Анна скривилась, ее затошнило.
— Думаю, за этим стояли французы, — высказал предположение Яспер.
— Возможно, — согласился сэр Джон. — Король Генрих[51] резко против брака королевы с испанским принцем. Он не хочет, чтобы Филипп перескочил через Канал на Английский берег.
— Именно поэтому Уайетт поднял восстание, — заметил Яспер. — Он предвидел, что Англия будет вовлечена в войны Испании.
— Я не одобряю мятежников, — вступил в разговор Отто, — но, может быть, в его действиях был смысл.
— Он за это лишится головы, — пробормотал сэр Джон, — вместе с леди Джейн и ее отцом.
Гилдфорд не ошибся, что подтвердилось во время его следующего визита ко двору.
— Леди Джейн казнили сегодня утром, — мрачно сказал сэр Джон, когда Анна приветствовала его по возвращении.
Она перекрестилась, с ужасом представляя, что пережила эта юная девушка. Не важно, что знакомы они не были. Новость мрачной тенью легла на весь день, Анна чувствовала подавленное настроение своих придворных.
В тот вечер она услышала стук копыт и подошла к окну посмотреть, кто едет. Узнав лорд-канцлера Гардинера и своего бывшего секретаря лорда Паджета, возглавлявших небольшую группу всадников, Анна ахнула. Зачем они приехали? Разве не знают, что сэр Томас в Лондоне? Или Кавардена отпустили и они думают, что застанут его в Блетчингли?
Анна заставила себя неторопливо выйти в холл и принять советников. Ситуация напоминала те мрачные дни, когда велось дело об аннулировании ее брака и она всякий раз пугалась, не зная, что принесет ей очередной визит членов Тайного совета.
— Господа лорды, добро пожаловать, — сказала Анна, протягивая руку, над которой советники по очереди склонились. — Чему я обязана таким удовольствием?
Гардинер посмотрел на нее орлиным взором:
— Мы хотели бы задать вашему высочеству несколько вопросов по поводу недавнего восстания.
Им нужна информация про Кавардена. Анна сглотнула. Лучше ей умолчать, что она знала о хранящемся в амбаре оружии.
— Буду рада помочь всем, чем смогу. Пройдите в мою гостиную, и я прикажу слугам подать вам какое-нибудь угощение.
Советники последовали за ней, Анна знаком показала, чтобы они все сели за стол, на котором мгновенно появились вино и маленькие пирожные. Когда дверь за слугами закрылась, хозяйка молча ждала вопросов.
Тишину нарушил Гардинер:
— Мадам, королева получила сведения, что вам было известно о заговоре бунтовщиков и вы плели интриги вместе со своим братом герцогом Клевским и королем Франции с целью помочь леди Елизавете захватить трон.
Анна онемела. Она уже видела себя арестованной, томящейся в Тауэре, стоящей на коленях перед плахой… Неужели она пережила развод ради того, чтобы дойти до такого? Позор, боль… когда она ничего не сделала!
— Вы ничего не скажете в свою защиту? — спросил Паджет.
Анна обрела голос:
— Нет, милорд. Я слишком обескуражена. Мне ни к чему защищаться. Невозможно поверить, что ее величество считает меня способной на такое предательство. Кто говорит обо мне такие вещи? Все это ложь!
Гардинер строго поглядел на нее:
— Мы разберемся. На самом деле ее величество держится мнения, что Господь каким-то чудом сделал так, что измена вышла наружу, и снабдил ее средствами положить ей конец наказанием виновных. В противном случае ересь снова заполонила бы королевство, а ее величество лишилась бы всего достояния и Англия подпала бы под власть французов. Поэтому она решительно намерена вершить строгое правосудие и укрепить свое положение на будущее.
— Какая измена? — спросила Анна. — Я ни в чем не виновата.
— Вы близки с леди Елизаветой, не так ли?
— Я бы не сказала, что близка, совсем даже нет. Я редко вижусь с ней.
— Но вы близки с сэром Томасом Каварденом.
Анна с самого начала знала, что этот человек доставит ей неприятности.
— Он арендует один из моих домов. Но не должен находиться здесь в одно время со мной, однако регулярно изобретает предлоги, чтобы обойти этот запрет.
— И вы никогда не пытались препятствовать этому?
— Милорд, вы должны знать, что это за человек. Он способен запугать кого угодно, и мне не нравится скрещивать с ним мечи слишком часто. Это мой дом, и я предпочитаю жить здесь спокойно.
— Вам известно, что Каварден близок с леди Елизаветой и она держится хорошего мнения о нем? — Глаза Гардинера были как сталь.
— Я этого не знала. Он хранит свои дела в большом секрете.
Паджет наклонился вперед. По ходу разговора он делал какие-то заметки:
— Ваш слуга, Флоренц де Дьячето, вернулся из-за моря как раз в момент, когда вспыхнуло восстание. При нем были письма и памятный подарок от короля Дании — лютеранина, которого подозревают в попытке содействовать мятежникам. Мадам, вы отрицаете, что послали своего слугу к нему за помощью?
— Разумеется! Это чепуха! Флоренца послал в Данию покойный король Эдуард. Я даже не знаю, в чем состояла его миссия.
— Значит, он действовал не от вашего имени?
— Нет. — Анна выдержала взгляд Паджета, думая о необходимости предупредить Флоренца: пусть знает, что о нем говорят.
Гардинер возобновил атаку:
— У нас есть причины полагать, что король Франции может пойти войной на Англию, стремясь помешать браку королевы с испанским принцем. Мадам, вы можете назвать мне какую-нибудь другую причину, по которой король Генрих захотел бы войны с Англией?
Анна была ошеломлена.
— Понятия не имею, почему вы задаете мне такие вопросы, милорд.
— Не может ли быть причиной просьба леди Елизаветы, чтобы он отомстил от лица герцога Клеве за развод с вами короля Генриха?
Анна разинула рот:
— Это смехотворно! И к чему? Мой развод состоялся четырнадцать лет назад, и я никогда не выражала недовольства им. Я всегда старалась сохранить дружбу между Англией и Клеве.
— Мы полагаем, леди Елизавета надеялась побудить протестантских принцев Германии к тому, чтобы они направили свои армии против Англии и таким образом посодействовали мятежникам, что помогло бы ей захватить трон.
— И вы думаете, я попросила ее сделать это? Господа лорды, это нелепо!
— Совет так не считает, равно как и посол Испании. Просьба леди Елизаветы, обращенная в ваших интересах к герцогу Клеве, подразумевает, что вам было известно о заговоре и вы, вероятно, активно в нем участвовали.
Анна боролась с отчаянием.
— Я ничего обо всем этом не знаю! — вскричала она. — С леди Елизаветой я в последний раз общалась на коронации.
Гардинер и Паджет сохранили невозмутимость. Паджет вынул из сумки письмо и протянул его Анне:
— Прочтите это, мадам. Послание от самого императора, там говорится, что вы были инициатором этого заговора и подбили леди Елизавету выступить посредницей. Именно по вашему требованию король Франции обещал герцогу Клеве отомстить за явные обиды, нанесенные вам и ему.
Анна читала письмо, и в ней закипала ярость.
— Какие обиды? — недоумевала она. — Покойный король Генрих был добр ко мне. Наш брак расторгли по основательным причинам, и я никогда не оспаривала их.
— И тем не менее недавно вы просили Совет признать его законным ради вашей личной выгоды. Мадам, ваше двуличие очевидно.
— Я поступила так по совету посла моего брата. Он сказал, это закрепит мои права на приданое и решит финансовые проблемы, а законен или незаконен брак, теперь не имеет значения. — Гардинер хотел было что-то сказать, но Анна подняла руку, не давая ему прервать ее. — Господа лорды, я говорю правду. Кроме тревог по поводу денег, в Англии меня все устраивает. Я ни на кого не в обиде за расторгнутый брак. И вообще не желаю участвовать в публичных делах. Зачем мне подвергать себя опасности, что королева Мария лишит меня своих милостей?
— Может быть, леди Елизавета пообещала осыпать вас еще большими? — мягко заметил Паджет.
— Я бы самым решительным образом отказалась.
Гардинер вздохнул:
— Значит, вы все отрицаете?
— Разумеется. Я верная подданная королевы и таковой останусь.
Лорды встали.
— Хорошо, мадам. Мы передадим ваши ответы королеве.
— Прошу, скажите ее величеству о моей любви и преданности ей, — сказала Анна, вставая, чтобы проводить советников, и надеясь, что ноги не подведут ее.
Когда незваные гости уехали, она прислонилась к двери, вся дрожа, и ждала, пока успокоится растревоженное сердце. Поверит ли ей королева? «Господи, пусть будет так!» — молилась Анна.
Глава 28
1554–1556 годы
Несколько дней прошли в сильном беспокойстве. Анна почти ни на чем не могла сосредоточиться — так сильно терзал ее страх. Казалось, вся нормальная жизнь замерла до тех пор, пока Анна не уверится, что у нее есть будущее.
— Они ничего не докажут, потому что доказывать нечего, — пробормотала она однажды вечером, уткнувшись в грудь прижимавшего ее к себе Отто.
— Вы так напряжены, — сказал он, разминая ей плечи.
— Чему тут удивляться? Я хочу только одного — получить известие от королевы, что она мне верит. Разве рискнула бы я потерять ее благорасположение ради неизвестно чего.
— Думаю, если бы королева верила в ваше участие в заговоре против нее, вы бы уже об этом знали. — Отто поцеловал ее в макушку. — Она должна понять, что все это невозможная чушь.
— Вероятно, вы правы. По крайней мере, она прекратила бы выплачивать мне содержание. Но она только что прислала деньги на повышение жалованья моим слугам, как делал король Генрих. Сомневаюсь, что королева поступила бы так, если бы я все еще находилась под подозрением. Вот бы она пригласила меня ко двору, тогда я сама смогла бы убедиться, что недоразумение между нами улажено.
Однако, как бы Анне ни хотелось этого, приглашения ко двору не поступало. Не было и ответа на просьбу признать ее брак законным. Она так и жила в апатии, не находя ни в чем ни радости, ни интереса. Понимала, что слуги пользуются ее отрешенностью от повседневных забот и всячески противятся попыткам Яспера заставить их жить скромно, но Анне было никак не собраться с силами и побранить их за это или выслушать их возражения. Она не могла избавиться от страха, он преследовал ее неотступно днем и ночью.