Качая головой, я подтягиваю к себе тарелку с куском шоколадного пирога. Когда я откусываю кусочек, его сладкий вкус будто благословляет мои вкусовые рецепторы, и я быстро его проглатываю. Я бы предпочел, чтобы он был на вкус как пепел, но не могу сопротивляться голоду. Мой желудок урчит, ведь мы не ели с тех пор, как Аполлон всучил нам по сухому батончику с гранолой, а до этого мы с Корой были… не знаю, как это назвать. Похищены? Увезены насильно? Украдены с улицы долбаным сумасшедшим?
Прежде чем я успеваю остановить себя, отправляю в рот еще один кусок от пирога. Сахар моментально всасывается в мою кровь, заряжая организм энергией и немного оживляя. Я продолжаю поглощать один кусочек за другим, а когда отодвигаю пустые тарелки в центр стола, Святой открыто ухмыляется мне.
– Да пошел ты, – повторяю я, вздыхая.
В конце концов я слышу, как вибрирует его телефон, и он смотрит на сообщение, которое наверняка ему прислала Тэм. Затем Святой достает свой бумажник, бросает несколько купюр из него на стол и жестом просит меня встать.
– Коре сделали операцию.
Я быстро поднимаюсь, чуть ли не споткнувшись о собственные ноги, и спешу за ним. Мы проходим несколько кварталов до больницы, и мой желудок сводит судорогой.
– Что, если она злится на меня?
– Не будь смешным, – говорит Святой, останавливаясь перед автоматическими дверьми. – Она ведь любит тебя, не так ли?
– Да, – отвечаю я, закашлявшись. – Любит.
– Тогда ты переживаешь не из-за этого. А потому что увидишь ее… такой, – сглатывает он. – Ладно, иди. Я туда не пойду.
– А куда ты пойдешь?
– Мне удалось заполучить позднего клиента. – Он показывает большим пальцем в направлении своего тату-салона. – Позже Тэм сможет найти меня там.
Полагаю, мы все по-разному справляемся со своими проблемами.
Я захожу внутрь и, следуя указаниям администратора, поднимаюсь на третий этаж. Когда я выхожу с лестницы в коридор, Аполлон вскакивает со стула и, подойдя ближе, обнимает меня. Его объятия – не обычное похлопывание по спине, а настоящее, крепкое, и я так же крепко обнимаю его в ответ.
– С ней все в порядке, – говорит он мне на ухо, и мой взгляд останавливается на Вульфе.
Сидя на стуле, он почти согнулся пополам и уперся локтями в колени, обхватив голову руками. Похоже, он не знает, что с ней все в порядке.
– Ему станет лучше, как только он увидит ее, – говорит Аполлон, оценивающе глядя на мое лицо. – И тебе тоже.
– Когда мы сможем… – я снова кашляю, – увидеть ее?
– Я только что разговаривала с медсестрой. Она попросила дать им около десяти минут, чтобы перевести ее в обычную палату, а затем мы сможем зайти туда по одному, – сообщает нам Тэм, вернувшись, и я сажусь рядом с Вульфом.
Мне кажется, мы ждем бесконечно долго, а затем по истечении десяти минут Тэм направляется к Коре первой. Она выходит обратно всего через несколько минут и улыбается.
– Она спрашивает о вас.
– Святой пошел в свой салон, – говорю я ей, потому что должен был сказать об этом раньше.
– Спасибо. – Она поднимает со стула свою сумочку и вешает ее на плечо. – Что ж, увидимся, ребята.
– Пойдем по очереди или… – встает Аполлон.
– Нет, пойдем вместе. – Вульф вскакивает на ноги и, схватив меня за запястье, тоже тянет вверх. – Мы не будем ждать.
– Хорошо. – Я иду за ними по коридору, даже не пытаясь искать ее палату самостоятельно. Потому что ошибся даже этажом, несмотря на то что получил указания от администратора.
Аполлон быстро находит палату Коры и заходит внутрь. Встав в проходе, он бормочет какое-то приветствие, но в ответ я слышу лишь ее дыхание, и мое сердце бьется с удвоенной силой.
Вульф практически вталкивает меня в палату, и я замираю, увидев Кору.
По-моему, ее внешний вид не так уж сильно отличается моего, когда я очнулся в больнице после операции.
– Добро пожаловать в клуб травмированных торсов, – качает головой Вульф. – Часть меня хочет выйти и получить удар ножом в живот, чтоб меня тоже в него включили, но…
– Нет! – говорят Аполлон и Кора одновременно.
Кора улыбается и протягивает к нам обе руки, в одну из которых вставлена капельница.
К мочке ее уха примотан датчик кислорода, а из-под халата выходит так много проводов, подключенных к миллиону мониторов, что мне страшно подходить ближе. Но тем не менее я встаю справа от нее, а Вульф слева.
– Пожалуйста, не нарывайся на неприятности. – Она смотрит сначала на него, потом на меня. – Я уверена, они найдут вас и без посторонней помощи.
Вульф усмехается, а затем наклоняется и целует ее в лоб, а я не упускаю из виду то, как дрожат его пальцы, когда он заправляет волосы ей за ухо.
– Ты так напугала нас.
– Мне жаль. – Она хватает меня за руку, прежде чем я успеваю отстраниться.
– Это мне жаль, – говорю я. – Я…
– Не смей винить себя! – Она дергает меня за руку с удивительной силой, и когда я наклоняюсь, обнимает за шею.
Мой лоб касается ее лба, и я вдыхаю ее запах, который теперь похож на больничный.
– Мы в порядке, – говорит она и в конце концов отпускает меня.
Мы с Аполлоном находим стулья, в то время как Вульф присаживается в изножье ее кровати.
– Итак. – Она сжимает одеяло. – Что теперь?
Мы все обмениваемся взглядами, когда ее вопрос повисает в воздухе.
Действительно, что теперь?
Я думаю, ответ довольно очевиден, и, судя по выражениям на лицах Вульфа и Аполлона, они с этим согласны.
Аполлон первым прерывает молчание, и его лицо расплывается в улыбке:
– Теперь, детка, мы будем жить.
Глава 48Кора
Два месяца спустя
Я стою перед десятью избранными бойцами, которые превзошли наши ожидания и поднялись на Олимп. Они неподвижны, но я чувствую, как в них бурлит энергия.
Я улыбаюсь, когда дохожу до тех, кого узнаю, и предлагаю первому из них выбрать карту. Он вытягивает туза пик, что означает, он пойдет последним. Я продолжаю идти дальше, пока каждый из них не вытянет карту и не получит свою пару.
– Теперь вы знаете, с кем сражаетесь, – говорю я. – Вы знаете о наследии Олимпа и о наших традициях.
Они все согласно кивают.
– Тогда отправляйтесь и ждите своего звонка.
Они бесшумно проходят мимо меня, исчезая в зале для бойцов. У каждого из них есть комната, где они могут размяться и подготовиться, а один из наших людей в маске кабана проследит за тем, чтобы не возникло потасовок. Я замечаю, что он сидит на табурете в углу и читает книгу, но ему приходится приподнимать маску, видимо, потому что буквы плохо видны сквозь ее отверстия.
Внезапно кто-то хватает меня за запястье и тянет на себя, и я понимаю, что это Аполлон, только когда оказываюсь в его объятиях и прижимаю руку к его груди. Он еще не нанес на свое тело золотую краску, но я готова поспорить, что это будет следующий шаг перед выходом к гостям.
Однажды после боя я собираюсь трахнуть тебя, и ты будешь покрыта золотом.
Я вздрагиваю при воспоминаниях о его словах, сказанных более года назад.
Для этого тебе придется выйти на ринг, – тогда ответила я ему.
Теперь он сражается на Олимпе, в его руках карта с тузом пик, а на губах играет наглая улыбка.
Я не забыла о данном мной ранее обещании, но пока он думает, что я до сих пор ограничена в своей активности. Хотя на самом деле сегодня утром врач разрешила мне заниматься сексом. О, это будет чертовски приятный сюрприз.
– Ни пуха ни пера. – Я провожу пальцем по его груди и лучезарно улыбаюсь, но когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, подставляю щеку.
Я весь день сводила его с ума, избегая поцелуев и его члена. Я вела себя невинно, подготавливая его, надеюсь, к прекрасной ночи.
Аполлон легонько рычит и сильней сжимает мое запястье, но я отталкиваю его.
– Иди готовься. Двери скоро откроются.
– Хорошо, – шепчет он. – Мы обсудим это позже.
Он уходит, а я смотрю ему вслед, наблюдая за тем, как напрягаются мышцы его спины при каждом шаге. Думаю, сейчас у меня больше проблем, чем у него. Я невероятно возбуждена, и между моих бедер пульсирует боль. Но оно того стоит.
– Готова?
Я замечаю, как из переднего атриума выходит Джейс, и, кажется, мы с ним единственные, кто готов к вечеру. Его маска-череп плотно прилегает к лицу, а на бледной коже под пиджаком видны мазки древесного угля. Он выглядит как злобный правитель, но я тоже правлю этим местом.
Вскоре после операции пришли результаты теста ДНК для меня и Джейса. Доктор подтвердил, что Брэндон Стерлинг являлся моим отцом, а дополнительные тесты подтвердили, что Лэйлс Стерлинг была моей матерью. За результатами теста ДНК последовал визит к нашему адвокату и подпись на целой стопке бумаг. Я получила причитающееся мне огромное наследство в виде внушительного чека, имущества и доли в предприятиях. Поначалу мне казалось, что всего этого слишком много, но я уже смирилась с этим. А Джейс оказался вовсе не сыном Кроноса. В некотором смысле, думаю, эта новость освободила его душу от сковывающих ее цепей. Он смирился с тем, что его отец был простым неудачником, который, как считал сам Джейс, просто сделал неправильный выбор в жизни. Когда Джейс был ребенком, его отец часто вел себя агрессивно и жестоко по отношению к своей семье.
С другой стороны, принять тот факт, что Бен действительно был сыном Кроноса, оказалось гораздо сложнее. Мы старались не думать об этом, особенно после того, как Святой убил Кроноса. Однако, очевидно, Джейсу стало легче, когда он узнал, что они не были братьями.
– Надень эту маску. – Джейс протягивает мне плоскую белую коробочку, и я снимаю простую золотую маску, которую нашла в ящике стола в комнате Джейса на Олимпе.
Она была немного помятой, но я обрадовалась, когда увидела ее, и не стала спрашивать, где он ее нашел. В лесу или украл из моей квартиры после того, как я переехала к ним. У меня просто защемило сердце оттого, что он решил ее сохранить.