимается по лестнице и останавливается передо мной. – Я подумал, учитывая все происходящее, тебе будет сложно приехать ко мне домой, поэтому захватил их. Хочу, чтобы они были у тебя.
Настоящие фотографии, а не размытые временем вырезки из газет или зернистые фотографии на экранах библиотечных архивов?
– Хочешь посмотреть их сейчас?
Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. В моем горле стоит ком, мешающий мне говорить, но я пытаюсь взять себя в руки и несколько раз сглатываю, прежде чем поднять на Алекса взгляд.
– Думаю, мне нужно, чтобы ты подсказал мне, кто на них.
– О, точно. – Он ставит коробку на единственный оставшийся стол на крыльце.
Поскольку все стулья ребята отнесли гостям – мы остаемся стоять. Алекс открывает коробку и достает из нее несколько фотографий. Он протягивает их мне, и я смотрю на первую, на которой, готова поспорить на что угодно, стоит моя мама. Она грациозно позирует перед камерами в великолепном белом платье, а за ней развевается его длинный шлейф. Ее светлые волнистые локоны заколоты назад, а на плечах лежит невесомая вуаль.
– Это день свадьбы твоих родителей, – мягко говорит Алекс. – Твоя мама была прекрасной женщиной.
Я киваю, чувствуя, как щемит у меня в груди, и, к моему стыду, мои глаза наполняются слезами. Я пытаюсь сморгнуть их и незаметно промокаю уголки глаз рукавом, пока Алекс продолжает рассказывать о фотографиях.
Свадебное торжество. Мои родители в центре собравшихся гостей и кажутся такими счастливыми, что это почти убивает меня. Далее следует несколько снимков, на которых Надин и Алекс сидят на руках у их родителей. Джереми мне так же легко узнать, как и Вильму. На следующем снимке я вижу своего дядю Мэйсона, обнимающего за плечи женщину, на которую очень похож Алекс.
– Изабелла, – говорит он. – Моя мать.
– Она была прекрасна, – отвечаю я и, роясь в коробке, понимаю, что в ней нет ни одной моей фотографии.
– Прости, Корин… – Он внезапно замирает, понимая, как именно меня назвал, но я заставляю себя улыбнуться, хоть возникший между нами дискомфорт и вызывает тошноту.
– Все в порядке, но я предпочитаю, чтобы меня звали Корой.
– Просто сорвалось, – бормочет он.
– Кора! – Входная дверь открывается, и на улицу выходит Джейс. – Стерлинг? – Джейс замирает, когда замечает меня рядом с Алексом, и его тон внезапно становится настороженным: – Как дела?
– Неплохо, спасибо. – Алекс закрывает коробку крышкой и протягивает ее мне: – Я оставлю это у тебя.
– Спасибо.
– Мы собираемся перекусить. – Джейс открывает дверь шире и позволяет ему войти. – Ты в порядке? – обращается он уже ко мне.
– Да. – Я снова провожу пальцами под глазами, проверяя, не растекся ли мой макияж. – Просто немного странно видеть людей, которые так похожи на меня и кажутся счастливыми.
– Готов поспорить. – Он скользит руками по моей талии и притягивает меня ближе. – Иногда я пытаюсь вспомнить Кроноса, чтобы увидеть в нем свои черты, будто мы и вправду можем быть родственниками, но, возможно, все, что он нес, – просто чушь.
Мое сердце сжимается от нахлынувших чувств, и я прижимаюсь к груди Джейса, обвивая руками его шею.
– Да, возможно, он лгал, а возможно, говорил правду. Я думаю, что ты сам должен решить, какую из этих версий ты хочешь принять.
– От моего решения ничего не зависит. Правда от этого не станет менее правдивой.
Верно.
– Давай, принцесса. Пойдем есть, пить и веселиться. Или что там, черт возьми, написано на фартуке Аполлона.
Я хихикаю, позволяя ему затащить меня внутрь.
Глава 38Кора
Мы все сидим на заднем крыльце, наслаждаясь вечерним шоу на небе. Солнце садится с другой стороны дома, но нам открывается потрясающий вид на воду и облака на востоке. Они ярко-оранжевые и пурпурные, смешанные с более темной синевой сумерек.
Все мои гости ладят, их беседы сразу обо всем и ни о чем, и мое сердце еще никогда не чувствовало такого умиротворения. К счастью, наши разговоры не касаются банд, политики или Стерлингов, и я могу узнать кое-что о своих двоюродных братьях, сестре и дяде. Например, что хобби Алекса – это стрельба из лука, Надин любит бегать, Нейт состоит в футбольном клубе, а Джереми заядлый рыбак. Вспомнив те пробежки, которые мы с Беном совершали вокруг Райского острова, я предлагаю Надин побегать, а потом впервые замечаю, что Алекс и Нейт ведут себя больше как двоюродные братья, чем коллеги. Они обмениваются шутками, Алекс поддразнивает Надин, а Дэниел и Джереми заводят разговоры о лучших рыболовных снастях. Джейс и Аполлон, похоже, тоже интересуются футбольным клубом, и, слушая их вполуха, в глубине души я задаюсь вопросом, гордились бы мной мои родители? Были бы они рады тому, что я уделяю время знакомству со своей семьей? Мне больно, что мы с ними так долго не разговаривали. По большей части мой телефон оставался выключенным. Иногда я проверяю его, но количество пропущенных звонков, голосовых и текстовых сообщений только накапливается. В последний раз я не удосужилась прослушать ни одно из них, прежде чем снова выключить телефон.
Я сижу на диване между Тэм и Вульфом. Джейс занял кресло по другую сторону от меня, а Аполлон устроился в одном из кресел напротив. Мне кажется, что Брэдшоу чувствуют себя вполне комфортно. Они расслабленно откинулись в креслах, в отличие от Святого, который сидит в углу и ведет себя довольно тихо. Хотя я его в этом не виню.
По ходу вечера я все чаще смотрю на Святого, и когда он встает, чтобы наполнить свой бокал, тоже вскакиваю на ноги и следую за ним. Он роется в шкафах в поисках алкоголя, который сейчас ему, кажется, очень нужен, но останавливается, чтобы посмотреть на того, кто вошел в кухню следом. Наблюдая за ним, мне сложно представить, что это тот же самый человек, которого мы спасли из часовни Кроноса. И стоит мне подумать о бывшем лидере Титанов, как я опускаю взгляд на свое запястье и на клеймо песочных часов на нем.
На его груди такое же.
– Тебя это беспокоит?
Я поднимаю взгляд и с удивлением обнаруживаю, что он тоже смотрит на мое запястье.
– Клеймо? – спрашиваю я, и он кивает.
Я сажусь на один из стульев около кухонного островка и провожу пальцем по серебристой рубцовой ткани, которая больше не вздымается.
– Раньше беспокоило, – признаюсь я. – Раньше оно напоминало мне обо всем плохом, что произошло. Обо всех глупых решениях, которые я принимала. Например, доверилась Кроносу и осталась в Стерлинг-Фолсе. Я ненавидела это клеймо, потому что оно было символом моей слабости. – В ответ на мое признание Святой молчит и сжимает челюсти. – Теперь я принимаю его, – продолжаю я. – Я осознаю, что все это произошло не по моей вине. И никакие мои действия не могли бы помешать Кроносу прижать раскаленный железный прут к моей коже.