– Принц пытался, Огонек говорит. Принцесса не слушала.
«Надо будет запустить во дворец побольше темнят», – подумала Али.
– А Кварц был там с графиней Томанг? – вспомнила она.
Трик кивнул. Несмотря на то, что она все еще прикрывалась одеялом с головой и света туда не проникало, Зрение Али позволяло видеть ей лицо темненка, без черт, но непостижимым образом выразительное. Он расстегнулся и извернулся, чтобы лучше ее видеть, если он, конечно, мог ее видеть.
– Ты видишь в темноте? – спросила Али.
– Не существует темноты для темнят, – как нечто само собой разумеющееся сообщил Трик.
– А что говорит Кварц? Присутствовала ли графиня, когда Имаджан отдала приказ об аресте?
Трик кивнул.
– Кварц говорит, графиня выпила слишком много гнилого виноградного сока. Графиню вырвало два раза по дороге домой.
«Конечно, выпила, – подумала Али. – Иногда не надо быть провидцем, чтобы видеть дурные предзнаменования своей собственной судьбы».
– А ну, на место, пожалуйста, Трик, – прошептала Али, – мы встаем. Скажи Огоньку, чтобы постарался как можно быстрее вернуться домой. Я ничего полезного не смогу узнать от Номру, пока он сидит в тюрьме.
Как только «ожерелье» разместилось и застегнулось у нее на шее, Али отбросила одеяло. Как обычно, Юнай уже ушла, а Дов крепко спала. Али быстро убрала свою постель, оделась, почистила зубы и причесалась. Потом побежала на первый этаж и дальше – к площадке для тренировок. Улазим и Фесгао упражнялись в бое на длинных мечах, но как только Улазим увидел Али, он поднял руку, чтобы остановить поединок. Фесгао прекратил бой и оглянулся посмотреть, в чем дело. Улазим передал учебный меч Булэй, подошел к Али, схватил ее за руку и потащил к дому.
– Как приятно видеть тебя сегодня утром, – сказал он деланно радостным голосом. – Могу ли я отвлечь тебя на минуту, поболтать? Я знаю, ты не будешь возражать.
Они вошли в дом, спустились по лестнице в комнату для встреч.
Али один раз попыталась высвободить руку, но его ладонь сжимала локоть как железные оковы.
– Что за спешка? – спросила она, едва поспевая за его широкими шагами. – Я шла к тебе. Случилось кое-что, о чем ты должен знать.
Улазим впихнул ее в комнату, зашел следом и закрыл за собой дверь.
– Уверен, тебе есть что рассказать, но сначала я скажу тебе одну вещь, которую должна знать ты, – проговорил Улазим, не сводя с нее тяжелого взгляда. – Что ты натворила прошлой ночью?
Али скрестила руки на груди.
– Мы, по-моему, договорились, что без крайней необходимости не будем сообщать друг другу о планируемых операциях, совершаемых маленькой группой. На случай, если кого-то схватят и начнут допрашивать.
«Кого-то он мне напоминает, – вдруг подумала Али. – Кого?»
– Да, верно, мы договорились не извещать друг друга о планируемых операциях, – нахмурившись, сказал Улазим. – Я не возражаю против твоей стратегии или твоих методов. Но, женщина, я должен попросить мать наложить на тебя заклинание подсматривания, чтобы мы знали, где ты находишься, если вышла из дома! И еще, я возражаю против того, чтобы ты брала командование на себя.
Али поморщилась. Она вдруг поняла, почему ее приводили в замешательство его поза и речи. Точно так же ее собственный отец отчитывал бы важного агента, которому вздумалось бы взять командование в рейде на себя.
– Я позволил этому случиться, потому что знаю о твоем особом интересе в этом деле, – сообщил ей Улазим. – Это я могу понять. Я также попросил Фесгао послать несколько наших людей присматривать за тобой, на случай, если произойдет что-нибудь непредсказуемое.
Вчера Али заметила в толпе знакомые лица. Она подумала, что некоторые домашние просто пошли погулять, поразвлекаться ночью. «Идиотка! – выругала она себя. – Вот такие ошибки и могут все испортить! Если бы ты не зациклилась на своей дурацкой мести, то могла бы и поинтересоваться, отчего это наши люди так поздно ходят по улицам».
– Тебя могли затоптать, если бы толпа побежала, – строгим голосом продолжал отчитывать ее Улазим, – тебя могли схватить стражники из Королевского дозора.
Али не выдержала и фыркнула.
– Ну, ладно, даже рабам один раз везет, – признал Улазим. Это была старая киприотская поговорка. – Но ты подвергла своих людей опасности! Ты подвергла опасности нас. И ты подвергла опасности наших леди. Понимаешь ты меня? Больше никакого героизма, Али. Я прекрасно понимаю, даже лучше чем ты, как неприятно оставаться в стороне, когда другие наносят удар. Но это необходимо. Мы знаем слишком много.
Али хотела было объяснить, что бог сделал ее неуязвимой она не расскажет ничего под пытками или под магией, но передумала.
– Прости меня. Ты прав. Я вела себя как дура, – согласилась она.
Улазим нахмурился.
– Не играй со мной, девочка. Я не в настроении.
Али покачала головой и подняла глаза. Она не притворялась, смотрела на него искренне, честно, с выражением горестного признания своей вины.
– Так ты все знал заранее?
Улазим кивнул.
Али села в одно из кресел с подушками. Улазим почувствовал себя глупо, возвышаясь над ней, и тоже сел.
– Но все равно позволил мне пойти, – закончила Али.
Большой рэка улыбнулся:
– Я понимал. Но ты для нас слишком ценна, Али, чтобы так рисковать.
Али кивнула.
– Но один раз мне еще придется сходить на дело, – сказала она. Улазим нахмурился. – Я буду одна и проверну это быстро. Что я буду делать – об этом ты, уж поверь мне, знать не можешь. – «Как будто я могу рассказать про темнят, которых запущу в Серый дворец для подслушивания», – подумала она. – Не могу доверить этого никому, но это жизненно важно. После этого я задвинусь в тыл, прямо как ты. Клянусь богами. – Али посмотрела на него и улыбнулась: – Ну, ты закончил ругать меня?
Улазим приподнялся с кресла.
– Да, я закончил.
Али положила руку ему на локоть и заставила сесть обратно.
– У меня тоже есть новости, новости, которые ты захочешь услышать.
Улазим снова погрузился в кресло.
– Так вот, вчера вечером герцог Номру немудро поговорил с принцессой Имаджан. И нынче наслаждается гостеприимством Короны в Каноданге.
Улазим открыл рот от удивления.
– Номру? Они спятили?
Али поежилась.
– Насчет его высочества не уверена. Тем не менее они посадили его в тюрьму. Это ошибка. Номру был честным критиком властей до ареста, а теперь, скорее всего, станет врагом трона, даже если они и выпустят.
– Им придется выпустить его, – прошептал Улазим. – Он самый могущественный лорд в государстве после Топабоу. И он один из самых богатых…
Али дала ему прокрутить в уме мысль о богатстве Номру.
– Топабоу не захочет иметь Номру в качестве врага Короны. Я сомневаюсь, что ее высочество когда-либо простит герцогу намеки на то, что она плохо правит Архипелагом, – Али улыбнулась. – А его высочество имеет один очевидный порок – желает владеть большими богатствами, чем у него уже есть. Не думаю, что он спятил… Но жадность… – ее глаза сверкнули. – Я люблю жадных регентов, а ты?
– Али, ты злобное существо, – ответил Улазим и уголки его губ дрогнули в усмешке, – но ты права. Ее высочество, возможно, и совершила ошибку, но принц не захочет ухудшить ситуацию, освободив Номру. Он воспользуется случаем и отберет имущество подозреваемого в измене.
Али поводила пальцем по рисунку лотоса на своем саронге.
– Жаль, что ты считаешь меня злобным существом, – с надрывом произнесла она, – но, к сожалению ты прав. Я действительно должна изменить свое поведение. Она вздохнула и быстро спросила: – У нас есть люди в Каноданге?
Улазим посмотрел на нее с жалостью.
– Дорогая моя, у нас везде есть люди.
Али топнула ногой.
– Внутри Каноданга? Не заключенные, а тюремщики? Или повара?
– Везде означает везде, Али Ясные Глазки, – сказал Улазим, – но я не подвергну опасности ни одного своего человека ради какого угодно луарина.
Возможности и перспективы замелькали в голове Али, когда она начала обдумывать свою идею. Улазим подождал.
– Выражение твоих глаз очень тревожит меня, – наконец сказал он. – У тебя вид, как у нашего бога, когда он замышляет чудовищные беспорядки.
«Вот именно то, что мне нужно, – сказала себе Али. – Это окончательно ввергнет Топабоу в немилость и опозорит его. И еще покажет, как на самом деле регенты слабы».
Она с лучезарной улыбкой посмотрела на Улазима.
– Я кое-что придумала, если тебе интересно. Никто к этому не готов. Быстрый удар – вот что это будет. Очень быстрый. Но как же великолепны будут результаты! – Али даже засвистела от удовольствия.
– А теперь я уже очень встревожен, – сказал Улазим. – Мне почему-то представился Архипелаг, который тонет в море из-за твоего «кое-что». А ну, выкладывай!
Али посмотрела на потолок.
– Надо будет освободить всех заключенных, кого только сможем, и луаринов, и рэка. Во время затмения. Люди думают, что затмение – дурное предзнаменование. Вот и надо им воспользоваться. Когда тень ляжет на покровителей Риттевонов, тут и надо будет нанести удар по правящей семье.
Али не назвала имен богов-покровителей Риттевонов – Митроса и Лунной богини, на всякий случай, вдруг они услышат.
Улазим молча смотрел на нее.
Али скромно сложила руки на коленях.
– У нас есть великолепная возможность. Мне так, во всяком случае, кажется.
– А как же риск для людей, которые ничего не будут знать? Для наших собственных людей? Для всего города? Короли приказывали сжигать целые деревни, и почему ты думаешь, что они остановятся перед тем, чтобы убить каждого рэка в Подветренном районе?
Али подняла одну бровь.
– А почему ты думаешь, что подозрение падет на рэка?
Улазим набрал воздуха для ответа, но передумал. «Понял, наконец», – подумала Али. Прямо под ухом она услышала тоненький голосок: «Весело!»
– Подозрение не падет на рэка, – прошептал Улазим. – Номру богат, у него есть могущественные друзья с деньгами и целыми армиями солдат-охранников. Регенты обыщут город, они должны будут это сделать. Но кара падет в основном на луаринов, на тех, кто должен быть самой надежной опорой Короны. Их люди будут так заняты поиском сбежавших заключенных и попытками выяснить, как все это случилось, что мы сможем хорошо подготовиться к решающему сражению, – Улазим нахмурился и погладил бородку. – Ты злая маленькая девочка.