Сразу приковывала к себе внимание одна чрезвычайно странная фигура. Голова казалась слишком большой для тела, но, присмотревшись, Дэйн понял, что голова-то нормальной величины, чего нельзя было сказать о тонком, странно удлиненном туловище, прикрытом старым изорванным балахоном. Казалось, детское тельце растянули на десять-двенадцать футов. Такое существо может жить только в невесомости, подумал помощник суперкарго, когда Туе подтолкнула его вперед. При нормальной гравитации с таким телом невозможно стоять без опоры.
– Дэйн Торсон, вот Нунку, – сказала Туе.
Из-под спутанных прямых русых волос на Дэйна грустно взглянули большие голубые глаза.
– Мы благодарим тебя за твою помощь, – мягко проговорила она.
Тут Момо и Туе затараторили, мешая слова шести или семи языков. Главным образом они говорили по-канддойдски, хотя тут и там встречались земные слова, а под конец прозвучало даже одно шверское: «Голм».
Дэйн при этом резко повернул голову, и все присутствующие посмотрели на него с удивлением.
Дэйн почувствовал, что у него запылали уши и шея.
– Извините, – сказал он.
Нунку чуть покачала головой.
– Клан Голм, – пробормотала она. – Ты ведаешь о них?
Дэйн пожал плечами, чувствуя себя глупо.
– Просто есть один среди них… назвался Джхилом… который… осложнил жизнь моим товарищам по команде, – запинаясь, закончил он.
Туе свистнула и сообщила:
– Голм Джхилы, все три, плохие, Зорал очень-очень плохой. Зорал охотиться Момо.
Нунку сказала:
– Это старый клан и могущественный. Молодые неблагонадежны. Хотят больше власти.
Дэйн осторожно спросил:
– Тот Джхил, о котором я говорил, работает в Терранском коммуникационном центре. Вам что-нибудь известно об этом Джхиле?
Снова начался разговор на ригелианском, канддойдском и других языках, в котором на сей раз приняли участие и другие существа.
Наконец Нунку кивнула, и Момо сказал:
– Вы мой спаситель. Я торгую сведениями. Что вам потребно?
Дэйн вздохнул. Как это объяснить? Да и нужно ли?
Он перевел взгляд с Туе на Момо, потом на Нунку и увидел, что они ждут ответа. Он пришел сюда, потому что этого хотела Туе; она без конца говорила о Нунку и остальных, как… как он сам говорил бы о команде «Королевы». Будто они были семьей.
– Значит, происходит вот что… – начал Дэйн.
Крэйг Тау почесал Омегу за ухом, погладил ей морду и улыбнулся громкому довольному мурлыканью. Альфа ткнулась головой ему в другую руку. Врач нагнулся и некоторое время ласкал кошек.
Было приятно отвлечься, просто поиграть с животными. Они жили лишь настоящим моментом, их не волновали пропавшие корабли, лживые слухи, иссякающий кредит или личные проблемы товарищей по команде.
Удар по руке заставил Тау обратить внимание на Синдбада. Тот снова ткнулся в него головой. Теперь приходилось гладить трех кошек. Тау почесал острую мордочку Синдбада, с улыбкой наблюдая, как тот от удовольствия прижал уши и зажмурился. Хриплое мурчание Синдбада было в два раза громче, чем других кошек.
– Итак, старик, что же мне делать? – спросил Тау кота.
Синдбад облизнулся и только громче заурчал.
– Так я и думал, – сказал врач, криво усмехнувшись. – Помалкивать.
Альфа вспрыгнула к нему на колени и попробовала свернуться, несмотря на микрогравитацию. Когти через брюки впились в ногу, и Тау поморщился. Он осторожно опустил кошку на палубу, зацепившись ногами за кресло, чтобы не выплыть из него, и бросил несколько сделанных им игрушек. Три кошки кинулись за ними, используя вытянутые хвосты в качестве стабилизаторов, как это делают привыкшие к невесомости животные. Синдбад отстал – он еще не совсем приспособился к микрогравитации. Еще одна зацепка при поиске команды «Ариадны»: они, видимо, долгое время находились в микрогравитации, то есть за пределами обжитого космоса, где часто встречались обиталища.
Две новые кошки на вид были здоровыми и веселыми, поэтому Тау считал, что правильно выпустил их из изолятора.
Синдбад же проявлял большую снисходительность, чем можно ожидать от кота, который так долго единолично владел всей территорией корабля. А может, он понимал, что не может тягаться с двумя новичками в непривычных для него условиях, которые им отлично знакомы. Разумеется, эта парочка еще не осмеливалась лазить по всему судну; пока им было достаточно и оранжереи.
Тау выпрямился, не сводя взгляда с трех кошек. Если бы с людьми было так же просто!.. Впрочем, с какими-то людьми, наверное, действительно легко. Но он долгие годы служил медиком на корабле, где команда состояла из личностей замкнутых, и не был уверен, что следует ломать привычку – нет, традицию – и заставлять тех двоих, о ком он думал, говорить. Может, разумнее просто самому держать рот на замке?
Дело осложнялось еще и тем, что один из этих двоих был командиром корабля, а другая – его непосредственной коллегой.
– Работаешь не покладая рук, как я погляжу.
Тау поднял глаза и увидел в дверях Раэль Коуфорт. Девушка улыбалась и, как всегда, выглядела безукоризненно от уложенных вкруг головы каштановых волос до форменных ботинок. Тау снова посмотрел ей в лицо, заметил в ее глазах усталость, которую не скрывала улыбка, и подумал: не прервать ли это молчание? Возможно, лучше подступиться к ней, начав с относительно безопасной рабочей темы?
– Капитан Джелико просил обсудить с тобой один вопрос, – произнес Тау и заметил, как ее глаза слегка вспыхнули при упоминании имени капитана. Джелико отреагировал точно так же, когда Тау заговорил с ним о Раэль. – Ты когда-нибудь бывала на Сарголе?
Коуфорт, гладившая громко мурлычущую Омегу, подняла взгляд:
– Даже никогда не слышала о нем. Если не считать той записи в твоем журнале об эпидемии и случае с напитком.
– Хорошо, – сказал Тау. – Значит, ты заметила, что те, кто употреблял напиток, не заболели.
Коуфорт кивнула и потянулась к Альфе:
– Я читала и твой лабораторный отчет о новых антителах у них в крови.
– Видишь ли, биохимические изменения в их организме могли быть глубже, чем мы предполагаем, – заметил Тау.
Коуфорт опустила руки. Теперь она слушала очень внимательно.
– Капитан просил меня – пока – не касаться этой темы в присутствии Викса и трех других помощников, главным образом ради их же пользы. Однако создается впечатление, что они проявляют кое-какие признаки воздействия экстрасенсита, которому мы подверглись перед посадкой на Трусворлд.
– Экстрасенсит, – шепотом повторила Раэль.
– Воздействие было минимальным, и до сих пор ни у кого из нас, старших членов команды, не наблюдалось никаких болезненных или иных симптомов. Но четверо молодых, тех, кто попробовал этот напиток на Сарголе, вроде бы реагируют на настроения друг друга. Даже не отдавая себе в этом отчета. Иногда они вдруг чувствуют, где находятся остальные, опять-таки не думая об этом. Возможно, здесь простое совпадение; во-первых, все они дружат между собой и потому часто бывают в одном настроении, а во-вторых, они помогают друг другу в работе и легко могут вычислить, где находится товарищ. Однако такое случается слишком уж регулярно.
Раэль кивнула; теперь ее поведение было строго профессиональным.
– Но мы не обсуждаем это в присутствии других.
– Собственно говоря, вообще ни с кем: пока только мы с капитаном об этом говорили. Теперь и ты в курсе.
Она ни словом не обмолвилась о капитане.
– Что мне нужно сделать?
– Пока только наблюдать. Если случится какое-либо… происшествие… которое ты сочтешь важным, отметь его в лабораторном отчете. Я покажу тебе пароль к той самой поддиректории.
Раэль, вздохнув, выпрямилась:
– А капитан знает, что ты рассказал мне?
– Нет, – ответил Тау. – У него и без того много дел. Но ты доктор, поэтому должна иметь полную информацию.
Коуфорт сжала губы, взгляд ее сделался отчужденным, и тут Тау решил рискнуть:
– Как судовой врач я обеспокоен твоим состоянием.
Раэль Коуфорт чуть улыбнулась уголками губ и иронически подняла бровь:
– Тебя больше ничье состояние не беспокоит?
Крэйг Тау посмотрел ей прямо в глаза:
– Капитан никогда не был словоохотлив, но таким замкнутым я его еще никогда не видел. Вы оба бродите по этому маленькому кораблю, выполняя свои обязанности, неизменно любезны со всеми, но если вы перемолвились с капитаном после той погони хоть двумя словами, то я их не слышал. Вы с ним что, поссорились?
– Нет, – ответила Коуфорт, садясь в кресло. – Мы поцеловались.
Тау присвистнул.
Она промолвила тихо:
– Это, конечно, было ошибкой, но, должна признаться, самой приятной из моих ошибок.
Тау тяжело вздохнул:
– Может, объяснишь?
Раэль слегка повела плечами и сказала:
– Наверно, я так и сделаю, если ты считаешь, что это поможет. Я знаю, что Майсил говорить не станет; это не в его правилах. Подозреваю, что нам обоим нужно было обо всем поговорить… наверно, мы бы так и сделали, будь у нас время. Но когда мы вернулись, следовало решать вопрос с Туе, потом драка Кости, еще и Али… – Она снова пожала плечами. – Дело в том, что мы оба влюблены. Нет, мы ни о чем таком не говорили, но я знаю, что чувствую, и чувствую, что чувствует он. Ни Майсил, ни я не созданы для таких необременительных отношений, которые, например, Али считает в порядке вещей. Влюбляться и расставаться, без сожалений… и без прощаний.
– Ну, если вы оба чувствуете одинаково…
– Почему тогда мы ничего не предпринимаем? – Коуфорт подняла блестящие глаза к потолку, словно хотела сквозь стальную палубу заглянуть в каюту капитана. Потом опять посмотрела в лицо Тау. – Потому что, насколько я вижу, в нем идет борьба. Он будто чего-то боится. И поскольку я люблю его, то стараюсь хотя бы не доставлять ему неудобств, если уж не могу сделать его счастливым. Если ему нужно, чтобы его любили на расстоянии, то я так и поступлю. Не знаю… возможно, в жизни Майсила было слишком много тяжелых расставаний и он не хочет еще одного. Я не хуже его сознаю, насколько неспокойна и неустроенна торговая жизнь; я выросла среди нее. И потеряла обоих родителей.