– В Школе нам говорили, что на Земле эволюция длилась миллионы лет. На других планетах, особенно там, где условия для человека не очень благоприятны, она может занять всего несколько поколений, – ответил Дэйн.
– Мы обладаем поразительной приспособляемостью, – заметила Раэль. – Хотя иногда несем чудовищные потери… – Она подумала об ужасных трагедиях в истории Земли, описанных сухим академическим языком на учебных пленках. – И люди неизбежно пытаются помочь адаптационному процессу методами биоинженерии.
Дэйн заморгал:
– Я думал, это запрещено.
– Да – в пределах Федерации, – ответила она. – Но чем дальше от федеральной юрисдикции, тем больше люди готовы рисковать. Увы, колониям это тоже блага не приносит.
Раэль замолчала, но по глазам Дэйна видела, какое впечатление произвели ее слова. Да, страшно было читать, как нечистоплотные биоинженеры проводили эксперименты по выращиванию сверхчеловека. По большей части эти опыты заканчивались неудачей; но Раэль и ее впечатлительных соучеников неотступно преследовали истории о попытках адаптировать людей к той или иной планете, что приводило к неожиданным и трагическим результатам.
Стряхнув с себя эти мысли, Раэль увидела, что все уже собрались в шлюзе. Сюда же только что прибыл Штоц.
Рип сказал:
– Дэйн, капитан просит, чтобы ты остался здесь и помог перекачать топливо. Раэль, можешь заняться доставкой кошек на «Королеву». Тау уже приготовил все необходимое и ждет тебя на том конце кабеля.
– Отлично, – отозвалась Раэль. Эту работу – спасать жизни – она любила больше всего.
Механики и Дэйн с волнением наблюдали, как Иоганн Штоц осторожно вынул из контрольного отвода горловины двигателя платиновую пипетку. На ее кончике сверкала одна-единственная капля топлива, имевшая не форму слезы, как это было бы на поверхности планеты, а совершенно шарообразную в условиях микрогравитации инопланетного корабля.
Главный инженер медленно вставил пипетку в анализатор топлива – объемистый цилиндр с небольшим дисплеем в верхней части.
Интересно, подумал Дэйн, хотя все на чужом корабле очень отличается от человеческих норм, конструкция двигателей почти идентична; подтверждение того, чему их учили в Школе: культуры меняются, а физика – нет.
Штоц вытащил пипетку, закрыл затвор анализатора и набрал комбинацию клавиш на консоли цилиндра, который тут же начал рычать и щелкать. На дисплее замелькали символы.
Потом анализатор издал звук «у-у-умп» и умолк.
– Ну вот! – воскликнул Штоц, глядя на дисплей. – Две трети с четвертью массы сверхтяжелые. Ганеший, калиум, локий. Смесь не наша, но с катализаторным экраном номер десять и в режиме подачи ноль-шестьсот пойдет.
Команда по-разному выразила удовлетворение и облегчение – от тихой улыбки Джаспера Викса до шуточек Али Камила.
Али театральным жестом включил межкорабельный интерком:
– Капитан, у нас есть топливо.
Штоц поднял глаза:
– Спроси, сколько он хочет перекачать. Нам понадобится минимум тридцать процентов, чтобы сбросить скорость и войти в док.
Али кивнул и передал вопрос.
После короткой паузы послышался голос капитана Джелико:
– Возьмите половину. Сколько это займет времени?
– Не больше четырех часов, – ответил Штоц.
– Управьтесь за три, – сказал Джелико, и интерком отключился.
– Все слышали? – спросил инженер.
Команда принялась за дело. Камил отправился наружу – принять топливный шланг, который уже тащил с «Королевы» Рип Шеннон. Дэйн работал на подхвате у Штоца и Камила, которые перебрасывались замечаниями на своем собственном загадочном жаргоне. Внутренние часы Дэйна тикали, отсчитывая время, необходимое для перекачки, – он понятия не имел, предупредят ли их канддойды, прежде чем взорвут.
Он так и не позволил себе взглянуть на часы, пока Штоц не сказал:
– Готово!
Все четверо одновременно посмотрели на часы: два часа сорок пять минут.
– Отличная работа, дети мои! – Али, хотя и был в громоздком скафандре, отвесил изящный поклон.
Штоц фыркнул:
– Возвращаемся на «Королеву». Капитан нас ждет. Рип, останешься здесь с Вилкоксом. Ты тоже, Джаспер, будешь за старшего.
Джаспер Викс молча кивнул и стал обходить машинный зал, внимательно рассматривая незнакомые надписи.
Дэйн вместе с остальными направился к шлюзу, и один за другим они вдоль кабеля перебрались на «Королеву».
Когда шлюз «Королевы Солнца» наполнился воздухом, Дэйна Торсона охватило какое-то возбуждение, и он даже повертел головой, стараясь сдержать подступивший смех. Грозившая им опасность отступила, хотя и не миновала окончательно.
– Начинаю цикл обеззараживания, – раздался голос Кости.
Вспыхнули ультрафиолетовые лампы, и Дэйн зажмурился.
Он даже сквозь скафандр почувствовал уколы струй биостопа, поднял руки и медленно повернулся кругом, давая потокам смертоносного раствора обработать каждый квадратный миллиметр. Актиниевый свет погас. Дэйн открыл глаза и невольно рассмеялся при виде товарищей, застывших в одинаковых причудливых позах – ни дать ни взять труппа парниксианских демонических танцоров.
– Приготовиться к ускорению, – донесся голос капитана.
Из стен шлюза выпали откидные сиденья, все сели и пристегнулись. Взревели двигатели, вернулась тяжесть, которая быстро достигла примерно 1,25 g, и они сразу почувствовали свой вес.
– Успели! – крикнул Камил.
– Едва успели, – пробормотал Штоц, но Дэйн уловил в его голосе облегчение. Мониторы канддойдской обороны отметят выхлопы их двигателей, а потом и смену курса. Теперь корабль в безопасности.
Как только Кости закончил дезинфекцию, Дэйн сбросил скафандр и выскочил из шлюза. Он осторожно добрался до трапа нижней палубы и поднялся на три уровня, чувствуя, как ноги наливаются тяжестью под действием нарастающего ускорения.
Обоих докторов, заботливо склонившихся над кошками со «Звездопроходца», молодой человек нашел в операционной.
Животные находились в изоляционной камере. Они спали.
Дэйну показалось, что выглядят кошки лучше.
– Можно погладить? – спросил он.
Тау пожал плечами:
– Никаких признаков опасности нет, но рисковать не стоит – они могут быть инфицированы каким-нибудь редким новым вирусом.
Дэйн вставил ладонь в рукав перчатки и уже потянулся к одной черно-белой голове, как вдруг боковым зрением заметил какое-то движение. Подняв хвост, в операционную важно вошел Синдбад, кот «Королевы Солнца», и вспрыгнул на стол, где стояла изоляционная камера.
Одна из кошек, почувствовав присутствие сородича, подняла голову. Сохраняя независимый вид, две кошки настороженно прикоснулись носами к разным сторонам пластиковой перегородки, фыркнули, и Синдбад, возмущенно мявкнув (Дэйну вспомнилась воспитательница в сиротском приюте, где он жил до Школы), отвернулся. Очевидно, кот счел, что непрошеные гостьи не посягают на его территорию.
– Мы назвали их Альфа и Омега, – сообщила Раэль Коуфорт, глядя на помощника суперкарго синими глазами, поблескивающими из-под длинных шелковистых ресниц.
Дэйн отвернулся, надеясь, что на самом деле шея у него не такая красная, как ему кажется.
– А кто из них кто? – спросил он, почесывая пальцем в перчатке за ухом одной из кошек.
– Вон та – Альфа, – объяснил Тау, – а вот эта – Омега.
– Нет-нет, – уверенно заявила Раэль Коуфорт. – Вот эта – Альфа.
Врачи посмотрели на почти одинаковых кошек, потом друг на друга и рассмеялись.
– Две девочки, вероятно, из одного помета, – сказал Тау. – Будет даже поэтично, если мы так и не узнаем, кто есть кто.
– Теперь они в безопасности, – проговорил Фрэнк Мура, появляясь в дверях. – Капитан всех нас ждет наверху.
– Время совещания, – кивнул Тау. – Пошли.
Дэйн последовал за остальными в кают-компанию, самое большое помещение на «Королеве». Здесь было тесно – судно построили в те годы, когда такая роскошь, как излишнее пространство, считалась непозволительной. Сейчас в обитаемом космосе летало множество кораблей куда более комфортабельных, особенно для человека дюйма на два выше, нежели планировал архитектор, однако «Королева» со всеми ее неудобствами была его домом. Дэйн вновь ощутил прилив облегчения и благодарности за то, что они теперь в безопасности и готовы обсуждать дальнейшие действия.
Когда все столпились в кают-компании, Дэйн начал машинально протискиваться в дальний угол под переборкой, но заметил, как туда садится Раэль Коуфорт. Молодой человек повернулся, поймал добродушный взгляд Ван Райка и сел рядом с начальником.
Напротив Коуфорт стоял капитан Джелико. По его бесстрастному лицу никто бы не угадал, что они только что избежали смертельной опасности. Когда все расселись, он сказал:
– Тан Я успел отменить сигнал бедствия прежде, чем кто-либо откликнулся. Вилкокс, Шеннон и Викс ведут другой корабль параллельным курсом. – Он показал рукой на динамик. – Между нами установлена лазерная связь. Итак, наша скорость еще слишком высока для прямого сближения, поэтому до посадки придется сделать виток вокруг Микоса. У нас в запасе неделя. За это время нужно составить опись всего на другом корабле – от гидропонической оранжереи до камбуза.
Капитан замолчал, и Ван Райк с Мурой согласно кивнули. Дэйн почувствовал нетерпение – он не мог дождаться, когда попадет в трюм и начнет не торопясь разбираться в грузах. По довольной улыбке на лице Ван Райка Дэйн понял, что суперкарго думает о том же.
– А теперь нам необходимо принять решение. Юридически мы можем предъявить права на «Звездопроходец». Насколько я знаю, в канддойдско-шверско-терранском Соглашении о Гармонии, заключенном, когда людей пригласили в союз, гарантированы определенные федеральные законы, в том числе те, что касаются брошенных кораблей.
Ван Райк кивнул в подтверждение этих слов.
Джелико продолжал:
– Нам нужно решить, будем ли мы продавать корабль и его груз или оставим себе, чтобы расширить свои торговые возможности.