Али сидел спиной к Джелико, держа в руке диктофон.
Капитан увидел, как помощник механика нажал на клавишу со словами:
– Хорошо, а как насчет этого?
Из диктофона донесся странный звук, который напомнил капитану быстрое постукивание смычком по виолончели.
– Знаю, – сказал Дэйн Торсон. Долговязый помощник суперкарго запустил широкую пятерню в густые желтые волосы, отчего они встали дыбом, и произнес: – Согласие с Элементами Недоверия.
Али загоготал:
– Ошибаешься, старик. Согласие с Элементами Вопроса!
Дэйн мотнул головой.
– Вопросительный шум становится нотой ниже с каждым ударом. Хуп, хуп, хуп. Звуки недоверия больше похожи вот на эти: ик, ик, ик. А удивление еще быстрее, вроде: кии-киикиик.
– Поспорим? – подзадорил Али.
Дэйн фыркнул:
– Включай пленку.
Али шлепнул рукой по диктофону, и бесстрастный человеческий голос произнес:
– Канддойдская эмоциональная модификация, обозначающая Согласие с Элементами Недоверия.
Дэйн усмехнулся, Али застонал, а Джаспер Викс тихонько рассмеялся.
– Следующую, – потребовал Али, – еще одну.
Дэйн вздохнул:
– Валяй, но ты правильно назвал три из…
– Да кто считает? – перебил Али.
– Три из восемнадцати, – безжалостно закончил Дэйн. – Если бы я забирал выигрыш всякий раз, как ты мне проспоришь, тебе пришлось бы работать на меня ближайшие пять лет.
Али в шуточном отчаянии воздел руки, а трое остальных расхохотались.
– Хорошо-хорошо, сдаюсь. Разбит в пух и прах, как говаривал мой дедушка. Но у меня впереди еще неделя.
Вдруг посерьезнев, Дэйн сказал:
– Нам очень понадобится твой бойкий язык. Покупать информацию нам не по карману. И запомни: это только торговый жаргон. Существует целый пласт других обертонов, которые нам даже не слышны. – Он толкнул Джаспера. – Покажи ему.
Джаспер подтянул рукав и продемонстрировал перстень с камнем.
– Гм, красивый, – сказал Али. – Не знал, что ты носишь украшения.
– Не ношу, – ответил Джаспер. – Это ультразвуковой детектор, который я собрал.
– Мы вскрыли коробочку с панцирными украшениями, – объяснил Дэйн. – Вот Викс и мастерит один приборчик для Яна, а другой для меня. Детекторы позволят нам услышать некоторые из канддойдских ультразвуков, но единственное, что мы узнаем, – говорится ли что-нибудь еще. У нас нет переводчиков для высокого канддойдского, и позволить их себе мы не можем.
Али с глубоким вздохом поднялся на ноги:
– А я уж было распланировал все время своего увольнения…
– Не грусти, – успокоил Джаспер. – У тебя все равно нет денег.
Али отмахнулся от него, повернулся, и тут все трое увидели, что позади сидит капитан.
Джелико с трудом подавил улыбку, увидев выражения их лиц, которые как нельзя лучше характеризовали этих людей.
Дэйн, разумеется, выглядел сконфуженным. Али усмехнулся, пряча удивление за маской веселого безразличия. Джаспер Викс уважительно кивнул и смущенно перевел взгляд на свои руки. Раэль Коуфорт, конечно, улыбнулась, по обыкновению сохраняя умопомрачительное загадочное спокойствие.
– Я пошел на боковую, – сказал Али. – Теперь из-за вас мне будут сниться канддойды, с гармоничной мелодичностью потирающие свои экзоскелеты.
– Не забудь проверить, правильно ли ты их понимаешь, – посоветовал Дэйн и, отдав честь капитану, последовал за Али.
Джаспер Викс допил свою кружку, поставил ее в утилизатор и пожелал всем приятного сна. Через секунду его уже не было на камбузе.
Раэль Коуфорт тоже встала – грациозно, словно и не чувствует перегрузки, но по пути к выходу обернулась. Джелико поддался внезапному порыву и жестом остановил ее.
Девушка слегка приподняла брови, и капитан, раскрыв ладони, пригласил ее сесть.
Она заняла стул напротив него, держа кружку в маленьких ловких руках. Ничего не говоря, Раэль вопросительно смотрела на капитана.
Он быстро взглянул на нее, не упустив ни одной детали: длинная каштановая коса, уложенная вокруг головы, обрамленные густыми ресницами фиалковые глаза, тонкая фигурка, которую почти скрывал великоватый коричневый мундир вольных торговцев.
– Как там кошки? – спросил Джелико.
– Быстро поправляются, – ответила она. – Если анализы на неизвестные микроорганизмы так и останутся отрицательными, то сможем их выпустить, когда встанем в док.
Он кивнул, но, заметив, что Раэль хочет подняться, движением подбородка показал на то место, где только что сидели они вчетвером.
– Все еще изучаешь команду?
– Я слышу Вопрос с Элементами Недоверия? – парировала она, прищурившись. – Мне казалось, что я уже доказала искренность своих намерений.
Джелико понял, что неправильно начал разговор. Раэль уже много раз доказала, что заслуживает всяческого доверия – не меньшего, чем любой другой член экипажа. Теперь она, вероятно, и сама об этом знала и, со свойственным ей пониманием, не обижалась. Ему, по крайней мере, следовало быть с нею честным.
– Команда «Королевы» тебя очень ценит, – сказал он. – Все тебе доверяют. Так же, как и я. Я по-другому сформулирую вопрос: все еще думаешь, что необходимо изучать остальных?
Уголки ее красивого рта чуть-чуть раздвинулись.
– Звучит так, словно я провожу лабораторный эксперимент.
– Разве нет?
– Конечно нет. Почему ты так считаешь? – Вопрос прозвучал удивленно и немного настороженно.
Джелико нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах.
Все, что он говорил Коуфорт, звучало как-то неприязненно.
И он понимал почему. Это никак не было связано с тем, что ее брат – конкурент, очень удачливый вольный торговец. Так получалось просто потому, что он считал ее чрезвычайно привлекательной, – привлекательной настолько, что старался в качестве противовеса выказать безразличие.
– По тому, как ты разговариваешь с ними. Задаешь вопросы об их прошлом.
Раэль Коуфорт печально улыбнулась:
– Я знаю этикет старых торговцев: не лезть в прошлую жизнь человека. Просто я считаю, что это неправильно. Это воздвигает искусственные барьеры между людьми, сохраняет между ними искусственную дистанцию. Корабль похож на семью – во всяком случае, должен быть таким.
Джелико задумчиво нахмурился:
– Когда я учился, нам твердили, что подобные границы необходимы, поскольку физическое пространство корабля, неделями несущегося в гиперпространстве, и без того достаточно тесное.
– И ты убедился в этом на своем опыте?
Он слегка пожал плечами и отхлебнул кофе.
– На моем первом корабле – а я был тогда моложе, чем Торсон, когда он к нам пришел, – капитан отозвал меня в сторону и сказал: «Свое прошлое и свое мнение держи при себе. Чем меньше другие о тебе знают, тем меньше используют против тебя, если вдруг возникнет ссора». Позже я узнал, что там было две жуткие драки. С тех пор я всегда следовал этому совету и никогда не жалел.
Длинные ресницы Раэль опустились на глаза, полностью скрыв ее реакцию. Капитан проследил за движением этих ресниц и перевел взгляд на свой кофе.
– Я правильно поняла, что ты просишь меня не беседовать с экипажем?
Джелико подавил нетерпеливое восклицание:
– Нет. Скорее, пытаюсь объяснить тебе, почему они такие. Команда усваивает некоторые привычки капитана. Они все сдержанные, и не по приказу, а в силу собственных наклонностей. Обычай. Привычка. Но мы ладим друг с другом.
Раэль серьезно кивнула.
– И учти, ты единственная женщина. Волей-неволей это проводит определенную границу. Последняя женщина, которая с нами летала, была предшественницей Торсона. Ей не понравилось на судне, где так много мужчин.
Коуфорт слегка улыбнулась:
– Знаю. Она обратилась к моему брату, помнишь? Теперь она счастливо работает на корабле, где почти одни женщины. Но мне кажется, что я смогу вписаться в команду, если мне позволят сделать это по-своему. Ты мне в этом доверяешь?
Джелико проглотил кофе, мечтая, чтобы это помогло ему быстрее соображать.
– Да, только… просто будь осторожнее. Особенно с теми, кто помоложе. С Камилом все в порядке – мне кажется, что он уже родился рассудительным, – а вот Торсон совсем другого склада. Он может принять твою дружескую заинтересованность за… в общем, за что-то другое.
Глаза Раэль округлились, губы изогнулись в чарующей улыбке. Джелико посмотрел на отражения ламп в ее синих глазах, потом взял вилку и принялся за еду.
– Думаю, ты зря беспокоишься, – сказала Раэль. – В курсе психологии у нас был такой предмет, который можно назвать профессиональным поведением. Я очень стараюсь создать образ заботливой старшей сестры, и, думаю, Дэйн в конце концов так и будет меня воспринимать. – Она вдруг тихонько рассмеялась. Ее смех был мягким и приятным. – Если бы я позволила себе что-нибудь большее, бедняжка просто выпрыгнул бы из «Королевы» в открытый космос. Он боится женщин!
– Он никогда их не знал, – промолвил Джелико. – Во всяком случае, не общался с ними. Сирота, сразу попал в Школу, потом к нам. В свободное время или работает, или читает.
Раэль кивнула без всякого удивления, и капитан подумал, что она, конечно, изучила медицинские карты всей команды. Так поступил бы всякий хороший судовой врач, а Тау дал ясно понять, что принимает ее как достойного коллегу.
Гоняя вилкой по тарелке отменную еду Муры, Джелико размышлял о том, что его медицинская карточка, к счастью, содержит лишь самые скупые сведения о здоровье и ничего больше.
– Спокойной ночи, – сказала Раэль Коуфорт, вставая из-за стола.
– Тебе тоже, доктор.
И он остался наедине со своим ужином и мыслями.
– Прошли внутренний маяк, – долетел из интеркома голос Рипа Шеннона с другого корабля.
– Понял, – отозвался Тан Я. Потом нажал клавишу на своей консоли и поглядел на капитана Джелико. – Поступают новые инструкции.
– Передай их на мой компьютер, – ответил капитан, твердой рукой подводя «Королеву» к исполинской конструкции, которая теперь заполнила собой все про