Раэль это прекрасно видела, поскольку проходила такую же подготовку.
Они перепрыгнули через низкую скамейку и ручеек. Вдруг Джелико повернул назад, и Раэль остановилась.
Капитан нагнулся, по-собачьи разбрызгал воду из ручья, текшего по стеклянистому полу площади, потом встал и улыбнулся. Раэль не смогла удержаться от смеха. Они снова побежали и через несколько секунд услышали, как первый из преследователей, перескочив через ручей, отчаянно вскрикнул и шлепнулся об пол.
«Моя очередь», – подумала Раэль, шаря в кармане. Она нащупала то, что искала, и на бегу, лавируя между людьми и огибая препятствия, достала кредит. Увидев ряд автоматов, остановилась, сунула кредит в щель и набрала комбинацию.
В тот же миг ей в пригоршню хлынул поток маленьких круглых леденцов, которые так нравились канддойдам. Разжав кулаки, девушка швырнула леденцы на дорожку, и те, весело подпрыгивая, рассыпались по плитам.
Послышались вскрики и ругательства прохожих, нечаянно наступавших на леденцы и чуть не падавших; однако тем, кто бежал, расталкивая толпу, пришлось еще хуже. Одна, две, три фигуры, взмахнув руками, на мгновение повисли в воздухе и со стонами и проклятиями рухнули наземь. Этот стон Раэль почувствовала всей спиной: кричал швер, и в его голосе слышался откровенный ужас, вызванный, видимо, инстинктивным страхом очутиться в воздухе. Шверы не прыгают, да и никто не стал бы этого делать при высокой гравитации, в которой они жили, и привычка настолько вошла в их плоть и кровь, что сохранялась даже при микротяготении. «Должно быть, их сразу накрывает головокружение, – подумала Раэль; привычка к анализу не оставляла ее даже на бегу. – Внутреннее ухо шверов наверняка более чувствительно, чем человеческое».
Джелико стукнул пальцем по ладони: очко в твою пользу.
Они оказались перед следующим переходом, ведущим к внутреннему фасаду Северного полюса. Джелико обернулся. На его обычно суровом лице сияла улыбка.
«Он играет», – обрадованно подумала Раэль, с интересом ожидая, что еще придумает капитан.
ПИНЬ! – просвистела дробинка.
Они, пригнувшись, пробежали по мостику навстречу как будто изогнутому, словно в улыбке, кусочку неба со странными серповидными облаками под яркими излучателями. Раэль почувствовала, что бежит чуть иначе, и поняла, что они, поднимаясь выше, теряют вес. Девушка удлинила шаги, чтобы не подпрыгивать, и тут же была вознаграждена существенным увеличением скорости. Скоро придется не столько бежать, сколько прыгать – но Раэль знала, как передвигаться при низкой гравитации.
Джелико тоже это знал.
Капитан бежал, не снижая скорости, к краю площади, и следовавшая за ним Раэль видела, что пол обрывается прямо перед ними, исчезая за тонким ограждением, которое только и отделяло их от десятимильной пропасти. Джелико вильнул и мчался теперь по самому краю. Свет излучателей, пробиваясь сквозь листву деревьев, живописно обрамляющих площадь, скользил по кителю в пятнах кружевной тени.
Раэль с отрешенным любопытством смотрела на открывающийся величественный вид, перебарывая желание свернуть от края пропасти. Необозримые зеленые стены обиталища, загибавшиеся и сходившиеся над головой, словно волны, поглотившие легендарную Атлантиду, были утыканы колоссальными канддойдскими башнями, которые благодаря гравитации вращения отходили от поверхности под самыми безумными углами. В отдаленной дымке расплывались неясные очертания головокружительного пейзажа, напоминающего невозможные горы.
Тут у девушки перехватило дыхание. Джелико резко повернул и, словно акробат, вскочил на спинку скамейки. Обеими руками капитан ухватился за верхние ветки высокого тонкого дерева напюир и полез по нему среди ветвей, увешанных пушистыми пурпурными плодами. Дерево шаталось – капитан карабкался вверх, к площади следующего уровня!
Раэль огляделась и заметила совсем рядом украшенную чудесной мозаикой орнаментальную колонну – видимо, маскировавшую пучок кабелей и труб, – подпрыгнула как можно выше и, обхватив ее, полезла вверх. Они почти одновременно перепрыгнули через ограждение наверху, и Джелико протянул Раэль пригоршню фруктов.
Переводя дыхание и стараясь не поперхнуться от смеха и противного пряного запаха, она взяла фрукты и бросила размякшую массу вниз, на преследователей. Из-под деревьев раздалось разъяренное рычание – но в то же время и шум быстро поднимающихся канддойдов.
– Эти канддойды слишком хорошо лазают, – сказала Раэль, тяжело дыша.
Джелико кивнул, оглядываясь:
– Значит, надо спуститься.
Вдруг он что-то заметил и кинулся вперед, вглубь площади, вдоль барьера, огораживавшего край обрыва, к сложному сверкающему сооружению из металла и пластекла, излучающему ослепительные лазерные лучи актиниевого света.
«УТЕХА ТОРКВЕМАДЫ, – гласила вывеска, – САМЫЙ КРУТОЙ СПИНБОГГАН В ГАЛАКТИКЕ».
– Ты шутишь, – проговорила Раэль, несколько замедляя бег.
Джелико, обернувшись, поглядел на нее, а потом ей за спину. Она тоже оглянулась: несколько канддойдов уже перелезали через ограждение.
– Самый быстрый путь вниз, – сказал капитан.
Раэль заметила, что в очереди, которая змеей вилась к входу в заведение, канддойдов не было. Неудивительно, ведь сани останавливались на поверхности десятью милями ниже, где была непереносимая для них гравитация в 1,6 g.
Теперь Джелико продвигался медленнее: он подгадывал время, протискиваясь вперед и не обращая внимания на протесты гуманоидов и шверов в очереди.
Наконец, когда переливающаяся всеми цветами радуги кабинка с открытым верхом, вроде каяка, вынырнула из туннеля и заскользила к остановке в голове очереди, капитан прошипел:
– Пошли!
Они бросились вперед, оттолкнули двоих ригелиан, приготовившихся садиться, и запрыгнули в сани. Раэль охнула, стукнувшись о мягкую внутреннюю обивку, едва успела руками смягчить удар, и легла ничком на приподнятое рулевое место. Когда девушка сжала рычаги управления по бокам, всего в нескольких дюймах от ее лица засветился экран, и она почувствовала, как на ногах и спине защелкнулись фиксаторы.
Тут сани вздрогнули под весом Джелико и накренились вперед; капитан занял место переднего рулевого, предоставив ей управляться с более важными рычагами балансировки. На Раэль накатила волна гордости, восторга и эмоционального подъема от такого молчаливого признания ее способностей и уверенности в ней, и это помогло быстро сориентироваться и приготовиться к тому, что сейчас произойдет.
Неожиданно площадь поплыла назад, и вопли ригелиан растворились за спиной. Проскользив по краю площади, сани круто повернули и некоторое время мчались вдоль самой пропасти мимо бесчисленных ресторанов; столики в них стояли так, что посетители могли с близкого расстояния наблюдать за жертвами «Утехи». Раэль старалась не думать про головокружительную перспективу, открывшуюся за низкими бортами саней, а сосредоточиться на векторах давления и ускорения, графически представленных на экране. В маленьком окошке монитора дублировался экран Джелико, где отображался курс. Система управления намеренно копировала навигационные функции звездолета – вся штука заключалась в том, чтобы провести сани через разные гравитационные поля и меняющуюся силу Кориолиса в обиталище.
Раэль не приходилось делать ничего подобного. Она лишь надеялась, что у Джелико есть в этом хоть какой-нибудь опыт; иначе их спуск вполне оправдает то садистское предвкушение, которое она заметила во взглядах обедающих, когда на мгновение подняла глаза.
ПИНЬ!
Раэль снова чихнула и, тряхнув головой, оглянулась. Позади на небольшом расстоянии мчались сани с двумя преследователями, причем тот, что на заднем сиденье, приподнялся и, опираясь на руку, стрелял в них.
Сани резко затормозили. Возникла мучительная пауза; затем, несмотря на то что кривая их курса продолжала вычерчиваться на экране, сани клюнули носом, отчего стала видна далекая поверхность обиталища, корма взлетела ввысь, и механизм понес их в свободном падении вниз по трассе.
Ветер, обтекая лобовое стекло, завывал в ушах; Раэль заметила, что желобки по краям саней сделаны специально в расчете на такой эффект. Что, впрочем, не помогало ее желудку.
По крайней мере, в них больше не могли стрелять.
Они падали вдоль мучительно суживающейся спирали по траектории, которая в каждой своей точке абсолютно соответствовала силе Кориолиса.
Потом сани резко тряхнуло.
– Точка переворота! – прокричал Джелико. – Дальше мы входим внутрь. Постарайся набрать скорость до того, как мы попадем в Тостер.
Тостер? Раэль поняла, что капитан совершенно не знаком с этим тобоганом. Она никогда не слышала, чтобы на скоростных спусках, столь популярных во всем обитаемом космосе, что-нибудь называлось Тостером. Девушка слегка пошевелила рычагами, следя, как при этом на экране меняются муаровые картинки напряжения и ускорения, и пытаясь соотнести их с собственными чувствами.
И скоро Раэль с восторгом поняла, что движение саней гораздо теснее связано с орбитальной механикой, чем она предполагала. Те, кто постоянно живет на планете, не могут привыкнуть к тому факту, что в космосе ты замедляешься, включая двигатели и переходя на более высокую и медленную орбиту, а ускоряешься, давая задний ход и опускаясь на более низкую быструю орбиту. Здесь, благодаря взаимодействию трения трассы, вращательного движения тобогана, ускорения Кориолиса (чем ýже «штопор», тем быстрее вращение) и меняющихся гравитационных уровней, все было точно так же, как в космосе. Интересно, знают ли об этом преследователи?
ПИНЬ!
Очевидно, они знали.
Однако сани набирали скорость, ветер свистел все пронзительнее. На дубликате экрана Джелико точка, отмечающая их положение, неуклонно приближалась к большому кольцеобразному участку на средних уровнях гравитации, пересеченному яркими красными и желтыми линиями.
– В Тостере осторожней со спойлерами! – крикнул Джелико. – А то можешь запросто вылететь из желоба.
Орудуя рычагами, Раэль пыталась вызвать экран справочной информации, благо трасса пока позволяла твердо удерживать курс.