– Настолько опасно? – Иоганн поднял взгляд, и его прямые брови насупились. А казалось, что инженера ничего вообще не может расстроить.
– Паркку лучше? – спросила Туе, появившись в дверях.
Рип кивнул.
– Пошла на поправку, как только вновь стала получать лекарства, – ответил он и повернулся к Штоцу. – Так они говорят. Крэйг вызвался ходить с ним по очереди.
– Хорошо. – Это был голос Али.
Рип коротко ему улыбнулся:
– Вы с Джаспером на место разработок не пойдете – по крайней мере, пока не получите то, что они уже извлекли, очистили и сложили.
– А сколько это может быть?
– Даже близко нет того, на что мы надеялись, – по разным причинам, в основном из-за приливных размываний, поскольку шахтным улиткам требуется литоральная среда, тогда они работают наиболее эффективно.
Али почесал подбородок:
– С чисто эстетической точки зрения – вспоминая их ткущие тросы древесных улиток и так далее, – как выглядят эти таинственные шахтные работники?
Вся команда повернулась к Штоцу, а тот улыбнулся и покачал головой.
– Это будет мой сюрприз, – сказал он. – Но они вряд ли будут с виду страшнее хаггиса, который вдохновил меня на создание шахтных ботов.
Рип внезапно расхохотался:
– Дуэль Дэйна! Я совсем забыл.
– А я нет, – отозвался Дэйн, чувствуя общее облегчение – пусть даже мимолетное – при смешном воспоминании о его так называемой дуэли с могучим швером. – У меня до сих пор ребра болят от попыток сыграть на волынке при одном и шести десятых «же».
– Сюрприз Иоганна? – вставила Туе, и ее гребень выразил последовательность различных реакций. – Я думаю, Иоганн унюхал в лагере торговцев что-то плохое.
Али фыркнул.
– Штоц, она права, – протянул он. – После разговора с Тасцин у тебя такой вид, будто ты нашел у себя в салате слизистого паука.
– Ладно, пусть Иоганн держит свой сюрприз в тайне, – разрешил Рип. Он повернулся к инженеру, но тот лишь пожал плечами и слегка улыбнулся. – Что бы тебе ни пришлось собрать, просто это не будет. Время поджимает по-настоящему. Раз парящие шастают днем, мы можем работать только ночью, и только теми ночами, когда есть два отлива. Это бывает примерно раз в шесть дней, а рост солнечной активности запускает жуткие бури, что ограничивает нас еще больше. Со всеми этими задержками много руды унесет в море, прежде чем мы за ней явимся.
– А им пришлось прекратить выходы, когда у них кончились медикаменты и Паркку нуждалась в постоянном уходе.
Али присвистнул.
Рип сказал:
– Они сделали, что могли, но, пока не разведали участок, не знали, как подступиться к задаче. Как мы и предположили, их корабль должен был вернуться с лучшим оборудованием для обогащения руды – помимо всего прочего, что им нужно. В том числе припасов.
– У них трудности с едой? – спросил Мура.
– Нет. Корлисс, их стюард, настояла, чтобы им оставили все припасы в двойном размере. Она явно старый член команды и убедила их, что по ее опыту такая предусмотрительность часто оказывалась нелишней. У них вполне приличное убежище – благодаря деревьям и их собственному метаболизму – и еды хватает, но, кроме флиттеров, все остальное в дефиците.
– Точно как я и думал, – заметил Иоганн Штоц, привычными быстрыми движениями спускаясь по трапу.
Из всех терран он быстрее других снова приноровился к гравитации. Дэйн думал, может, это потому, что он провел молодость за спортивными играми в невесомости. К любому тяготению он приспосабливался легко.
Дэйн вышел за ним чуть помедленнее, не забыв пригнуться. Опять он слишком высок для окружающей обстановки.
Через несколько часов они сидели во флиттере, пробиваясь через свирепый ветер к точке встречи. Штоц управлял машиной, сосредоточенно нахмурив длинное лицо; флиттер брыкался и становился на дыбы, двигатель завывал, а Штоц старался удержать машину ровно.
У точки встречи, неподалеку от лагеря торговцев, с подветренной стороны от скального выхода стояла высокая мощная фигура, а рядом с ней – низкая и тонкая.
Договорились лететь на флиттере «Королевы», потому что у них было больше горючего. Штоц остановил машину, двигатель взвыл, флиттер мягко опустился, несмотря на пытающийся опрокинуть его ветер.
Лоссин влез внутрь. Под его весом флиттер дернулся и накренился. Лоссин был в непромокаемой коричневой куртке торговца, и все равно кабину заполнил запах мокрой псины. Дэйн скрыл улыбку. Быстрым плавным движением Сиер скользнул внутрь, едва ли вообще покачнув машину.
– Я сяду за управление? – предложил Лоссин, показав рукой. – Я знаю эту битву.
В низком голосе звучали отчетливые нотки иронии.
Штоц кивнул и перебрался на соседнее сиденье.
Лоссин бросил свою громоздкую тушу в кресло пилота и закрыл люки, отсекая ветер. Двигатели запели выше, и резким рывком, напомнившим Дэйну хищника в полете, флиттер взмыл вверх.
Ветер перестал быть врагом. Теперь он их нес. Лоссин повел машину по широкой дуге, огибая тысячеметровые утесы по дороге к месту назначения. Укрытые за утесами от ветра, они летели относительно спокойно; Дэйн оглядывал фантастические скальные образования, выхваченные из тьмы прожекторами флиттера. Утесы были испещрены прожилками самых разных цветов – молчаливое свидетельство бурной тектонической истории планеты.
Над подветренной стороной острова кружили какие-то большие лапчатые морские птицы. Огромные волны вздымались с неумолимой медленной мощью и рушились на утесы, и птицы ныряли во вспененную воду, откатывающуюся в черный океан. Поднималась новая волна, а птицы шныряли среди пестрой гальки и взмывали, пока новая волна не накрывала их, точно огромная ладонь.
Лоссин летел вдоль скальной стены, и птицы уворачивались с дороги, щелкая клювами и гневно блестя багровыми глазами в свете прожекторов. Дэйн попытался представить, как должны звучать их голоса, но, естественно, слышал только шипение циркулятора воздуха да мерное гудение двигателей.
Штоц, как заметил Дэйн, почти не смотрел на пейзаж. Все его внимание было сосредоточено на показаниях консоли управления.
Они обогнули мыс, и тут же их подхватил порыв ветра. Большие руки Лоссина забегали по консоли, выравнивая машину над маленькой бухтой. Флиттер нырнул к острым волнам, и ветер снова стих, когда они зашли под прикрытие естественного волнореза.
Флиттер юркнул в пещеру, настолько темную, что даже его мощные прожекторы не проникали далеко. Лоссин сбросил скорость, двигатель взвыл сильнее, когда отключилась реактивная тяга и включились воздуходувы, удерживая машину на столбах воздуха. Флиттер перелетел через мшистую скалу и опустился на выровненной бластером площадке. Рядом с причалом качалось на волнах судно. Один взгляд на него – и серьезное лицо Штоца загорелось интересом; он заерзал и наклонился вперед, будто секунды не мог подождать, чтобы добраться до этого необычного аппарата.
Как Дэйн и предвидел, судно не походило ни на что, что могли бы спроектировать терране. Больше всего оно смахивало на огромную, почти каплевидную тыкву, покрытую поблескивающим слоем перламутровых чешуй. Огромный эллиптический иллюминатор казался глазом, и из него струилась еле заметная люминесценция, намекая на темный интерьер с огоньками приборов.
– Еще один брюхоногий? – спросил Штоц.
– Да, – ответил Лоссин. – Татхи выращивают грузовые модули из той же семенной плазмы. Очень крепкая кристаллическая структура.
Этого Иоганну хватило. Пока Лоссин сажал флиттер и они выбирались, Штоц засыпал его техническими вопросами. Его захватила задача взаимодействия механики и биоинженерии.
Дэйн слушал вполуха, его внимание было поглощено окружающей обстановкой. Лодка-раковина была пришвартована к стене пещеры чем-то, напомнившем Дэйну живую застежку-липучку, которая позволяла ей двигаться вертикально вместе с приливом и отливом. Потом он заметил толстое плетение чего-то другого – очевидно, там, куда прижимало лодку, когда пещеру заполняло море. Было ясно, что часть дня она проводит под водой: ее сверху донизу облепили рачки и другие морские животные.
Лоссин показал им, как включать управление выходом изнутри флиттера, потом поставил машину в стояночный режим, и они вышли. В лицо Дэйну ударил невыносимо холодный соленый ветер. Он зашагал вслед за молчаливым врачом к судну.
Там татх взял похожую на шланг трубу с ресничками на раструбе и быстро счистил со своей меховой шкуры нанесенный водой и ветром мусор. Потом, по дороге в рубку мимо механизмов, которые выглядели наполовину знакомыми и наполовину органическими, Дэйн наблюдал за Штоцем, который вертел головой и засыпал Лоссина все новыми вопросами.
Наконец инженер спросил:
– Вы, по-видимому, очень хорошо контролируете процессы роста. Почему не выращивать схемы теми же методами?
– Кремниевые системы быстрее и точнее органических, – прогудел в ответ Лоссин. – Если не создавать органический разум, чего мы не делаем.
Штоц вроде бы хотел задать еще вопрос, но что-то в тоне большого татха его остановило.
Лоссин включил системы лодки-раковины, и вскоре та уже быстро глиссировала по воде, оставляя позади кильватерный след.
– Рейс займет примерно стандартный терранский час, – сказал Лоссин, подсвечивая панель управления.
Включился двигатель и с ним системы жизнеобеспечения. Последним движением Лоссин включил карту погоды.
Штоц слегка нахмурился, но тут же его лицо разгладилось. Дэйн осмотрел весь экран, гадая, что же привлекло внимание инженера. Там была обычная карта погоды, отслеживающая движение штормовых узоров вокруг…
Вокруг планеты.
Это значило, что перед высадкой торговцев на планету их корабль запустил в атмосферу спутники наблюдения. Их корабль… который теперь на орбите под командой капитана Джелико.
Значит, торговцы с «Королевы» могли вступить в контакт с другим кораблем в любой момент.
О чем эти торговцы им не сказали.
– Дэйн докладывает, – сказал Али. – Описывает симпатичную лодочку – хотя мне непонятно, зачем так разжевывать подробности. Он думает, мы ее покупаем?