– Джереми знаком с Синклерами. – Аполлон вертит в руках нож, чей острый край поблескивает на свету. – Это он устроил так, чтобы они удочерили ее?
– Потребовалось некоторое время, чтобы оформить документы, но да. Папа убедил меня, что если мы ошиблись и с твоими родителями ничего не случится, тогда мы сможем забрать тебя. Если бы он не сделал этого, ты бы действительно потерялась в системе.
Все еще стоя на ногах, я отпускаю руку Джейса. У меня нет слов. Я больше не знаю, что реально, а что выдумано. Какая-то часть меня может представить ту ночь. Подростка Надин, которая складывает для меня вещи в сумку: музыкальную игрушку, кулон, кое-какую одежду и плюшевую игрушку, которая была украдена у меня, как только я добралась до Святой Терезы. То, как она, должно быть, помогла мне переодеться из пижамы в комбинезон, а затем вынесла из дома, спустившись по лестнице. Самое поразительное, я отчетливо помню, как выглядела моя комната. Как были расставлены вещи, бледно-розовые стены, белую прозрачную занавеску, колышущуюся на ветру, мою кровать, уставленную мягкими игрушками, и кукольный домик в углу, вокруг которого были разбросаны другие игрушки.
Но я больше не хочу с ней разговаривать. Я больше не хочу вспоминать.
Никто не произносит ни слова, когда я возвращаюсь обратно в дом. Я взлетаю вверх по лестнице и запираюсь в ванной комнате, поворачивая ручку. Сбрасывая одежду, я захожу в ванну и жду, когда она наполнится горячей водой. Я сажусь вниз и, подтянув колени, прижимаю их к груди. Вода быстро поднимается, покрывая мои ступни, затем лодыжки. А когда она доходит мне до груди, я разворачиваюсь и выключаю воду.
Я погружаюсь под воду, и мои волосы, все еще влажные после пребывания в океане, падают мне на лицо, щекоча кожу. Через минуту у меня начинают болеть легкие, но я заставляю себя оставаться под водой.
Моим родителям пришлось пережить столько ужасных вещей перед смертью. Они знали, что их пятнадцатилетняя племянница предала их и похитила меня. Они знали, как велика вероятность того, что они либо умрут, либо больше никогда меня не увидят, и, должно быть, сильно страдали, не зная, что ждет меня в мрачном будущем.
Я открываю глаза, находясь в нескольких дюймах под поверхностью воды, и разворачиваюсь, вытягивая ноги и выпуская воздух из легких. С моих губ срываются пузырьки, когда я опускаюсь на дно ванны. Горячая вода ласкает и убаюкивает меня, и я отчаянно хочу дышать. Но больше я хочу изменить свою жизнь. Мне хочется потянуть за ниточку и вернуться в пятилетний возраст. Кричать, когда Надин пытается взять меня на руки. Брыкаться и умолять позвать моих родителей. Разбудить их. Остановить ее.
Внезапно я вижу появившуюся тень, и теплые руки обхватывают мои запястья. Я случайно делаю вдох, прежде чем всплыть на поверхность, поэтому захожусь кашлем после того, как выныриваю.
– Кора, – говорит Вульф таким чертовски нежным голосом, что я сейчас умру от жалости. – Не сдавайся. – Он гладит меня по спине, а затем надавливает на нее, заставляя выкашлять остальную воду.
– Мне не из-за чего сдаваться, – хриплю я. – Я знала, что сирота и мои биологические родители мертвы, но кто-то застрелил их, Вульф. – Я встаю на колени и бью кулаками по его груди. – Если она могла спасти меня, почему бы ей не спасти и их? – Я продолжаю бить его кулаками, пока с моих волос и кожи стекает вода, но он лишь качает головой, и я знаю, что его сердце разрывается из-за меня.
– Их жертва сохранила тебе жизнь, цветочек.
– Но она не сможет навсегда отсрочить мою смерть, – шепчу я.
И вот она – ужасная правда, смотрящая мне в лицо. Независимо от того, что произошло в моем прошлом и какие трагедии мы пережили, это никак не помешало кому-то убить Стерлингов. И это не помешает им убить и меня.
Если змеи кажутся нам всего лишь предупреждением, то убитые Адские гончие – это гигантский красный флаг над нашими головами.
Я помню, как человек в маске злобно смотрел на меня из глубин Олимпа, и представлю, как в моих ушах звучит его голос.
Я смог добраться до этих людей с их бандами, боевыми навыками и подготовкой. Я доберусь и до вас.
Глава 41Джейс
– Откройте. – Мужчина засовывает мне в рот ватный тампон и проводит им по внутренней стороне щеки.
Закончив со мной, он опускает тампон в тюбик и повторяет тот же процесс с Корой, натянуто ей улыбаясь.
– Они думают, что вы Стерлинг?
Как только он отступает от нее, Кора поднимает взгляд и поджимает губы.
– Это мы и хотим выяснить, – говорю я.
Как оказалось, Алекс Руссо – фальшивка и гребаный лицемер. В отличие от моей жены, в нем нет ни капли крови Стерлингов, но, похоже, нам никто не поверит, если мы не проведем тест ДНК и не докажем все официально. Это будет нам на руку, если Кора когда-нибудь решит, что хочет занять свое законное место.
Мы хотим доказать, что Брэндон Стерлинг был ее отцом, а Уэсли Грейс, он же Кронос, – моим. По словам адвоката, того самого подонка из Адских гончих, которого Вульф притащил в наш дом на прошлой неделе, Кору ждет солидное наследство. Разумеется, если она сможет доказать свою личность. Кронос также оставил кое-что своему наследнику, хотя не упоминал его имени в завещании. Это заставило меня задуматься. Не хотел ли он напоследок посеять хаос между братьями? Мной и Беном, если бы последний был жив?
– Все готово, – сообщает нам врач, открывая дверь. – Мы позвоним вам, когда придут результаты. Это займет несколько дней.
– Спасибо, – бормочет Кора и берет меня за руку.
Она переплетает наши пальцы и тащит меня из кабинета.
Сегодня не по сезону тепло, и на Коре струящаяся черная майка, которая подчеркивает изящный изгиб ее шеи и плеч. Волосы заплетены в косу, уложенную вокруг головы, а черное ожерелье с подвеской на этот раз надето поверх майки и видно всему миру. Я скольжу взглядом вниз по ее спине, задерживая его на бедрах и светлых джинсовых шортах с маленькими обтрепанными белыми завязками по бокам, и восхищаюсь тем, что вижу. Шорты слишком короткие. Они облегают ее бедра, и из-под их нижнего края видны передние карманы.
Мы с Корой проходим через лабиринт коридоров и оказываемся в приемной. Мы целенаправленно обратились в небольшую клинику, чтобы иметь возможность заплатить врачу за его молчание. Хотя, судя по его комментариям ранее, я сомневаюсь, что он выполнит требование. Поэтому попрошу Вульфа и Аполлона навестить его позже, чтобы убедиться, что он понимает важность конфиденциальности. Кора сама решит, когда и кому раскрыть информацию о том, является ли она на самом деле Корин Стерлинг. Никто не сможет лишить ее этого права.
Я уже подобрал замены нашим мотоциклам, и теперь мы с Корой направляемся через стоянку у клиники к моему новому байку. Когда я узнала, что Надин пыталась напугать Кору, чтобы заставить ее уехать из Стерлинг-Фолса, мне определенно не стало легче. И становится еще хуже от осознания, что в городе есть кто-то, чье существование пугает Надин и ее отца.
Внезапно на парковку с визгом въезжает машина, которая резко останавливается перед нами, и я прячу Кору за собой. С водительского сиденья, открыв дверь, буквально выпрыгивает Нейт Брэдшоу.
– Вам двоим нужно уехать в безопасное место немедленно! – говорит он, обойдя машину, но я вижу, как на него косится Кора.
Она больше не доверяет ему. Особенно после того, что рассказала его сестра. Когда я провожал Надин домой, она убеждала меня, что только отец знал о ее поступке, но лично я в этом очень сомневаюсь.
– Что случилось? – спрашивает Кора Брэдшоу. – Как ты нас нашел?
– Аполлон сказал мне, где вы. – Он проводит рукой по волосам.
Шериф снова не на службе. На нем нет формы, нет значка, пристегнутого к бедру, и я не вижу никакого оружия, хотя сомневаюсь, что у него при себе его нет. Полагаю, один пистолет лежит в скрытой кобуре под его рубашкой, а другой прикреплен к лодыжке.
– Надин только что нашла нашего отца, – говорит он, качая головой. – Мертвым.
Дыхание Коры прерывается от ужаса, а в моих ушах поднимается шум.
– Вы не понимаете, – говорит шериф. – Папа много лет был отшельником. Он избегал появляться на людях и проявлял параноидальные наклонности. Он всегда думал, что за ним следят, выискивал какие-то жучки… После смерти нашей мамы в нем что-то надломилось, а потом погибли его шурины, и он думал, что кто-то будет охотиться и за нами. Или за ним, потому что он что-то знает.
– Мне очень жаль, – шепчет Кора и, протягивая руку, касается его плеча. – Как…
– Я не знаю, – тихо говорит Нейт. – Надин безутешна.
Я снова прижимаю Кору к себе, потому что, честно говоря, не уверен, не ловушка ли все это. Ведь еще не так давно кто-то подложил в нашу постель змею.
– Позвони мне, когда узнаешь, что произошло, – говорю я и, взяв Кору за руку, спешу к мотоциклу.
Мы оба чувствуем, что нужно спешить, и мне не приходится поторапливать ее. Когда я сажусь на мотоцикл, Кора уже сидит сзади и надевает шлем, а шериф остается стоять рядом со своей машиной и смотрит на то, как мы проносимся через парковку, выезжая на дорогу.
Я автоматически наклоняюсь вперед навстречу ветру и скорости и, лавируя между машинами, стараюсь не думать, что за последние двадцать лет этот город пережил столько разрушений. Но душевные шрамы намного хуже физических.
Мы пролетаем мимо огороженной зоны, возле «Спуска», где строительные бригады все еще работают над ремонтом дороги, а затем мимо университета Стерлинг-Фолса. Кора крепче сжимает мою талию и поднимает руку, указывая на человека, стоящего на ступеньках, ведущих в административное здание.
Алекс Руссо.
Нам нужны ответы.
Я резко сворачиваю на стоянку, привлекая его взгляд, и он, кажется, не удивлен тем, что я паркуюсь у подножия лестницы. Кора соскакивает с мотоцикла быстрее меня и спешит к Алексу, который улыбается, будто рад ее видеть, но я знаю, что что-то не так, помимо очевидного. Я понимаю, что сейчас что-то произойдет, по тому, как Кора сжимает губы и напрягается, подходя к нему. Ее рука сжимается в кулак, и я бросаюсь за ней. Слишком поздно. Она бьет его кулаком прямо в рот.