Камилла протянула мне газетный листок с лаконичным дизайном: на крафтовой бумаге ярко выделялись черные вензеля. Я вздрогнула, когда увидела, что первую полосу листка украшает портрет Рикарда.
– «Незамужние красавицы Эрстен-града в возбуждении», – прочитала я.
А дальше излагались просто потрясающие вещи!
«Городок, дарящий необременительные и скоротечные романы, вдруг сделал всем девушкам поистине щедрый подарок. Новый следователь управления правопорядка Эрстен-града не только хорош собой и демонически силен, но и абсолютно свободен.
Головокружительная и стремительная карьера Рикарда Тентена началась в Азор-граде, где маг долгое время стоял на страже света и справедливости. Он всецело отдавал себя работе, забывая о самом себе. А когда наконец решил, что нашел одну-единственную, что может сделать его счастливым, получил сокрушительный удар, от которого разбилось сердце красавца.
По-северному хладнокровна, аристократически умна и богично красива – такова хозяйка нашумевшей «Королевы сыра». Но мало кто знает, что за прилавком стоит не юная солнечная Никки, а циничная стерва Николь, сбежавшая от Рикарда Тентена вместе с обручальным кольцом. Помимо вопросов законности деятельности лавки возникает и еще один вопрос: чем вместо сердца нужно обладать, чтобы накануне свадьбы бросить такого мужчину?
Рикард Тентен, впрочем, приехавший за возлюбленной, имеет все шансы на излечение от болезненной зависимости от Николь. Городские сплетницы поговаривают, будто не далее как вчера нового следователя видели с блистательной Флоренцией Нейстикс, талантливой певицей и дочерью мэра Эрстен-града. Сумеет ли южная красавица растопить сердце, замороженное северной злодейкой, узнаем в следующих выпусках».
– «Всегда ваша, Рикки Карамель», – закончила Камилла и на всякий случай отошла от меня подальше. – Слушай, а слово «богично» вообще существует?
Яростно взревев, я смяла газетный листок в кулаке и рванула к выходу. Похоже, судьба мне разгуливать по городу в пижаме – на улицах появлялись первые прохожие.
– Никки! – разулыбался Рет, которого я встретила на крыльце.
Чуть не снеся парня, влетела на второй этаж его дома. Рикард как раз был после душа и собирался надевать свежую рубашку, сидя на кровати. Спасибо богине, успел надеть штаны!
– Николь, ты передумала и…
Он не успел закончить, я врезала ему по затылку и принялась избивать газетным листком, свернутым в трубочку.
– Циничная стерва?! Разбитое сердце?! Флоренция Нейстикс?!
От удивления Рикард и не думал сопротивляться, просто пытался отползти от меня по кровати и попутно выяснить, за что его бьют. У меня от злости перед глазами мельтешили цветные пятна, я била с таким остервенением, что у мужчины не было шансов.
– Пере-е-езд?! – взревела я, размахивая активнее.
Рикард не удержался на кровати и свалился на пол, я полетела следом.
– Что ты наплел моим родителям, скотина?! Ты теперь сюда переехал, всех баб в Азор-граде уже оприходовал?! А чего сразу с дочки мэра начал-то? Наращивал бы потенциал постепенно! А я, значит, разбила тебе сердце и сбежала со свадьбы?! Нет, я, конечно, знала, что ты скотина, но чтобы та-а-ак!!!
Тентену явно надоело терпеть истерику, потому что вся моя атака, в которую были вложены последние силы, оказалась пресечена двумя молниеносными движениями. Атака – пресечена, я – прижата к обнаженной мужской груди. Чтобы помешать мне не только двигаться, но и орать, Рикард впился в мои губы поцелуем.
И никуда от него было не деться. Оставалось только царапаться и бить кулаками по спине, в то время как с телом творилось что-то невообразимое. Теплое, сладкое и в то же время до дрожи пугающее.
Щелк! Щелк-щелк-щелк!
Рикард медленно оторвался от моих губ, постепенно разжимая руки. Мы оба были слишком шокированы, чтобы продолжить ругаться. Обернулись и увидели рыжеволосую женщину с короткими и торчащими в разные стороны кудряшками. Она щелкала по кристаллу, в котором я узнала записывающий, – такие используют художники в газетах, чтобы рисовать с натуры.
– Сенсация! – просияла женщина. – Роковая королева сыра и таинственный новый следователь не могут противиться страсти! На полу съемной комнаты! Николь, вам снился эротический сон и вы, возбужденная любовным томлением, набросились на бывшего жениха?
– Вот! – Рикард почти с облегчением выдохнул. – Ее убивай! Я тут ни при чем!
Женщина еще разок щелкнула кристаллом.
– Потрясающий материал! Рикард, что вы чувствовали, целуя Николь? Вас привлекает боль? Вы любите в постели насилие от женщины?
Я мстительно рассмеялась, увидев, как наливается кровью лицо мужчины. Ладно, промашка, надо было понять, что Рикард не стал бы потворствовать этой статейке. Но родителям он наврал и переехал, значит, получил за дело!
– Милейшая, – холодно произнес господин следователь, – по какому праву вы проникли в чужой дом?
– Я… – вдруг стушевалась журналистка и попятилась назад.
– Именем короля, вы арестованы! – громогласно объявил Рикард, и… и мне даже стало немного боязно от этого сурового тона. – Сдайте кристалл и положите руки за голову!
А потом журналистка бросилась наутек. Рикард рванул к выходу вслед за ней, но был остановлен неожиданно цепкой хваткой имени меня.
– Адрес их редакции есть в газетном листке. Не бегай за журналисткой возле моей лавки, спугнешь покупателей.
– Она спрячет кристалл и опубликует новую статейку, – предупредил Рикард.
– Не опубликует, – злорадно улыбнулась я. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы завтра вся незамужняя часть Эрстен-града уверилась в том, что ты любишь, когда девочки с тобой пожестче.
Наблюдать, как скрипит зубами Рикард, оказалось воистину бесценно. Я была почти отмщена за отвратительное утро.
– Зачем ты переехал? Зачем сказал моим родителям, что мы собираемся заводить здесь детей?
Рикард будто бы задумался.
– Про детей я, кажется, не упоминал. Может, они додумали сами?
По глазам видела – врет. Врет и улыбается, краешками губ, сразу и не приметишь. Но запал от кратковременной истерики уже иссяк. Вся злость последних недель выплеснулась, оставив только желание свалить отсюда как можно дальше и не видеть эту самодовольную морду.
– Сырочек, а что ты кричала там про Флоренцию? Ты ревнуешь?
– Ага, сейчас! – Я возмущенно вспыхнула. – Меня бесит только то, что ты врешь моим родителям! Зачем ты сюда переехал?
– Захотел перебраться к морю. Надоел холод.
– Сменил должность главы отдела на пост рядового следователя?
– Кресло начальника равно ответственности. Я соскучился по старым временам, когда мы ловили убийц, выходили на задержания и решали задачки о маньяках. Погряз в рутине, утонул в бумажной работе.
– Почему Эрстен-град? Есть куча городков у моря!
– Ближайший дракон, на которого я сел, летел сюда, – ехидно ухмыляясь, ответил Рикард. – У тебя из-под крышечки пар идет, мой дорогой чайничек. Все? Допрос закончила? Предлагаю тебе завтрак. Раз уж ты пришла и так мило на меня накричала.
– Мечтай! – хмыкнула я.
Гордо задрав голову, прошла мимо Рикарда и так же гордо вышла в коридор. И уже оттуда рванула бегом, справедливо опасаясь, что господин-уже-не-главный-следователь догонит меня и… что-нибудь неприличное опять вытворит.
Теперь, когда первые эмоции схлынули, было даже как-то стыдно за устроенную сцену. И закралось сомнение: а вдруг эта Карамель опубликует все-таки очередную статью? Меньше всего мне хотелось, чтобы наш портрет украшал желтый газетный листок. Надо было позволить ее догнать.
Когда вернулась в дом, Камилла с Дрю уже караулили. Соседка не преминула прокомментировать:
– Предлагаю написать книгу «Ярость сыра»! Хорошая идея, да?
– Так себе, – скривилась я. – Это не он. Надо было сразу догадаться, что Рикард не стал бы такое организовывать. Выгляжу полной идиоткой.
– Ну, все равно он получил за дело, – философски пожала плечами Камилла. – Некоторым мужикам надо выписывать профилактически. Слушай, понимаю, что личная жизнь стремительно набирает обороты, но, во-первых, доделай мороженое – я не могу его заморозить, а во-вторых, пошли в подвал, кое-что покажу.
С мороженым я справилась быстро и, заинтригованная, спустилась вслед за Камиллой в подвал. Было подозрение, что девушка обнаружила сейф и заинтересовалась содержимым, но та прошла мимо, даже не взглянув. Зато остановилась у дальней полки, где созревал сыр, который должен был выдерживаться долго.
– Дрю нашел. Смотри.
Она развернула одну из головок, и я ахнула – вся она заплесневела. Странная белая плесень равномерным слоем покрывала сыр.
– Вот бли-и-ин, – протянула я. – Где я ошиблась? В рецептуре или в условиях хранения? Они все такие?
– Те, что лежат тут, – да. А у другой стены – смотри!
У другой стены аж пять головок были изъедены голубоватой плесенью. Я замысловато выругалась. Еще пару месяцев назад я даже выражений-то таких не знала. Но теперь результаты труда было жалко. Это ж надо новые сделать да еще причину найти!
– Может, она съедобная? – предположила Камилла. – Давай твоего бывшего накормим? Скажем, что это деликатесный сыр… и посмотрим, что будет?
– А потом дружно сядем за убийство, – вздохнула я, хотя что-то в этой идее было. – Значит, так, скоро открываться. Пойдешь раздавать листовки, загляни в лавку алхимика и принеси ему два кусочка сыров. Пусть определит, что за плесень и откуда взялась, надо пресечь это на корню. А я за прилавок.
– А не боишься? – спросила Камилла.
– Чего? – не поняла я.
– Разъяренных охотниц за мужьями. Зуб даю, они все явятся на тебя посмотреть.
Я только отмахнулась, посмеявшись над предположением соседки. При чем тут я? Они явятся посмотреть на измученного судьбой красавца, поселившегося рядом. И, может, в томительном ожидании захотят отведать мороженого.
Как же я ошибалась!
Нет, в том, что касается потенциальных соперниц, я была почти права. За весь день на меня пришли посмотреть от силы человек пять. Да и то большинство, расплачиваясь за покупки, презрительно фыркало: я явно была далека от эпитета «богична» в их глазах.