Моя рука дрожит, когда я наливаю воду, и, заметив это, Джейс забирает из моих рук кувшин и ставит его рядом со стаканом, а затем обнимает меня за талию.
– Ты в порядке? – спрашивает он, когда я прислоняюсь к нему.
– Вряд ли, – качаю я головой и отхожу, надеясь, что смогу успокоиться, когда Надин уйдет.
Спустившиеся вниз Вульф и Аполлон кажутся собранными, будто они знают, что вот-вот произойдет что-то плохое, и уже готовятся к этому. За что я не могу их винить. Одно ее признание заставило мое сердце биться быстрее, и моя потребность в ответах разгорелась еще ярче. Как? Почему? Чего она хотела этим добиться и почему рассказывает об этом нам?
Одной рукой я беру Джейса за руку, а другой – стакан со своей водой, и мы выходим на улицу. Ребята расходятся, занимая кресла вокруг Надин, и ее нервозность становится заметнее.
– Они не причинят тебе вреда, – уверяю я, замечая, как ее взгляд мечется между парнями. – Если только ты не пришла сюда с дурными намерениями.
– Она не так глупа, – бормочет Джейс, и при этих словах Надин выпрямляется.
– Я приехала сюда по настоянию моего отца, чтобы прояснить ситуацию.
– Значит, он знает, что ты взорвала мотоциклы?
Парни почти не реагируют на мой вопрос. Джейс продолжает сидеть, как и сидел, Аполлон сжимает челюсти, а Вульф откидывается на спинку кресла, изображая спокойствие. И я не могу сказать, кто из них более взбешен.
Вульф? Они выросли в мотоклубе, и мотоциклы практически их дети, повредить которые означает нанести серьезное оскорбление. Джейс? Он становится очень вспыльчивым, когда кто-то посягает на его собственность, а мотоцикл – безусловно, одна из них. Хотя именно Аполлон с трудом скрывает свой гнев и, отвернувшись, скрипит зубами.
– Простите, – шепчет она.
– За первым взрывом у университета тоже стояла ты? – спрашивает Аполлон, наконец поворачиваясь к Надин и прожигая ее взглядом, который может убить.
– Да, – подтверждает она, кивая.
– Ты чуть не убила нас, – рычит он. – Кора…
– Я бы не сделала этого, если бы ты была на мотоцикле, – говорит Надин. – В мои намерения не входило нанести тебе вред.
– Ты так и не объяснила причину, – замечаю я.
Она встречается со мной взглядом, и я замечаю сходство в наших глазах и в оттенке волос, несмотря на то что он у меня темнее. У нас даже есть сходство в форме лица. С таким же успехом мы могли бы быть сестрами.
– Это не единственное, что я сделала, – тихо признается она. – Это я отправила тебе ту фотографию.
Сначала я не понимаю, о чем она говорит, но затем вспоминаю ту чертову фотографию и таинственный конверт, который появился у нашей двери, и ужас, который в нем содержался.
– Ту, на которой мне перерезали горло? Возможно, ты также запихнула тайком тот наряд в мой шкаф?
– Одежду, которая была на тебе в ту ночь? – хмурится она. – Я…
Я сжимаю губы и чувствую, что внимание Джейса приковано к моему лицу.
Я почти забыла о той чертовой одежде, ведь чуть было не выбросила ее. Но теперь все чувства, которые я пережила тогда, снова предстали передо мной во всей красе. Я вспомнила, какие эмоции охватили меня, когда я поняла, что это был не просто наряд, который мне подарили парни.
– Нет, – говорит она. – И к змеям я тоже не имею никакого отношения.
– Допустим, мы тебе верим, – говорит Джейс, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. – Но ты уничтожила нашу собственность и угрожала нашей девочке.
Мое сердце колотится все сильнее. Это же моя кузина, и если верить ей, когда-то давно мы были близки.
Надин вздыхает и разводит лодыжки, но затем вновь скрещивает их и проводит рукой по бедрам, снова нервничая. А значит, это еще не все.
– Я хотела, чтобы ты уехала из Стерлинг-Фолса. – На этот раз в ее взгляде я вижу мольбу. – Ты была в опасности.
– Как ты могла это знать? – спрашиваю я и чувствую, как саднит мое горло, будто я кричала, хотя на самом деле мой голос становится все тише.
– Потому что… – на мгновение она закрывает глаза и впивается ногтями в ноги, а когда снова распахивает веки, в радужках появляется решимость, – я та, кто спас тебя.
– Объясни, – рычит Вульф, и я вижу, что его терпение на исходе.
– Почти семнадцать лет назад была убита моя мать. – Надин пристально смотрит на меня, желая, чтобы я ей поверила. – Дядя Брэндон не хотел, чтобы это попало в газеты, и заплатил кому мог, чтобы сохранить все в тайне. Он дал взятку офису шерифа, коронеру[3], судмедэксперту, самой газете, и они написали просто про убийство, хотя на самом деле ее зарезали.
У меня прерывается дыхание, когда я вспоминаю статью, в которой говорилось лишь то, что женщина была убита в своем доме и ее дочь…
– Это ты нашла ее?
Надин кивает.
– В тот день папа находился на работе, а у Нейта были какие-то дела после школы, по-моему, что-то связанное со спортом. Я вошла и увидела, как она лежит на полу кухни. Там было так много крови… Но после того как дядя Брэндон, твой отец, заплатил, чтобы сохранить все в тайне, расследование зашло в тупик. Не было никаких веских зацепок или улик, которые могли указать на убийцу, и дело закрыли.
Я не могу представить ужас, который пережила Надин, будучи подростком.
– Примерно шесть месяцев спустя погибли дядя Мэйсон и его жена.
– Во время пожара.
– Ты должна понять, Кора, – качает головой Надин. – Стерлинги очень могущественны и, если бы город узнал, что нас истребляют… – сглатывает она. – Никто не хотел в это верить, и меньше всего твой отец. Я не виню его. Он был убит горем и скорбел сначала по младшей сестре, а потом по брату. Но он отказывался видеть, что тоже находится в опасности. Полиция занималась этим делом дольше, чем каким-либо еще, но сделать было ничего нельзя. Алекса отправили жить к отцу…
– Что? – По нам прокатывается шок, и я теряю равновесие, которое помогало мне пережить признание Надин.
– Ты про что? – наклоняет она голову.
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Алекса отправили жить к отцу? – Я хватаю Джейса за руку, потому что только это может меня успокоить. – Он сказал, что некоторое время его не было в городе.
– Он жил со своим отцом, Джеймсом Руссо. – Моя растерянность приводит Надин в замешательство. – Прости, Кора. Я думала, тебе это известно. Мать Алекса, Изабелла, вышла замуж за дядю Мэйсона, когда мы были подростками. На тот момент Алексу было шестнадцать, а мне двенадцать, а ты, конечно, была еще совсем малышкой. Алекс не упоминал об этом?
– Но его фамилия Стерлинг. Ведь поэтому он состоит в городском совете? Я думала… что у него безупречная репутация.
– Мэйсон никогда не усыновлял Алекса официально, но всем, кто их знал, было ясно, что он любил его. Поэтому, когда они умерли, Алекс сменил фамилию. Тогда ему стукнуло восемнадцать, и никто не поднимал из-за этого особого шума.
– Но… как мог город просто коллективно забыть, что Алекс Стерлинг отнюдь не Стерлинг? Его мать просто вышла за одного из членов нашей семьи.
– Как вы выжили? – внезапно спрашивает Вульф. – Если кто-то убивал Стерлингов, почему ты и твой брат не мертвы? И ваш отец, если уж на то пошло.
– Потому что мы сохранили фамилию Брэдшоу? – Надин качает головой. – Это единственная причина, которая приходит мне в голову, но… – Она делает глубокий вдох. – Мы отошли от главной темы. После смерти матери и отчима Алекса мой брат, мой отец и я пытались докопаться до правды. Вы должны понять, что в то время все эти убийства казались просто совпадениями. Ужасными, кошмарными совпадениями. Мою мать ударили ножом, шесть месяцев спустя пожар унес жизнь дяди Мэйсона. Трагично, но никак не связано.
– Но на самом деле это не так, – говорит Вульф.
– Я знала, что за твоими родителями тоже кто-то придет, Кора, и это лишь вопрос времени. – Ее глаза наполняются слезами. – Мы с папой присматривали за ними, но потом тебе исполнилось пять, и я просто почувствовала, как вокруг твоей семьи распространяется зловещая аура.
Черт. Я не могу ничего ей ответить и просто жду, пока она сделает паузу, чтобы собраться с мыслями.
– Однажды я подождала, пока твои родители уснут, и прокралась в ваш дом. Я собрала тебе сумку и кое-какие вещи, которые, как я думала, могли бы тебя утешить… – Ее слова эхом отдаются в моей голове, но она не останавливается, и я отчаянно хочу, чтобы она этого не делала. – И я забрала тебя из Стерлинг-Фолса. – Она встречает мой взгляд и не скрывает слез. – Я так сильно любила тебя и знала, что тот, кто убивал нас, придет и за тобой. Даже будучи таким маленьким ребенком, ты уже имела задатки лидера. Твой отец постоянно говорил об этом, а это означало, что ты в такой же опасности, как и твои родители.
– Куда ты ее отвезла? – спрашивает Джейс.
Он сжимает мою руку так же сильно, как и я сжимаю его. Только я делаю это для успокоения, а он пытается не сорваться.
– После смерти мамы я проходила лечение в Изумрудной бухте. Джеральдин Уилкокс встретила меня в церкви в центре города. Она была терапевтом и работала в системе приемных семей. Перед моим приездом она создала новую запись с вымышленным именем для тебя и вымышленным именем женщины, которая бросила тебя в церкви. – Она вытирает слезы, которые теперь просто потоком стекают из ее глаз. – Передать тебя ей было самым худшим поступком, который мне когда-либо приходилось делать, но он оказался не напрасным, потому что два дня спустя твои родители были мертвы.
Она сказала, что ее поступок оказался не напрасным. Но она спасла и уничтожила меня одновременно.
– В течение этих двух дней мои родители не задавались вопросом о том, что со мной случилось? – спрашиваю я, и она вздрагивает. – Два дня мои родители прожили в муках из-за того, что пропал их единственный ребенок? – Я вскакиваю на ноги. – Ты забрала меня у них, а потом они умерли, не зная, в безопасности ли я…
– Нет! Мой отец сказал им, – выпаливает она. – Он сказал им, что ты в безопасности, но они так на него рассердились, – ее голос срывается на плач. – Мне жаль, Кора, но я бы сделала это снова, если бы это означало, что ты выживешь.