— Я не уверен, что это не глупо.
— Идемте, идемте, — засмеялась Бесс — Она будет сидеть по правую руку от вас. Но не забывайте, что я буду следить за вами, так что, если вы захотите сказать ей о вашей преданности, вам придется сделать это шепотом.
Граф собирался возразить, но Бесс громко рассмеялась. Она прошла в кухню, и ее голос разносился по всему замку, когда она отдавала указания.
— Иди же, Пег. Будь внимательна, девушка. Предстоит много работы. Не думайте, что если милорд Хантингдон уехал, то вам больше нечего делать, как только глазеть по сторонам. Элеонора, ступай на кухню. Там для тебя есть работа. Пойди и скажи поварам, что я скоро приду. Я должна дать им указания, раз милорда Хантингдона больше нет с нами!
Элеонора заметила взгляд графа на себе, когда отправилась выполнять указания графини. Они мало разговаривали друг с другом, но он знал, что она рада его выздоровлению, а она чувствовала, что он глубоко тронут ее радостью.
Бесс с удовлетворением посмотрела на стол. Хорошо быть хозяйкой в собственном доме. Она могла гордиться своими достижениями. Она знала, как вести себя с королевой, и вот она вновь пользуется ее благосклонностью. Теперь они с Джорджем занимают такое же положение, как и до поездки в Бакстон. Здоровье Джорджа великолепно поправилось, и он стал почти таким же, как прежде. Она победоносно доказала, что была права, а это нравилось Бесс больше всего.
Королева Скоттов выглядела больной. Бедное слабое создание! Бесс испытывала жалость к ней и в душе смеялась над тем, что называла романтической привязанностью Джорджа. Она позаботится, чтобы это никогда не переросло ни во что большее. Джордж может продолжать восхищаться плененной королевой, соблюдая дистанцию. «Единственное, чего я никогда не потерплю, — сказала себе Бесс, — это — неверного мужа».
Она никого и ничего не боялась. Женщина, которая смогла пренебречь волей королевы и вновь добиться ее благосклонности, чувствовала себя способной сделать что угодно.
Почему бы не устроить танцы? Пусть поиграют немного на лютне или на спинетах. Бесс предложила Марии пригласить гостей в ее апартаменты, и Мария с радостью согласилась. После ужина Мария сыграла на лютне и спела гостям. Она почувствовала себя настолько лучше, что, когда начались танцы, не могла удержаться от желания потанцевать.
Вилли Дуглас попросил оказать ему честь, и она любезно ответила на его предложение. Глаза Вилли были наполнены мечтами. Она знала, что он с сожалением думает о побегах, которые ни к чему не привели, и отчаянно пытается придумать такой план, который удастся.
Она почувствовала надежду. «У меня столько хороших друзей!» — сказала она себе.
У ворот замка поднялась суматоха. Бесс, которая быстро спустилась вниз, чтобы узнать, что происходит, всполошилась, узнав ливреи людей Хантингдона.
— Что это значит? — требовательно спросила она.
Прежде чем она получила ответ, к ней присоединился ее муж.
— Люди Хантингдона вернулись! — воскликнула Бесс. — Я думала, что они уже при дворе.
В этот момент к ней подъехал сам Хантингдон. Он соскочил с коня, и конюх тотчас взял его лошадь.
— Чему обязаны таким удовольствием? — с сарказмом спросила Бесс.
Хантингдон сразу перешел к делу.
— Нортумберленд и Вестморленд подняли мятеж. Они маршируют к Татбери и находятся не более чем в пятидесяти милях от нас. Нельзя медлить ни минуты. Ее величество приказала мне немедленно увезти отсюда королеву Скоттов.
— А что приказала ее величество насчет нас? — спросил Шрусбери.
— Вы должны ехать с нами и, если потребуется, защищать королеву Скоттов от мятежников. Со мной вооруженные охранники. Немедленно проводите меня в апартаменты королевы. Мы должны выехать не позже чем через час, поскольку оставаться здесь дольше небезопасно.
Мария была поражена, когда к ней пришли графы Хантингдонский и Шрусберийский. Она с тревогой выслушала их. Покинуть Татбери! Это то, о чем она молила Бога. Но при совсем иных обстоятельствах.
Глава 9Ковентри
Первая остановка на ночлег после отъезда из Татбери была в замке Хантингдона в Ашби-де-ла-Зух.
Этот замок, окруженный лесами, представлял собой великолепное здание, построенное во времена правления Генриха III, и настолько отличался от отвратительного Татбери, что Мария приветствовала бы такую смену мест, если бы только снова не оказалась под охраной Хантингдона.
— Всего три дня без него, — сказала она Бесс, — и вот он снова здесь. Как вы думаете, он привез меня в Ашби, чтобы убить?
— Он не осмелится. Королева никогда не допустит этого.
— Но есть люди, — печально констатировала Мария, — готовые ослушаться не только королеву Скоттов, но и королеву Англии.
— Но не Хантингдон. Он слишком дорожит своей головой. А вам вовсе не стоит бояться, — продолжала Бесс. — Пока я здесь, с вами ничего плохого не случится.
Графиня была выдающейся личностью, и в ее присутствии Мария набиралась храбрости. Но тем не менее она обрадовалась, когда та длинная ночь кончилась и они покинули дом Хантингдона.
Они не могли задерживаться. Ашби находился слишком близко от Татбери, чтобы Хантингдон позволил королеве оставаться там, и следующим пунктом назначения был Ковентри, примерно в двадцати шести милях оттуда.
Они остановились в трактире «Три бочки» в Атерстоуне, чтобы перекусить по пути, а затем быстро поскакали к Ковентри, в город, где можно было организовать оборону против мятежников, так как он был окружен крепостной стеной с тридцатью укрепленными башнями.
Но в Ковентри никто не готовился к приезду гостей, и Хантингдон стал обсуждать с Шрусбери, какое жилище будет для королевы более подходящим. Бесс заявила, что, поскольку королева очень устала и совсем неважно себя чувствует, им следует устроить ее временно, а потом предаваться рассуждениям. Она предложила гостиницу «Черный Буйвол» на улице Смитфорд, недалеко от Францисканских ворот.
— Там можно обеспечить ей хорошую охрану, — продолжала она, — пока мы не сможем найти более подходящее жилье. Будет плохо, если нам опять придется спасаться бегством. Королева слишком больна для путешествия.
Мария не разочаровалась, оказавшись в гостинице, которая хотя и была тесновата, зато имела больше удобств, чем мрачный Татбери. Среди ее друзей царило возбуждение. Теперь, когда католики севера выступили в поход, а ее торопливо перемещали с места на место, побег казался более реальным, чем из стен крепости. Королеву сопровождали, несмотря на поспешный отъезд, двадцать пять ее друзей, на которых она могла полностью положиться и которых возглавляли такие стойкие люди из ее окружения, как Мэри Сетон, Джейн Кеннеди, Вилли Дуглас, Ливингстоуны и Мари Курсель. С ней были также двое из семейства Битонов — Эндрю и Арчибальд — бывшие ее мажордом и капельдинер. И она знала, что все они готовы отдать жизнь за нее. Временами она была убеждена, что никогда не сможет выразить свою признательность этим людям, которые по доброй воле разделили с ней ее плен.
Бесс, поставившая себя во главе всей компании и умудрившаяся даже подчинить себе Хантингдона, посоветовала мужу тотчас же написать Елизавете, что Марию без происшествий доставили в Ковентри и что сейчас ее содержат в гостинице «Черный Буйвол».
Письмо было написано, и пока ждали ответа Елизаветы, Хантингдон задумал уменьшить число слуг Марии, так как если им придется ехать дальше, то не так просто перевозить столь большую группу.
— Это, — заявила Бесс, — не столь важный вопрос, как другие. Королева придет в отчаяние, если ее разлучат с ее друзьями. Сейчас не время заниматься вопросом уменьшения ее свиты. Более того, если вы в такой момент прогоните ее людей, они примкнут к мятежникам с весьма ценной информацией. Оставим так, как есть.
Хантингдон был вынужден согласиться с подобной логикой и не стал обсуждать этот вопрос с Марией. Он удовлетворился тем, что во время их пребывания в «Черном Буйволе» королеву тщательно охраняли днем и ночью.
Пришел ответ от Елизаветы, которая написала отдельно чете Шрусбери и Хандингдону. Она была в ярости и слегка испугана, как всегда, когда восставали ее подданные. Елизавета полагалась на графа Суссекского, находившегося в Йорке, и на сэра Джорджа Бауэса, который был в замке Барнард. Им вменялось в обязанность подавить мятеж.
Она отругала графов, которые так роняли королевское достоинство, поместив королеву в гостиницу. Они должны немедленно найти подходящий дом в Ковентри и перевести туда Марию — хороший дом с преданным королеве Англии хозяином, где она должна оставаться до дальнейших указаний; и Елизавета надеялась, что ее узницу будут охранять днем и ночью.
Бесс, которая уже присматривала подходящую резиденцию, поскольку сама считала, что это роняет достоинство королевы жить в гостинице, нашла старинный дом, известный как Холл Святой Марии. Осмотр дома вполне удовлетворил ее, так как в нем было достаточно апартаментов для королевы.
Марию перевели сюда сразу же по получении письма от Елизаветы. В качестве приемной ей предоставили большую комнату; далее следовали другие помещения, соединяемые деревянной галереей, которые стали ее спальней и прихожей. Ее дам разместили в комнатах поменьше, примыкающих к апартаментам Марии. Бесс решила, что при сложившихся обстоятельствах им удалось вполне прилично разместить королеву.
Теперь, когда они устроились, Хантингдон снова поднял вопрос о ее слугах, к чему Мария отнеслась чрезвычайно враждебно.
— Неужели для вас недостаточно, — резко спросила она, — что меня здесь содержат в качестве узницы, что мне не позволяют увидеться с моей кузиной Елизаветой, что со мной обращаются, как с преступницей? Я не позволю вам, милорд Хантингдон, разлучить меня ни с одним из моих друзей.
Хантингдон попытался успокоить ее.
— Вы не должны смотреть на меня как на своего врага, — настаивал он.
— Когда вы будете вести себя как мой друг, я перестану считать вас своим врагом, — прозвучало в ответ.