Дэйн Торсон с мучительным выражением закатил глаза:
– А Ван Райк на другом корабле.
Тау улыбнулся:
– Значит, эту проблему решать тебе.
Дэйн отхлебнул кофе и заявил:
– Мне нужно знать, с кем я имею дело, чтобы выработать подход.
Рип сказал:
– Я бы предложил вот что. На закате мы с тобой выходим и смотрим, не подойдут ли они к световому периметру нашего корабля. План тот же, что и утром: остальные вооружаются и стоят наготове за люками. Если мы установим какой-никакой контакт, это будет началом.
Мура кивнул:
– Можем приступить к переговорам сразу. Все равно нельзя начинать добычу, пока мы не утрясем дело с ними.
Али добавил:
– Сначала вызов принял Джаспер, но я попытался с ними поболтать. Насколько я понял, они не акционеры, просто экипаж, так что законные претензии на корабль у них вряд ли будут.
– Этого мы знать не можем, – возразил Дэйн. – Считалось, что весь экипаж погиб при нападении пиратов Флиндика. Кто наследники?
– В записях все есть, – уверенно заявил Мура. – Мы проверили. Наследниками указаны родственники капитана, и, поскольку здешние ребята себя таковыми не объявили, мы можем спокойно считать, что они просто наемный экипаж.
– Я не знаю всех хитростей торгового законодательства, – спокойно сказал Джаспер, – но никогда не слышал, чтобы претензии заявлял наемный экипаж. А вот что я слыхал – это как люди застревали на планетах, когда у их кораблей случались юридические неприятности.
– Я тоже об этом подумал, – криво улыбнулся Али. – Я уверен, что мы защищены законом любой системы. Согласятся ли с этим те добрые люди снаружи и подчинятся ли решению Торговой палаты – это как раз должны выяснить Дэйн и Рип. Хотя я и не завидую их работе.
– Пойди отоспись, – сказал Тау, ткнув пальцем себе за спину. – Когда проснешься, опять будет что-нибудь интересное.
Али вышел фланирующей походкой.
Рип вздохнул:
– Посмотрю я, не услышал ли чего-нибудь Штоц, а потом мы с тобой, Торсон, займемся этим делом, когда доешь. Солнце только что село.
Дэйн кивнул, и Рип вышел – с осторожностью, как отметил про себя Дэйн.
Фрэнк Мура отправился на камбуз и загремел там посудой. Дэйн повернулся к медику, который как раз допивал кофе.
– Туе не хочет есть, – сказал он.
Тау нахмурился:
– Ты ей сказал, что, если не будет есть, не восстановит силы?
– Она знает. Она говорит, еда ее задушит. Даже жидкость ее душит.
Лицо Тау вдруг прояснилось, и он чуть не засмеялся.
– Вес!
Дэйн посмотрел на него озадаченно:
– Что? – И вдруг понял: – Я же никогда не видел, чтобы она ела в периоды гравитационной адаптации к Геспериде! Конечно! Ее горло привыкло к массе, но не к весу. Я никогда не спрашивал, но могу поставить свое жалованье за будущий год, что Туе только работала в зонах гравитации, но никогда там не ела. Я сам точно ничего не ел на шверской территории Биржи – не мог привыкнуть, что еда весит на шестьдесят процентов больше обычного. А она должна перейти фактически от нуля до восьмидесяти пяти процентов терранской гравитации!
– Я знаю, что делать, – сказал Тау. – Будем приучать ее постепенно. Я поговорю с Фрэнком, и мы будем аэрировать для нее жидкости. Тогда она сможет глотать – или даже снова играть с едой. Если я правильно понимаю, ей понравится, как ведет себя вода в условиях гравитации. А когда она как следует проголодается, то перестанет брызгать себе в рот и начнет экспериментировать с маленькими кусочками.
Дэйн с облегчением посмотрел на часы, и медик сказал:
– Вы с Рипом собирайтесь на свою встречу. А это дело оставьте мне.
Дэйн с удовольствием послушался. На самом деле, хотя он только что проснулся, он бы не отказался вернуться в койку и растянуться еще на пару часов. Неослабная тяжесть вызывала постоянную боль в суставах, но по-настоящему болела голова. То ли это его воображение, то ли Рип действительно, напрягаясь, выкачивал из него энергию. Такого раньше он никогда не чувствовал, и это было подозрительно. С тех самых пор, как Тау им сказал о возможной пси-связи, сны Дэйна стали шутить с ним шутки вроде извлечения воспоминаний о виденном в дурацких трехмерных фильмах насчет пси-возможностей и сил разума.
Он знал, что Рип нервничает. Все это видели. Все нервничали не меньше.
Когда они с Рипом встретились возле узкого коридора к шлюзу, штурман молча протянул ему гипноизлучатель.
– Этого хватит? – спросил Дэйн.
– Надеюсь, выяснять не придется, – ответил Рип. И показал на шлюз. – Пошли.
Они снова опустили крышку-пандус. Дэйн понюхал наружный воздух, такой же холодный.
Потом он забыл о холоде, запахах и всем остальном, когда увидел четыре фигуры, стоящие плечом к плечу на краю светового круга. Дэйн привык, что нависает почти над всеми, с кем встречается, но при виде этих четверых почувствовал себя коротышкой.
Он услышал, как Рип шумно вдохнул и посмотрел на него. На смуглом и приятном лице Шеннона было только выражение дружелюбия. Он остановился, пройдя несколько шагов от пандуса, и Дэйн тоже остановился.
– Я Рип Шеннон, астрогатор-пилот корабля вольных торговцев «Королева Солнца», – сказал Рип. – Рядом со мной мой суперкарго Дэйн Торсон.
Они ждали. От четырех фигур донеслись звуки, которые можно было бы назвать рычащим шепотом; звуки частично заглушал громкий шелест ветра в могучих деревьях. Издали еле слышно взлетели и затихли голоса, поющие в миноре мелодию, от которой у Дэйна по коже побежали мурашки.
Потом один из четырех выступил вперед. Глубоким голосом, который мог исходить только из такой широкой груди, он сказал:
– Я есть Лоссин, локутор судна вольного торговца «Ариадна», которая была.
– Я есть Тасцин.
– Вросин.
– Камсин.
По этим глубоким и низким голосам ничего было не понять. Они гневаются, боятся, равнодушны? Дэйн снова посмотрел на них, подавляя желание коснуться гипноизлучателя. Ему не нравилось, как они стоят в ряд, плечом к плечу, соприкасаясь руками. Эта поза казалась агрессивной, хотя у них не было оружия и открыто угрожающих жестов они не делали.
Дэйн прикинул, как давно должна была улететь «Ариадна», и подумал, не кончаются ли у ее команды припасы.
Рип некоторое время неуверенно молчал, но потом спросил самым мягким голосом:
– Прежде всего мы хотели бы узнать о чудовищах, про которых вы говорили сегодня на рассвете. Можете нам про них рассказать?
Вдалеке снова взлетели голоса, выводя высокую странную ноту. Дэйн подумал, не траурный ли это плач.
– У нас есть запись из наших архивов. Обмен на ваши данные про «Ариадну», которая была.
Остальные трое сделали какой-то знак рукой, и двое что-то проворчали низкими голосами. Для Дэйна это прозвучало ритуальной фразой, о значении которой он догадаться не мог.
Рип медленно подошел к Лоссину и протянул руку. Лоссин что-то положил ему на ладонь и сказал:
– Парящие – мы называем их «парящие» – появляются только во время солнца и тумана. Мы ничего не делаем во время солнца. Скоро приходят дожди.
Он показал рукой вверх.
Внезапный порыв холодного ветра пронесся среди скал, бросив Дэйну в лицо жалящие крупинки грязи. Лоссин и его спутники не шевельнулись. Только мех на них заколыхался под ветром, и этот ветер донес до Дэйна запах, который напомнил детство. Но что это за запах такой?
– Спасибо, – сказал Рип. – Мы ее сейчас посмотрим. Можем ли мы обратиться к вам, если будут вопросы?
– Пожалуйста всегда для вас. Вы имеете разрешение от Торговой палаты. Наш лагерь – ваш лагерь. Наша руда – ваша руда. Наш корабль…
Один из четверых резко дернулся и застыл. Потом на глазах у Дэйна и Рипа он быстро шагнул назад, пригнулся и пропал в чернильной тьме под огромными деревьями.
Вроде говорить было больше нечего, – по крайней мере, Дэйн не мог ничего придумать, и Рип, очевидно, тоже.
– Спасибо за пленку, – сказал штурман необычно приглушенным голосом, и они с Дэйном в молчании отступили к «Королеве Солнца» и взошли на борт.
Запись, которую дал им Лоссин, была, разумеется, предназначена для старой системы ввода, стоящей на «Полярной звезде». Но еще до отлета с Биржи Тан Я поставил аппаратуру и программы, чтобы компьютеры «Полярной звезды» и «Королевы Солнца», система которой была предназначена для квантовых записей, стали совместимы.
Штоц закрыл внешний люк и вошел в корабль вслед за Рипом. Хотя никто ничего еще не сказал, Али уже ждал в рубке управления. Дэйн увидел напряженное лицо Камила, нехороший огонек в темных глазах и подумал, что же того рассердило.
Но сейчас не было времени разбираться в настроениях механика. Рип включил большой экран и вывел запись на общую трансляцию, чтобы весь экипаж «Королевы» видел ее у себя на экранах.
Мигнула и исчезла надпись из незнакомых букв, и началась запись автоматического видеосканирования поляны, куда только что выходили Рип с Дэйном, только с другой точки. Несколько секунд они слушали комментарий на неизвестном Дэйну языке – по тону было ясно, что это рапорт. Потом Рип отключил звук. Дэйн прикинул, что «Ариадна» припланетилась метрах в ста к юго-западу от теперешней стоянки «Королевы». Он узнал два исполинских дерева, от которых они только что ушли; огромные ветви гнулись от сильного ветра.
Сцена резко изменилась: теперь вокруг двигались фигуры. Дэйн узнал действия, если не инструменты. Члены команды брали пробы почвы и растительности и измеряли воздушные потоки. Тонкие струйки тумана медленно наползали на ветви более высокого дерева. Двое членов команды – гуманоиды в коричневой форме вольных торговцев – начали осторожно спускаться между деревьями, отмечая тропу и останавливаясь, чтобы осмотреться и доложить обстановку. За ними шел кто-то невидимый с видеокамерой.
Они вышли из-под прикрытия деревьев на поляну и вступили в довольно плотное сгущение тумана. Видеокамера была примерно в двадцати метрах позади – оператор отстал, чтобы снять несколько крупных планов растений.