– Я надеялся, что вы поможете нам, подсказав, к кому именно обратиться и какие бумаги заполнить, чтобы по возможности сократить весь этот процесс.
Офицер ответил:
– Моя юрисдикция не распространяется на эту сферу, но я узнаю, не сумеет ли вам помочь торговый администратор. Вы можете назвать мне идентификационный номер вашего корабля и обнаруженного судна?
Джелико назвал номера, и Росс занес их в компьютер, а затем послал запрос.
– Как вы, вероятно, уже заметили, иметь дело с канддойдами приятно, но это отнимает массу времени. Однако вам повезло. Администратор Дружелюбной Торговли – человек, по крайней мере родился человеком. – Росс замолчал, слегка поморщившись; Раэль стало интересно, какие это изменения претерпел администратор, что они так огорчают Росса.
– Его, кажется, зовут Флиндик? – спросил Джелико.
Росс улыбнулся:
– Вы действительно все внимательно прочитали.
– Разве это не канддойдское имя? – поинтересовалась Раэль.
Легат повернулся к ней:
– Это действительно канддойдская версия его имени, которое, насколько я знаю, звучало как Флинн фон Диек. Сейчас он совсем не пользуется земным именем – последние лет двести.
– Лет двести? – повторила Раэль.
Росс кивнул:
– Он теперь нулевик – живет в нулевой гравитации возле Оси вращения и спускается в низкую гравитацию канддойдов ежедневно на ограниченное время – для работы. Если приспособиться к такой жизни, то можно продлить свое существование на неопределенный срок, насколько я понимаю. – Легат взглянул на контрольную коммуникационную лампочку и поднял темные равнодушные глаза. – Из попыток пересилить систему, вероятно, ничего не получится, но все равно попробовать стоит…
Мигающий огонек вдруг стал зеленым, и на экране возникло послание.
Росса это как будто удивило.
– Да вы просто счастливчики! Администратор примет вас прямо сейчас, лично, если вы потрудитесь пройти в его кабинет в Управлении торговли.
Раэль и Джелико встали.
– Благодарю вас, – сказал капитан.
– На всякий случай проверьте, правильны ли ваши данные, – предупредил Росс. – Всем трем расам Флиндик известен как скрупулезный, ни на йоту не отступающий от инструкций администратор, который не отдает предпочтения ни одной из рас и действует строго в рамках Соглашения.
– Именно поэтому он, вероятно, и занимает свой пост так долго, – сказала Раэль с улыбкой. – Благодарю вас, сэр.
Раэль направилась к выходу, и они нашли маглев, идущий к Управлению торговли.
Подобное здание могло появиться лишь в самом благоприятном климате: оно было открытым, с изысканными садами на террасах сложной конфигурации. Офисы по большей части прятались за цветущими кустами с экзотической причудливой листвой, никогда не знавшей студеного ветра и беспощадных перепадов температуры.
Раэль бывала здесь раньше и любила бродить по этим садам, пока Тиг улаживал деловые вопросы.
На этот раз их встретил канддойдский чиновник, прекрасно говоривший на торговом жаргоне и сделавший гостям несколько комплиментов, прежде чем поинтересовался их делом.
Раэль ответила как можно вежливее, стараясь не показать, как ее внутренне забавляет возрастающее нетерпение Джелико. Не то чтобы капитан как-то выказывал его, но Раэль, чувствующая настроения своего шефа, знала, что он следит за временем, когда канддойд повел их по тропинке сада, чтобы представить не Флиндику, а еще одному чиновнику, чьи щитки были украшены еще пышнее, а речь была цветистее, нежели у предыдущего.
Наконец посетители оказались в другом здании, находившемся позади первого, с мозаичными коридорами, по обе стороны которых располагались кабинеты. Офис Флиндика был чрезвычайно большим, как и положено начальнику.
Чиновник проводил их прямо до двери, искусно замаскированной удивительной мозаикой. Комната больше походила на сад, чем на кабинет. Здесь было множество золотых вещиц, и помещение утопало в нежных папоротниках, выращенных при нулевой гравитации и поэтому имевших самые причудливые формы.
Раэль быстро оглядела всю эту красоту, но больше всего ее заинтересовало большое фрактальное изображение Терры, медленно вращавшееся посреди кабинета. Все растения и мебель были расставлены вокруг огромного изображения в некоем логическом порядке, подстраивающемся под далекую планету, которую Флиндик никогда больше не увидит.
Раэль подошла ближе, восхищаясь точностью воспроизведения каждой знакомой горы и водоема. Над полушариями даже двигались нежные белые спирали, показывая изменения погоды так правдоподобно, что девушке остро захотелось домой.
– Красиво, не правда ли? – раздался приятный густой голос.
Раэль повернулась, чувствуя, что краснеет.
За действительно изысканным письменным столом сидел самый большой канддойд, какого ей только приходилось видеть. Несколько секунд она смотрела на поразительно красивый панцирь из чудесного дерева янтарного цвета, золоченый и украшенный драгоценными камнями. Затем Раэль перевела взгляд на круглое улыбающееся лицо и на миг почувствовала беспокойство, словно ее глаз никак не мог решить, то ли это канддойд, надевший невероятно достоверную человеческую маску, то ли землянин, облаченный в канддойдский панцирь. Значит, таков был Флиндик, человек, проживший много сотен лет.
– …Мы очень благодарны, что вы сразу согласились нас принять, – говорил капитан Джелико. – Росс, вероятно, сообщил вам, что у нас очень напряженный график и хотелось бы покончить с этим делом как можно быстрее.
– Ах да, – проговорил Флиндик, прикасаясь пальцами к консоли, вделанной в стол.
Клавиши были изготовлены из исключительно дорогого фарфора и расписаны золотом. По граням на индикаторах Раэль заключила, что это самоцветы.
– Вы капитан «Королевы Солнца» и вы вроде бы нашли покинутое судно? Э-э-э… «Звездопроходец»?
– Выскочили из гиперпространства и прямо-таки наткнулись на него, – сказал Джелико.
– Что ж, если вы представите соответствующую информацию, включая ваши видеозаписи, мы сравним ее с данными Центрального архива и посмотрим, сможем ли ускорить ваше дело, – сказал Флиндик. Его пальцы легко дотронулись до клавиш, потом он откинулся в кресле и подождал. Через несколько секунд из отверстия вылезла кассета. – Ну вот, пусть ваш связист предоставит перечисленные здесь данные и передаст их главному координатору Койтатик, которая занимается подобными вопросами, и мы вскоре удовлетворим ваше ходатайство.
– Спасибо, – сказал Джелико. – Мы очень благодарны вам за помощь.
– Мне в радость потрудиться для соотечественников-землян, – благодушно сказал Флиндик, изящно махнув рукой в сторону голографической Терры. – Хотя мне здесь хорошо, я скучаю по старой планете и завидую вам, поскольку вы можете туда вернуться.
Раэль ощутила сочувствие к этому человеку; она понимала, что в его возрасте, при его размерах он уже никогда не рискнет снова жить в нормальной гравитации. Посещение Земли убило бы его.
– Если я могу что-нибудь еще сделать для вас, то дорогу в мой кабинет вы знаете, – весело сказал Флиндик на прощание.
Они еще раз поблагодарили его и вышли; Джелико сунул кассету в карман кителя.
– Кажется, удача снова к нам повернулась, – с улыбкой проговорил он.
Дэйн Торсон набрал в легкие побольше воздуха, чтобы преодолеть желание вцепиться в стол обеими руками. По большей части ему удавалось поддерживать баланс между зрительной ориентацией и внутренним ухом, но если он слишком быстро поворачивался или засматривался на движение канддойдов, то терял ощущение верха и низа, и ему казалось, будто он плавает вверх ногами во вращающемся резервуаре.
Один вдох, второй… Дэйн посмотрел вверх и увидел на лице начальника сочувственное выражение.
– Выпей, – сказал Ван Райк.
Молодой человек послушно пососал соломинку, высовывавшуюся из «груши» с нилаком, канддойдским вариантом кофе. Напряг мышцы живота, твердо решив преодолеть то, что считал физической слабостью. Вольный торговец, особенно если он суперкарго, должен уметь приспосабливаться к любым условиям.
Словно прочитав его мысли, Ван Райк сказал:
– Я уже потерял счет планетам, на которых побывал, но немногие из них столь противны естественному человеческому инстинкту, как цилдома.
– Все здесь навыворот, – пробормотал Дэйн. – Я говорю себе, что это наилучшая конструкция для обиталища, но мои внутренности знают, что низ – снаружи, под ногами – вакуум, а горизонт не исчезает вдали, как ему и положено, а изгибается вверх и опрокидывается. И еще… – Он посмотрел на четверых канддойдов, проходивших поблизости, и стиснул зубы.
Дэйн никогда не делал критических замечаний в присутствии местных жителей, даже на терранском языке, который, видимо, мало кто из представителей других рас понимал. Среди торговцев это было не принято. И все равно у него кружилась голова от одного вида того, как они то и дело перебегали друг другу дорогу, безостановочно жужжа, шипя, скрипя, щебеча и щелкая. Лингафонные пленки не давали об этом даже отдаленного представления. Дэйн почему-то проникся глупой мыслью, что местные жители будут говорить на торговом наречии, сопровождая сказанное одним отдельным звуком эмоциональной окраски. На самом деле они непрерывно производили шум, среди которого невозможно было выделить ни отдельные звуки, ни тем более речевые конструкции. Молодой человек с раздражением подумал: «И это только то, что они вытворяют в моем звуковом диапазоне».
Ван Райк наблюдал, как четверо канддойдов идут по главному вестибюлю. На человеческий взгляд они перемещались зигзагом, отклоняясь только при встрече с себе подобным. Тогда рисунок их движения превращался в гипнотическую череду ломаных, нарушаемую лишь приближением других существ, особенно если это оказывался грузный, тяжело ступающий швер. Шверы, как заметил Дэйн, никому дорогу не уступали, разве что своим соплеменникам, да и то лишь если те были более высокого ранга; но сначала они останавливались и обменивались жестами формального опознавания и уважения.