Дэйн глянул вверх и понял, что они вернулись к «Королеве». Флиттер опустился возле грузового люка, и один из торговцев сбежал по пандусу.
– Машина к вашим услугам, – сказал Али.
И они с Дэйном быстро пошли к северу от «Королевы», петляя среди затихших парящих – больших куч сморщенной плоти, украшенной лишайником и даже мелкими цветущими растениями. Проходя мимо, Дэйн заметил движение в цветочной шкуре, увидел насекомых и даже какого-то мохнатого червяка – здесь была целая экосистема!
А будет ли она существовать дальше – зависит от торговли.
Он посмотрел на Али, и в мозгу начал формироваться вопрос. Губы механика скривила сардоническая усмешка.
– Тау говорит, парящим теперь никак без нас не спастись. А без них разум на Геспериде-четыре умрет и планета станет просто скалой, где копошится бессмысленная жизнь.
Дэйн встряхнулся, охваченный ощущением нависшей опасности. Жажда действия впилась в него невидимыми когтями.
Они миновали последних парящих на опушке леса. Здесь ждали Штоц и Тасцин. Дальше начиналась длинная череда предметов, похожих на кучки полупрозрачных красных спагетти. Лицо Штоца за щитком шлема было напряжено; что думает Тасцин о тех, кто пусть и ненамеренно, но убил двух ее товарищей, – по ее выражению было не прочесть.
Штоц приподнял первую кучку спагетти и встряхнул. Теперь она стала похожа на мешок кальмара. Бородавчатый мешок по форме напоминал тыкву, за ним волочились длинные щупальца, сделанные из хирургических трубок.
– Мы сообразили, что парящие частично живут на электромагнитных импульсах, посылаемых пьезоэлектрическими рудными залежами целанита, – сказал Штоц. – Эта энергия служит им для разогрева внутреннего воздушного пространства и создания подъемной силы – отлично работает, поскольку они смогут черпать энергию как раз тогда, когда она нужна, и избежать конца света.
Штоц и Тасцин подошли к ближайшему парящему. Штоц бросил мешок в центр сдутого создания; щупальца развернулись и потом неуверенно начали разворачиваться и искать дорогу, как змеи, к краям парящего.
– Их способность модулировать эту энергию облегчает им возможность управлять трубками, поскольку хирургический инструмент, задающий их размер, использует точно такие же электрические поля.
Теперь Дэйн слышал что-то вроде приглушенной отрыжки, идущей от создания, а по усыпанной лишайниками шкуре пошла рябь. Ее верхняя поверхность стала раздуваться, принимая воздух. Штоц и Тасцин осмотрительно перешли к другому краю парящего, а Али с Дэйном, подчиняясь указанию большого механика, выстроились у противоположных краев. Они подтянули трубы к краю, откуда высунулись маленькие отростки и приняли концы. На концах были закругления вверх и назад, кончающиеся небольшими присосками.
Штоц отступил и жестом показал, чтобы они тоже отошли от парящего, который теперь надулся до высоты больше метра.
– Влага, очевидно, нужна для преобразования электромагнитной энергии, хотя мы не очень себе представляем ход реакции, как и защиту от жара огня, который возрождает деревья, – сказал Штоц и сделал театральную паузу. – Итак…
Шкура парящего затрепетала, и мешок начал заметно пульсировать и гудеть. Дэйн улыбнулся в ответ на широкую ухмылку Иоганна. Звук был как у волынки Стина Вилкокса.
– А что, из тартана нельзя было это вырастить? – спросил Дэйн.
К его удивлению, ответила Тасцин:
– Не стали бы. Нет эстетики.
И Дэйн вдруг понял, что Тасцин пошутила. Он впервые услышал нечто подобное от суровой предводительницы татхов.
Постепенно парящего окутал туман, исходящий из мелких отверстий в присосках на концах щупальцев гибридной машины-животного, которое Али назвал пульверизатором. И парящий стал разбухать быстрее.
Дэйн отступил; он ощутил жар, когда создание разогрело свое внутреннее пространство модулированной электромагнитной энергией от надвигающейся бури и горящего над головой полярного сияния. Внезапно земля вздрогнула, потом еще раз, сильнее, и торговцы бросились работать, разнося пульверизаторы по затихшим парящим и вытряхивая на них – по двое на каждое создание. К ним присоединялись члены обоих экипажей, и работа шла все быстрее и быстрее. Сначала кое-кто отпрыгивал в сторону, когда над ним зависал парящий, но вскоре все увлеклись, и взлетевших созданий никто не замечал.
Парящих было куда больше, чем торговцев, а небо на востоке быстро покрывалось облаками, раскаты грома аккомпанировали каждому движению. Все чаще и чаще вспыхивали высокие молнии, озаряя дрожащим светом взлетевших парящих, и мокрую одежду торговцев, и забрызганный водой из пульверизаторов мех татхов.
Вся поляна уже заполнилась туманом, и торговцы бродили по пояс в клубящейся белой мгле. Ветер стих, и зловещая тишина разлилась в воздухе, несмотря на вскипающую ярость электрической бури наверху. Единственным звуком был растущий гул пульверизаторов, будто улья чудовищных пчел. В темноте между деревьями, ветвями и листьями светились коронные разряды – призрачные предвестники будущих пожаров.
– Я думаю, этого хватит, чтобы они выжили в пожаре, – сказал Штоц, когда последний парящий поднялся с земли. Инженер смотрел им вслед. Дэйн вдруг заметил у него на шлеме мигающий красный огонек и понял, что Штоц всю эту работу записал на видеокамеру.
Еще минуту огромные создания висели над головой, и Дэйн ощутил сознанием их давление. Ощущал он и троих товарищей по пси-связи, хотя никто ничего не сказал.
Потом это чувство прошло, и парящие поднялись выше, позволив ветру нести себя на запад, подобно рваным облакам, сверкая перламутровыми переливами в свете молний и полярного сияния, а вслед им тянулся светящийся пар. Постепенно гул пульверизаторов стих, остался только шелест листьев на ветру и рокот отдаленного грома.
– За работу, – сказал Дэйн. – Еще целую уйму грузить.
Рип только кивнул – теперь командовал Дэйн. Как суперкарго, он должен был решить, что можно взять на борт и что придется оставить и как распределить груз, чтобы избежать катастрофы при взлете.
Все побежали за ним к «Королеве», и следующие несколько часов Дэйн был занят так, как никогда в жизни.
Торговцы ему помочь не могли, поскольку привыкли рассчитывать на емкости «Ариадны», у которой была совершенно другая конструкция. Дэйн сидел за компьютером в грузовом отсеке, где столько лет царил Ван Райк, и рассчитывал массы с точностью до нескольких знаков после запятой – на два порядка тщательнее, чем сам считал необходимым. Распределение масс должно быть очень точным, и центр тяжести должен располагаться строго по оси игольчатой формы «Королевы».
Сначала, ближе всего к оси, клали руду, а когда ее загрузили, пошло имущество торговцев. Все работали как одержимые, даже Туе; ее синее тельце мелькало одновременно всюду: она укладывала, измеряла, запечатывала, поднимая куда больше, чем позволяли ее слабые силы.
Чем больше вносили торговцы своего имущества, тем сильнее кривился Дэйн. Через час он неохотно подозвал к себе Лоссина и объявил о пределе массы.
– Еще по десять килограммов на каждого, – объявил он.
Торговцы не спорили. Они грузили материал в порядке его важности, кроме личных вещей. Теперь они молча подошли к месту складирования и начали перебирать свои мешки, решая, что взять и что оставить. От этого безмолвного подчинения его приказу Дэйну стало еще хуже. Он изо всех сил пытался перераспределить то, что уже было, чтобы дать возможность взять дополнительную массу.
Рип все время посылал запросы по рации. Последние раза два Дэйн просто не ответил, собираясь вернуться, как только закончит с очередным делом, которое немедленно тянуло за собой другое, а то – следующее. Наконец Рип явился лично. Дэйн понял, что штурман стоит за ним уже полминуты, и тогда поднял глаза. Рип кратко бросил:
– Сейчас.
– Но…
– Или никогда.
Тут Дэйн понял, что вибрации корабля вызваны не погрузкой, потому что грузили уже всякую мелочовку. В небе беспрерывно гремели раскаты и сверкали пурпурно-белые полотнища молний, а серебристый дождь хлестал со все возрастающей силой.
Он встряхнул головой, закрыл компьютер и включил общий вызов по интеркому:
– Все по местам и пристегнуться к взлету.
Они с Рипом выполнили обход, проинспектировали, все ли на местах и пристегнуты, и Дэйн вернулся в грузовой отсек. Он проверил, как там Туе, которая с непривычной серьезностью пристегивалась к противоперегрузочному креслу. Дэйн переключил консоль на свой видеоэкран, пристегнулся и стал ждать.
На экране он видел, как Рип сел, обтер руку о штаны, посмотрел на Лоссина, который работал на связи. Они решили заранее, что для этого взлета потребуется, чтобы все инженеры и механики были под рукой: Али, Иоганн и Джаспер сидели в машинном отделении.
– Приготовились отдать тросы, – скомандовал Рип. Они решили пожертвовать ботами растяжек ради экономии массы и быстроты взлета. – По моему сигналу через пятнадцать секунд.
Пока он говорил, руки его двигались над консолью, и корабль вздрогнул, когда ожили боковые ускорители.
– Десять секунд.
Из-под корабля вырвался клуб дыма; боковой экран Дэйна давал внешний обзор. Реактивные двигатели мягко загудели. Дэйн мысленно видел, как Иоганн навис над дисплеями, ловя любой признак неисправности и глядя на растущее давление.
– Пять секунд.
Теперь из-под «Королевы» расходилось массивное облако пара и дыма. Дэйн видел, как приличного размера камни подпрыгивали и дробились, подхваченные потоком выхлопных газов. Брошенное оборудование начинало тлеть, обрывки горящих плетеных матов разлетались пылающими летучими мышами. Загорелся и рассыпался угольками брошенный предмет, который Дэйн счел музыкальным инструментом. «Королева» дрожала и потрескивала, рев двигателей переходил в вопль и визг, звук нарастал…
– Две… один… старт!
Прогремела цепочка взрывов, отстреливших тросы от корабля, и «Королева» прыгнула в воздух. Рип толкнул рукоятки питания двигателей вперед, и на мучительное мгновение корабль завис, потом медленно – Дэйн ощущал это всем телом – продолжил подъем.