Преодолевая головокружение, девушка с мучительной медлительностью огляделась, но не отыскала в увиденном хоть какой-нибудь упорядоченности.
«И не ищи», – сказала она себе.
Головокружение постепенно прошло, чувство падения ослабло, и Раэль смогла приблизиться к будущим пациентам. Она порадовалась, что взяла с собой большую сумку с медикаментами; прикинув, что двигаться предстоит в невесомости, она набрала самых разных лекарств, чтобы оставить их Нунку. Сейчас она увидела, что придется израсходовать все, да и то на собравшихся не хватит.
Туе уже вовсю болтала на местных наречиях, а Раэль пожалела, что с ней нет Тау. В следующий раз – если, конечно, состоится еще один визит сюда – нужно будет обязательно взять его с собой.
Пока Туе рассказывала об условиях, о которых они с Раэль договорились ранее, врач не торопясь разложила медицинские принадлежности, устроив нечто вроде больницы. Медицинская помощь в невесомости, да еще существам, о которых не говорится ни в одном учебнике, – это вполне может стать темой для статьи, подумала Раэль, поджидая первого пациента.
Он оказался землянином, поэтому переводчик не потребовался. Ему могло быть и пятьдесят, и восемьдесят лет, отметила про себя Раэль, взглянув на изможденное лицо и редкие седые волосы. Бóльшую часть левой стороны его тела уродовали чудовищные фиолетовые ожоги от бластера. Старик подошел ближе, пристально посмотрел врачу в глаза, но заговорить не решился.
– Ты понял условия? – мягко спросила Раэль. – Я не представитель власти, и у меня нет разрешения от блюстителей или кого-нибудь еще, кроме моего капитана, находиться здесь. Мне не нужны твое настоящее имя или какие-либо подробности, которые ты не хочешь сообщать. Единственное, что меня интересует, – это как ты здесь оказался.
– Я скажу вам мое имя, – прохрипел старик. – Может, когда-нибудь мне и удастся добиться справедливости… или хотя бы получить кое-какие ответы. Я – Келлан Акорту, пришел на борт «Карфагена» еще мальчишкой, а потом почти тридцать лет служил на «Счастливой Люси». Вольный торговец, доктор, как и вы сами.
Раэль вдруг догадалась, что ветхие лохмотья, которые несчастный старик носил с такой гордостью, были остатками коричневого мундира.
– Лет десять, может, двенадцать назад по стандартному времени для «Счастливой Люси» настали тяжелые дни. На старых маршрутах хороших товаров становилось все меньше, а новое перехватывали большие компании. Мы участвовали в трех аукционах, но не смогли заполучить даже планеты класса «дельта». Так что капитан Аки сказал, что мы двинемся к новым границам, на канддойдскую территорию, они дружественно настроены к землянам, и, может, им мы сумеем продать наш товар.
– Повернитесь вот так, – пробормотала Раэль. – Мне нужно применить сканер, чтобы определить, как вам помочь. Пожалуйста, продолжайте рассказывать.
Человек повернулся и лег перед ней; даже в невесомости он двигался согнувшись и скрючившись, чтобы не беспокоить плохо зажившие ожоги.
– Значит, капитан оказался прав. Мы нашли прибыльное дело. Планету, оставленную шверами из-за радиации на поверхности. Канддойды раскопали там огромные рудные залежи. Оборудование наше, прибыль делим. Канддойды по радио связались с Биржей, и вместе с нами нырнули в гипер, и вынырнули тоже вместе. И тут канддойдский корабль вдруг бабах! – Старик тихонько щелкнул пальцами. – Мы собственными глазами все это видели на экранах. Подумали, что у них двигатель вошел в суперкритическую или еще что – техника ведь не такая, как у нас. Только мы и опомниться не успели, а капитан уже орет штурману, чтобы немедленно менял курс, а команде приказывает занять места в спасательных капсулах. – Акорту медленно покачал головой. – Я служил стюардом, и мой пост был к капсулам ближе всего. Я единственный успел залезть внутрь. Даже если кто-то еще добрался до скафандров, покинуть корабль удалось только мне одному… да и то задело. – Он потрогал обожженный бок. – Значит, выбрался я, капсула послала сигнал SOS, и меня подобрал шверский корабль-дальнобойщик, огромный, наверное, поэтому пираты, или кто они там были, испугались и смылись… Короче говоря, привезли меня сюда, поместили в лазарет… В Управлении торговли моему рассказу не поверили, сказали, что я устроил диверсию на своем судне. Вот я и оказался без удостоверения личности, без денег, с таким вот обвинением. Ну, когда пошел разговор о диверсии, я смекнул, куда они клонят, и сбежал вот сюда. Все равно лучше того, что мне светило. А это что такое?
– Это спрей-инжектор. Рубцы он не залечит – для этого нужно ложиться в больницу, – но зальет поврежденные ткани специальным коллагеном и вернет им эластичность, по крайней мере частично. Ожоги вот здесь и здесь очень глубокие, и зажили они неправильно.
Человек успокоился и лежал тихо, а Раэль продолжала процедуру.
– Уже вроде бы легче, – проговорил старик через минуту-другую. Он потянулся и собирался, оттолкнувшись, освободить место, однако опустил глаза и тихо сказал, полувраждебно-полустыдливо: – Вы же понимаете, чем приходилось заниматься с тех пор, как я сюда попал, верно?
Раэль покачала головой.
– Вы боролись за существование, – ответила она. – Остальное сейчас не имеет значения.
Старик прикоснулся к ее руке:
– Спасибо, доктор.
И он исчез, а перед Раэль возникло высокое существо женского пола, похожее на арваску. У нее отсутствовала конечность. На этот раз Туе пришлось переводить, так как пациентка изъяснялась свистом. Раэль ввела в сканер базу данных по жителям Арваса и медленно исследовала им тело женщины, пока Туе на странной смеси языков пересказывала историю, подозрительно похожую на ту, что изложил Акорту.
С ампутированной конечностью ничего нельзя было поделать, однако существо страдало от острого недостатка одного минерального вещества, совершенно необходимого ее расе, но ненужного шверам, канддойдам и людям. В аптечке Раэль это вещество было, и медик сделала арваске инъекцию, пообещав принести еще в другой раз.
Следующая история настораживала еще больше; рассказчиком был один из членов банды Туе, в которую входила главным образом молодежь. Это существо совершенно случайно отстало от своей семьи во время торгового рейса. С первой же стоянки семья сообщила, что возвращается за ним, но тут их корабль словно исчез из Вселенной. Управление торговли настаивало, что не имеет никаких сведений о передвижениях судна; между тем долг несчастного отпрыска возрастал, и отработать его он мог только в трудовом лагере. Подросток запаниковал и сбежал.
Это произошло пять стандартных лет назад.
Истории, которые выслушивала Раэль, неутомимо помогая больным и раненым поразительно разнообразного происхождения, тревожили своей схожестью. Даже допуская, что кто-то из рассказчиков лжет, все равно количество случайных совпадений было статистически невозможным.
Раэль работала без передышки и не глядя на часы, пока спину не заломило от усталости, а руки уже едва удерживали инструменты. Наконец медикаменты кончились, и, пообещав вернуться позже, девушка сложила приборы в сумку и тихонько выключила спрятанный там диктофон.
Они с Туе молча вернулись на «Королеву».
Так же молча Раэль прошагала по коридору и тут вдруг встретилась с Джелико. Капитан поглядел на нее жестким испытующим взглядом серых глаз и, ни слова не промолвив, лишь указал на ее каюту.
Она вошла к себе и хотела принять душ, но вместо этого повалилась на койку и расплакалась. Раэль всхлипывала, потому что смертельно устала, потому что не могла помочь всем этим несчастным, потому что чувствовала какую-то ужасную, всеобъемлющую несправедливость. Она рыдала, потому что Вселенной до всего происходящего не было никакого дела.
И когда Раэль, опустошенная, наконец провалилась в глубокий сон, ей приснилась бесконечная очередь из страждущих, потерявших надежду существ, пришедших к ней за помощью.
Крэйг Тау погрузил свои вещи на борт челнока и наблюдал, как «Звездопроходец» исчезает из виду, а вместо него в иллюминаторе появляется огромная туша обиталища. Дальше вставал серый безнадежный полукруг света – умирающая планета, служившая лишь пространственно-временным якорем для вращающихся вокруг нее обиталищ. Не более чем дыра в пространстве, подумал Крэйг, покачав головой. Всех их замучила микрогравитация; ему самому уже не раз приходило в голову последовать примеру Туе и отказаться от всякой ориентации, оставив ненужную борьбу за выдуманное тяготение. Хотя, как он заметил, четверо помощников пользовались магнитными ботинками теперь куда реже, чем в первые дни. Младшие члены команды, видимо, быстрее приспособились к изматывающе-противоестественным биоритмам обиталищной жизни и к сбивающему с толку обилию неизвестной новой техники.
Широкое жерло порта проглотило челнок. Теперь у Крэйга появилось ощущение, будто он нырнул в водоворот кораблей, огней, механизмов и маленьких служебных судов, в бесконечный коммерческий хоровод.
Впрочем, на самом деле он не особенно обращал внимание на то, что творится снаружи; все это отмечалось где-то на самом краешке сознания. Крэйг все два дня дежурства был занят тем, что просматривал свои первоначальные наблюдения над явлением, которое он называл «эффект экстрасенсита». Дело было непростое. Он скрупулезно фиксировал все, что видел и слышал, внося собственные объяснения и гипотезы в отдельное поле. Местами тест пестрел значками, отмечавшими его взгляды – их объем был в три раза больше, чем весь текст лабораторных отчетов. Это давало надежду, что когда-нибудь он все-таки получит ключ к происходящему.
Крэйг похвалил себя и за то, что не поддался искушению превратить лабораторию «Звездопроходца» в копию лаборатории «Королевы Солнца». Он с некоторой грустью заметил, что другие члены команды перестали брать с собой на дежурство разные мелкие предметы и потом оставлять их на «Звездопроходце»; об этом он тоже писал, размышляя над тем, как «Звездопроходец» начал мало-помалу превращаться в их собственную территорию – хотя данный процесс приостановился после того, как Тан Я сообщил о противоречивых датах отказа от прав на судно и о таинственной «Ариадне».