Здесь их не было.
Рип знал, что для Дэйна это проще. Дэйна учили принимать изменчивость взаимодействия. Мотивы, ожидания, цели – все может меняться в любой момент. Навигация – тоже смесь двух способов мышления. Есть правила, но космос может поднести сюрпризы – и порой подносит. Адаптабельность – для хорошего пилота один из механизмов выживания.
– Итак, – сказал Рип. – Мы знаем, что ничего не можем сделать, если не находимся в физическом контакте.
Остальные кивнули. Это был один из немногих известных факторов – по крайней мере, в данной ситуации. Парящим был нужен физический контакт, и люди тоже обнаружили, что при наличии контакта их связь куда более надежна.
Они собрались в тесной каюте Дэйна, возле его койки. Рип и Джаспер сидели на табуретках. Али устроился на краю откидного стола. Каждый взял за руку соседа справа. И Рип немедленно осознал… что?
Он сделал сознательное усилие, чтобы не проецировать свои ожидания на других. Что же он ощутил? Эмоции – как цвета – живо воспринимались от Али. Красный и оранжевый – злость и нетерпение, желтый – любопытство, белый – энергия. От Дэйна шел синий и зеленый, как от океана. Чувствовалась его сосредоточенность, интерес, сожаление о нынешней слабости, о проблемах с добычей, об отсутствии связи с Джелико, забота о контакте с парящими. Дэйн боялся, что они провалят работу.
Цвета Джаспера были бледными: приглушенное серебро, беж, слоновая кость. Эмоции его были так далеки, что ощущались как шепот. Самым сильным – и постоянным – было глубокое нежелание самому перейти чужие границы или дать кому-то перейти свои.
Рип, зная, что он не любит начинать первым, сказал: «Джаспер!»
Цвета на миг стали яркими, смешались, и Рип ощутил обострившееся внимание товарищей.
Сосредоточенность Джаспера приглушенным жжением отозвалась в нервах Рипа, и потом – медленно – возник образ: «Королева Солнца», ждущая в доке внутри Биржи, сияющая отраженным светом. Мозг Рипа уловил образ и тут же потерял, когда воспоминание дало начало потоку его собственных мыслей. Он ощутил, как внимание остальных рассеивается точно так же, и снова связь распалась.
Рип почувствовал, что хватка на его левом запястье ослабла, сам выпустил худую руку Али и открыл глаза:
– Отлично. У нас опять получилось – почти.
Дэйн сказал:
– Думаю, нужно нечто большее, чем отдельный образ.
– Но мысленная передача слов друг другу не работает, – возразил Али. – Или почти не работает.
– А последовательность? Не память. – Дэйн нахмурился, пытаясь сформулировать мысль. – Какую-то последовательность, которую мы могли бы проследить, не давая собственным мыслям вылезти наверх.
– Твоя очередь, – сказал Али. – Попробуй.
Они опять взялись за руки и стали ждать. Рип почувствовал, что это, по крайней мере, становится во многом… если не привычкой, то частью процесса настройки. Образ, когда он появился, возник вдруг – какой-то механизм. Рип попытался удержать мысли и ожидания под контролем, но не с такой концентрацией, чтобы потерять образ. Механизм мелькнул и исчез, но Рип потянулся к нему и увидел его снова, и, пока он смотрел, начал поворачиваться какой-то винт, освобождая детали, которые держал. Рип сосредоточился – и чувствовал, как другие делают то же самое. Его охватило радостное возбуждение…
И он потерял образ. Но ждал. Вновь изображение вошло в фокус, и крутанулась другая деталь, будто откручиваемая невидимым инструментом, и отделилась от машины. Потом машина повернулась, показывая себя под другим углом. Рип подумал, видят ли они ее под тем же углом – и снова потерял.
На сей раз ее потеряли все.
– Это из-за тебя, Шеннон, – сердито буркнул Али. – Черт побери, проще жонглировать водяными шарами.
– Я тебя слышал, – сказал Дэйн. – Не словами, но ты подумал, видим ли мы ее в трех измерениях каждый со своей точки, так?
Лицо Джаспера прояснилось – он явно уловил то же самое.
– Да, – ответил Рип.
– Тогда можно считать это прогрессом, – заключил Дэйн. – Так, теперь моя очередь. Это будет воспоминание, но не личный опыт. Посмотрим, как долго вы его удержите. И старайтесь смотреть на все. Думаю, нам нужно обойти круг, и вы попытаетесь передать образ остальным.
– Хорошая мысль, – согласился Джаспер. – Но старайся не давать свою точку зрения, когда будет наша очередь передать тебе это назад.
– Верно, – кивнул Дэйн.
Снова они взялись за руки. Рип уловил знакомую тяжесть в висках – предвестье головной боли. И оставил ее без внимания.
Снова он ждал, и странное помещение возникло перед его мысленным взором. Там не было прямых углов и не было ориентации верх-низ, определенной расположением мебели на полу. Мебель стояла на стенах, и пересекались разнонаправленные мостки.
Рип заставил себя смотреть, не думая, сначала на одну стену, потом на другую. Он пытался воспринять мостки, когда почувствовал, как остальные отошли, и вдруг комната оказалась его собственным воспоминанием.
– Али?
Комната вернулась, и несколько секунд Рип видел ее двойным зрением – в своем варианте и глазами Али. Он не мог согласовать изображения и выпал. Али ругнулся и крепче стиснул его руку:
– Опять!
На этот раз Рип сумел подавить свое собственное видение. Он так старался, что изображение от Али не могло до него дойти – и это ощутили все трое.
– Давай, Рип, сосредоточься! – рявкнул Али. – Чувство такое, будто кто-то тебя за уши тянет.
Рип высвободил руки, обтер ладони о штаны и снова соединился. Потом закрыл глаза и попробовал выполнить ментальное упражнение, которое порекомендовал им Тау, – плавание в море. Посланный Али образ заменил море, но теперь Рипу удалось не наложить на него собственное воспоминание. Он сохранил его, заметив, что Али увидел тросовые мостки как некое инженерное целое, а мебели почти не существовало.
Теперь свое видение передал Джаспер – они все это ощутили. Джаспер увидел компьютерный комплекс, который кто-то неизвестный где-то построил. К консолям можно было подойти под разными углами; некоторые из них привыкшим к тяготению терранам казались необычными.
Рип передал свое изображение, заметив, как остальные отреагировали на его восприятие мебели и предполагаемое назначение тех или иных предметов.
«Сложите вместе».
Мысль явилась от Дэйна – один из редких моментов, когда они «услышали» слова.
Рип постарался сложить свою картину с остальными, и на мгновение это вышло – потом распалось.
Навалилась досада и ощущение ментальной усталости и напряжения. Али снова ругался, Джаспер, естественно, молчал.
Дэйн пошевелился на койке и сказал:
– Прогрессируем. Постепенно.
Али скривился:
– Так на это годы уйдут.
– Годов у нас нет, – произнес очевидное Дэйн. – Я тут подумал – больше здесь пока делать нечего – и решил, что если у нас с этими созданиями что и получится, то не передача, а прием. Нам следует воспользоваться плавающим образом Крэйга.
– Ты хочешь сказать, мы будем ждать, что передадут они? – спросил Рип.
Дэйн пожал плечами:
– Я знаю только, что в том единственном контакте я уж точно ничего не передавал. Передавал парящий, и это заставляет думать, что они привычны к такого рода общению. Кто знает? Может быть, то, что мы видели в записи, – всего лишь попытка установить контакт, а вовсе не нападение.
Али хмыкнул:
– Похоже на правду. Что, если бы разумные пауки пытались общаться, обмениваясь токсинами? У нас была бы та же проблема.
Джаспер спокойно сказал:
– Тогда получается, мы в ближайшее время должны попытаться выйти на контакт?
Дэйн снова кивнул:
– Не знаю. Я только не думаю, что мы намного лучше подготовимся, если потратим еще неделю.
Рип сказал:
– Тогда следующий вопрос: до кого мы им дадим дотронуться? Очевидный кандидат – Дэйн, если не считать того, что второй такой припадок может довести до инвалидности…
Интерком мигнул, и Дэйн нажал кнопку:
– Торсон слушает.
– Сообщение от Лоссина. – Говорил Иоганн Штоц. – Он с Иррбой вызвали лодку для стандартной проверки. Ответа не получили. Отправились проверять.
Рип сжался в предчувствии плохих вестей, думая о неожиданной высадке пиратов – или о том, что кто-то из торговцев обратился против остальных.
– И? – спросил Али.
– …Извините, тут Крэйг говорит. Лодка исчезла вместе с пещерой и всей бухтой, погребенная под мегатоннами скального оползня. Почти со всей рудой, которую мы собрали на последнем выходе и еще не перевезли. Так что у нас будет только та руда, которую мы уже очистили, а ее мало.
Никто ничего не сказал.
– И это еще не все, – сказал Штоц. – Крэйг говорит, тут полно парящих вокруг «Королевы» – я только что включил обзорный экран, и они видны. Чуть ли в камеры не лезут.
Джаспер встал. Его белая кожа стала еще бледнее обычного, что Рип счел бы невозможным, если бы не видел сам.
– Если мы собираемся это сделать, – сказал он, – то давайте сейчас. Я дам им до меня дотронуться.
Голос Крэйга Тау донесся по корабельной связи:
– Сиер сообщает, что лагерь окружен туманом, и парящие висят сразу за деревьями.
Дэйн с усилием встал. Он страшно злился, что не может пока двигаться достаточно свободно.
– Аппаратуру подключил, Али? – спросил он, показав на консоль.
Али набрал что-то на консоли, рядом с которой сидел, и отклонился, чтобы все видели экран.
– Первое затишье за последние пять дней, – сказал Рип Шеннон с откидного стула. – А сразу перед тем у Дэйна была та встреча. Вам не кажется, что это что-нибудь значит?
– Хотелось бы только знать, что именно. – Али сложил руки на груди. – Может, они там собрались, чтобы нас истребить. Может, мы для них вредители.
Туе заговорила от дверей, где пыталась заглянуть Рипу через плечо:
– Они думают Дэйну вопрос. Не «опасность». – Она постучала себя голове. – Не «уходите прочь».
Джаспер сплел пальцы и смотрел на них. Дэйн, взглянув на худенького коротышку, ощутил прилив сочувствия. Странно – Али у него жалости не вызывал. Камил, несмотря на свою борьбу с реальностью их общей связи, показал, что может это пережить. Джаспер, который никогда не жаловался, никогда никому не мешал, воспринимал это тяжелее всех.