Конечно, люди «И-С» не имели оснований любить «Королеву», и во всех своих неприятностях экипаж «Королевы» был склонен прежде всего винить их. Дэйн сделал глубокий вдох.
Может быть, «И-С»? У компании есть возможности для осуществления такого плана. Во время пребывания «Королевы» на Ксечо там не оказалось кораблей «Интерсолара», Ксечо — территория «Комбайна», но это ничего не значило. Нужный человек мог быть прислан на нейтральном корабле из другой системы. И если это часть заговора «И-С»…
— Может, — ответил Джелико, — но я в этом сомневаюсь. Конечно, они не испытывают к нам теплых чувств, но мы для них — мелкая мошка. Увидев возможность подорвать нам двигатель без особого труда, они ею воспользуются, но разрабатывать такой сложный план — нет. Мы перевозим почту, значит, всякое происшествие повлечет за собой расследование Патруля. Я не отвергаю участие «И-С», но не они самые вероятные злоумышленники. «Комбайн» не сообщал о политических волнениях на Трьюсе…
— Есть способ кое-что узнать, — с отсутствующим видом заметил Тау, постукивая пальцами по краю полки, и Дэйн обнаружил, что следит за ним.
Хобби Тау была магия или, точнее, те необъяснимые способности, которые первобытные, а иногда и далеко не первобытные люди использовали во множестве миров для достижения своих целей. Тау использовал свои знания, чтобы отвести от них опасность на Хатке. И именно постукивание пальцами использовалось для создания силы, сломившей волю колдуна-знахаря. Только тогда по приказу Тау постукивал пальцами Дэйн. Сейчас как будто та же мысль возникла и у Тау. Дэйн не обладал телепатическими способностями, но, по словам Тау, прекрасно справился на Хатке.
— В полном сознании вы не сможете вспомнить, что происходило после того, как вы покинули корабль, и до пробуждения в гостинице, — продолжал врач.
— Необходимо глубокое зондирование? — догадался Дэйн.
— А подействует? — спросил Джелико.
— Нельзя сказать, пока не попробуем. У Дэйна против гипнотехники блок. Но мертвец носил его куртку, а это значит, что они встречались. Если Дэйн согласен, то глубокое зондирование может дать ответ на некоторые вопросы.
Дэйну хотелось изо всех сил крикнуть «Нет». У впечатлительного человека глубокое зондирование вызывает в памяти всю его жизнь, начиная с раннего детства. Но команду интересует лишь ближайшее прошлое. Дэйн увидел смысл в предложении Тау.
— Мы исследуем только тот период, когда вы оставили корабль. — Тау, по-видимому, понимал состояние Дэйна. — Зондирование может и не получиться, вы не очень подходящий объект для этого. К тому же мы понятия не имеем, как изменился после яда ваш организм.
Дэйн почувствовал, как его охватывает тот же холод, с каким он боролся после пробуждения в гостинице. Может, Тау считает, что пострадал его разум? Но он отлично помнит весь груз и записи подтверждают точность его памяти. Его память не удержала лишь то время, которое и хочет восстановить Тау. Дэйн вздрогнул — он совсем не желал знать, повредил ли яд его умственные способности. Только если он не согласится, в будущем его могут ожидать еще большие трудности:
— Хорошо, — сказал Дэйн и тут же пожалел о своем согласии.
Поскольку корабль летел в гиперпространстве, на вахте был только Рип. Капитан и Вилкокс присутствовали при подготовке к зондированию. Дэйн точно не знал, как оно действует, хотя всем известно, что оно способно вывернуть человека наизнанку. Джелико приготовился записывать то, что станет рассказывать Дэйн, и Тау сделал укол. Дэйн услышал негромкое бормотание, а потом…
Он опускался по трапу, слегка встревоженный и недовольный тем, что его в самую последнюю минуту вызвали за посылкой. К счастью, поблизости стоял полевой скуттер. Дэйн сел в него, опустил свой жетон и тронулся к выходу.
— «Денеб», — он вслух повторил название, смутно припомнив небольшое кафе у самого порта.
По крайней мере, близко. Запись-расписка у него в руках, достаточно голоса капитана и прикосновения его пальцев и расписка станет законной. Скуттер доставил его к выходу, и Дэйн посмотрел вдоль улицы в поисках нужного места. Ксечо — перекресток дорог, и здесь часто останавливаются корабли. Потому-то здесь и есть гостиницы, рестораны, кафе и другие заведения для космонавтов, хотя этот район невелик и не может идти ни в какое сравнение с портами других миров. Он состоит из одной улицы — тесного ряда одноэтажных хмурых зданий.
Стоял очень жаркий, как обычно, полдень, а Дэйн пошел в мундире, что добавляло неудобств. Нужно как можно скорее покончить с этим делом. Он поискал вывеску. Горящие по ночам яркие надписи теперь отсутствовали. Вскоре Дэйн увидел то, что искал, — небольшое кафе, зажатое между рестораном и гостиницей, в котором он обедал накануне. На улице почти никого — большинство людей спасалось от жары. По дороге Дэйну попалось лишь два космонавта, и он в них не всматривался.
Войдя в «Денеб», он как будто шагнул из раскаленной печи в холодный полумрак. Какое облегчение очутиться здесь после жестокого полудня Ксечо! «Денеб» оказался не кафе, а скорее пивнушкой, и Дэйн почувствовал беспокойство. Трудно представить, что человек, желающий вручить особо ценную посылку, ждал бы в таком месте. Впрочем, это первый почтовый рейс Дэйна и откуда он мог знать, что такое нормальная почтовая процедура? «Королева» отвечает лишь за благополучную доставку груза, а если его сомнения не развеются, ему достаточно на обратном пути зайти в порт и дополнительно застраховать посылку.
У дальней стены выстроился ряд автоматов с циферблатами набора напитков и разрешенных наркотиков. Впрочем, Дэйн не сомневался, что, зная код, можно получить и кое-что запретное. В помещении было тихо. У дальнего автомата сидел опьяневший космонавт, рассматривавший пустой стакан. Ни следа владельца… Маленький прилавок у двери пуст. Дэйн в нетерпении ждал. Не этот же выпивоха посылал за ним… Наконец он постучал по прилавку.
— Спокойнее, спокойнее… — послышались слова на базовом языке, но с каким-то присвистыванием.
Занавес за прилавком отдернулся, и вошла женщина. Она казалась достаточно гуманоидной, чтобы ее так назвать, хотя ее бледную кожу покрывали крошечные чешуйки, а свисавшая на плечи растительность лишь походила на волосы. Черты лица очень походили на человеческие. Одета она была по последней земной моде — в узкие брюки из металлической ткани, пушистую кофту без рукавов и полумаска из серебряной проволоки закрывала глаза и лоб. Одежда совершенно не соответствовала такой грязной дыре.
— Что вы желаете? — снова послышались свистящие звуки.
— Вызывали почтовый корабль «Королева Солнца», джентельфем, для доставки ценной посылки?
— Ваш жетон, джентельхомо.
Дэйн протянул жетон, и она склонила голову, как будто сложная маска мешала ей смотреть.
— Да, есть посылка.
— Отправитель вы?
— Пожалуйста, сюда. — Она не ответила на вопрос, поманив за собой Дэйна и приподняв занавес.
Там оказался очень узкий коридор, и Дэйн при ходьбе задевал плечами стены. Затем вторая дверь отошла в сторону. Помещение, в котором он очутился, оказалось полной противоположностью первому. Стены были забраны пластщитами, сливающимися друг с другом и дающими бесконечную вереницу чужих ландшафтов. В ноздри Дэйну ударило зловоние, от которого его замутило. Он не видел источника этой ужасной вони, она просто существовала в этой роскошно меблированной комнате, где во всем чувствовалась бездна вкуса, подкрепленная бездной кредиток.
В кресле развалился мужчина. Он не встал при появлении Дэйна, а приветствовал его только взглядом. Женщина не обратила на мужчину никакого внимания. Она быстро прошла мимо Дэйна к противоположной стене и взяла ящичек из тусклого металла, куб с размером граней в две ладони.
— Возьмите, — сказал она.
— Кто подпишет? — Дэйн перевел взгляд с женщины на мужчину, который смотрел на него так пристально, что Дэйн почувствовал беспокойство.
Мужчина ничего не ответил, хотя наступила небольшая пауза, как будто женщина ждала приказа. Потом она сказал:
— Если это необходимо. — Дэйн извлек аппарат и направил его на ящичек.
— Что вы делаете? — вскрикнула женщина с такой тревогой, будто он собирался разбить ящичек.
— Делаю официальную запись, — пояснил Дэйн.
Она крепко держала ящичек, расставив пальцы, чтобы закрыть как можно большую её поверхность.
— Если хотите отправить, то придется действовать по правилам, — продолжал Дэйн.
Она снова как будто подождала знака от мужчины, но тот не шевелился и не отрывал взгляда от Дэйна. Наконец с видимой неохотой женщина поставила ящичек на край небольшого стола и отступила назад, готовая снова схватить его. Дэйн сделал снимок посылки и протянул микрофон для записи голоса.
— Подтвердите, что вы посылаете это с условием особой сохранности, джентельфем, и назовите свое имя, дату и потом прижмите палец вот здесь.
— Хорошо, раз таковы правила, я сделаю это. — Но она снова взяла ящичек и прижала его к себе, а потом потянулась за микрофоном.
Но ее рука, протянутая к микрофону, не закончив движения, скользнула по запястью Дэйна и необыкновенно длинный ноготь царапнул его тело. Дэйн был слишком поражен, чтобы пошевелиться, и тут же его руки и ноги онемели, а запись упала на пол. У Дэйна хватило сил, чтобы повернуться к двери, но он не сделал ни шага. Последнее ясное воспоминание — он опускается на колени и улавливает все тот же неподвижный взгляд мужчины в кресле, который так и не пошевелился. И сразу же вслед за этим Дэйн увидел, что ползет по болоту и жидкой грязи, и просыпается в гостинице, чтобы вслед за этим добраться до «Королевы».
Очнувшись, он увидел лазарет и склонившегося над ним с иглой в руке Тау. На этот раз Дэйн отчетливо помнил все, что вызвало в его памяти глубокое зондирование.
Глава 3. Неприятности с грузом
— Запись, — вслух выразил Дэйн первую же мысль.
— Это не единственная вещь, которую неизвестный не принес с собой, — ответил Джелико.