Королева Солнца — страница 33 из 78

— Благодаря вам, сэр! — от души сказал Дэйн.

Ван Райк вскинул брови.

— Благодаря мне?.. Я только закончил дело, и если бы вы не подняли шум, все могло бы обернуться по-другому. Полагаю, это был твой голос, Фрэнк, — сказал он Муре.

Мура зевнул, деликатно прикрывая рот ладонью. Куртка на нем была расстегнута, одежда в беспорядке, но он был холоден и бесстрастен, как всегда.

— Объединенные усилия, сэр, — сказал он. — Если бы не Торсон, я бы не проснулся. И потом, он прекрасно использовал ковер… Меня только удивляет, почему Салзар не сжег сначала нас?

Дэйна передернуло. От вони сгоревшей постели его и без того выворачивало наизнанку. Ему нужен был свежий воздух, много свежего воздуха!.. И он просто отказывался думать о том, как все могло обернуться.

Дверь распахнулась, вошел капитан Джелико в сопровождении командира крейсера.

— Это исключено, — говорил он. — Своего Рича вы получили. Что же нам теперь — ждать, когда вы прочешете планету и раскопаете все корабли, которые он погубил этой своей чертовой машиной?

— Вовсе нет, капитан, — ответил командир крейсера. — Вам совершенно незачем здесь оставаться…

Тут вмешался Ван Райк.

— Мы совсем не торопимся, — сказал он. — Еще не выяснен вопрос о наших торговых и прочих правах. Об этом еще и разговора не было. А ведь у нас есть надлежащим образом оформленный документ, дающий нам право в течение десяти лет вести торговлю с этой планетой, а кроме того — открытый лист на все находки, сделанные здесь, и лист этот действителен добрых двенадцать земных месяцев. В свете всего сказанного мы хотели бы знать: на какую долю обнаруженных здесь ценностей имеет право экипаж «Королевы»?

— Обнаруженные здесь ценности изъяты незаконным образом с кораблей, потерпевших крушение в результате преступных действий… — начал было командир крейсера.

Но Ван Райк мягко прервал его:

— Значительная часть кораблей потерпела здесь крушение отнюдь не в результате преступных действий Салзара, а задолго до его появления. Машина, очевидно, включалась и выключалась автоматически еще со времен Предтеч, то есть многие тысячи лет. А это означает, что Лимбо исторически сложившийся, гигантский склад бесценных сокровищ, не имеющих никакого отношения к преступным действиям Салзара и его шайки. И нам кажется, что мы располагаем неоспоримыми правами на этот склад. Наши люди без всякого труда уже обнаружили здесь два корабля, упавших на планету задолго до появления на ней Салзара Рича. Два корабля за сутки! Значит, здесь их сотни!.. — и он благодушно улыбнулся командиру крейсера.

Капитан Джелико больше не торопился на «Королеву». Он уселся в кресло рядом со своим суперкарго, как на самых обычных торговых переговорах.

Командир крейсера рассмеялся.

— Меня вы в этот спор не втянете, суперкарго, — сказал он.

— Разумеется, я могу передать в штаб ваши претензии и протесты. И могу отослать вас на карантинную станцию на Полдаре. И немедленно. И, если понадобится, под конвоем. Однако я не думаю, что Федерация в ближайшее время уступит кому-нибудь права на Лимбо…

— Ну что ж, если Федерация аннулирует законно заключенную сделку, она должна за это заплатить, — сказал Ван Райн..

— Я хотел бы только напомнить, что на Полдаре постоянно толчется масса народу из прессы и телевидения… А мы ведь не полиция, рот нам не заткнешь, никакие законы не запрещают нам отвечать на любые вопросы по поводу приключений на этой планете… И каких приключений! — Он мечтательно закрыл: глаза. — Легенда, ставшая реальностью!.. Саргассы в космосе!.. Планета-сокровищница!.. Сокровища погибших кораблей!.. Да сюда слетятся зеваки со всей Галактики!

— Да, — поддержал его капитан Джелико. — И каждый зевака притащит сюда экскаватор. Вы правы, Ван: это будет настоящий бум!

— Правильно! Мы построим здесь роскошные отели… Туристические прогулки с гидами… Распродажа участков под раскопки… Да это золотое дно!

— Ни один человек не сядет здесь без официального разрешения! — отпарировал командир крейсера.

— Ну, тогда я вам не завидую, — сказал Ван Райк. — Вам придется держать здесь половину личного состава полиции… А как ухватятся за эту историю ребята с телевидения!.. Кстати, — Ван Райк в упор посмотрел на командира, — не рассчитывайте, что вам удастся упрятать нас в карантин надолго. Мы немедленно подаем рапорт в Совет вольной торговли — по гиперсвязи, разумеется, чтобы вы не могли заглушить.

На лице командира крейсера появилось обиженное выражение.

— Мы и не собираемся обращаться с вами как с преступниками, — сказал он. — Откуда у вас эта странная идея??

— Так… Кое-какие намеки… По-видимому, мне показалось… Нет, вы не беспокойтесь: мы отправимся в ваш карантин, как и надлежит добрым, честным, послушным закону гражданам Федерации. Но как добрые, честные граждане Федерации мы раструбим об этой истории по всей Галактике… если, конечно, нам не удастся достигнуть с вами разумного соглашения.

Командир крейсера не преминул взять быка за рога:

— А что вы подразумеваете под «разумным соглашением»?

— Подходящая компенсация за потерю торговых прав. Это во-первых. А во-вторых, денежное вознаграждение…

— За что вознаграждение?

Ван Райк принялся загибать пальцы.

— Спасение полицейского крейсера — вы сели невредимыми только потому, что наши люди вывели из строя установку. Это раз. Наши люди нашли «Римболд», который вы безуспешно разыскиваете уже несколько суток. Это — два. Мы передали вам в руки Салзара — в упаковке и перевязанного ленточкой. Я мог бы добавить еще…

Командир крейсера расхохотался.

— Упаси меня бог спорить с вольным торговцем о его правах! Ладно. Я сегодня же отправлю ваши претензии в — штаб, а вы пообещаете мне помалкивать на Полдаре…

— Неделю! — сказал Ван Райк. — Мы будем молчать ровно семь земных суток, после чего расскажем ребятам с телевидения наши биографии. Так что передайте своему начальству, чтобы они там пошевеливались. Мы стартуем сегодня, вернее — сегодня вечером, и пойдем прямо на Полдар. Но мы сообщим Совету вольной торговли о том, где и сколько времени будем находиться.

Командир крейсера сдался окончательно.

— Договаривайтесь с начальством сами, — сказал он. — Я умываю руки. Вы даете слово, что пойдете прямо на Полдар?

Капитан Джелико кивнул.

— Конвой не понадобится, — сказал он. — Счастливой охоты, командир.

Распрощавшись с командиром крейсера, вольные торговцы покинули бывшие апартаменты Салзара Рича. Дэйну было немного не по себе. Вообще-то пребыванием на карантинной станции Космической полиции обычно заканчиваются все полеты к новому неизвестному миру. Там корабли и экипаж внимательно осматривают и ощупывают врачи и ученые, чтобы в пределы Федерации не занесли какой-нибудь опасной болезни. Но на этот раз, видимо, придется посидеть подольше. Однако ни капитана, ни Ван Райка это ничуть не огорчало. Напротив, Дэйн давно уже не видел их в таком хорошем настроении.

— Что у вас на уме, Ван? — спросил капитан, стараясь перекричать хруст и треск гравия под гусеницами краулера, на котором они возвращались к «Королеве».

— Я покопался немного в архиве у Салзара, — отозвался Ван Райк. — Вы помните Трэкста Кама, капитан?

— Трэкст Кам… А, он занимался окраинными планетами…

— Занимался, — невесело поправил Ван Райк.

— Вы хотите сказать, он тоже погиб здесь?

— Да. Иначе я не могу представить, как его бортовой журнал попал в лапы к Ричу… У Трэкста, как вы помните, были права на разработку Саргола. Он возвращался оттуда с очередным грузом и разбился здесь…

— Саргол… — повторил капитан Джелико. — Как же, помню: там алмазные копи…

— Да… Права Трэкста на Саргол действительны еще на полтора года. Я думаю, власть предержащие не откажутся уладить с нами дело за счет этих прав. Мы отказываемся от Лимбо, а они отдают нам права Трэкста и весь фрахт на Саргол. Что скажете, капитан?

— Если все получится, это будет лучшей вашей сделкой, Ван… И я думаю, что может получиться. Властям это выгодно. Они от нас отделаются, и мы будем на самой окраине Галактики, где много не поболтаешь…

— Может получиться… — Ван Райк покачал головой. — Вы меня недооцениваете, капитан. Обязательно получится! Саргол и алмазы ждут нас!

Его уверенность вселила надежду в душу Дэйна. Он глядел вперед, поверх спаленной равнины, и не видел ее. Он старался представить себе — как там будет, на Сарголе. Богатая окраинная планета… Алмазные копи… Кажется, Лимбо все-таки принесла им счастье. Месяца через два они будут знать это наверняка.

Зачумленный корабль

Часть первая

Глава 1. Благоуханная планета

Дэйн Торсон, помощник суперкарго на «Королеве Солнца», вольном торговце, стоял под корабельным душем, а Рип Шэннон, помощник штурмана и его наставник в торговых сделках вот уже в течение четырех последних лет, прикладывал комки пахучей мази к спине Дэйна между торчащими лопатками. Тесное помещение было заполнено одуряющим ароматом, и Рип усиленно сопел.

— Ты будешь самым благоухающим землянином, когда-либо ступавшим на почву Саргола. — Свою скороговорку Рип закончил хихиканьем.

Дэйн фыркнул и попытался оценить достигнутое, принюхиваясь через плечо.

— Чего только не сделаешь ради торговли! — Он решил прокомментировать встретившееся им затруднение. — Растирай хорошо, это вещество способно держаться часами. Вот так. Если Ван прав, эти сарголийцы способны часами сидеть и говорить, говорить… А мы будем слушать, слушать, пока не получим прямой ответ. Тьфу! — Дэйн потряс головой — в небольшом помещении запах, сам по себе приятный, становился одурманивающим. — Мы услышим их слово, даже если…

Темные пальцы Рипа прекратили круговые движения.

— Дэйн, — предупредил он, — не нужно говорить об этой сделке, мы, конечно, заработаем, если сумеем решить задачу…

Но Дэйн внезапно представил себе будущее в мрачном свете.

— Если… — повторил он. — Тут целая галактика «если», на этом Сарголе. Здесь можно прекрасно отдохнуть на борту корабля, не нужно бегать в поисках приятных запахов, но потом придется вернуться ни с чем к своим родственникам.

Рип поставил на пол баночку с кремом.

— Разные миры — разные обычаи, — повторил он старую поговорку. — Будь доволен, что пока удалось здесь пристроиться. Тут о многом нужно подумать. — Рип закончил массаж и шлепнул Дэйна. — Теперь ты смазан ровно. Хорошо, что не мне смазывать Вана. Потребуется целый час, чтобы его натереть, даже с помощью Фрэнка, чтобы получилось быстрее. Твоя одежда уже, наверное, пропарилась и готова.

Рип открыл длинный шкаф, специально приспособленный для строгой стерилизации одежды, которая при контактах на иных планетах представляет опасность для землян. Оттуда вырвалось удушливое облако того же аромата. Дэйн осторожно натянул форму вольного торговца. Коричневая шелковая ткань была слегка влажной на ощупь. К счастью, Саргол был теплой планетой. Когда Дэйн встанет на ярко-красную почву Саргола, ни один земной запах не должен доноситься до чувствительных ноздрей сарголийцев и вызывать их негодование. Он подумал, что когда-нибудь привыкнет к этой процедуре. В конце концов, впервые приходится проходить такую обработку. Однако Дэйн знал, что все это совершенная глупость. Рип был прав — либо приспосабливайся к обычаям иных миров, либо не торгуй с ними. И, наверное, на других планетах ему придется проделывать и не такие неприятные процедуры.

— Фу! Ну и запах! — Али Камил, помощник начальника инженерной секции, придал своему исключительно правильному и красивому лицу выражение крайнего отвращения и поманил Дэйна в коридор.

Оберегая нервы своих товарищей, Дэйн поторопился выбраться из корабля на трап, который связывал «Королеву» с поверхностью Саргола, но здесь он задержался, ожидая Ван Райка, суперкарго корабля и своего непосредственного начальника. Было раннее утро и теперь, вырвавшись из тесных Помещений корабля и обдуваемый легким утренним ветерком, чуть колебавшим сине-зеленые травяные деревья, Дэйн сразу забыл свое раздражение.

В этом районе Саргола не было гор — самым большим возвышением являлись круглые холмы, густо поросшие той же десятифутовой травой, которая покрывала равнины. Из штурманской рубки «Королевы» можно было видеть постоянное колебание травы, так что планета представлялась покрытой Морщинистыми, мерцающими и струящимися коврами. К западу находились моря — длинные мелководные пространства, настолько изрезанные цепями островов, что казались мелкими озерами. И именно в районе этих озер находилось то, что привело «Королеву Солнца» на Саргол. По правде говоря, это было открытием другого торговца — Трэкста Кама. Он приобрел права на разработку Саргола, надеясь хорошо заработать, увозя с благоухающей планеты лучшие парфюмерные товары. Но, кроме этого, он открыл на Сарголе камни корос — алмазы нового типа, появление которых на рынке вызвало настоящую панику среди торговцев драгоценностями. Кам был на верном пути к тому, чтобы стать одним из королей вольной торговли, когда его затянули дьявольские сети пиратов Лимбо, где он и погиб.

Так как они приобрели торговые права на Лимбо, а экипаж «Королевы Солнца» участвовал в уничтожении пиратов и захвате ужасной установки Предтечь, им были подарены права на Саргол и они стали законными наследниками Трэкста Кама. И теперь они прилетели на Саргол с заметками, оставленными Камом, и все сведения, касающиеся сарголийцев, были вбиты им в головы.

Дэйн мрачно сидел на нижней ступеньке трапа, опустив ноги на почву Саргола, нежную, красивую почву с блестящими болотистыми чешуйками. Он не сомневался, что находится под наблюдением скрытых глаз, но делал вид, что не знает этого. Взрослые сарголийцы постоянно держались в стороне от торговцев и только казались совершенно равнодушными к ним. Зато молодежь была откровенно любопытна и не очень скрывала это, не то что пренебрежительные взрослые. Казалось, тут скрывалась возможность контакта и еще более прочных связей.

Дэйн знал, что Ван Райк и капитан Джелико провели уже первые торговые переговоры. Они заняли целый день и не дали никакого результата. В контактах с пришельцами из другого мира сарголийцы, потомки кошачьих, были церемонны, осторожны и совершенно независимы. А ведь Кам чего-то добился, иначе он не вернулся бы из первого рейса с мешком камней корос! Но в его записях, найденных на Лимбо, не было никакого ключа к тому, как преодолеть молчаливое сопротивление сарголийцев. Но терпение — второе «я» каждого торговца, и Дэйн был совершенно уверен в Ван Райке. Раньше или позже, но суперкарго подберет ключ к сарголийцам. И, как бы подслушав его мысли, Ван Райк, в шляпе на светлой голове, в светящейся тунике, облегавшей его мощное тело, сошел по трапу, который раскачивался под его тяжестью. Приблизившись к своему помощнику, он энергично принюхался и одобрительно кивнул головой.

— Я вижу, ты смазан и готов.

— Капитан пойдет с нами, сэр?

Ван Райк покачал головой.

— Это наша забота. Терпение, мой мальчик, терпение. — И он зашагал по узкой тропинке в траве к широкой дороге земного типа.

Вновь Дэйн почувствовал присутствие тех же внимательных глаз, следивших за каждым его движением, но не увидел ни одного сарголийца. В конце концов, бояться нападения нечего. Торговцы находились под постоянной защитой. Это было своего рода «табу», а торговые станции располагались под белым сверкающим щитом мира. Этот мир гарантировался кровавой клятвой вождей всех кланов этого района. Даже в разгар междоусобных войн кровные враги мирно встречались под этой защитой и никто не мог обнажить свой нож-коготь в радиусе двух миль отсюда.

Травяной лес предательски шелестел, но земляне старались не обращать внимания на тех, кто шпионил за ними. Насекомое с крыльями из изумрудно-зеленого газа отделилось от стебля травинки и пролетело над торговцами, как вестник. От красной почвы, взрыхленной их ботинками, мгновенно поднимался острый запах, смешивающийся с благовониями, которые они несли с собой. Дэйн несколько раз сглотнул, но надеялся, что начальник не заметил даже такого проявления волнения, но Ван Райк, вопреки своему обычному сонно-добродушному и блаженному виду, замечал все, что касалось тонкостей и сложностей галактической торговли, иначе ему бы не удалось занять свое место суперкарго.

— Прими успокоительное, — приказал он.

Дэйн засунул руку в полевой подсумок, покраснев и яростно убеждая себя, что ему нет никакого дела до того, какие еще запахи поджидают его сегодня, и что он их не заметит вообще. Он проглотил крошечную таблетку, изготовленную врачом Тау для таких случаев, и постарался занять свой мозг мыслями о предстоящей работе. Если только будет какая-нибудь работа или же еще один день пройдет в бесполезных разговорах, где вежливые слова лишь прикрывают стремление торговцев к прибыли.

— Гууу! — крик, наполовину напоминающий рыдание, наполовину — высокомерное предупреждение, прозвучал за ними.

Походка Ван Райка не изменилась. Он не повернул даже головы и ничем не показал, что услышал этот крик, предупреждающий их о приближении вождей. Он продолжал держаться центра дороги, а Дэйн шел за ним, отступив на шаг, как и подобало представителю более низкого ранга.

— Гууу! — звук, вырвавшийся из глотки сарголийца благодаря его мощным легким, теперь сопровождался топотом множества ног.

Земляне снова не оглянулись, снова не отклонились от центра дороги и не ускорили шаг. Дэйн знал, что только так и надо себя вести. Для кастового сознания сарголийцев вы сохраняете свое превосходство, пока не допустили какой-нибудь промах. Но уж если этот промах допущен, бесполезно настаивать на новой встрече с вождями.

— Гууу! — пронзительный крик несся по изгибам дороги вслед за ними, как бы не позволяя двум торговцам забыть, где они находятся.

Дэйн страстно хотел повернуть голову, чтобы увидеть хотя бы одного из сопровождающих их туземцев.

— Гууу! — теперь в крике звучала вопросительная нота, а тяжелое топанье ног стихло. Отряд, сопровождающий их, решил, видимо, что их не удастся сбить в сторону.

Ван Райк спокойно шел впереди, и Дэйн выровнял по нему свой шаг. У них не было вестника с мощными легкими, который бы предупреждал об их прибытии, но всем своим видом торговцы показывали, что имеют право находиться там, где хотят. Очевидно, их спокойная уверенность подействовала на тех, кто шел позади. Звук шагов замедлился до спокойной походки и уже только легкое топанье на почтительном расстоянии сопровождало землян.

Подействовало — сарголийцы оценили их по собственной шкале ценностей и это являлось хорошим предзнаменованием для предстоящих переговоров. Настроение Дэйна повысилось, но он постарался придать своему лицу такую же неподвижность, как у его начальника. В конце концов, это была маленькая победа, а ей предшествовали десять — двенадцать часов вежливых и скрытых маневров.

«Королева Солнца» приземлялась как можно ближе к Торговому центру, обозначенному на карте Трэкста Кама, и теперь землянам предстояло еще пять минут ходьбы по середине дороги и перед ними окажется поляна с крупными строениями без крыш, которые использовались сарголийцами как место торговли и мирных переговоров. Здесь же заключались союзы между кланами. В центре поляны находился столб, укрепленный ветвями травяных деревьев, а на столбе был укреплен щит, обещавший не только мирные переговоры, но и три безопасных дня для любого дуэлянта или же кровного мстителя, который сумел добраться до этого столба и положить руку на его обветренную поверхность. Земляне пришли не первыми, и это тоже было хорошим признаком.

Слуги, вассальные воины и младшие родственники четырех или пяти вождей сбились в небольшие группы, но Дэйн сразу заметил, что нигде нет ни носилок, ни одного животного, использовавшегося здесь как земная лошадь. Не прибыл ни один представитель женской половины сарголийских родов. Они не появляются до заключительного торгового договора — на переговорах их представляют отцы, мужья и сыновья.

С видом хозяина своего собственного клана Ван Райк, не обращая внимания на сарголийцев низших разрядов, прошел прямо к двери помещения. Двое или трое младших войной встали на ноги. Их сверкающие плащи развевались, как крылья. Но так как Ван Райк даже не взглянул на них, они и не попытались преградить ему путь. Дэйн подумал, что, если сарголийцы хотят произвести впечатление хороших воинов, им это вполне удалось. Их средний рост был близок к шести футам, а их отдаленные кошачьи предки оставили им в наследство лишь некоторые рудименты. Когти на руках и ногах были серого цвета и способны втягиваться; толстые волосы, похожие на плющ, опускались вдоль позвоночника и по бокам мускулистых ног и рук. Волосы в основном рыжевато-коричневого цвета, иногда встречались сине-серые или белые, для земного глаза их широкие лица, теперь повернутые к землянам, были лишены выразительности. Глаза у них оказались большими и слегка раскосыми, оранжево-красного или серо-зеленого цвета. Одеты они были в одежды ярких расцветок с широкими полосами, образующими нечто вроде корсета вокруг тонких талий. Из-за поясов торчали украшенные алмазами рукоятки ножей-когтей, обладание которыми служило признаком совершеннолетия. Плащи огненно-красным цветком свисали с их плеч, подобно крыльям летучих мышей, и от каждого сарголийца при любом движении исходило облако сильного запаха.

Даже по сравнению со сверкающим собранием вассалов, вожди и их помощники, находящиеся внутри помещения, являли собой настоящий разгул красок и запахов. Вожди сидели на деревянных табуретках. Перед каждым находился столик с кубком, обозначавшим принадлежность к определенному клану, складная лента с узором — их «торговый щит» — и инкрустированный ящичек с ароматной мазью. Эту мазь вожди использовали как освежающее средство в ходе переговоров. Ветерок играл концами поясов и складками плащей, но все собравшиеся сидели неподвижно. Не начиная переговоров, Ван Райк подошел к табуретке со стоящим перед ней столиком и сел.

Дэйн начал действовать так, как решили заранее. Он поставил на столик перед суперкарго карманную пластмассовую фляжку, сверкающую в ярком свете солнца, как сарголийские алмазы, постелил красивый шелковый платок и, наконец, извлек бутылочку пахучей соли, изготовленной Тау после нескольких часов комбинаций сарголийскими пряностями.

Выполнив долг подчиненного, Дэйн освободился и уселся позади суперкарго прямо на пол, скрестив ноги так, как сыновья, наследники и родственники вождей, расположившихся каждый за своим главой. Вслед за ними появился опоздавший вождь, и Дэйн увидел, что это Фандор — еще одна удача! Этот клан был маленьким и у него не было значительного влияния. Если бы вот так же медлил Халфер или Вафт, это было бы совсем другое дело. Фандор занял свое место, разместились и его приближенные, и Дэйн, старающийся быть незаметным, решил, что Совет в полном составе. Трэкст Кам указал, что по берегу морей в этом районе живут семь кланов, и на Совете было семь вождей — несомненное доказательство важности Совета, так как некоторые из вождей за пределами зоны мира в данный момент находились в состоянии кровавой вражды. Да, все семеро находились здесь. Однако один стул напротив Ван Райка оставался пустым. Пустой стул — кого же они ждут?

Ответ на этот вопрос был получен незамедлительно. Но не вождь сарголийцев появился в дверном проеме. Самообладание позволило Дэйну остаться на месте даже после того, как он разглядел герб пришельца.

Торговец! И не просто торговец, а представитель компании! Но почему и каким образом? Компании участвуют в крупной игре, а эта планета предоставлена вольным торговцам, независимым скитальцам звездных путей. В соответствии с законами и правами представитель компании не мог находиться здесь. И хотя лицо Дэйна, как и лицо Ван Райка, не дрогнуло, мысли его, мчались стремительным галопом. Трэкст Кам, как вольный торговец, приобрел права на эксплуатацию Саргола, когда единственным предметом вывоза являлась парфюмерия — товар уж слишком незначительный, чтобы им могли заинтересоваться компании. Но когда были найдены камни, цена Саргола стремительно возросла и большие компании это сразу поняли.

Они, вероятно, узнали о смерти Трэкста Кама, как только патруль отправил свой доклад в штаб. У всех компаний были собственные разведывательные и информационные службы, и, поскольку Кам умер, не оставив наследников, они увидели в этом шанс и тотчас же им воспользовались. Однако — тут челюсти Дэйна сжались — они здесь не получат ничего. Законным торговцем на этой планете был лишь капитан Джелико с «Королевы Солнца». Их права были заверены полицейским патрулем на Лимбо и все, что оставалось сделать представителю «Интерсолар», — это поклониться и как можно быстрее убраться.

Но человек «Интерсолар», казалось, не торопился так поступать. Он с высокомерным видом уселся на свободную табуретку, а юноша в форме его компании поставил перед ним образцы товаров примерно того же типа, что лежали и перед Ван Райком. Но суперкарго ничем не проявил своего удивления.

Один из младших воинов Вафта поднялся и хлопнул в ладоши. В помещение вошел сарголиец в богатых одеждах, указывающих на высокое происхождение, но с ошейником, который надевали взятым в плен. В сопровождении того же воина да обошел всех собравшихся, наливая в кубки из своего кувшина пурпурную жидкость. Наследник Вафта попробовал ее перед тем, как предложить ее собравшимся гостям. Когда они остановились перед Ван Райком, сарголиец только дотронулся до фляжки. Это означало, что земляне должны осторожно обращаться с местными продуктами и что они лишь символически попробуют этот напиток в знак начала торговых переговоров. Вафт поднял свой кубок, и все повторили его жест. На быстром языке своего народа он произнес формулу, такую древнюю, что мало кто из сарголийцев смог бы перевести ее на разговорный язык. Они выпили и переговоры были открыты.

Первым заговорил пожилой сарголиец, сидевший слева ют Халфера, человек без ножа-ногтя, в темном плаще, который вносил диссонанс в пестроту одежд его товарищей. Он говорил на традиционном торговом языке линго, о котором сарголийцы узнали от Трэкста Кама.

— Под белым, — он указал на щит наверху, — мы собрались поговорить об очень важных вещах. Но мы видим здесь двух инопланетян, хотя каждый клан должен иметь лишь один голос. Скажите, чужеземцы, с кем из вас мы должны разговаривать?

— И он перевел взгляд с Ван Райка на представителя «Интерсолар».

Суперкарго «Королевы» не ответил. Он смотрел на человека компании. Дэйн нетерпеливо ждал, что тот ответит, но у представителя компании уже был готов ответ.

— Это правда, отцы кланов, что здесь у нас два голоса, тогда как по правилам и обычаям он должен быть один. Но этот вопрос мы решим между собой. Разрешите нам удалиться и поговорить друг с другом. Тот же, кто вернется к вам, будет иметь все права для разговора, который больше не будет откладываться.

Вафт ответил прежде, чем это успел сделать приближенный Халфера, первым начавший разговор.

— Лучше бы вы договорились прежде, чем пришли сюда. Идите, пока нет тени от щита, а потом возвращайтесь сюда и говорите только правду. Мы не будем ждать ради удовольствия чужеземцев.

Одобрительный гул встретил эти резкие слова. «Пока нет тени от щита» — значит, до полудня. Ван Райк встал, и Дэйн собрал образцы товаров. С тем же видом превосходства, с каким вошел, суперкарго покинул помещение.

Они уже были на дороге, ведущей к «Королеве», когда их нагнали представители компании.

— Капитан Грант желает посмотреть ваши права, — начал представитель компании, но Ван Райк прервал его уничтожающим взглядом.

— Если вы, браконьеры, хотите что-то сказать, скажите это на «Королеве Солнца» капитану Джелико! — выпалил он и пошел дальше.

Лицо его противника вспыхнуло, и он прикусил нижнюю губу. Мгновение он колебался, а затем удалился в сопровождении своего помощника. Лишь пройдя половину пути до корабля, Ван Райк снова заговорил:

— Удивляюсь, почему все идет так легко, — пробормотал он.

— Клянусь проколотым хвостом эксола, это не самый счастливый наш день! — И он прибавил шагу.

Глава 2. Конкуренты

— Стойте, представители «Интерсолар»!

Хотя торговцы, согласно законам и традициям, не использовали личное оружие, за исключением случаев наибольшей опасности, и были вооружены лишь парализующими пистолетами, выстрел из которых лишал противника на некоторое время подвижности и доставлял весьма неприятное ощущение, угрозы таким пистолетом оказалось достаточно, чтобы три человека, подошедшие к трапу «Королевы», остановились.

Али небрежно держал в руке пистолет, но его глаза цепко следили за ними. У вольных торговцев была такая репутация, что заставляла конкурентов из больших компаний уважать их. Жизнь преподала вольным торговцам немало суровых уроков, и они их хорошо усвоили. Дэйн, глядя через плечо помощника инженера, понял, что предположение Ван Райка о предстоящих переговорах оправдывается. Они покинули сарголийский центр торговли не более трех четвертей часа назад, а теперь внизу у трапа стояли капитан корабля компании «Интерсолар» и его суперкарго с охранником.

— Я хотел бы поговорить с вашим капитаном, — проворчал офицер «Интерсолара».

Лицо Али изобразило крайнее отвращение. Это выражение лица вызвало у тех, кому оно предназначалось, самые дурные чувства, таящиеся в глубине души. Дэйн испытал это на себе — он помнил первое знакомство с экипажем «Королевы».

— Но захочет ли он разговаривать с вами? — возразил Камил.

— Стойте там, пока мы это не выясним.

Дэйн должен был исполнять роль гонца к капитану. Он отступил в корабль и взобрался по лестнице в командирскую рубку. Проходя мимо личной каюты капитана Джелико, он услышал приглушенный крик отвратительного капитанского любимца хубата — кошмарной помеси попугая, жабы и рака, одетого в голубые перья и склонного кричать и оплевывать всех входящих. Поскольку хубат в присутствии хозяина вел себя спокойно, Дэйн прошел дальше и в штурманской рубке наткнулся на совещающихся капитана, штурмана и суперкарго.

— Ну? — изуродованная бластером щека капитана Джелико дернулась.

— Внизу капитан корабля компании «Интерсолар» со своим суперкарго, сэр. Они хотят вас видеть.

Рот Джелико был сжат в прямую линию, а глаза смотрели сурово. Инстинктивно рука Дэйна протянулась к рукоятке пистолета, прикрепленного к поясу. Когда у старика такое лицо, гляди в оба.

«Итак, мы будем бороться!» — сказал себе Дэйн, думая о том, какие обязанности предстоит выполнять ему.

— Неужели? — начал Джелико, но оборвал фразу. Он умел подчинять свои чувства железной воле, когда это было необходимо. — Ладно, пусть остаются там, где стоят. Ван, мы пойдем к ним…

Мгновение суперкарго колебался, а его полуприкрытые глаза казались сонными. Можно было подумать, что его не интересует происходящее.

— Верно, сэр, — кивнул он наконец головой.

Ван Райк поднял свое тяжелое тело с маленького стула, на котором сидел, поправил тунику и надел шляпу с таким видом, будто ему предстояло представлять «Королеву» перед собранием вождей всего Саргола. Дэйн поспешил спуститься по лестнице и остановился рядом с Али. Теперь настала очередь человека у трапа задать нетерпеливый вопрос.

— Ну?

Видимо, это было любимое словечко из лексикона всех капитанов.

— Ждите, — ответил Дэйн, не собираясь расшаркиваться перед пришельцами. Пребывание в течение года на борту «Королевы Солнца» наполняло его гордостью за свою работу. Вольный торговец подчиняется только своим командирам и больше никому на целом свете — и даже между звездами, независимо от того, какие правила этикета приняты между компаниями.

Он ожидал, что офицеры «Интерсолара» после такого ответа уйдут. Капитана компании подобное требование ждать какого-то торговца, хотя и вольного, должно было разъярить до предела… Однако они остались, и это свидетельствовало, что экипаж «Королевы» обладал преимуществом в предстоящей сделке. Некоторое время люди «Интерсолара» кипели внизу от злости. Али, развалившись у входа, поигрывал пистолетом, а Дэйн внимательно всматривался в травяной лес. Носком ботинка он постукивал по обшивке корабля, вопросительно глядя на Али.

— Кошачья награда, — ответил тот на его невысказанный вопрос.

— И что сегодня?

— Сахар, полная столовая ложка, — повернулся к ним помощник инженера. — Два цветных стержня. Так высоко они никогда еще не поднимали цен. Думаю, что они делят всю добычу поровну. Каждый вечер новый мальчишка приносит кота.

Как и все земные корабли, «Королева» в качестве важной составной части экипажа имела кота. Дородный Синдбад до их прибытия на Саргол не доставлял никакого беспокойства. Он исполнял свои обязанности по избавлению корабля от обычных и необычных вредителей быстро, аккуратно и энергично. И когда они прибывали на чужие планеты, он никогда не проявлял желания убежать. Но запахи Саргола, очевидно, одурманили его, лишив достоинства и независимости солидного и немолодого кота. Теперь Синдбад убегал с корабля рано утром, а вечером его, протестующего голосом и когтями, приносил обратно кто-нибудь из туземных мальчишек за определенное вознаграждение. За три дня это была единственная удачная сделка, удовлетворяющая всех, за исключением Синдбада.

Стук башмаков по металлу предупредил о том, что спускаются офицеры «Королевы». Али и Дэйн отошли внутрь коридора, освободив выход для капитана Джелико и Ван Райка. Затем они вновь выглянули наружу, чтобы оказаться свидетелями встречи своих офицеров с офицерами «Интерсолара». Не было сердечных приветствий, иных проявлений гостеприимства, что можно было бы ожидать при встрече землян на этой чужой планете на расстоянии в четверть Галактики от их родной земли, где все они выросли. Джелико и спускавшийся чуть позади Ван Райк остановились на последних ступеньках трапа, так что три представителя компании — капитан, суперкарго и охранник — оказались в невыгодном положении и вынуждены были смотреть на командира «Королевы» снизу вверх, хотя они как представители могущественнейшей компании скорее были склонны презирать вольных торговцев.

Высокая, мускулистая и аккуратная фигура капитана «Королевы» производила впечатление большой силы, находящейся под контролем воли, а его лицо, покрытое густым космическим загаром, свидетельствовало, что это человек быстрых и решительных действий. Вывод этот подтверждался шрамом от выстрела бластера на щеке. Ван Райка, если бы не его одежда, посторонний наблюдатель мог бы принять за представителя компании высокого ранга, но только до тех пор, пока этот наблюдатель не уловил бы того, что скрывается за казавшимися сонными полуприкрытыми глазами и не услышал бы особой нотки в его спокойном и медлительном голосе. На первый взгляд эти два высших офицера вольной торговой службы были полной противоположностью друг другу, но действовали они как части одного слаженного механизма и служба изысканий на дюжине планет могла бы подтвердить это, опираясь на события прошлого.

Сейчас Джелико с щелканьем сдвинул каблуки своих ботинок и взмахнул рукой перед шлемом — жест, более подходящий для героических Патрульных из известной видеосерии.

— Джелико, «Королева Солнца», вольный торговец, — резко представился он и добавил: — Это Ван Райк, наш суперкарго.

Лицо капитана «Интерсолара» вспыхнуло.

— Грант, капитан «Дарта», — он сделал еле заметный знак, который можно было принять за салют. — «Интерсолар». Келли, суперкарго. — Третьего спутника он не назвал.

Джелико, засунув большие пальцы за пояс, ждал и после некоторого молчания Грант вынужден был начать:

— У нас время только до полудня…

Джелико продолжал ждать. Под его спокойным взглядом капитан компании продолжал, с трудом подбирая слова.

— Они дали нам время до полудня, чтобы собраться…

Раздался спокойный голос Джелико:

— Нам незачем собираться, Грант. Я имею право обвинить вас перед торговой службой в браконьерстве. «Королева Солнца» единственный корабль, который находится на этой планете на законном основании. Если вы немедленно стартуете, я оставлю это без последствий. В конце концов, у меня нет желания тратить время в поисках ближайшего патрульного крейсера.

— Вам не стоит так обращаться с «Интерсоларом». Мы хотели сделать вам предложение, — вступил в разговор Келли, потому что его командир не мог найти слов от возмущения.

— Вам, представителям «И — С», — с сарказмом произнес Джелико, — всегда недоставало образования. Советую получше изучить кодекс и не только те статьи, которые в конце его. Вы можете проверить наши права в Центре. И, думаю, чем скорее вы уберетесь, тем лучше будет для вас, иначе мы обвиним вас в эксплуатации чужой планеты.

Грант овладел собой.

— Мы здесь далеко от Центра, — напомнил он. Это было не только подтверждением факта, и все это поняли. «Королева Солнца» была вольным торговцем, одиноким на чужой планете, а корабль Гранта представлял собой компанию и по его просьбе в любой момент сюда доставят подкрепление, запасы и вообще что угодно.

Дэйн глубоко вздохнул. Компании, очевидно, очень нужен Саргол, если они были готовы идти на нарушение закона. Капитан корабля компании сделал шаг вперед.

— Думаю, мы поняли друг друга, — произнес он.

Ответил ему Ван Райк. Его глубокий голос был далеко разнесен ветром над травяным лесом.

— Ваши предложения?

Видимо, такой ответ на их угрозу подкрепил веру людей «И — С» в безнаказанность действий, а их убежденность в том, что никакой вольный торговец не посмеет противостоять могуществу и власти компании, так и лезла в глаза.

— Мы выкупим ваши права с прибылью для вас, и вы стартуете до назначенного сарголийцами времени.

— А какова прибыль?

— Ну, — пожал плечами Келли, — скажем, десять процентов стоимости последнего груза Кама.

— Как великодушно, не правда ли? — рассмеялся Джелико.

— Десять процентов стоимости груза, который не может быть оценен. Банда на Лимбо не оставила записей о своей добыче.

— Мы не знаем, что он привез на Лимбо, — мягко сказал Келли. — Мы имеем в виду груз пряностей, доставленных в Аскол.

Теперь рассмеялся Ван Райк.

— Интересно, кто это придумал? — суперкарго вдохнул благоухающий ветер. — Этот человек может принести компании большую прибыль. Интересное предложение…

По тому, какое спокойно-удовлетворенное выражение приняли лица стоящих внизу людей, стало ясно, что люди компании уверены в своей победе. «Королеве» заплатят жалкие гроши, под угрозой возмездия она стартует с Саргола, а «Интерсолар» станет полностью контролировать торговлю камнями корос. А усердие людей, добившихся этого, будет замечено и вознаграждено.

«Интересно, — размышлял Дэйн, — сталкивались ли они когда-нибудь с вольными?.. По их поведению это незаметно».

Ван Райк порылся в кармане и вытащил оттуда плоский металлический диск, спокойно лежавший на его ладони.

— Это очень интересное предложение, — повторил он. — Я сберегу эту запись как сокровище.

Вид этого диска смыл с лиц людей «Интерсолара» удовлетворенное выражение. Кровь отхлынула от лица Гранта, Келли заморгал, а третий безымянный член отряда потянулся за парализующим пистолетом. Это движение не осталось незамеченным со стороны Дэйна и Али.

— Это вас успокоит, — заметил Джелико, протягивая открытый лист. — права на эту планету, полученные ими от службы.

— Вы бы лучше… — горячо начал капитан компании, но затем вновь взглянул на диск, который держал Ван Райк. Металлопластовый предмет содержал запись его голоса. Грант замолчал.

— Да? — вежливо спросил суперкарго «Королевы Солнца».

Но Келли взял своего капитана за руку и повел его от корабля, убеждая в чем-то.

— До полудня вы должны стартовать, — бросил им вслед Джелико, затем, обращаясь к суперкарго, добавил: — Не думаю, что они захотят это сделать.

Ван Райк кивнул.

— А что бы вы сделали на их месте? — спросил он. — Не думаю, чтобы Грант испытывал когда-нибудь подобное.

— Со временем успокоится, — ответил Джелико. Казалось, капитан утратил свое недоверие к будущему.

— Это, — Ван Райк снова спрятал диск в карман, — отгонит их на парсек или два. Грант не из тех, кто применяет бластеры. Нужно, чтобы Ганг послушал эфир, тогда мы, возможно, сможем подготовиться к любым сюрпризам, если Грант запросит у кого-нибудь совета и помощи. Не думаю, что они теперь станут вмешиваться в наши дела с сарголийцами, им не захочется отвечать на неудобные вопросы, если мы попросим Патруль задать их им. Итак, — он потянулся и повернулся к Дэйну, — продолжим работу.

Вновь в двух шагах от Ван Райка Дэйн шел к Торговому Центру, где их ожидали вожди сарголийских племен. Им пришлось идти всего пять или шесть минут от корабля, и сарголийцы ничем не выразили интереса к их возвращению, но Дэйн заметил, что теперь был оставлен только один пустой табурет. Сарголийцы ожидали для переговоров только одного земного торговца.

Последовала скучная церемония обмена банальностями, добрыми пожеланиями и приветствиями. Никто не упоминал камни корос или даже пахучую траву — то, что интересовало торговцев. Никто не давал знака, что готов к серьезной торговле — поднятая рука покупателя и поднятая рука продавца означали согласие или несогласие с ценой. Но подобные длительные переговоры были частью устава Торговой службы, а Дэйн, слушая все эти речи, в то же время внимательно разглядывал окружающих, пытаясь оценить и классифицировать.

Ключом к характеру сарголийцев являлась осторожная независимость. Единственной формой правления, которую они признавали, была семейно-клановая организация. Кровная месть и ожесточённые схватки обычны в их жизни, и каждый мужчина, достигший совершеннолетия, был вооружен и в любой момент мог схватиться с противником, пока не становился «говорящим о прошлом», то есть слишком старым, чтобы владеть оружием. Но вследствие постоянных схваток и войн лишь немногие сарголийцы доживали до подобного состояния. Иногда заключались кратковременные союзы между семьями, обычно тогда, когда у них был общий, но более сильный враг. Только под торговым щитом вожди этих семи кланов встречались без своих воинов.

За час до захода солнца Вафт перевернул свой кубок вверх дном и поставил его на стол. Этот жест тотчас же повторили все вожди. Переговоры на этот день оказались закончены.

И, подумал Дэйн, они не принесли ничего. Что же такое открыл Трэкст Кам, что позволило ему заключить торговую сделку с этими подозрительными существами? Если люди с «Королевы» не узнают этого, они могут провести все время до истечения прав на эту планету в подобных бесполезных переговорах.

В школе Дэйна учили, что часто торговый контракт с чужой расой требует долгой и терпеливой подготовки. Но между тем, что говорил преподаватель, и тем, что Дэйн испытывал на себе, разверзлась пропасть, и он печально подумал, что ему еще многому предстоит научиться, прежде чем он сможет в любой ситуации вести себя с несокрушимым терпением и самоуверенностью Ван Райка. Казалось, суперкарго нисколько не устал от этих бессмысленных переговоров, и Дэйн знал, что Ван Райку предстоит как минимум полночи, чтобы уже в сотый раз перечитать те короткие записи Трэкста Кама, которые им достались, чтобы попытаться понять, почему и как другой вольный торговец преуспел там, где люди «Королевы» наталкиваются на каменную гору. Как знал Дэйн из записок Трэкста Кама, сбор камней корос был опасным занятием. Хотя здесь, в материковой части планеты, власть сарголийцев неоспорима, совсем иначе обстояло дело в стране мелких морей. Там хозяйничали горпы и следовало постоянно опасаться нападения этих хитрых разумных рептилий, чьи мыслительные процессы были так далеки от мышления и сарголийцев, и землян, что казалось, что никакой контакт с ними вообще невозможен. Собирая камни корос, приходилось, следовательно, рисковать жизнью ради выгоды, и, вероятно, сарголийцы не видели в этом необходимости. Однако Трэкст Кам сумел привезти полный мешок камней, то есть ему каким-то образом удалось договориться с горлами. Ван Райк взбежал по трапу, как будто ему не терпелось заняться записями, но Дэйн задержался и тоскливо поглядел на травяные джунгли. По его мнению, эти ранние вечерние часы были лучшими на Сарголе. Воздух был золотым, ночные ветры еще не поднялись. Дэйну не хотелось менять этот простор на тюремное заключение в корабле. Пока он так размышлял, из отдаленного леса показались два юных представителя разумного населения планеты. Они несли одну из своих охотничьих сетей, которая в этот раз была использована для поимки необычного пленника — подростки пришли, за наградой за поимку Синдбада. Дэйн отправился за этим вознаграждением, но, к его изумлению, один из туземцев указал выпученным пальцем-ногтем на трап.

— Идти, — с трудом произнес он на линго.

Изумление, по-видимому, ясно выразилось на лице Дэйна, но мальчишка все равно энергично указал головой и поставил ногу на трап, подтверждая тем самым свое желание. Это желание одного из сарголийцев было тем более удивительным, что до сих пор все они единодушно показывали, что запахи человека непереносимы для настоящего, в их понимании, высшего существа. Однако следовало использовать любую возможность для лучшего понимания туземцев, как бы мала она ни была. Дэйн взял мяукавшего Синдбада и поманил сарголийца:

— Идем.

Только один из них последовал за ним, а второй смотрел на это широко раскрытыми глазами и затем, когда товарищ позвал его, повернул назад в лес. Он не хотел идти в ловушку.

Дэйн поднялся по трапу, не показывая вида, что обращает внимание на поведение сарголийцев, не понуждая оставшегося юнца, когда тот пару раз чуть помедлил. В мозгу помощника суперкарго лихорадочно перелистывался список товаров. Что из этого списка могло бы привлечь юного сарголийца с таким многообещающим любопытством? Если бы он имел время посоветоваться с Ван Райком.

Сарголиец уже был в коридоре и его ноздри широко раздувались, вбирая запахи необычного места. Внезапно голова юнца дернулась, будто попала в одну из охотничьих сетей. Его ноздри поймали совсем незнакомый запах, а глаза встретились с глазами Дэйна. Землянин приветливо кивнул и неторопливо провел юного сарголийца в верхние помещения «Королевы Солнца».

Глава 3. Наконец контракт

— Что за… — Френк Мура, стюард, кладовщик и кок «Королевы», отступил на шаг в ближайший проход, когда юный сарголиец влетел в его сектор.

Дэйн, держа в руках Синдбада, шел за своим гостем и успел увидеть, как тот внезапно остановился перед наиболее важной дверью корабля — дверью, которая вела в гидропонный зал, где обновлялся кислород и росли фрукты и овощи, которые весьма разнообразили меню из концентратов. Сарголиец притронулся рукой к гладкой поверхности запертого помещения и вопросительно взглянул на Дэйна. В его взгляде ясно читалась просьба. Руководимый лишь инстинктом, что весьма важно для всех торговцев, Дэйн спросил Муру:

— Френк, можно впустить его туда?

Это было неблагоразумно и, может быть, даже опасно, но каждый член экипажа понимал необходимость установления контакта с туземцами. Мура даже не удосужился кивнуть, а просто просунулся между сарголийцем и дверью и открыл замок. Свежий запах земли и растений, которого так недоставало благоуханиям этой чужой планеты, ударил им в лицо. Юноша остался на месте, высоко подняв голову. Широко раскрытыми ноздрями он ловил незнакомые запахи. Затем он двинулся осторожной, крадущейся походкой, которую унаследовал от предков, по узкому коридору к зеленой массе в дальнем конце помещения.

Дэйн выпустил мяукающего и вырывающегося Синдбада из рук. Это была территория кота, и он очищал ее от захватчиков. А сарголиец нашел то, что искал. Он стоял на цыпочках у одного из растений в состоянии экстаза, и его желтые глаза были полузакрыты. Дэйн в поисках объяснения взглянул на стюарда.

— Френк, что его так заинтересовало?

— Кошачья мята.

— Кошачья мята? — повторил Дэйн. Это название для него ничего не значило, но у Муры была привычка выращивать незнакомые растения и изучать их. — Что это такое?

— Земная трава, один из видов мяты, — кратко объяснил Мура, идя по узкому коридору к туземцу. Он сорвал лист и растер его пальцами.

Дэйн, чье обоняние было ослаблено острыми ароматами, окружавшими его весь день на планете, не почувствовал нового запаха, но юный сарголиец тут же повернулся к стюарду и широко раскрыл глаза, а кот Синдбад издал скулящий вой, подпрыгнул и сунул голову между рук стюарда.

Наконец-то получилось — они сделали первый шаг!

— Можно дать ему лист или два? — подошел поближе Дэйн и спросил у Муры.

— А почему бы и нет? Я выращиваю его для Синдбада. Для кошки это все равно что табак для курильщика или выпивка для пьяницы.

По поведению Синдбада Дэйн предположил, что растение действует на кошачий организм как стимулятор, подобно алкоголю или никотину. Он осторожно сорвал веточку с тремя листиками и протянул ее сарголийцу. Тот взглянул на Дэйна, схватил подарок, выскочил из сада, будто его преследовали кровные мстители из другого клана, и Дэйн услышал топот его ног на лестнице — очевидно, туземец решил побыстрее убраться с драгоценным подарком. Но помощник суперкарго нахмурился, увидев, что в саду всего лишь пять таких растений.

— Это вся кошачья мята?

Мура взял кота на руки и выпроводил из сада Дэйна.

— Не было нужды выращивать ее в больших количествах. Небольшой порции этой травы хватает надолго для Синдбада.

— Он выпустил кота в коридор. — Листья можно высушивать. Думаю, в камбузе есть большой ящик с высохшими растениями.

Это был успех. Неужели найден ключ к торговле драгоценными камнями корос? И все зависит от ящичка с засушенными листьями. Надо сообщить Ван Райку. Но, к большому недоумению Дэйна, суперкарго не проявил никакой радости, когда его помощник изложил ему все подробности своего открытия. Наоборот, тот, кто хорошо знал Ван Райка, понял бы, что тот недоволен. Он выслушал Дэйна и встал. Поманив указательным пальцем помощника, он пошел из своей каюты в кабинет врача Тау.

— Задача для вас, Тау. — Ван Райк опустился на откидное сиденье, предложенное ему врачом. Дэйн остался у входа, теперь уже понимая, что вместо благодарности, которую он ожидал услышать, его ожидает выговор, но причина была ему неясна.

— Что вы знаете о растении, которое Мура выращивает в гидропонном саду, он его называет кошачьей мятой? — продолжал суперкарго.

Тау не проявил удивления от этого вопроса — врач корабля вольной торговли вообще ничему не удивлялся. За первые годы службы он исчерпал все свои возможности удивляться и после этого принимал любое происшествие, сколь угодно таинственным оно ни было, просто как реальную действительность. Вдобавок хобби Тау была магия — скрытые знания, используемые первобытными докторами и знахарями на чужих планетах. У него накопилась целая библиотека рецептов, дополнительных источников знания об определенных результатах опытов с различными веществами. Время от времени он отсылал в Центральную службу доклад, который прочитывался полудюжиной чиновников с поднятыми от удивления бровями, после чего его благополучно забывали. Но это не разочаровывало врача «Королевы».

— Это земная трава из семейства мяты, — ответил он. — Мура выращивает ее для Синдбада. Она оказывает определенное влияние на кошачьих. Френк старался приучить его возвращаться на корабль, позволяя ему кататься на высушенных листьях, и Синдбад с удовольствием проделывал это, но затем снова убегал.

Это кое-что объяснило Дэйну — почему сарголийский мальчик хотел войти в корабль. Запах растения задержался на кошачьей шерсти, сарголиец уловил его и захотел установить источник этого запаха.

— Это наркотик? — спросил Ван Райк.

— В той же степени, что и все остальные растения. В этом смысле чай тоже можно считать наркотиком. У мяты нет особых медицинских свойств. Для кошек она служит стимулятором, они получают то же удовольствие, катаясь в листьях и поедая их, как мы от выпивки.

— Эти сарголийцы, в некотором роде, тоже кошки, — пробормотал Ван Райк.

— Сарголийцы узнали о существовании кошачьей мяты? — выпрямился Тау.

Ван Райк кивнул на Дэйна, и тот повторил свой рассказ. Когда он закончил, Ван Райк прямо спросил врача:

— Как повлияет кошачья мята на организм сарголийцев?

Только тогда Дэйн понял, что он наделал. Они не проверили влияние растения с чужой планеты на метаболизм сарголийцев. Что, если он дал туземцам Саргола опасный наркотик, внушил этому юноше пагубную привычку? Дэйн оторопел. Он же мог отравить его!

Тау взял свою фуражку и, после секундного колебания, медицинскую сумку, задав лишь один вопрос Дэйну:

— Есть ли хоть какие-нибудь сведения о том, откуда этот юноша, из какого клана?

И Дэйн, похолодевший от ужаса, был вынужден ответить отрицательно.

«Что я наделал, как же я не сообразил?» — подумал он.

— Вы сможете найти его? — спросил Ван Райк, игнорируя Дэйна.

— Постараюсь, — пожал плечами Тау. — Сегодня утром я встречался с местными жрецами, которые одновременно являются здесь и лекарями. Они приняли меня хорошо, и при сложившихся обстоятельствах надо попытаться что-нибудь сделать.

В коридоре Ван Райк распорядился:

— Думаю, Торсон, вам лучше всего побыть в каюте, пока мы не выясним, как обстоит дело.

Дэйн отсалютовал. Голос начальника прозвучал как удар хлыста. Много хуже, чем брань. Дэйн проглотил комок в горле и заперся в своей каюте. Происшествие могло положить конец его службе. И он будет счастлив, если у торговцев с «Королевы» вообще не отберут права на Саргол. Как только хоть слабый намек на всю эту историю донесется до людей «Интерсолара», компания подаст на них рапорт в Центр и добьется, чтобы у них отобрали права. И все это из-за его глупости! Он самонадеянно решил, что добьется успеха там, где капитан и Ван Райк наткнулись на каменную стену. И даже больше, чем будущее «Королевы», его беспокоила мысль, что он, подарив эту веточку с листьями, принес на Саргол опасный наркотик. Когда он поумнеет?

Дэйн лег вниз лицом на свою койку и уныло рисовал в своем воображении длинную вереницу бедствий, которые могут последовать за его необдуманным и поспешным поступком. День и ночь на «Королеве» были искусственными, но свет в каюте не менялся. Он не знал, сколько времени пролежал так, размышляя о своем поступке.

— Дэйн! — ворвался в его кошмар голос Рипа Шэннона, но он не откликнулся. — Тебе приказано явиться к Ван Райку.

Почему такой приказ? Вероятно, чтобы отвести к капитану Джелико… Дэйн встал, посмотрел на себя в зеркало и поправил одежду, избегая смотреть Шэннону в глаза. Рип был одним из тех, кого он тоже подвел, но тот не замечал его настроения.

— Пойдем, сам посмотришь. Половина Саргола собралась там, внизу. Требуют начать торговлю.

Это объяснение было так далеко от того, что он ожидал услышать, что Дэйн вздрогнул, оторвавшись от своих печальных мыслей. Коричневое лицо Рипа широко улыбалось, а черные глаза сверкали. Было ясно, что он в отличном настроении.

— Пошли быстрее, — посоветовал он, — не то Ван Райк испепелит тебя своим гневом.

Дэйн последовал его совету, быстро поднявшись вверх по проходу и проследовав к выходу из корабля. То, что он увидел внизу, ошеломило его. На Саргол опустился вечер, но место действия внизу было освещено. Пылающие факелы выстроились цепочкой от самого травяного леса, а свет переносных корабельных прожекторов смешался со светом факелов, превратив ночь в день. Ван Райк и Джелико сидели на табуретах лицом к лицу с пятью из семи вождей кланов, с которыми они вели переговоры. За своими вождями толпились сарголийцы низших рангов. Да, здесь были и паланкины, и оргалы — верховые животные, со спины одного из них с помощью двух слуг слезала знатная женщина. Значит, пришли и женщины. Это могло означать только одно — торговля началась. Но торговля чем?

Дэйн опустился в десятифутовую траву. Он увидел Вафта, который протягивал Ван Райку руку, закрытую торговым полотном. Пальцы Ван Райка прикрывал носовой платок. Их руки под складками ткани соприкоснулись. Торговая сделка находилась в начальной стадии. И это была важная сделка, поскольку ее проводил сам вождь. В записках Кама сообщалось, что обычно подобные сделки совершают приближенные вождя. Небольшая кучка камней на табурете рядом с вождем отражала свет прожекторов и факелов. Дэйн глубоко вздохнул. Он слышал описание камней корос и даже видел их фотографии, найденные в бумагах Кама, но все это не давало никакого представления об истинном их виде. Он знал результаты химического анализа этих камней. Они, подобно земному янтарю, были окаменевшей смолой древних растений — возможно, предков травяных деревьев, — долго пролежавшей в соленом растворе мелких морей, где химические процессы привели к превращению смолы в настоящую драгоценность. Здесь были все оттенки розового — от розово-абрикосового до насыщенного розово-лимонного, но одновременно казалось, что в глубине камня светилось нечто серебряное или огненно-золотое. Будто внутри камней вспыхивали сверкающие искры. Но особенно привлекало в этих камнях то, что потертые о кожу и согретые теплом тела они испускали запах, который очаровывал не только туземцев, но и любого жителя Галактики, достаточно богатого, чтобы завладеть этим камнем.

На другой табуретке у правой руки Ван Райка стоял пластмассовый ящик с сухими листьями. Дэйн, стараясь остаться незамеченным, прошел к своему обычному во время торговых операций месту за спиной Ван Райка. Группы сарголийцев продолжали выходить из леса. Слуги и одетые в пестрое воины несли факелы. Несколько в стороне расположилась группа туземцев, которых он раньше не видел. Они собрались группой у воткнутого в землю древка, на верхушке которого был прикреплен белый вымпел, означавший, что это место является временным Центром торговли. Это, несомненно, тоже сарголийцы, но их одежда не была такой пестрой и разнообразной, как у остальных. Все они были одеты в тусклые длинные накидки коричнево-зеленого оттенка с рукавами. Их одежда напоминала цвет сарголийского неба перед приближением бури.

Это были жрецы. Кам оставил лишь несколько пометок о религии сарголийцев, но жрецы обладали большой властью и то, что они признали земных торговцев, служило весьма хорошим предзнаменованием. В группе жрецов находился один землянин — врач Тау, он с серьезным видом разговаривал с главным жрецом. Дэйн дорого бы заплатил, чтобы подойти к Тау и расспросить его, было ли это собрание вызвано его открытием в саду. Но пока он размышлял об этом, торговое полотнище было снято с рук и Ван Райк через плечо отдал приказание:

— Отмерь две столовые ложки сухих листьев.

Дэйн старательно исполнил приказ. В то же время слуга сарголийского вождя перенес горсть камней с одного табурета на другой и высыпал их перед Ван Райком, который положил их между ног. Вафт встал, но его табурет тотчас же занял другой вождь. Торговое полотнище в полной готовности было обернуто вокруг его запястья. Но в этот момент торговля была прервана, новый отряд появился на поляне. Это были люди в форме Торговой службы. Их одежда выделялась темным пятном на фоне разноцветных одеяний сарголийцев, через толпу которых они прокладывали себе дорогу.

Люди «Интерсолара» здесь! Значит, они не улетели с Саргола! Они не выказывали никакой неловкости, будто именно их права были нарушены вольными торговцами. И Келли, их суперкарго, важной походкой направился к месту торговли. Шум голосов сарголийцев смолк, они немного отступили, оставив два отряда землян лицом к лицу, ожидая развязки событий. Ван Райк и Джелико молчали, предоставляя Келли объяснить причину их появления здесь.

— Вы пошли по кривой дорожке, парни, — усмехнулся Келли, полный торжества. — Статья Шестая, или это слишком сложно для ваших голов?

Третий раздел Кодекса, статья Шестая… Дэйн напрягал память, пытаясь припомнить этот закон Службы. Слова, усвоенные с помощью автоучителя в первый год обучения, мелькали в голове:

«Ни один торговец не имеет права предлагать туземцам наркотики, пищу и питье с других планет, пока не будет доказано, что эти вещества безвредны для туземцев».

Вот оно что! Представители компании одолели их, и в этом была его, Дэйна, вина. Но если он был так не прав, то почему же Ван Райк организовал торговлю, превратив ошибку в преступление, за которое они будут отвечать перед Центром и их могут лишить прав на Саргол?

Ван Райк вежливо улыбнулся.

— Четвертый раздел Кодекса, статья Вторая, — сказал он с выражением игрока, открывающего выигрышную карту.

Четвертый раздел, статья Вторая гласила:

«Любое органическое вещество, предлагаемое для торговли, должно быть испытано комиссией опытных медицинских экспертов, в которой представлено равное количество землян и туземцев».

С лица Келли не сходила презрительная усмешка.

— Ну, — сказал он, — где же ваша экспертная комиссия?

— Тау! — позвал врача Ван Райк. — Не сможете ли вы представить суперкарго Келли своих коллег?

Высокий загорелый врач сказал что-то стоявшему рядом с ним жрецу, и они вместе направились через поляну к месту торговли. Джелико и Ван Райк встали и склонили головы, приветствуя жреца, как это сделал ранее вождь, с которым торговцы договаривались о сделке.

— Чтец облаков и хозяин ветров, — голос Тау звенел, перечисляя титулы сарголийца, — позволь привести пред твои очи суперкарго Келли, слугу торговой компании «Интерсолар»?

Бритый череп и лицо жреца при свете прожекторов оказались серыми. Его сине-зеленые глаза с независимым видом рассматривали отряд компании.

— Я нужен вам? — очевидно, он считал, что глубоко проникает в сущность вещей.

Келли не смутился.

— Эти вольные торговцы распространили среди ваших людей сильный наркотик, который принесет много зла. — Он говорил медленно, подбирая выражения, словно обращался к ребенку.

— Вы уверены в этом? — спросил жрец. — Какого рода зло принесет это растение?

На мгновение Келли растерялся, но быстро нашелся:

— Его не испытывали и поэтому вы не знаете, как оно скажется на сарголийцах.

Жрец нетерпеливо встряхнул головой.

— Мы не лишены рассудка, торговец. Это растение было испытано и вашими хозяевами секретов жизни, и нашими. В нем нет вреда. Это хорошая вещь, которую необходимо высоко ценить. Мы должны поблагодарить того, кто принес его нам. И кончим этот разговор. — Он плотно запахнул свою одежду и отошел.

— Теперь, — сказал Ван Райк, обращаясь к отряду компании, — я прошу вас уйти. По законам торговли ваше присутствие здесь незаконно.

Но Келли не утратил своей самоуверенности.

— Вы еще не все выслушали. Доклад об этом уже отправлен в Центр.

— Это ваше право. А пока… — и Ван Райк указал на сарголийцев, которые нетерпеливо зашумели.

Услышав этот гул, Келли оглянулся и сделал единственно возможный вывод. Отряд компании стал удаляться от «Королевы».

Дэйн схватил Тау за руку и задал ему вопрос, который мучил его с момента выхода из корабля.

— Что случилось? Это связано с кошачьей мятой?

Серьезное лицо Тау несколько прояснилось.

— К счастью для нас, этот малыш принес листья жрецам. Они попробовали их, и я не заметил никакого вредного воздействия. Но вы хорошо отделались, Торсон. Все могло кончиться гораздо хуже.

Дэйн вздохнул.

— Я знаю это, сэр, — согласился он, — и я постараюсь, чтобы…

Тау слегка улыбнулся.

— Мы все проходим через это. Надеюсь, в будущем…

Но он не успел закончить, как Дэйн прервал его:

— В будущем этого никогда не случится, сэр!

Глава 4. Охота на горпов

Задержка изменила ход торговли. Младший вождь, занявший место Вафта, предложил лишь два камня корос, которые, даже на неопытный взгляд Дэйна, по цвету и качеству были хуже тех, которые предлагал вождь первого клана. Земляне знали, что сбор камней корос — опасное занятие, но они и не предполагали, что запас камней корос так мал. Через десять минут закончилась последняя сделка, и вожди ушли из освещенного круга, пройдя между килями оперения «Королевы Солнца». Дэйн, обрадовавшись порученному заданию, убрал торговую ткань. Он чувствовал, что далеко еще не вернул себе хорошее отношение Ван Райка. То, что его начальник не обсуждал с ним результатов сделки, было плохим признаком. Капитан Джелико удовлетворенно потянулся. Теперь он был доволен.

— Десять первоклассных камней, около пятидесяти — второго сорта и двадцать или около того — третьего. Вожди завтра отправятся на рыбную ловлю. Вот после этого мы увидим настоящие камни.

— А как с запасами травы?

Дэйна это тоже интересовало. Несомненно, нескольких маленьких растений в саду и ящичка сухих листьев хватит ненадолго.

— Мало, как и следовало ожидать.

Ван Райк нахмурился.

— Но Крейг Тау говорит, что он придумал кое-что.

Жрецы выдернули древко, обозначавшее временное перемирие, и обернули вокруг него белый вымпел, а затем тоже удалились.

Тау подошел к группе у трапа.

— Ван говорит, что у вас есть идея? — окликнул его капитан.

— Мы еще не все использовали. И не сможем использовать, пока не согласятся жрецы.

— Да, больше ошибок допускать нельзя, — согласился Джелико.

Капитан не обращался непосредственно к нему, но Дэйн был уверен, что Джелико имел в виду его. Что ж, не стоило напоминать, он никогда больше не допустит подобной ошибки, капитан может быть в этом уверен. Дэйн принял участие в собрании в кают-компании только потому, что был членом экипажа. Он не мог не выяснить, насколько его ошибка отразилась на отношении к нему и других членов экипажа. И он не мог не поговорить об этом деле с Рипом. Тау расположился рядом с Мурой, своим искусным помощником. Он рассказал, что знал, о свойствах кошачьей мяты и сообщил об ограниченных запасах этого растения на «Королеве». Затем высказал новое предложение:

— Кошачьи на Земле, подобно многим иным млекопитающим, испытывают тягу вот к этому. — Мура протянул небольшую бутылочку.

Тау открыл ее и протянул капитану Джелико. Передавая бутылочку друг другу, каждый член команды почувствовал острый запах. Он был еще острее, чем запах растертых листьев мяты. Дэйну запах не понравился, но спустя мгновение из коридора прибежал Синдбад и совершил непростительный грех, забравшись на стол кают-компании как раз перед Мурой, который взял бутылочку у Дэйна. Кот жалобно замяукал и вцепился в обшлаг Муры. Тот закрыл бутылочку и спустил кота на пол.

— Что это? — пожелал узнать капитан.

— Анисовое масло. Его изготавливают из семян аниса. Это стимулятор, но мы его используем как приправу. Если оно безвредно для сарголийцев, то это будет для них более ценным, чем любой товар, который сможет предложить компания «Интерсолар». А эта компания со своими неограниченными возможностями и капиталами сможет завалить рынок любым товаром и предлагать его по цене ниже себестоимости, чтобы разорить нас. Их корабль не покинул Саргол, хотя и не имеет права здесь оставаться.

— И вот еще что, — добавил к этой лекции Ван Райк. — Компания торгует или собирается торговать благовониями. Но у них только искусственные вещества… Сильно пахнущие, но синтетические. — Он вынул из кармана две небольшие коробочки.

Вдохнув сильный аромат, доносившийся из них, Дэйн определил, что это предмет роскоши, искусственный дорогостоящий предмет, который расходится по всем цивилизациям Галактики. Ван Райк продемонстрировал всем выгравированный на ящичках символ их конкурента — торговую марку «Интерсолар».

— Сарголийцы предложили мне в обмен эти ящички. Я взял их, лишь бы иметь доказательства, что компания торговала здесь. Но заметьте, их предложили мне вместе с двумя камнями корос… за столовую ложку листьев кошачьей мяты. Так что это значит?

— Сарголийцы предпочитают натуральные продукты искусственным, — ответил первым Мура.

— Да, я тоже так считаю.

— Думаете, в этом и заключается секрет Кама? — предположил штурман Стин Вилкокс.

— Во всяком случае, — заключил Джелико, — он определил это. Если бы мы знали об этом…

Все подумали о том же — о кладовых, заваленных бесполезными товарами. Если бы их предупредили заранее, они захватили бы с собой в двадцать раз больше травы, пользующейся таким успехом, которой так легко торговать.

— Может быть, теперь, когда их торговое сопротивление сломлено, мы сможем предложить и другие вещества, — задумчиво сказал Тан, отвернувшись от своего любимого пульта связи. — Они любят цвет — не предложить ли им несколько рулонов шелка харлианских мотыльков?

Ван Райк утомленно вздохнул.

— Попробуем. Мы попробуем все, что возможно, но делать это следует как можно лучше.

Он размышлял о превратностях судьбы, которая занесла их на планету, где выгодно торговать, но не снабдила запасами необходимых товаров. Раздался слабый кашель, которым обычно прочищают горло. Джаспер Уикс, маленький слесарь и смазчик механизмов инженерной секции, представитель третьего поколения венерианских колонистов, о присутствии которого другие, более горластые члены экипажа обычно склонны забывать, смутился, увидев, что все глаза обращены на него, и заговорил хриплым голосом:

— Кедр, лаквеловая кора, семена форша…

— Корица, — добавил к этому списку Мура, — предложенная в небольших количествах.

— Естественно! Единственный сейчас вопрос — как много кедра, лаквеловой коры, семян форша и корицы есть у нас на борту? — спросил Ван Райк.

Уикс, казалось, не заметил сарказма. К их удивлению, маленький человек, пробравшись между товарищами, вышел из кают-компании. Они услышали звук его ботинок по узкой лестнице — он спускался в помещение машинной секции. Тан повернулся к своему соседу, Иоганну Штоцу, начальнику инженерной секции «Королевы».

— Куда он пошел?

Штоц пожал плечами. Уикс был незаметным человеком. Даже в темных помещениях корабля он старался никому не попадаться на глаза. И сейчас все осознали, что мало его знают. Команда услышала звук шагов возвращающегося Уикса. Тот торопливо вошел в кают-компанию и приблизился к столу, за которым сидели Джелико и Ван Райк. У него в руке был стальной сундучок с отдельными пластмассовыми деталями. В таких члены экипажа держали свои ценности. Крепкие замки служили гарантией от любопытства посторонних.

Уикс поставил сундучок на стол и открыл крышку. Новые ароматы прибавились к запахам, заполнявшим кают-компанию. Уикс зачерпнул пригоршню пушистого вещества, которое просачивалось сквозь пальцы подобно мыльной пене. Затем с большой осторожностью он вытащил поддон, разделенный на множество отделений, каждое из которых было с отдельной крышкой. Команда «Королевы» придвинулась поближе, любопытство у всех возросло.

Дэйн, благодаря высокому росту, имел преимущество перед остальными, хотя широкая спина Ван Райка и мощные плечи капитана несколько прикрывали ему предмет, который всех так интересовал. В каждом отделении поддона находились разные фигуры, видимые сквозь полупрозрачные крышки. Здесь был таинственный обитатель болот Венеры, рядом с ним точное изображение земных животных, марсианская песчаная мышка во всей своей чудовищной дикости, а также туземные животные и рептилии с полусотни различных планет. Вслед за первым Уикс извлек второй поддон, также заполненный многочисленными странными формами жизни. Когда он снял крышку с одного из отделений и протянул фигурку капитану, Дэйн понял, зачем были принесены эти фигурки.

Большинство из них были вырезаны из сероватой древесины, и Дэйн знал, что, если бы он взял фигурку в руки, она бы почти ничего не весила. Это была лаквеловая кора — благоухающий продукт венерианских растений. Все фигурки лежали в мягком облаке пенистого вещества — семени ароматического растения, которое выращивается в холодных зонах марсианских каналов. Одна или две фигурки на втором подносе были вырезаны из коричнево-красного дерева, и Ван Райк с оценивающим видом понюхал их.

— Кедр, земной кедр, — пробормотал он.

Уикс утвердительно кивнул головой. Глаза его сияли.

— Сейчас я хочу приняться за сандал, из него тоже хорошо вырезать.

Джелико с удивлением посмотрел на стол.

— Все это сделали вы?

Будучи ксенологом-любителем, он больше заинтересовался формами внеземной жизни, нежели материалом, из которого они были сделаны. У каждого на борту «Королевы» было какое-нибудь хобби. Монотонность долгих путешествий в гиперпространстве, когда многочисленные обязанности занимают мало времени, а теснота помещений способствует раздражительности, заставляли искать занятия для мозга и рук. Каюта Джелико была завалена изображениями редких животных и чуждых созданий, которые капитан изучал в их родной обстановке, делая тщательные записи. У доктора Тау была магия, у Муры не только растения, но и миниатюрные пластмассовые шары, внутрь которых он заключал причудливых насекомых с чужих миров. Но Уикс никогда раньше не показывал свои работы и теперь наслаждался производимым эффектом, артистически демонстрируя фигурки своим товарищам. Суперкарго снова вернулся к основной теме:

— Вы хотите все это отдать для торговли? — резко спросил он. — Сколько их у вас?

Уикс, доставая третий, а за ним и четвертый поддоны, ответил, не глядя:

— Две сотни. Да, я хочу отдать их, сэр.

Капитан вертел в руках отлично сделанную фигурку астраханского дускорпа.

— Жаль их продавать, — громко сказал он и затем добавил:

— Вафт или Халфер должны оценить их не только по запаху.

— Не беспокойтесь, сэр, — улыбнулся Уикс, — я изготовлю еще. Думаю, что компания не сможет предложить им что-либо подобное, — добавил он с чувством гордости.

— Конечно, не сможет! — ответил Ван Райк.

Так они строили планы на будущее, а затем разошлись спать по каютам. Дэйн знал, что его промах не забыт и не прощен, но он слишком устал, чтобы думать об этом, и уснул тотчас же, будто совесть его была чиста.

Однако на утро выяснилось, что лишь несколько сарголийцев низших рангов явились для торговли и никто из них не предложил ничего ценного. Жрецы в качестве нейтральных судей отправились распределять участки с камнями корос, а воины под руководством вождей были заняты сбором камней. Из полученных крох информации земляне поняли, что сбор камней корос никогда не проводился в таких масштабах. К вечеру подоспела еще одна новость, гораздо более тревожная. На Вафта, вождя одного из двух самых могущественных кланов, напал горп, когда он руководил сбором камней корос на мелководье. Вафт был убит. Необычная активность сарголийцев в районе мелких озер вызвала появление целых полчищ этих разумных и злобных рептилий. Горпы нападали и убивали, прежде чем сарголийцы смогли организовать достаточную защиту от них. В полном молчании горпы сначала перебили часовых сарголийцев, а затем напали на собирателей камней.

Какое-то количество жизней сборщиков и рыбаков должно было быть отдано за камни, сарголийцы предвидели это заранее. Но смерть вождя — это совсем другое дело, и она должна была вызвать далеко идущие последствия. Когда эта новость дошла до сарголийцев, собравшихся вокруг «Королевы», они немедленно скрылись в травяном лесу и впервые с момента прибытия на Саргол земляне освободились от глаз тайных наблюдателей.

— Что же будет? — спросил Али. — Неужели они прервут с нами торговлю?

— Это было бы большим несчастьем, — согласился Ван Райк.

— Может быть, — предположил Рип, — они считают нас ответственными за происшедшее?

Дэйн, болезненно относившийся ко всем перипетиям торговли с сарголийцами, сам пришел к такому же выводу. Земляне, не зная, какую тактику избрать в подобной ситуации, мудро решили ничего не делать — время покажет. Но, когда на следующий день не явился ни один сарголиец, люди забеспокоились. Вызвала ли смерть Вафта войну между кланами за наследство? У каждого клана свой претендент? Или, что было более вероятным и опасным, сарголийцы пришли к выводу, что «Королева Солнца» ответственна за случившееся и готовились к «теплому» приему любых торговцев, которые осмелятся к ним явиться?

Поскольку все это было возможным, экипаж «Королевы» не отходил далеко от корабля и пределом их прогулок была опушка травяного леса, из которого за ними могли незаметно наблюдать. Однако вскоре с шумом явился вестник от сарголийцев. Это был молодой воин в блестящем разорванном платье, клочья которого свисали с плеч в знак траура. В одной руке посланец держал погасший факел, а в другой — обнаженный коготь-нож, лезвие которого сверкало в лучах яркого солнца. За ним следовала группа слуг в разорванных плащах и тоже с обнаженными ножами.

Поняв, что это официальный вестник, у подножия трапа его встретили высшие офицеры «Королевы» — капитан, штурман, главный инженер и суперкарго. Плавными фразами на языке линго воин назвался Грофтом, сыном и наследником покойного Вафта. Пока кровь его отца не отомщена, он не может ни занять его место, ни возглавить свою семью, и теперь, по обычаю, он приглашает друзей и союзников покойного Вафта принять участие в охоте на горпов. Такая охота — Дэйн с трудом продирался сквозь церемониальную речь сарголийца, чтобы понять суть, — никогда раньше не проводилась на Сарголе. Бесчисленное множество сарголийцев погибло от когтей этих водяных рептилий, но вожди погибали редко, а теперь клан твердо решил отомстить за смерть своего вождя…

— … итак, небесные господа, — Грофт приближался к концу своей речи, — мы пришли, чтобы просить вас направить ваших молодых воинов на охоту, чтобы они узнали радость вонзающихся в эту чешуйчатую смерть когтей-ножей и увидели эту рогатую скотину в луже собственной крови.

Дэйну не нужно было намеков со стороны офицеров «Королевы Солнца», чтобы понять, что это приглашение было крайним нарушением обычаев. Объединившись с сарголийцами в таком набеге, земляне установят с ними связи, подобные родственным, и никакой «Интерсолар» или любой другой контрабандист не сможет нарушить их. Это был такой счастливый случай, о котором они и не мечтали тремя днями раньше.

Грофту звучным голосом ответил Ван Райк. Используя закругленные обороты сарголийской речи, которую все изучили, пользуясь записями Трэкста Кама, он разъяснил.

— Да, земляне с удовольствием примут участие в таком славном и замечательном деле. Они используют всю силу своих рук, чтобы уничтожить всех горпов, каких им удастся встретить.

Грофт должен лишь назвать час, когда они должны будут присоединиться к сарголийцам.

Юный сарголийский наследник поспешил ответить, что нет необходимости в том, чтобы старшие небесные господа затрудняли себя этим делом. По обычаю такая охота — участь младших воинов. Они должны заслужить славу и право стоять перед огнями.

— Пусть, — тут Грофт выпустил коготь-нож на всю длину, указывая на стоящих перед ним землян, — этот, и этот, и тот, пусть они четверо присоединятся к сарголийскому отряду сегодня через час после полудня и все вместе дадут этим скользким и вероломным тварям хороший урок.

Выбор сарголийца, за одним исключением, безошибочно пал на самых младших членов экипажа — Али, Рипа, Дэйна, но четверым он указал на Джаспера Уикса. Возможно, бледность кожи и маленький рост слесаря заставили сарголийца отнести его к младшим из землян. Во всяком случае, Грофт весьма ясно сказал, что он выбирает именно этих людей, и Дэйн знал, что офицеры «Королевы» вряд ли будут подвергать риску так удачно налаженные отношения с туземцами. Ван Райк попросил сделать одну уступку и получил неохотное согласие. Он добился разрешения для людей из корабля пользоваться парализующими пистолетами. Сарголийцы по традиции использовали в борьбе со своими старыми врагами лишь сети и ножи-когти.

— Идите с ними, — отдал последнее распоряжение капитан Джелико, — и будьте с ними до тех пор, пока не перебьете всех горпов, которые, по всеобщим отзывам, очень сильны и хитры. В полную силу используйте ваш разум.

Али улыбнулся, а маленький Уикс затянул пояс с таким щегольством, которого никогда не выказывал. Рип выглядел как обычно — могучая скала, на которую все остальные могут положиться. Он без разговоров принял командование над отрядом людей, присоединившихся к команде Грофта.

Глава 5. Опасные моря

Охотники на горпов шли через травяной лес семейными группами, и земляне поняли, что наступило перемирие во всем районе, так как здесь были представители не только клана Вафта. Все сарголийцы были молоды и пребывали в состоянии большого возбуждения. Стало ясно, что охота подготовлена с большим размахом и означает для них не только месть ненавистным врагам, но и возможность прославиться и проявить себя.

Травяной лес постепенно редел, стали попадаться открытые пространства и поляны. Наконец лес превратился в отдельные группы деревьев. Теперь земляне шли по колено в огненно-красной траве, напоминавшей земной папоротник. Большинство сарголийцев несли факелы, иногда целые связки их, как если бы охота на горпов должна была состояться ночью. Было, уже действительно поздно, когда они достигли моря.

Вода оказалась металлически-серого цвета, покрытая широкими пурпурными полосами, как если бы художник провел кистью по поверхности моря. Красный песок сверкал золотыми блестками и доходил до самой воды, которая с медлительностью масла лизала линию берега. Вдали возвышались сомкнутыми рядами группы далеких островов, там росли травяные деревья, склонявшиеся под порывами ветра. Нападающие достигли берега в том месте, где его касалась одна из пурпурных полос, и Дэйн заметил, что она оставляет на песке пенистый след. Земляне подошли к воде. Там, где она оказалась чистой от пурпура, они смогли увидеть дно, однако большую часть поверхности воды занимала пурпурная краска, и Дэйн подумал, что горпы используют ее в качестве приманки.

Некоторое время сарголийцы не приближались к морю — месту своей охоты. Только самые молодые члены отряда, многие из которых не достигли совершеннолетия и поэтому не были вооружены когтем-ножом, рассыпались вдоль берега и принялись прилежно собирать дрова, складывая их в гряду на песке. Дэйн, наблюдая за ними, заметил кусок гладкого дерева. Он обратил внимание Уикса на этот отполированный водой предмет — ствол дерева. Глаза того загорелись, и он поднял этот кусок. Остальные собранные обломки оказались кусками травяных деревьев, но этот нечто другое. Среди побелевших обломков он ярко пламенел алым цветом. Уикс вертел его в руках, проводя пальцами по его гладкой поверхности. Даже в таком виде дерево было прекрасно. Уикс остановил сарголийца, притащившего очередную связку дров.

— Что это? — спросил он на линго.

Туземец равнодушно посмотрел на обломок дерева и ответил:

— Танзил. Он растет на островах, — и он сделал широкий жест, указывая на большую часть моря к западу, после чего поторопился уйти.

Уикс теперь сам отправился на поиски вдоль берега, и Дэйн последовал за ним. Через четверть часа, когда их позвали к только что зажженному костру, они подобрали около десяти обломков танзила разного размера — от трех футов в длину и четырех дюймов в диаметре до маленьких кусочков, не больше авторучки, но все они были гладко отполированы и ярко горели на солнце. Уикс связал их вместе, и они с Дэйном присоединились к остальным, где Грофт объяснял землянам технику охоты на горпов. В двухстах футах от них в море выдавался риф, омываемый водой и покрытый пурпурной пеной. Он образовывал большую дугу и напоминал настоящий волнорез. Это и было место нападения, но сначала надо было так убрать пурпурную пленку, чтобы жители суши и моря оказались бы в этом сражении в равных условиях.

Огонь разгорался и с жадностью поглощал дрова. Юные сарголийцы с зажженными факелами отбегали от костра и, покрутив ими над головой, швыряли их в пурпурную пленку. С воды поднимался огонь и с огромной скоростью пробегал по гребням низких волн. Сарголийцы закашлялись и погрузили свои носы в благоухающие ящики, так как ветер с моря приносил отвратительное зловоние. Когда очищающий огонь погас, воду покрывала лишь слабая серо-металлическая накипь пурпур исчез. Старшие воины заботливо выбирали из больших связок факелы. Грофт подошел к землянам с четырьмя факелами.

— Воспользуйтесь ими.

— Для чего?

Дэйн недоумевал — небо все еще было освещено солнцем. Он держал свой факел, ожидая, пока сарголийцы объяснят, зачем они нужны. Грофт расставил всех по местам. Передвигаясь с легкостью и проворством, он располагал воинов у расщелины, через которую море врывалось на риф. За ним следовали туземцы, каждый с зажженным факелом в руке, который они швыряли в расщелины. Земляне, менее устойчивые в своих космических башмаках, шли вдоль рифа той же самой дорогой, мокрые от брызг, зажав носы от отвратительного запаха, идущего с моря.

Следуя примеру сарголийцев, они выстроились лицом к морю, но Дэйн не знал, чего они жрут. Кам оставил лишь очень неопределенное описание горпов. Было только ясно, что это рептилии, сообразительные и опасные. Другого земляне о них не знали. Когда воины заняли свои позиции, юные сарголийцы зажигали факелы от костра и бегали вдоль линии своих старших товарищей, подавая им горящие факелы, которые те швыряли в море. Серо-стальная поверхность моря стала теперь желтой, отражая заходящее солнце. В ней, по мере того как факелы сарголийцев зажигали все новые и новые клочья, все более ярко сверкала охра и золото. Дэйн прикрыл глаза от блеска, томительно глядя в волнующуюся воду и думая, что это волнение предвещает появление тех, на кого они охотились.

Он держал наготове свой парализующий пистолет, так как сарголийцы уже обнажили ножи-когти в правых руках, а в левых — раскрытые и приготовленные к броску сети, которые предназначались для того, чтобы парализовать — движения жертвы и облегчить ее убийство. Первое нападение совершилось на выступе рифа, самой опасной позиции, которую ревниво сохранил для себя Грофт. Услышав предупреждающие крики, Дэйн обернулся и увидел, как Грофт кинул свою сеть в море и нанес сильный удар ножом. Когда он поднял руку для второго удара, зеленоватая сукровица сбегала с лезвия ножа на запястье.

— Дэйн!

Голова Торонса дернулась, и он увидел какую-то рябь, приближающуюся прямо к тому месту, где он стоял, но он продолжал ожидать лучшей цели, чем этот движущийся клин. Инстинктивно Дэйн пригнулся к земле, как если бы ожидал удара бластера. Никто из сарголийцев, стоящих рядом, не двинулся, и Дэйн решил, что такова охотничья этика. Каждый должен лицом к лицу встретиться с выбравшим его чудовищем и убить без помощи других. И вот, значит, от его храбрости в течение следующих нескольких минут зависит репутация всех землян в глазах туземцев.

Под металлической поверхностью моря стали заметны очертания какой-то тени, но Дэйн не мог хорошо разглядеть ее из-за искажения в мрачных волнах моря. Он был вынужден ждать. Наконец эта тень придвинулась совсем близко и из воды наполовину вылетело кошмарное чудовище и лязгнуло своими зубами длиной не менее ладони человека у самых носков его ботинок. Не сознавая своих действий, Дэйн нажал на спуск пистолета, направив его в этот кошмар из моря. Но, к его величайшему удивлению и ужасу, нападающее существо не упало парализованное обратно в море. Его зубы щелкнули еще раз, зацепив на этот раз концы башмаков и оставив глубокие борозды на материале, который не поддавался самым крепким ножам.

— Задай ему как следует! — подбадривал Дэйна со своего места Рип.

Дэйн вновь и вновь нажимал на спуск, но чудовище раскрывало и закрывало свою лягушачью пасть, полную удивительно острых и ужасных зубов. Оно уже полностью выползло из воды, передвигаясь при помощи множества крабьих лап. Передние конечности, усеянные когтями, находились уже рядом, когда чудовище вдруг остановилось и его отвратительная голова стала поворачиваться из стороны в сторону, защищенная естественной броней. Горп присел, как бы готовясь к последнему прыжку, тому прыжку, который сбросил бы Дэйна в море. Но этого не произошло. Горп задергался, свернулся и стал похож на громоздкий шар из прочного неразрушимого вещества. Так он и остался лежать.

Сарголийцы с обеих сторон от Дэйна триумфально закричали и придвинулись ближе. Один из них покрутил сетью, видя, что у землянина нет необходимой охотничьей принадлежности. Дэйн энергично кивнул в знак согласия, и крепкие нити сети опутали неподвижную жертву на рифе. Но горп был так хорошо защищен своим панцирем, что не нашлось ни одного незащищенного места для удара ножом-когтем. Воины захватили пленника, но не смогли его убить. Однако сарголийцы были очень довольны. Некоторые из них оставили свои позиции и помогли перетащить чудовище на берег, где оно было прижато к земле рогатками и палками, продетыми сквозь ячейки сети.

Но у охотничьего отряда оказалось слишком мало времени, чтобы радоваться этому подарку судьбы. Горп, убитый Грофтом, и тот горп, которого парализовал Дэйн, шли Лишь в авангарде армии, и через мгновение все охотники отбивали нападение. Это была вовсе не легкая работа. Воздух наполнился криками агонии, Дэйн повернулся и успел увидеть сарголийца, которого горпы утащили в море. Уже слишком поздно его спасать! Но Дэйн, балансируя на самой кромке рифа, направил луч своего пистолета в кровавую воду. Даже если бы ему удалось поразить цель, он об этом уже не узнал — и нападающий, и жертва уже скрылись под водой.

Зато Али удалось спасти сарголийца, защищавшего соседний участок рифа. Тяжело раненный сарголиец истекал кровью, и его чуть было не унесло в море. Каждый дрался в одиночку, битва освещалась лишь светом факелов, так как уже опустился вечер.

Догорали последние клочья пурпурной пены. Дэйн прижался к земле и смотрел в воду, ожидая увидеть рябь, которая выдает присутствие очередного врага. На рифе и в воде была такая суматоха, что Дэйн не мог даже приблизительно сказать, успешно ли идет охота. Но количество горпов как будто уменьшилось. От этих мыслей Дэйна отвлек чей-то крик, и он был уверен, что его издал не сарголиец. Он вскочил на ноги. Рип стоял на своем месте, освещенный факелом. Да, помощник штурмана здесь. Али? Нет, помощник инженера тоже цел. Уикс? Но и Уикс цел. Он бежал по рифу, и его поведение выдавало сильную спешку. Вторично раздался крик, так поразивший землян.

— Назад! — кричал Уикс, отчаянно показывая на что-то невидимое на берегу.

Младшие сарголийцы, поддерживающие костер, теперь собрались вместе на самом берегу у воды. Али тоже устремился за Уиксом. Последние метры он преодолел огромными прыжками, безрассудно погружая ноги по колено в воду. Дэйн увидел, как он направил пистолет в центр бьющейся пены. Третий крик перешел в стон, а затем сарголийцы бросили в воду сети и вытащили оттуда темную неподвижную массу. То, что один из горпов все-таки пробрался во внутреннюю часть рифа, произвело на сарголийцев определенное впечатление. После минутного колебания Грофт приказал отступить, что все и сделали, таща свои ужасные трофеи на берег. Дэйн насчитал семь трупов горпов, не считая пленника на берегу, а еще больше их сдохло в воде. Со стороны охотников было убито двое сарголийцев — один из них погиб на глазах у Дэйна и еще один оказался тяжело раненным. Но кто кричал на берегу? Может, кого-то послали с «Королевы Солнца»?

Дэйн побежал по рифу, но прежде, чем он достиг берега, его обогнал Рип. Стонущий человек, лежавший на берегу, не являлся членом экипажа «Королевы». Разорванная и окровавленная одежда несла на себе герб «Интерсолара», Али уже обрабатывал его рану, оказывая первую помощь и используя для этого свою аптечку. На все их вопросы неизвестный отвечал упорным молчанием, как будто его и не спрашивали. Земляне помогли сарголийцам соорудить трое носилок. На одни из них, самые большие, положили пленного горпа, все еще свернувшегося и закрытого защитным щитком и сетью. На вторых несли раненого сарголийца, а на третьих — землянина.

— Доставим его на корабль, — решил Рип. — Видимо, он шпионил за нами. — Рип обратился к сарголийцам, чтобы выяснить, где находится корабль компании.

— Они подумают, что это мы виноваты, — заметил Али. — Но ты прав. Если мы отнесем его на «Королеву» и он там умрет, то люди компании скажут, что мы не оказали ему помощь. Пошли скорее! Он, по-моему, очень плох.

В сопровождении проводника-сарголийца, освещавшего дорогу факелом, они торопливо пошли по тропе, поочередно неся носилки. К счастью, корабль «Интерсолара» был ближе к морю, чем «Королева». Войдя на обожженную огнем дюз поверхность почвы, земляне пустились рысью. Хотя корабль компании был, вероятно, одним из самых маленьких, числившихся в списках «И-С», он был втрое больше «Королевы» и относился к торговым кораблям экстра-класса. Рядом с ним их собственная «Королева» казалась бы не только маленьким кораблем, но и истерзанным и избитым. Но ни один из вольных торговцев не согласился бы ему изменить и надеть значок компании, даже если бы ему пообещали службу на только что спущенном со стапелей судне.

Когда выпускники покидают школу космической торговли и получают свою первую должность, его шлют туда, где наиболее подходящ его темперамент, способности и наклонности. Те, кто идет в вольные торговцы, не могут служить на кораблях компаний. С течением времени пропасть между теми, кто живет под постоянным контролем одной из пяти могущественнейших компаний, охватывающих всю Галактику, и теми, кто слишком индивидуален, чтобы служить где бы то ни было, кроме полуисследовательских-полуторговых кораблей вольных торговцев, все более углубляется. Вражда обострялась постоянно, соперничество возрастало. Но большие компании соперничали в основном и между собой в борьбе за лакомый кусочек, какими представлялись большие населенные планеты.

Очень редко случалось, что вольные торговцы прихватывали такие планеты, как Саргол, способные привлечь торговых гигантов. Когда отряд с «Королевы» достиг трапа корабля компании, их остановили. Рип потребовал вызвать вахтенного офицера и рассказал ему, как был ранен этот человек. Люди «Интерсолара» подхватили носилки и поторопились с ними на борт своего корабля, не сказав даже слов благодарности за спасение их товарища.

— Ну, вот и все, — пожал плечами Рип. — Пошли быстрее, как бы они не вздумали захлопнуть люки и взлететь.

— Как они вежливы, не правда ли? — саркастически сказал Уикс.

— Чего ж ты хотел от «И-С»? Для них вольные торговцы — это отбросы планет. Пошли туда, где нас ценят.

Вскоре они были у трапа «Королевы» и поднялись, чтобы доложить капитану.

Но на этом последствия охоты на горпов не кончились. Наутро ни один сарголиец не появился для торговли, и это удивило землян. Пришла только делегация, состоящая из пожилых воинов и жрецов, для того чтобы пригласить на похороны Вафта. Обряд должен был предшествовать официальному назначению Грофта на место отца, после того как тот отомстил за него. Из замечаний, оброненных членами делегации, стало ясно, что земляне, присоединившиеся накануне к охотничьему отряду, вели себя в полном соответствии с сарголийскими обычаями.

Было решено, что двое останутся на корабле. Остальные смазались благоухающими пастами, чтобы не давать ни малейшего повода для ухудшения существующих отношений с сарголийцами. После полудня прибыл сарголийский эскорт и стал ждать землян на опушке леса. Мура и Тан вышли всех проводить. Земляне двинулись по дороге в противоположном от Торгового центра направлении.

Впереди с громкими криками бежали вестники-герольды. Сначала они шли через лес, но вскоре достигли открытого пространства шириной в несколько миль. Оно было тщательно очищено от всякой растительности, которая могла бы служить укрытием для подкрадывающегося врага. В центре этого пространства возвышался забор высотой в двадцать футов, сделанный из ярко-красного дерева, которое так заинтересовало Уикса на берегу моря.

Каждый ствол, из которых состоял забор, был заострен к верху. Со стороны поля перед забором уже выкопали широкий ров, через который вел деревянный настил. Проходя по мосту, Дэйн взглянул вниз — во рву было сухо.

Сарголийцы не нуждались в воде для защиты. Дно рва было пурпурного цвета. Дэйн не ошибся. Легковоспламеняющаяся пена, которую сарголийцы принесли с моря, покрывала дно рва слоем в несколько футов. Стоило лишь бросить туда горящий факел и перед нападающими встала бы стена огня. Сарголийцы знали, как использовать ресурсы своей планеты.

Глава 6.Вызов на дуэль

За красным забором размещались многочисленные постройки. Сарголийцы любили одиночество, поэтому даже неженатые воины не хотели жить в бараках, каждый имел свою собственную маленькую спальню. Поселок каждого клана, построенный из глиняных кирпичей и бревен, напоминал соты большого улья. Хотя Вафт возглавлял один из самых больших кланов, в нем насчитывалось всего около двухсот воинов с их многочисленными женами, детьми и пленными слугами. Обычно не все они жили в поселке, но на похороны Вафта собрался весь клан. Этим объяснялось появление новых временных навесов между постоянными строениями поселка.

Земляне были рады, когда их провели через запутанный лабиринт прямо к центру поселка — Большому Залу. Как и Торговый Центр, этот зал представлял собой круглую постройку без крыши, разделенную на секции столбами красного дерева. Каждый столб увенчивался металлической корзиной с горючим материалом и тут не было никаких низких табуретов и торговых столиков. Длинный, узкий стол, имевший разрез у входа, тянулся вдоль круглой стены. В противоположном от входа конце зала на невысоком помосте находился трон вождя. Хотя похоронный обряд официально еще не начался, земляне увидели, что большинство мест в зале занято.

Их провели вдоль стены и указали места рядом с троном. Ван Райк сел с довольным видом. Стало ясно, что вольных торговцев отнесли к знатным гостям. Они могли надеяться в будущем на хорошую торговлю. Делегации соседних кланов прибывали группами по десять — двенадцать человек и размещались, подобно землянам, тоже группами. Дэйн заметил, что кланы не смешиваются друг с другом, и, как они поняли позже, для подобной предосторожности было достаточно оснований.

— Будем надеяться на нашу адаптацию, — пробормотал Али, с неудовольствием глядя на бесконечные ряды тарелок, которые вносили в зал и расставляли на столе.

Как уже давно поняли вольные торговцы, необходимо не просто попробовать местные напитки — ритуал требовал, чтобы гости откусили «хлеба». Правда, они готовились к этому и теперь были гарантированы, насколько позволяла медицина, от вредных последствий пищи, непривычной для желудков землян. Одним из результатов подобных происшествий была репутация обжор и стальных желудков, которая укрепилась за вольными торговцами.

Грофт еще не занял освободившееся место вождя. Он стоял в центре круга, образованного столом, и отдавал распоряжения слугам, сновавшим с блюдами. До того магического момента, когда клан признает его вождем, он оставался всего лишь старшим сыном в семье без всякой власти. Пока бесконечные ряды тарелок совершали свой путь к столу, горючее в корзинах на верхушках столбов было зажжено и пламя рассеяло полумрак вечера. Возле каждого сиденья стоял слуга со шкатулкой благоухающей коры, издававшей острый запах, добавлявшийся к другим многочисленным запахам помещения. Земляне время от времени тоже обращались к бутылочкам с нюхательной солью, чтобы предохранить себя, главным образом, от всяких других одуряющих ароматов.

«К счастью, — думал Дэйн, глядя на подготовку к празднику, — дым из корзин уходит вверх. Если бы они находились в помещении крытом, все задохнулись бы. Но понимают ли они, что происходит вокруг?»

Эта мысль была вызвана танцем, начавшимся в центре зала. Их охота на горпов изображалась серией прыжков и различных жестов. Дэйн был уверен, что глаза обманывают его, так как увидел, что нож-коготь танцора-победителя прошел через грудь жертвы-воина в чудовищной маске, изображавшей побежденного горпа. Высшим моментом этого представления стало появление настоящего горпа, того самого, что был парализован лучами пистолета Дэйна. Горп теперь был развязан и пришел в себя, но все еще находился в сети, а его когти оказались залеплены каким-то вязким и плотным веществом. Как только его втащили в зал и оставили посередине, горп освободился от сети, но замазанные когти помешали ему и он прыгал взад-вперед, пока не приблизился к высокому трону. Его страшные челюсти щелкали в воздухе, а из лягушачьей пасти вырывалось яростное змеиное шипение. Хотя горп был полностью во власти своих врагов, он производил впечатление ужасной силы и опасности.

Вид заклятого древнего врага возбудил сарголийцев — воины за столом вскочили и принялись выкрикивать обвинения и оскорбления. Дэйн решил, что живой горп редко попадал в руки сарголийцам, и теперь он внезапно пожалел, что чудище не упало бездыханным в море. Дэйн не испытывал жалости к горпу после того, что видел ночью на рифе, и после слышанных им рассказов, но ему не нравилось свирепое выражение на лицах сарголийцев, их угрожающие жесты и голоса. Конец этим выкрикам положил жрец в темном, похожем на накидку, плаще, образующем тусклое пятно на пестром и разноцветном фоне собравшихся. Он подошел к тому месту, где прыгал горп. Когда жрец остановился перед извивающимся зверем, шум постепенно утих, воины опустились на сиденья и в зале воцарилась тишина.

Грофт подошел и встал рядом со жрецом. Обеими руками он держал кубок с двумя ручками. Это не был изукрашенный кубок, какие стояли перед гостями. Этот сосуд, сделанный из какого-то черного вещества, казался очень древним, во всяком случае, значительно старше не только этого зала, но и всего поселка. Один из воинов, втащивших горпа, подошел к нему, накинул на голову зверя петлю и потянул ее вправо. Жрец неторопливо вынул нож — первое оружие с прямым лезвием, которое Дэйн увидел здесь, на Сарголе. Он сделал единственный надрез на мягкой и незащищенной части горла горпа, и Грофт подставил кубок под кровь, побежавшую из раны.

Горп бешено задергался, обрызгав кровью стол и окружавших его сарголийцев, но они не обратили на это внимания. Все они смотрели на жреца, который долил в кубок другой жидкости из сосуда, принесенного слугой. Он перемешал содержимое кубка и вернул его Грофту. Держа кубок перед собой, молодой вождь подошел к столу и остановился перед троном. В зале наступило молчание, даже горп перестал биться и неподвижно повис в своих путах. Грофт поднял кубок над головой и громко произнес фразу на древнем языке своего клана. Ответом ему была песнь воинов, которые отныне будут ходить в битву под его знаменем. Эта песнь сопровождалась звоном ножей, ударяемых о стол. Трижды Грофт повторил древнюю формулу и трижды отвечали ему окружающие. Затем во вновь наступившей тишине Грофт поднес к губам кубок, одним глотком выпил его содержимое и перевернул его, показывая, что в нем не осталось ни одной капли. Весь зал потряс торжествующий крик. Сарголийцы вскочили на ноги, размахивая ножами над головой в честь нового вождя, и Грофт впервые сел на трон. Клан получил нового вождя — он занял место отца.

— Представление окончилось? — услышал Дэйн громкий вопрос одного из членов экипажа «Королевы».

— Еще нет, — последовал разочаровывающий ответ Ван Райка. — Вероятно, они будут праздновать всю ночь. Сейчас все вновь примутся за питье.

— А вместе с напитками придут и новые беспокойства, — пророчески заметил капитан Джелико.

— Клянусь якорной цепью! — воскликнул Рип, и Дэйн повернул голову, чтобы увидеть, что обеспокоило обычно невозмутимого помощника штурмана.

Ему удалось кое-что уразуметь для себя в особенностях жизни туземцев. Молодой воин, всего лишь год назад, вероятно, получивший право носить нож-коготь, стоял лицом к лицу с пожилым сарголийцем. Плечи и голова старика были мокры, а пустой кубок катился по столу и со звоном ударился о пол. Наступила тишина, а на лицах всех собравшихся появилось выражение нетерпеливого ожидания.

— Вылил всю свою выпивку на соседа, — тихо объяснил Рип.

— Это означает дуэль.

— Теперь и здесь? — спросил Дэйн, знавший о таких схватках.

— Вероятно, за такое оскорбление они будут драться до смерти, — заявил Али своим обычным тоном постороннего наблюдателя.

— Молодой воин — дурак! — Это была оценка происходящего, данная Стином Вилкоксом с высоты его пятидесяти лет и огромного жизненного опыта, почерпнутого в большом количестве на различных планетах.

Младший сарголиец прокричал какой-то вопрос своему противнику, тот что-то ответил. Их соседи ожили и проявили большой интерес к происходящему, обсуждая, очевидно, ход их ссоры.

Земляне поняли, что для того, чтобы сарголийский праздник прошел хорошо, необходима хотя бы одна дуэль. Собравшиеся на торжество обычно заключали пари об исходе дуэлей.

— Посмотри на того парня в фиолетовом плаще, — сказал Рип Дэйну. — Видишь, что он положил на стол?

Знатный сарголиец в фиолетовом плаще был не из клана Грофта, он пришел с делегатами из другой семьи. То, что он положил на стол, оказалось небольшим белым яичком, в котором лежал слегка завядший, но так хорошо знакомый землянам лист кошачьей мяты. При этом он объяснил, что победит на дуэли, по его мнению, старший воин. Сосед, которому предлагалось пари, внимательно осмотрел ставку, принюхался, а затем положил рядом два браслета, усеянных алмазами, шкатулку с ароматическим веществом и перстень. Эта наглядная демонстрация того, как высоко ценят сарголийцы земную траву, заставила Дэйна еще раз пожалеть о том, что они не знали этого раньше. Он взглянул вдоль стола и увидел, что Ван Райк заметил это пари и обратил на него внимание капитана.

Но все подобные сделки были забыты, когда дуэлянты вышли в пространство, образованное круглым столом и освобожденное для них. Они отбросили плащи и разделись до пояса. Каждый держал в правой руке сеть, а в левой — нож-коготь. Земляне никогда не наблюдали борьбы сарголийца с сарголийцем, поэтому они привстали со своих мест, чтобы лучше видеть. Впрочем, так же поступили и остальные собравшиеся. Началась схватка, состоящая из приемов, пришедших из древности, и напоминающая давно забытое на Земле фехтование. Младший сарголиец был быстрее и проворнее, но зато старший обладал несравненно большим опытом. Для земного глаза дуэль была похожа на ритуальный танец. Быстрые уходы от сети были грациозны, и много раз ячейки сети слегка касались кожи бойцов, легко увертывавшихся от ловушки. Дэйн подумал, что старый воин устал. Молодой, очевидно, решил то же самое, но вдруг последовал быстрый прыжок вправо, шквал молниеносных движений, сеть высоко взметнулась и упала, опутав отбивающегося. Молодой воин потерял равновесие. Упав; он тут же попытался встать, но спасения от затягивающихся пут не было.

Крики зрителей приветствовали победителя. Он стоял над поверженным юным воином, готовый вонзить нож в горло или в грудь своего противника. Но оказалось, что победитель не хотел убивать побежденного. Он протянул длинную, покрытую шерстью руку, взял со стола кубок и с удовольствием вылил его содержимое на голову поверженного. Мгновение стояла мертвая тишина, затем вновь послышались приветственные крики, к которым, вздохнув с облегчением, присоединились и земляне.

Юноша был освобожден от сети и, встав на колени, протянул победителю свой нож, который тот вместе со своим засунул себе за пояс… Из слов окружающих Дэйн понял, что младший воин на время, определенное советом клана, становится рабом своего победителя. Так в целом мирно завершилась эта дуэль, хотя если бы победитель убил побежденного, никто бы не осудил его.

Теперь в центре внимания Оказались люди с «Королевы». Грофт спустился с высокого трона и подошел к тем, кто сопровождал его на охоте. Теперь другого выхода не было — пришлось пить крепкий напиток, который он налил им из своего кубка. Огненная жидкость перехватила дыхание Дэйну, но он мужественно проглотил ее, надеясь, что жгучая, как кислота, жидкость не сожжет ему внутренности. Тонкое лицо Уикса побледнело. Дэйн со злорадством заметил, что у Али колики. Оказалось, что есть на свете вещи, которые могут вывести из себя невозмутимого Камила. К счастью, им не нужно было выпивать содержимое одним глотком, как это делал Грофт, оказалось достаточно одного ритуального глотка, и Дэйн опустился на свое место с облегчением, но и со смутным чувством тревоги за свое будущее.

Грофт вернулся на трон, но течение праздника вновь прервалось, на этот раз неожиданно. Среди слуг проложил себе путь вестник и что-то сказал вождю, который посмотрел на землян и утвердительно кивнул. Дэйн, тошнота у которого возрастала с каждой секундой, ни на что нё обращал внимания, пока не услышал восклицания Рипа. Подняв голову, он увидел отряд людей «И-С», находившийся в центре зала перед троном. Люди с «Королевы» застыли — в облике прибывших было что-то внушающее им беспокойство.

— Что вам нужно, небесные господа? — поинтересовался Грофт, сидевший на троне.

— Мы хотим пожелать тебе от всего сердца самого наилучшего, — ответил Келли цветастыми и гладкими фразами, нравившимися сарголийцам. — А чтобы ты нас не забывал, мы принесли тебе подарки.

По сигналу суперкарго люди «Интерсолара» поставили на пол небольшой сундучок. Грофт, сидя с опущенным на сжатый кулак подбородком, не изменил своей позы.

— Подарки приняты, — ответил он полагающейся по этикету фразой. — И никто не может пожелать мне большей удачи. Плакальщики Черных Ветров знают это.

Но он не пригласил их присоединиться к пирующим. Келли, казалось, не был обескуражен столь холодным приемом и следующими словами он поразил своих конкурентов, хотя те и ждали от него подвоха.

— По законам товарищества, о Грофт, — прогремела его ритуальная фраза, — я от тебя требую удовлетворения.

Али сжал кулаки. Несмотря на увеличивающиеся страдания, Дэйн заметил, как стиснул зубы Ван Райк, как на лице капитана Джелико появилось суровое выражение. Глаза Грофта остановились на людях «Королевы». Хотя он только что выпил с ними чашу дружбы, но свои законы он чтил крепко.

— По праву ножа и сети, — ответил он, — вы имеете право требовать удовлетворения. Кто ваш враг?

Келли повернулся к вольным торговцам.

— Я требую, чтобы эти пришельцы избрали из своей среды бойца, который будет сражаться до крови с моим бойцом.

Сарголийцы были очень возбуждены. Происходящее превосходило все их ожидания, они никогда не видели такой схватки — чужеземец против чужеземца. Гул их голосов напоминал рычание охотящегося зверя. Грофт улыбнулся, и выражение удовольствия на его лице не было ни земным, ни вообще человеческим.

— Четверо из этих воинов принадлежат нашему клану, — сказал он, — но из остальных может быть выбран боец.

Дэйн взглянул на своих товарищей. Али, Рип, Уикс и он сам были избавлены от этого. Остаются Джелико, Ван Райк, Карл Кости — черный гигант, силу которого они испытали раньше, инженер Штоц, врач Тау и Стин Вилкокс.

Джелико встал на ноги, теперь он сам стал воплощением бойца. В мерцающем свете огней на его щеке дергался рубец.

— Кто ваш боец? — спросил он у Келли.

Тот хмуро улыбнулся. Он был уверен, что поставил своих конкурентов в трудное, положение.

— Вы принимаете вызов? — повторил свой вопрос Джелико.

Келли тут же вытолкнул вперед одного из своих людей. Кандидат, выступивший вперед, не был похож на Кости. Им оказался тонкий, стройный, молодой человек, чья самодовольная улыбка говорила, что он тоже доволен затруднительным положением пользующихся дурной славой вольных торговцев. Джелико пристально изучал его, и в это время шум голосов сарголийцев возрос и напоминал гудение осиного гнезда. Отступления быть не могло — отказ от схватки означал потерю уважения в глазах сарголийцев. Келли, несомненно, на это и рассчитывал, Джелико выбрал лучший выход.

— Мы принимаем вызов, — сказал он ровным голосом. — Будучи гостями на празднике у Грофта, мы будем сражаться сарголийским оружием.

В зале прозвучал гул одобрения.

— По обычаю сарголийских воинов, мы выбираем сеть и нож, — закончил он.

Дэйну показалось, что на лице Келли промелькнула тень беспокойства.

— Когда? — подавшись вперед, спросил со своего трона Грофт, даже не скрывая удовлетворения таким замечательным окончанием своего праздника. Он знал, что об этом будут говорить еще долго-долго.

Джелико взглянул на небо.

— Через час после рассвета, вождь. И, с твоего разрешения, мы хотим посоветоваться, чтобы выбрать бойца.

— Мой зал для советов в вашем распоряжении. — И Грофт приказал одному из своих слуг провести туда людей «Королевы».

Глава 7. Если не будет несчастного случая…

Утренние ветры прорывались сквозь травяной лес и, вырвавшись на открытое пространство, развевали плащи сарголийцев. Знатные члены кланов сидели на табуретах, остальные толпились на расчищенном от растительности месте за частоколом. На фоне их разноцветных одежд темные костюмы землян выделялись серыми пятнами на разных концах подготовленной для них временной арены. Во главе экипажа «Королевы Солнца» выступил вперед капитан Джелико. Он, и только он, будет представлять вольных торговцев в предстоящей дуэли. И вот он стоит в свете раннего утра в шортах и башмаках, сняв с себя всю одежду, за которую могла бы уцепиться сеть противника.

Джелико ростом был выше представителя «Интерсолара», стоявшего перед ним, и гораздо плотнее. Тяжелые мускулы переливались под кожей, бледной там, где ее не затронул космический загар многолетних межзвездных пространств. Каждое его движение было полно скрытой грации и силы человека, который в молодости слыл большим мастером борьбы. В левой руке он держал нож-коготь, подаренный ему самим Грофтом, в правой — затягивающуюся сеть.

На другом конце поля боец «Интерсолара» энергично перемещался взад-вперед, натирая подошвы своих ботинок песком. С явным превосходством он посматривал на своего противника.

Никто из вольных торговцев не позволил себе давать советы Джелико. Капитан лучше всех в экипаже знал обязанности вольных торговцев. А эти обязанности включали широчайшие знания и отточенные навыки. В частности, вольный торговец обязывался владеть всеми видами оружия, начиная с бластера и кончая рогаткой. Хотя Джелико и не был знаком с оружием сарголийцев — ножом и сетью, но он хорошо знал другие виды оружия и тактические приемы, которые изучил в прошлом. Сейчас здесь не ощущалось привычной атмосферы, столь характерной для поединков сарголийцев. Главное — церемония. Жрецы призывали свои суровые божества, звучали клятвы над оружием. Ставки между зрителями на исход, поединка, достигали, по мнению Дэйна, небывалых размеров. Большая часть частной собственности сарголийцев в результате этого поединка должна была изменить своих владельцев.

Когда главный жрец подал знак, оба землянина направились к центру поля осторожной и крадущейся походкой космонавтов. Джелико скрутил свою сеть насколько позволял ее объем в тугую веревку. Оружие, незнакомое капитану, представлялось в схватке для него скорее недостатком, чем преимуществом. Но когда противник двинулся Джелико навстречу, пальцы Рипа сжали ладонь Дэйна и помощник штурмана прошептал:

— Он знает…

Дэйн и без подсказки товарища заметил это. Запомнив приемы вчерашних дуэлянтов, он сразу понял значение той изящной, грации, с которой боец «И-С» нес свою сеть. Противник Джелико не просто получил короткую инструкцию о пользовании сарголийским оружием — он много тренировался и, судя по его обращению с сетью, представлял большую угрозу для капитана.

Шум вокруг возрастал по мере того, как опытные глаза сарголийцев отмечали эту деталь. Ставки против капитана Джелико поднялись катастрофически высоко, а сердца у членов его команды упали. Только Ван Райк казался невозмутимым. Он время от времени элегантным жестом подносил к носу бутылочку с пахучими солями, в точности повторяя жесты окружающих его обросших шерстью сарголийцев, его как будто ничто не заботило.

Боец «И-С» маневрировал и использовал прием, напоминавший ухудшенную копию тех, которые несколько раньше продемонстрировал молодой сарголиец. Но, когда он бросил свою сеть, капитана Джелико уже не было на том месте. Он припал на колено и сеть пролетела над его плечом на расстоянии добрых шести футов. Крик одобрения вырвался не только у его товарищей, но и у тех сарголийцев, которые ставили на капитана. Дэйн смотрел на поле и на, бойцов сквозь какую-то водянистую пленку. Болезненное ощущение, которое он испытывал после употребления напитка из чаши дружбы, переродилось в кулак, который бил его изнутри, причиняя мучительную боль, но он знал, что должен преодолеть слабость до конца схватки.

Кто-то споткнулся рядом с ним. Он оглянулся и увидел лицо Али, пепельно-серое под космическим загаром, так похожее на его собственное искаженное лицо. Мгновение помощник капитана по инженерной части в поисках поддержки опирался на руку Дэйна, затем с видимым усилием выпрямился. Значит, Дэйн был не один. Он взглянул на Рипа и Уикса и понял, что они тоже больны.

Но через мгновение все это было забыто, осталась только лишь вытоптанная поляна и двое людей, стоящих лицом друг к другу. Противник капитана вновь сделал бросок, и, хотя Джелико не попался, на этот раз сеть задела его руку, оставив на ней следы красной почвы. До сих пор капитан защищался, не прибегая к решительным действиям и внимательно изучая своего противника. Тот несомненно был уверен в том, что выиграет схватку, что ему только остается ждать удобного момента, чтобы его закончить. Дэйн думал, что это займет долгие утомительные часы, и смутно чувствовал, что так же думают и сарголийцы. Один или двое из них что-то гневно кричали Джелико на своем языке.

Конец наступил внезапно. Джелико оступился и упал. Прежде чем кто-либо успел пошевельнуться, боец «И-С» бросился вперед, размахивая сетью. Но он не достиг капитана — во время падения Джелико подобрал под себя ноги и упал не навзничь, а как бы пригнулся к земле. Его туго свернутая сеть взметнулась над землей, охватив голени противника. Капитан дернул свое оружие: представитель команды «И-С» тяжело упал и остался лежать неподвижно.

— Хлыст — боевой прием жителей Ланскоа! — торжествующе прогремел голос Вилкокса над застывшей толпой.

Использовав свою сеть как хлыст, Джелико опрокинул своего противника приемом, которого тот никогда раньше не знал. Капитан тяжело дышал, пот струйками стекал по его обнаженному телу, оставляя следы на красной пыли. Он встал и подошел к бойцу «И-С», который так и не двигался и не произносил ни звука. Джелико опустился на колено и стал осматривать своего противника.

— Убей его! Убей! — кричали сарголийцы, в которых проснулась свирепость.

— По нашим обычаям противника не убивают, — сказал Джелико Грофту. — Пусть его друзья унесут его отсюда. — Он взял нож-коготь, который боец «И-С» все еще сжимал в руке, заткнул его за пояс и затем повернулся к отряду компании. — Возьмите его и уходите! — Узда, которой он сдерживал себя в последние дни, готова была вот-вот лопнуть. — Это была ваша последняя игра здесь!

Тонкие губы Келли скривились, как у рычащего зверя, но ни он, ни его люди ничего не ответили. Они подняли на руки своего незадачливого бойца и ушли.

О своем собственном возвращении в безопасное помещение «Королевы» Дэйн сохранил лишь смутное воспоминание. Он совершенно самостоятельно проделал весь путь через травяной лес, но затем его возмущенный желудок взял над ним верх. Последнюю часть пути он прошел, опираясь на руку Ван Райка. Стоны, доносившиеся до него, свидетельствовали о том, что он не одинок в своих страданиях. Дэйну показалось, что прошло много месяцев, прежде чем он пришел в себя и обнаружил, что лежит на своей койке. Он чувствовал сильную слабость, внутри было пусто, как будто он лишился большей части своих внутренностей, но ему уже не было так плохо, как раньше. Дэйн приподнялся. Каюта проявила непонятную тенденцию медленно поворачиваться направо, как будто он был осью, вокруг которой она вращалась. У него было полное ощущение свободного падения, и ему подумалось, не находится ли «Королева Солнца» в свободном космосе.

Но все это было лишь частью всех тех неудобств, которые цепко держала его память. На полужидкой диете, которую прописал ему и его товарищам Тау и изготовил Мура, он быстро восстанавливал силы, но все еще ощущал слабость и не нуждался в напоминаниях Тау о приеме лекарства. Из всех четверых он болел особенно сильно, а Уикс перенес болезнь легче других. Три дня они не принимали участия в работе экипажа.

— Корабль «Интерсолара» улетел вчера вечером, — сообщил ему Рип, когда они лежали, развалившись на солнце у корабля, наслаждаясь блаженными часами ленивого выздоровления.

Но это сообщение не улучшило настроения Дэйна.

— Не думаю, что они отказались от своего…

— Не пришлось бы им отвечать перед центром, — пожал плечами Рип. — Спасибо Ван Райку и старику, благодаря им мы прогнали этих браконьеров. А сейчас у нас такие прочные отношения с сарголийцами, что никто не сможет их испортить. Грофт просил капитана научить его приему хлыста. Я и не знал, что старик владеет хлыстовой борьбой Ланскоа — это один из труднейших видов борьбы.

— А как идет торговля?

— Кончились товары. — Лицо Рипа омрачилось. — У Уикса появилась идея, но она не принесет нам камни корос. Он убедил Ван Райка погрузить в трюмы это красное дерево, которое его так заинтересовало. К счастью, сарголийцы в обмен на древесину берут обычные товары. Уикс считает, что это дерево можно выгодно продать на Земле. Оно очень прочное, его не берет стальное лезвие и в то же время легкое, его удобно грузить. Удивительный материал и цвет необычный. Частокол из таких бревен стоит вокруг селения Грофта уже больше сотни лет и нет никаких признаков гниения.

— А где Ван?

— За ним пришли жрецы. Думаю, какие-то переговоры на высшем уровне. Во всяком случае, мы готовы к старту, и знаем, какой груз привезти в следующий раз.

Да, теперь они это знают. Дэйн был уверен в этом, но ему не пришлось бездельничать. Часом позже из леса пришел караван — цепочка кричащих, нагруженных оргалов с низко висящими головами. Они громко жаловались на несправедливость жизни, которая заставила их везти на своих спинах большие красные бревна. Во главе процессии шел Уикс. Дэйн принялся за погрузку по плану, составленному Ван Райком, следя затем, чтобы длинные алые бревна укладывались в нижний грузовой отсек в полном соответствии с теорией погрузочных работ.

Он понял, что Рип был прав — древесина была очень прочной и неправдоподобно легкой. Несмотря на свою слабость, он без особого труда поднимал и грузил целые бревна. Уикс тоже был прав — эту древесину будет легко продать на Земле. Цвет у нее необычный, прочность — тоже. Очень ценные качества. И хотя стоимость этого груза нельзя сравнивать со стоимостью камней корос, все же необходимо использовать любую возможность для получения прибыли, чтобы окупить рейс на Землю. Синдбад находился в грузовом отсеке, когда в него внесли первое бревно. С обычным любопытством он подошел к бревнам и энергично принюхался. Вдруг он остановился и, мяукнув, попятился. Шерсть у него на спине встала дыбом. Отступив к выходу из трюма, он повернулся и исчез. Удивленный Дэйн внимательно осмотрел груз. В ровной поверхности бревен не было ни щелей, ни дупел, но, подойдя поближе, он ощутил резкий запах. Итак, нашелся все-таки на Сарголе запах, который не понравился Синдбаду. Дэйн засмеялся. Может быть, надо попросить Уикса сделать из этого дерева ограду вокруг трапа, это заставит Синдбада оставаться на борту. Запах не казался ему неприятным. Дэйн вновь принюхался и с удивлением заметил, что запах стал слабее. Может быть, дерево сильнее пахнет на солнце?

Они уложили груз в нижний трюм в полном порядке и закрыли крышку, прежде чем Ван Райк вернулся со своего свидания с жрецами. Когда суперкарго взошел на борт, его сопровождали несколько жрецов и двое слуг, несших сундучок. Во внешности Ван Райка было что-то такое, что понимали только те, кто его хорошо знал. И этот вид означал недовольство утренним свиданием. В знак почтения к жрецам капитан Джелико и Стин Вилкокс вышли встретить их у трапа. Дэйн смотрел из люка, понимая, что ему, провинившемуся ранее, не стоит привлекать к себе внимание.

Земляне возражали против чего-то, а сарголийцы упорно на этом настаивали. В конце концов туземцы победили. Вызвали Кости, который внес груз в корабль. Увидев, что груз уже на борту, сарголийцы удалились, но Ван Райк хмурился, а пальцы Джелико отбивали тревожную дробь на поясе, когда он поднимался по трапу…

— Мне это не нравится, — сказал, входя, Джелико.

— Не моя это вина, — угрюмо просопел Ван Райк, — это рискованно, но пришлось на это пойти. — Две глубокие складки пролегли через его лоб. — В конце концов, нельзя научить сассерала плавать, — философски заключил он. — Мы сделали все, что могли.

Но у Джелико был тоже весьма недовольный вид, когда он прошел в штурманскую рубку. Менее чем через час причина недовольства капитана стала ясна всему экипажу. Испытав прелесть иноземных трав, сарголийцы теперь не хотели терять источник их получения. Через полгода на Сарголе должен был состояться ежегодный религиозный праздник Пяти Бурь, и жрецы были уверены, что их влияние и власть несомненно возрастут, если они обеспечат всем получение новых порций земной травы. Поэтому они навязали Ван Райку большую партию камней корос с условием, что камни будут проданы на Земле, а стоимость камней вернется на Саргол в виде семян и трав. Напрасно капитан и суперкарго указывали, что галактическая торговля — дело рискованное и что какая-нибудь случайность может помешать кораблю вернуться на Саргол.

Но жрецы не поддавались убеждениям и на все уговоры соглашались лишь уменьшить цены за свои камни… Они знали от людей компании, что у торговцев есть свой кодекс чести и что, если контракт заключен, он будет; выполнен. Они, и только они одни должны получить весь груз «Королевы» в следующий ее прилет. Они упорно добивались своей цели и были уверены, что добьются ее.

Итак, груз камней корос, не Принадлежащий еще экипажу, оказался на борту «Королевы», и теперь вольные торговцы уже оказались связанными самыми крепкими узами и должны были в определенный срок вернуться на Саргол. Это не нравилось вольным торговцам, они смутно ощущали, что этот груз принесет несчастье. Но у них не было выбора и им пришлось согласиться, раз уж они не хотели испортить отношения с сарголийцами.

— Хорошо ли рассчитана траектория? — спросил Али Рипа в кают-компании.

— Я четыре раза пересчитывал, — утвердительно кивнул Рип, — а Стин проверял каждый расчет. — Он усталым жестом потер коротко остриженную голову. Вместе со своими товарищами он отправился вниз принимать то, что изготовлял для них Мура по рецепту Тау, но перед этим он провел половину ночи у вычислительных приборов под требовательным взглядом своего начальника. — Если не произойдет несчастного случая, мы совершим рейс за три недели плюс-минус один или два дня.

— Если не произойдет несчастного случая…

Эти слова повисли в воздухе. Тут на отдаленных звездных трассах случалось так много непредвиденного! Могли встретиться самые неожиданные препятствия и выбить корабль из графика. Только на главных звездных трассах огромные пассажирские лайнеры могли придерживаться точного расписания. Вольные торговцы обычно не связывали себя точными сроками.

— Что говорит Штоц? — спросил Дэйн у Али.

— Он утверждает, что машины в порядке и особых неприятностей в пути не будет.

Рип вздохнул.

— Ну что ж, посмотрим. — Он внимательно изучал свой ноготь. — До свидания, — добавил он серьезно. — Если мы вовремя не вернемся на эту планету, я отгрызу свои ногти до ладоней. Ладно, стартуем в шесть. Подтяните ремни, парни. — Он сделал последний глоток из кружки, на лице его появилось блаженство, и он направился на свой пост в штурманской рубке.

Дэйн, свободный от обязанностей до приземления корабля, отправился в свою каюту в предвкушении ночного отдыха до старта. Синдбад свернулся калачиком на его койке. Почему-то кот не обходил, как обычно, корабль перед стартом. Сначала он был в каюте Вана, а теперь оказался у Дэйна, как если бы нуждался в человеческом обществе. Дэйн взял его на руки, и Синдбад принялся тереться головой о подбородок юноши, мурлыкая при этом. Поглаживая кота, Дэйн отнес его в каюту суперкарго. С некоторым колебанием он постучал в дверь и дождался приглашающего ворчания Ван Райка. Суперкарго растянулся на койке. Две глубокие морщины по-прежнему пересекали его лоб, а глаза были закрыты, как будто он собирался спать.

— Синдбад, сэр. Разрешите уложить его здесь?

Ван Райк кивнул, и Дэйн уложил кота в маленький гамак — обычное место кота во время старта. На этот раз, вопреки обыкновению, Синдбад не протестовал. Он забрался в гамак и тут же уснул. Некоторое время Дэйн размышлял о необычном поведении животного. Должен ли он обратить на это внимание суперкарго? Возможно, что на Сарголе кот попробовал свою «чашу дружбы» и нуждался в помощи Тау?

— Погрузка правильно выполнена?

Вопрос Ван Райка также был необычным. Печать на люке трюма не ставилась до тех пор, пока он не проверил и не перепроверил весь груз.

— Да, сэр, — кратко ответил Дэйн. — Груз — только древесина. Уложена по всем вашим заметкам.

Ван Райк снова кивнул.

— Верхний слой проверил?

— Да, сэр. Какие еще будет приказания?

— Никаких. Стартуем в шесть?

— Да, сэр.

Дэйн вышел, осторожно прикрыв дверь каюты. Означает ли это, что он вновь поднялся в глазах Ван Райка? Саргол оказался для него неудачной планетой. Вначале он совершил эту глупую ошибку, затем заболел, а теперь? Что же теперь? Означает ли его беспокойство, что у него не выдержали из-за болезни нервы, или есть какая-то другая причина? Он мог бы поклясться, что «Королеву» ожидают какие-то неприятности. Но если бы он знал, какие!

Глава 8. Неожиданное осложнение

Они стартовали с Саргола точно в назначенный срок и так же по графику вошли в гиперпространство. Теперь оставалось лишь скучать и надеяться, что Стин Вилкокс проложил курс так, что время ожидания будет минимальным. Но в то же время это путешествие через гиперпространство было некоторым отдыхом. Когда бы Дэйн ни заходил в кают-компанию, он заставал там своих товарищей за кружкой подкрепляющего напитка, приготовленного Мурой. Обычно все обсуждали время своего возвращения на Землю.

Дэйн, избавившись от последствий своей сарголийской болезни, посвящал все время учению. Придя на «Королеву» сразу после окончания Школы, он быстро понял, что предшествующие десять лет интенсивного обучения были лишь первыми шагами на пути, который ему предстояло пройти, прежде чем он станет таким торговцем, как Ван Райк, если у него, Дэйна, вообще хватит на это мозгов. Пока же ему покровительствовал его начальник. Дэйн использовал его знание, обращаясь к нему за разъяснениями по поводу запутанных вопросов погрузки и меновой торговли. Однако теперь ему не хотелось консультироваться у суперкарго и он упорно изучал микрофильмы с записями о предыдущих сделках. Дэйн старался не думать о своем будущем. Даже если ему придется расстаться с космосом и обосноваться на Земле, все это пригодится.

На четвертый день корабельного времени пребывания в гиперпространстве Дэйн зашел в кают-компанию и с удивлением обнаружил, что ни там, ни в камбузе нет Муры, а на плите не кипит подкрепляющий напиток. Рип сидел за столом, вытянув длинные ноги, и его обычно веселое лицо казалось печальным.

— Что-нибудь случилось? — Дэйн потянулся за кружкой, но, увидев, что она пуста, поставил на прежнее место.

— Френк заболел.

— Что?!

Болезнь, которой они переболели на Сарголе, была вполне объяснима, но болезнь на борту корабля — это нечто совсем иное.

— Тау изолировал Мура. У него сильная головная боль, а когда он пытается сесть, то теряет сознание. Тау исследует его кровь.

— Может, он съел что-нибудь?

Рип покачал головой.

— Френк не был на празднике — помнишь? И не ел ничего сарголийского, он поклялся в этом Тау. Он вообще не выходил из корабля, а мы все выходили.

Дэйн вспомнил, что все так и было. Действительно, стюард не был на празднике и не ел туземных продуктов, тем самым простейшего и наиболее вероятного объяснения его болезни не находилось.

— А что с Френком? — в дверях стоял Али. — Он вчера говорил, что у него болит голова. А сейчас Тау изолировал его.

— Он потерял сознание. Тау берет пробы его крови, — повторил Рип.

— Но Мура не был на празднике. — Али запнулся, когда смысл сказанного дошел до него. — А как чувствует себя Танг?

— Хорошо. — Инженер-связист, вошедший в кают-компанию, сам ответил на этот вопрос. — А почему ты интересуешься моим здоровьем?

— Френк живет с тобой в одной каюте, — резко бросил Рип.

— Он вел себя как обычно в последнюю ночь?

Танг долго смотрел на Шэннона, затем покачал головой.

— Нет. И он не выходил из корабля. Значит, Тау берет пробы… — и он замолчал.

Никто из них не осмеливался; сказать то, о чем думали все.

Дэйн достал принесенный с собой микрофильм и пошел по коридору, чтобы положить его на место. Дверь грузовой секции была приоткрыта, и он с облегчением вздохнул, обнаружив, что Ван Райка там нет. Он сунул микрофильм в нужную ячейку и достал следующий. Синдбад находился тут же, но не в самом гамаке, а на койке суперкарго. Он лениво посмотрел на Дэйна и тихонько мяукнул в знак приветствия. Почему-то на Сарголе кот стал необычайно ленив, как если бы приключения на этой планете отняли у него всю энергию.

— Ты почему не работаешь? — спросил Дэйн, поглаживая пушистую шерсть Синдбада. — Ты собираешься осмотреть груз попозже?

Синдбад щурился. Подобно другим представителям своего рода, он выглядел презрительно скучающим. Когда Дэйн повернулся к выходу, вошел суперкарго. Он не удивился присутствию своего помощника. Напротив, он, указав на микрофильм пальцем и прочитав его название, забрал его у Дэйна и положил на место. Затем принялся изучать названия имевшихся там фильмов. С довольным видом он выбрал один из них и протянул его Дэйну.

— Посмотри, сумеешь ли ты разобраться в этой путанице, — распорядился он.

Плечи Дэйна распрямились, Как будто с них сняли большую тяжесть. Прежняя непринужденность еще не вернулась, но он понял, что Ван Райк подобрел к нему. Держа микрофильм, словно это был первосортный камень корос, Дэйн вернулся в свою каюту, вставил его в проекционный аппарат, надел наушники и лег на койку, приготовившись слушать. Он был глубоко погружен в описание сложностей торговли, когда, открыв глаза, увидел в дверях Али. Помощник инженера энергично махнул рукой, и Дэйн снял наушники.

— Что тебе нужно? — вопрос Дэйна был лишен доброжелательности.

— Мне нужна помощь, — коротко ответил Али. — Кости потерял сознание.

— Что?! — Дэйн одним прыжком вскочил с койки.

— Я не могу унести его один, — объяснил Али, гигант был вдвое тяжелее Камила. — Мы должны дотащить его до каюты. А просить о помощи Штоца нельзя.

Дэйн понял причину. Помощник, даже сто помощников могут заболеть, но офицеры должны быть здоровы, для «Королевы» они нужнее. Если на борту инфекция, то пусть она лучше коснется Али и Дэйна, чем Иоганна Штоца с его энциклопедическими знаниями о механике корабля. Каюта Кости находилась в нескольких футах от двери Дэйна. Он полусидел-полулежал у стены. Очевидно, он шел в свою каюту, когда начался приступ. Когда Али и Дэйн подхватили его под руки, он застонал и схватился руками за голову. Вдвоем они дотащили его до каюты и уложили на койку. Там он вновь потерял сознание. Дэйн взглянул на Али.

— Тау?

— У меня не было времени позвать его, — и Али принялся развязывать тугие шнурки башмаков Кости.

— Я пойду, — обрадовавшись полученному заданию, Дэйн взлетел по лестнице в верхнюю секцию, пробежал по узкому коридору, ведущему в медицинский кабинет, и постучал в дверь.

После некоторой паузы выглянул Тау Крэйг. Две глубокие морщины прорезали его лицо, начинаясь от уголков рта.

— Кости, сэр, — быстро сообщил свою дурную новость Дэйн.

— Он потерял сознание. Мы отнесли его в каюту.

Тау не проявил признаков удивления, и его рука потянулась за медицинской сумкой.

— Вы притрагивались к нему? — спросил он и, увидев утвердительный кивок Дэйна, распорядился: — Оставайтесь в своей каюте, пока я не приду осмотреть вас. Понятно?

Ответить Дэйн уже не успел — врач ушел. Дэйн побрел в свою каюту. Он понимал причину своего домашнего ареста, но внутренне негодовал против негр. Не желая сидеть без дела, он опять включил аппарат и надел наушники, но, хотя слова звучали в ушах, он почти ничего не слышал.

Опасности звездных контактов неисчислимы, и смерть бродит по пятам за каждым космонавтом. Для вольных торговцев это был как бы добавочный член команды. Дэйн не мог забыть ужасных легенд, собирать которые было хобби Ван Райка. Тот записывал и хранил в своей каюте космический фольклор. Например, он рассказывал о призрачной «Новой Надежде», несущей беглецов первого марсианского восстания. Тот корабль взлетел к звездам, но никогда не приземлился — он вечно бродит в космосе с задраенными люками, на нем незримо написано: «Смерть». В течение столетий его встречали только корабли, терпящие бедствие. И подобные легенды были многочисленны. Были и другие — о зачумленных кораблях, блуждающих с мертвым экипажем. При встрече их расстреливают патрульные крейсеры, чтобы они не могли распространить инфекцию. Чума — худшее, с чем могут столкнуться космонавты.

Дэйн плотно сжал веки, стараясь сосредоточиться на звучащих в ушах голосах, но не мог контролировать ни свои мысли, ни свои чувства. Ощутив прикосновение к своей руке, он так сильно вздрогнул, что опрокинул аппарат. Смущенный, Дэйн встал перед Тау. Врач приказал ему раздеться до пояса и подверг его такому тщательному осмотру, какой Дэйн не проходил даже в карантинных портах. Осмотр также включал микроскопическое исследование срезов кожи с шеи и плеч. Закончив, Тау с облегчением вздохнул.

— Ну, что ж, у тебя нет… точнее, не обнаруживается пока никаких признаков болезни, — поздравил он, не окончив свою первую фразу.

— А что вы искали?

Немного помолчав, Тау объяснил:

— Здесь, — он дотронулся пальцем до впадины у основания горла Дэйна, затем повернул его и указал на кожу на лопатках, — у Кости и у Муры есть какие-то красные припухлости, как если бы кто-то вводил им наркотик. — Тау сел на откидное сиденье. — Кости общался с туземцами, он мог подцепить что-нибудь…

— Но Мура…

— В том-то и дело! — Тау ударил кулаком о край койки. — Мура не покидал корабля, однако именно он заболел первым. С другой стороны, вы до сих пор здоровы, а ведь вы покидали «Королеву» часто. Здоров и Али, а ведь он был с вами на охоте. Придется подождать. — Врач устало поднялся. — Если почувствуете головную боль, немедленно отправляйтесь в свою каюту и не выходите из нее. Понятно?

Как узнал Дэйн, остальные члены экипажа подверглись такому же осмотру, но ни у одного не было признаков болезни, способных вызвать тревогу. Они находились на пути к Земле, но… И это «но» громко звучало у них в головах… Позволят ли им приземлиться? Тау должен найти ответ, прежде чем они вернутся в обычное пространство в Солнечной системе, или они попадут в такое положение, что нарушенный контракт окажется самой маленькой из неприятностей. Кости и Мура изолировали, несколько человек вызвались ухаживать за ними, и Тау, неспособный находиться одновременно в двух местах, в конце концов решил, что Уикс будет присматривать за своими товарищами из инженерной службы. Следовало также перераспределить обязанности. Тау вместе с Мурой больше не мог ухаживать за гидропонным садом, и этим занялся Ван Райк, а Дэйн оказался на камбузе, и, так как у него не было опыта Муры в приготовлении пищи, скрашивающей их рацион из концентратов, он принялся экспериментировать и через некоторое время ему удалось приготовить жаркое, которое получило одобрение капитана Джелико.

Все с облегчением вздохнули, когда через три дня ни один из членов экипажа не заболел этой странной болезнью. Уже стало обычаем каждое утро, раздевшись до пояса, проходить перед Тау, который выискивал подозрительные пятна, и бдительность врача не ослабевала с течением времени.

А Мура и Кости, казалось, не испытывали страданий. Когда печальный период головных болей кончился, клиенты Тау впали в полубессознательное состояние. Они ели, если пищу клали им в рот, но не узнавали тех, кто ухаживал за ними и не отвечали на вопросы. Между посещениями больных Тау напряженно работал в своей крошечной лаборатории, исследуя пробы крови, перечитывая записи о многочисленных заболеваниях и пытаясь найти причину случившегося, но до сих пор ему ничего не удавалось установить.

Однажды, выйдя из лаборатории, он зашёл в кают-компанию и в полном изнеможении подсел к столу. Дэйн протянул ему кружку со стимулирующим напитком типа кофе.

— Я не могу найти! — Врач скорее обращался к столу, чем к повару-дилетанту. — Это нечто вроде яда. Кости выходил из корабля, Мура — нет. Но Мура заболел первым. А мы не везем никаких сарголийских продуктов… Да и на планете мы ничего туземного не ели. Разве что ни тот, ни другой об этом не подозревали? Если бы мне удалось получить ответ! — вздохнув, он положил голову на руки и через секунду уже спал.

Дэйн взял из его руки кружку и присел за другой конец стола. Он не хотел будить Тау, пусть тот хоть немного отдохнет, это ему необходимо после четырех суток напряженной работы. По коридору в гидропонный сад прошел Ван Райк, по пятам за ним брел Синдбад. Но вот кот повернул назад и прыгнул Дэйну на колени. Он принялся тереться головой о руки юноши и лапой трогать его за подбородок, привлекая к себе внимание.

— В чем дело, парень? — Дэйн потрепал уши кота. — Не болит ли у тебя голова?

В следующее мгновение дикая мысль пришла Дэйну в голову. На Сарголе Синдбад почти все время провел вне корабля, а на корабле бывал во всех каютах. Не мог ли он быть разносчиком болезни? Мысль хорошая, но если она верна, то по логике второй жертвой должен стать Ван Райк или он сам — Дэйн. В их каютах, а не у Кости, Синдбад проводил большую часть времени. Кот не проявлял особой симпатии к Кости и никогда не спал в его комнате. Нет, пожалуй, это не объяснение, но все же об этом нужно рассказать Тау. Любое подозрение, каким бы диким оно ни было, следовало проверить.

Всех сбивала с толку последовательность заболеваний. Как установил Тау, у Кости и у Муры не было ничего общего, за исключением того, что они являлись членами одного экипажа. Они жили в разных помещениях, работали тоже в разных, они не имели одинаковых пристрастий к какой-либо особой пище или питью. Они даже были представителями разных рас. Френк Мура — потомок удивительного народа, жившего на островах архипелага в одном из земных морей. Сто лет назад эти острова были сглажены и поглощены морем. Древнее название этой нации — японцы. А Кости происходил из наиболее населенной части планеты, которая называлась Европой. Нет, абсолютно во всем различались эти жертвы удивительной болезни и совпадало только одно — оба были членами экипажа «Королевы Солнца» и оба родились на Земле.

Тау вздрогнул и выпрямился, оторопело глядя на Дэйна, затем пригладил свои густые черные волосы. Дэйн передал ему кота и в двух словах рассказал о своих подозрениях. Руки Тау задержали Синдбада.

— Что-то в этом есть. — Он выглядел теперь немного бодрее. Жадно проглотив напиток, вторично предложенный Дэйном, он торопливо направился в лабораторию, держа кота под мышкой.

Дэйн прибрал в камбузе, стираясь сохранить все так, как было при Муре. Он не ждал многого от своего открытия, но исследовать кота, конечно, необходимо. В течение следующего часа врач не появлялся, но Дэйна это не беспокоило. Встревожился он при появлении Али, который спросил его:

— Ты не видел Крэйга?

— Он в лаборатории, — ответил Дэйн.

— Крэйг не ответил на стук в дверь, — возразил Али. — А Уикс говорит, что Тау не заходив сегодня осматривать Карла.

Это привлекло внимание Дэйна. Неужели его догадка оказалась правильной? Может быть, Тау на пороге открытия и поэтому не выходит из лаборатории? Но не зайти к своему пациенту — это не похоже на врача.

— Ты уверен, что его нет в лаборатории?

— Я сказал, что он не ответил на мой стук. Я не открывал дверь. — Говоря это, Али уже шел назад, а следом спешил Дэйн.

Невысказанное объяснение молчания в лаборатории одновременно пришло им на зли. Беспокойство их возросло, когда они, подойдя к лаборатории, услышали оттуда стон. Дэйн распахнул дверь. Тау свешивался со своего стула на пол и держался руками за голову, как бы пытаясь унять боль. Дэйн подхватил врача на руки. Не было необходимости Делать подробный осмотр — в углублении на шее Тау краснело предательское пятно.

— Синдбад! — огляделся Дэйн. — Мимо тебя проходил Синдбад? — спросил он у удивлённого Али.

— Нет. Я его весь день не видел.

В крошечной каюте кота не оказалось. Спрятаться ему было негде. Чтобы убедиться в этом, Дэйн закрыл дверь, прежде чем они перенесли врача на его койку. Тау вновь потерял сознание, впадая во вторую, летаргическую стадию болезни. Теперь, очевидно, он не испытывал боли, которая являлась первым признаком болезни.

— Виноват Синдбад! — сказал Дэйн, заканчивая свой доклад капитану Джелико. — Но, однако…

— Да, он больше всего времени проводил в каюте Ван Райка, — пробормотал капитан. — И вы тоже брали его на руки, он спал на вашей койке. Но вы и Ван здоровы. Я этого не понимаю. Как бы то ни было, нужно разыскать кота и изолировать.

Он ничего не разъяснил слушающим его с угрюмым видом людям. Без Тау — их единственной надежды — найти средство от болезни невозможно, и будущее рисовалось космонавтам в самом мрачном свете.

Отыскивать Синдбада не потребовалось. Дэйн, направившись в свою секцию, обнаружил кота перед дверью каюты Ван Райка. Кот не сводил глаз с щели под дверью. Дэйн схватил его. К его удивлению, Синдбад принялся отчаянно вырываться, царапаясь и кусаясь. Казалось, кот сошел с ума, и Дэйн с трудом донес его до помещения торговой секции.

Закрыв за собой дверь, он услышал крик Синдбада, который требовал, чтобы его выпустили. Сильно исцарапанный, Дэйн отправился на поиски помощи, но смутное подозрение заставило его задержаться у двери Ван Райка. Когда на его стук никто не отозвался, он распахнул дверь.

Ван Райк, полузакрыв глаза, лежал на койке. Вид суперкарго слишком хорошо был знаком экипажу «Королевы». И Дэйн знал, что он увидит на теле суперкарго красные пятна чумы.

Глава 9. Чума

Джелико и Стин Вилкокс пытались разобраться в скудных записях, сделанных Тау перед болезнью. Но врач, очевидно, не нашел подтверждения тому, что Синдбад является переносчиком болезни. Тем не менее капитан приказал изолировать кота. Это оказалось трудной задачей — Синдбад караулил у дверей кладовой, куда его закрыли, и готов был броситься наутек каждый раз, как только ему приносили пищу. Однажды он пробежал почти весь коридор, прежде чем Дэйн загнал его в угол и вернул на место.

Дэйн, Али и Уикс взяли на себя заботы о четверых больных, оставив свой основные обязанности старшим офицерам корабля, а Рип к своим обязанностям добавил и наблюдение за гидропонным садом. Состояние Муры, первого заболевшего, не изменилось. Он был в полубессознательном состоянии и глотал пищу, если ему клали ее в рот, не замечая окружающих. Кости, Тау и Ван Райк вели себя точно так же. По утрам все члены экипажа по-прежнему осматривали друг друга в поисках следов болезни, и, когда в следующие два дня никто не заболел, у них появилась слабая надежда. Однако она угасла, когда Али сообщил о том, что заболел Штоц. Еще один безвольный пациент прибавился к четверым и было неизвестно, как он заразился. Синдбад изолирован, и в течение нескольких дней Штоц не общался с ним, но тем не менее и он заболел.

Уикс, Али и Дэйн, находившиеся в постоянном контакте с больными, а Дэйн к тому же несколько раз бравший кота на руки, оставались здоровыми. Этот факт, несомненно, имел бы какое-либо значение, как думал Дэйн, если бы кто-нибудь из них обладал медицинскими знаниями. Тау не мог не думать над этим. По всем правилам они должны были заболеть в первую очередь, но этого не случилось. И Вилкокс отметил это в бортовом журнале. У них стало привычкой следить друг за другом, ожидая внезапных признаков болезни. Космонавты не удивились, когда в кают-компанию вошел, шатаясь, Танг с бледным и искаженным от боли лицом. Рип и Дэйн довели его до каюты, прежде чем он потерял сознание. Но все, что они узнали от него за то время, которое он находился в сознании, это то, что у него разрывается от боли голова и что он не сможет этого выдержать. Стоя над его безжизненным телом, они хмуро поглядели друг на друга.

— Шестеро больных, — подвел итог Али, — и шесть все еще на ногах. Как ты себя чувствуешь?

— Устал, и больше ничего. Не понимаю, почему они так долго находятся в этом бессознательном состоянии. Им не стало хуже, у них не повышается температура, как будто они в летаргическом сне.

— Как Танг? — спросил из коридора Рип.

— Обычное состояние, — ответил Али. — Он спит. Ты чувствуешь боль, дружище?

— Здоров, как ЭВМ, — покачал головой Рип. — Не понимаю, почему заболел Танг, даже не выходивший из корабля, а мы все здоровы?

— Если бы мы это знали, — скривился Дэйн, — то, может быть, узнали бы и все остальное.

Глаза Али сузились. Он пристально смотрел на бесчувственного связиста.

— Я думаю, что мы просолились, — медленно сказал он.

— Что? — переспросил Дэйн.

— Послушайте, только мы трое, да еще и Уикс, пили этот сарголийский напиток, верно? И мы…

— Здоровы, как венерианские индюки, — согласился Рип.

В сознании Дэйна мелькнул просвет.

— Ты думаешь… — начал он.

— Так оно и есть! — выпалил Рип.

— Возможно, что так оно и есть, — согласился Али. — Помните, как переселенцы из Комблайне сберегли свой скот? Они подмешивали в местную траву факсел и кормили ею коров. В результате, когда коров выгоняли в сухой сезон на пастбище, местные травы им не вредили. И, может, в напитках была «наша соль»? Соль в смеси с травой факсел делал на какое-то время скот больным, но зато потом у него вырабатывался иммунитет. Теперь на Комблайне никто не покупает корову, не евшую соль.

— Звучит логично, — согласился Рип. — Но как нам доказать это?

Лицо Али потемнело.

— Методом исключения, — мрачно сказал он. — Если все остальные заболеют, а мы останемся здоровыми, то это и будет доказательством.

— Но мы должны что-то делать, — возразил Шэннон.

— Как? — поднята брови Али. — Нет ли у тебя пары литров этого сарголийского напитка? Мы не знаем, что в нем было, и вообще не уверены, что именно в нем причина.

Все здоровые члены команды знали основы медицины и умели оказывать первую медицинскую помощь, но проведение лабораторных экспериментов требовало гораздо больше знаний и опыта. Если бы Тау был на ногах, он, возможно, и ухватился бы за эту ниточку и навел бы порядок в хаосе, охватившем «Королеву». Но хотя они и сообщили свои предположения капитану, Джелико был бессилен что-либо предпринять. Даже если эти четверо, попробовавшие напиток дружбы, действительно приобрели иммунитет к болезни, воцарившейся на корабле, то почему это произошло, выяснить было невозможно.

Корабельное время продолжало идти, и они не удивились, Когда Стин Вилкокс ушел со своего кресла возле компьютера — его увели в каюту, что стало уже привычной процедурой. Лишь Джелико сопротивлялся болезни вместе с четырьмя младшими членами экипажа, ухаживая вместе с ними за беспомощными больными, в положении которых не было никаких изменений. Проходили часы и дни, а им не становилось ни хуже, ни лучше. Но каждое мгновение приближало их к большей опасности. Рано или поздно они должны были совершить переход из гиперпространства в обычный космос, а такой прыжок был под силу лишь опытному штурману. По мере приближения к этому моменту круглое лицо Рипа худело.

Джелико все еще оставался на ногах, но если капитан заболеет, вся ответственность ляжет на плечи Шэннона. Малейшая ошибка может привести всех к гибели. Дэйн и Али освободили Рипа от всех обязанностей и теперь он все время проводил в кресле Стина Вилкокса перед компьютером. Рип вновь и вновь перечитывал записи о прокладке курса, которые сделал штурман, а капитан Джелико, с темными кругами вокруг глаз, проверял и перепроверял вычисления. Когда наступил роковой момент выхода, Али и Уикс находились в инженерной секции. Уикс был готов следить за приборами инженера, до которых не дотрагивался помощник инженера, а Дэйн, убедившись, что больные спокойно лежат в своих койках, занял место связиста Танга.

Хриплый голос Рипа называл числа. Хотя Дэйн и знал основы теории гиперпространства, он быстро перестал понимать последовательность действий Шэннона, но Джелико повторял эти числа и его руки летали над пультом управления.

— Подготовить двигатель к прыжку, — ушла хриплая команда капитана в инженерную секцию, где Али занял место Штоца.

— Двигатель готов! — донесся из глубины голос помощника штурмана.

— Восемь — пять — девять… — это был голос Джелико.

Дэйн вдруг обнаружил, что больше не может ждать. Он закрыл глаза и приготовился к шоку, которым сопровождался переход. Закружилась голова, и он вынырнул в обычном Пространстве: Дэйн открыл глаза и увидел, что по-прежнему сидит в кресле связиста. Струйки пота сбегали по коричневому лицу Шэннона, и на его рубашке между лопатками темнело пятно. Мгновение он не решался поднять голову и взглянуть на экран, который показывал им, что переход удался, но когда он сделал это, то увидел знакомые очертания созвездий. Итак, получилось — они не слишком уклонились от курса, намеченного Вилкоксом. Они в пределах Солнечной системы, а переход из гиперпространства позади. Рип глубоко вздохнул и опустил голову на руки.

С чувством тревоги Дэйн отстегнул привязной ремень и поторопился к нему. Когда он дотронулся до плеча Рипа, помощник штурмана устало поднял голову. Неужели Рип тоже заболел? Но тот открыл усталые глаза.

— У тебя болит голова? — тряс его Дэйн.

— Голова? Нет… — с трудом проговорил Рип. — Очень хочу спать, только спать…

Казалось, он не испытывал боли. Дэйн подхватил Рипа и довел его до каюты, надеясь, что это всего лишь усталость, а не болезнь. Корабль управлялся автопилотом, пока Джелико прокладывал дальнейший курс. Дэйн опустил Рипа на койку и стащил с него рубашку. Красивое лицо спящего помощника штурмана выглядело бледным и усталым. Он свернулся в клубок, словно ребенок, но кожа его оставалась чистой. Это был настоящий сон, а не чума. Дэйн отправился обратно в штурманскую. Он не был штурманом, но понимал, что у капитана должен быть помощник, и хотел предложить ему свою помощь, пока Шэннон спит.

Джелико сгорбился перед малым компьютером. Лицо его напоминало череп, туго обтянутый кожей. Скулы остро выступали, глаза запали, а нос заострился.

— Шэннон заболел? — Голос капитана был слаб, но головы он не повернул.

— Он просто устал, сэр, — поторопился объяснить Дэйн. — На нем нет следов болезни.

— Когда он проснется, скажите ему, что я ввел координаты, — пробормотал капитан. — Он сумеет проложить курс…

— Но, сэр… — возразил Дэйн, но внезапно остановился, так как капитан схватился руками за голову.

Когда Дэйн бросился вперед, чтобы поддержать капитана, тот рванул воротник рубашки и обнажил грудь. В объяснениях не было необходимости — красные пятна на коже капитана объясняли все. Джелико держался на ногах, собрав все силы и преодолевая приступы боли. Дэйн подхватил его и оттащил от компьютера, надеясь, что капитан не потеряет сознания и сумеет с его помощью добраться до своей каюты. Они действительно проделали это путешествие и были встречены хриплыми криками хубата. Дэйн яростно хлопнул по клетке, раскачав ее, и тем самым заставил замолчать любимца капитана, который зловеще смотрел, как Дэйн укладывает капитана в постель.

Уходя из каюты, Дэйн с тоской подумал, что теперь на ногах остались лишь четверо. Если Рип не заболел, они смогут приземлиться. Дэйн похолодел, представив себе, что Рип вышел из строя и ему придется сажать «Королеву». Но куда сажать? Земной карантин находился на Луне, в Луна-сити… Но стоит ли им сообщать о себе и описывать, что происходит на корабле? Ведь их могут объявить зачумленным кораблем, тогда они погибли. Дэйн медленно спустился в кают-компанию и застал там Али и Уикса. Они смотрели на него.

— Заболел старик, — сообщил он.

— Рип? — коротко спросил Али.

— Спит, устал. Капитан сидел в кресле пилота, не уступая болезни.

— Итак, нас осталось трое, — подвел итог Али. — Где мы сядем? В Луна-сити?

— Если нам разрешат. — Дэйн ожидал самого плохого.

— Но они должны разрешить! — воскликнул Уикс. — Мы не можем вечно оставаться здесь.

— Хотел ли старик садиться на Луну? — спросил Али после долгого молчания.

— Я не знаю, — ответил Дэйн. — Ему стало плохо, и я отвел его в каюту.

— Хорошо бы узнать. — Помощник инженера встал, его движения утратили обычную грациозность, всегда отличавшую его. Когда он направился к приборам, остальные двое последовали за ним.

Тонкие пальцы Али заметались среди рычагов и кнопок, а в маленьком окошке компьютера замелькали цифры. Дэйн взял книгу программ, справился по ней и заметил:

— Не Луна.

— Не Луна? — переспросил Али.

— Нет. Но я не понимаю всего. Это должно быть где-то в поясе астероидов.

Али скривил губы в подобие улыбки.

— Похоже на старика. Он сохранил разум, несмотря на болезнь.

— Но зачем нам идти к астероидам? — недоуменно спросил Уикс. — Врачи на Луне смогут нам помочь…

— Если сумеют распознать болезнь, — ответил Али. — А что говорит Кодекс?

Уикс опустился в кресло, будто силы оставили его.

— Они не сделают этого! — возразил он, но глаза его говорили обратное.

— Нужно смотреть фактам в лицо, парни, — сурово сказал Али. — Мы пришли с отдаленной планеты, и мы — зачумленный корабль.

Он мог бы и не говорить этого. Все и так понимали опасность своего положения.

— Однако никто не умер, — возразил Уикс, стремясь найти выход из сети, накрывшей их.

— Но никто и не выздоровел, — уточнил Али, погасив и этот огонек надежды. — Мы не знаем, что это за болезнь, как она передается. Не знаем ничего. Если мы доложим обо всем, вы знаете, что за этим последует.

В деталях они не были уверены, но в целом — да!

— Вот я и говорю, — продолжал Али, — что старик был прав, прокладывая отдаленный курс. Если мы останемся там, пока не выясним, в чем дело, у нас будет хоть маленький шанс.

В конце концов они решили не менять курса, проложенного капитаном. Он уведет их на окраину Солнечной системы, но даст шанс решить проблему, прежде чем они должны будут представить свой доклад Центру. А пока они станут ухаживать за больными, пусть Рип спит. Они продолжали наблюдать друг за другом, ожидая, что в любую минуту кто-нибудь из них заболеет. Тем не менее, вопреки всякой логике, они оставались здоровыми. Время подтвердило, что их предположение правильно — они приобрели иммунитет против вируса, охватившего корабль.

Рип проспал двадцать четыре часа, затем страшно голодный появился в кают-компании, чтобы поесть и узнать новости. Он не согласился с пессимистическими взглядами на будущее. Наоборот, он считал, что, поскольку их иммунитет доказан, они могут представить доклад медицинской комиссии Луны и был готов изменить курс корабля. Только объединенные доводы остальных заставили его неохотно подчиниться.

Как они должны были быть благодарны капитану и его проницательности и предусмотрительности, они поняли на следующий день. Али сидел в кресле связиста, пытаясь поймать земные новости, когда вспыхнул красный сигнал. Все они направились в рубку. Раздались кодовые сигналы. Али включил полную громкость и они услышали:

«Повторяю, повторяю, повторяю. Вольный торговец „Королева Солнца“, земной регистр 65–724810-Джи-Кей, объявлен зачумленным кораблем. Он возвращается с зараженной планеты. Предупреждаю, предупреждаю, предупреждаю. Всем докладывать на Лунную станцию о его появлении…».

Это сообщение повторили трижды. Четверо в штурманской рубке хмуро смотрели друг на друга.

— Но откуда они узнали? — прервал молчание Дэйн. — Мы же не докладывали…

— «Интерсолар»! — быстро нашелся Али. — У корабля компании были те же трудности, он и сообщил компании. Они включили нас в свой доклад Центру, будучи уверенными, что мы тоже заражены.

— Тут что-то не так. — Глаза Рипа превратились в узкие щелочки. — Рассмотрим факты. Корабль изыскателей исследовал Саргол. Они пробыли на планете три-четыре месяца. Потом решили, что можно продать торговые права на эту планету. Их купил Кам. Он дважды посещал Саргол до гибели на Лимбо. И никто ни на корабле изыскателей, ни у Кама не заболел.

— Но мы-то заразились, — возразил Уикс.

— Да, а корабль «Интерсолара» смог предвидеть это и доложил о нас, прежде чем мы вышли из гиперпространства. Похоже, они ожидали, что мы станем зачумленным кораблем.

— Нас заразили? — нахмурился Али. — Но как? Ни один член экипажа корабля «Интерсолара» не был на борту, да и сарголийцы тоже, за исключением того парня, от которого мы узнали об их интересе к кошачьей мяте.

Рип пожал плечами.

— Хотел бы я знать, как они сделали это с нами… — начал он, но тут его прервал Дэйн:

— Они не могли знать о нашем иммунитете и должны были ожидать, что корабль навсегда останется в гиперпространстве. Некому было бы совершить переход.

— Верно. Но на тот случай, если кто-нибудь останется на ногах и приведет корабль домой, они подготовились. Если же никто не устоит, корабль никогда не вернется. Через год корабль «Интерсолара» сядет на планету и затем потребует, чтобы были посланы изыскатели. Те не найдут никаких следов инфекции. Все в порядке, все довольны. Кому какое дело до какого-то вольного торговца «Королева Солнца», который выбыл из игры? «Интерсолар» вполне законно потребует права на торговлю с Сарголом и им не о чем беспокоиться. Мы в ловушке, как в сарголийской сети, и петля уже у нас на шее.

— Что же нам делать? — спросил Уикс.

— Будем держаться курса старика, останемся на астероидах, пока не разберемся, в чем дело. Но если «Интерсолар» подбросил нам что-нибудь, следы этого должны остаться. Если бы мы их нашли, что ж, у нас было бы с чего начинать.

— Мура заболел первым, за ним — Кости. Ничего общего, — в сотый раз произнес Дэйн.

— Нет. — Али встал с места. — Но я хочу тщательно обыскать каюту Муры, затем Кости. Осмотрю все, оставлю лишь стены. Пойдете со мной?

— Дуй, парень, мы за тобой! — ответил на это Рип уже у прохода. — Осмотрим все вплоть до голых стен.

Часть вторая