Проблема была в другом… других. В парнях, мужчинах, старичках. Во всех, кто сбежался посмотреть на хладнокровную скотину Николь. Они задерживали очередь, пытались заигрывать, отпускали дурацкие шуточки и делали набившие оскомину комплименты.
К обеду я не могла уже слушать «разбейте и мое сердце, Никки», «я могу согреть даже снежную королеву», «ваш сыр открывает во мне что-то первобытное». Моим фаворитом была шутка настолько пошлая, что я даже мысленно ее не стала повторять. К вечеру захотелось убивать.
Дрю, как мог, помогал. Когда особенно ретивый разбиватель женских сердец сделал отчаянную попытку встать на одно колено, призрак устроил настоящее представление имени одного привидения и до жути напугал беднягу, к веселью остальных посетителей лавки.
Но в работе лавки порой случалось сталкиваться не только с благодарностью и радостью покупателей или любопытными читателями газетного листка.
Эрстен-град – город со свободными нравами и постоянным притоком людей из самых разных городов. И даже стран.
Ближе к обеду, когда Камилла убиралась на кухне, а я стояла за прилавком, явился темнокожий и мускулистый представитель коренного народа островов Годморстен. Я мало что знала об этом районе, только то, что на островах очень и очень много вулканов. А потому жизнь там опасная и сложная.
Вслед за ним в лавку вошел еще один такой же мужчина, а с ним – миловидная рыжеволосая женщина. Эта троица смотрелась немного нелепо в ярких декорациях лавки. Да и вообще в Эрстен-граде. Мужчинам больше бы пошли декорации какого-нибудь клуба по борьбе или магическим дуэлям. А женщина словно вышла прямо со светского приема. В длинном и блестящем платье она казалась излишне торжественной.
Впрочем, все они оказались довольно приятными. По крайней мере, мне приветливо улыбнулись. Мужчина попросил мороженого для жены, кивнув на рыжую.
– Вот это, сыр-р-рное, – улыбнулась женщина.
Она забавно проговаривала «р», словно мурчала, как кошка.
– Вы такая яр-р-ркая, – сделала она комплимент. – У вас навер-р-рняка пр-р-рекр-р-расные мужья!
Я как-то даже растерялась. Рука замерла над креманкой.
Мужчина позади расхохотался.
– Р-р-ракель, детка, в этой стране девушки довольствуются одним мужчиной. И носят в знак замужества кольца.
Я покраснела с ног до головы, и даже Дрю смутился. Хотя уж призрак-то и сам мог смутить кого угодно.
– Пр-р-рошу пр-р-рощения, – мило улыбнулась женщина.
Взяла креманку с мороженым и расплатилась, оставив весьма большую сдачу мне. Когда странная компания покинула лавку, мы все пребывали в некотором удивлении.
– Я даже не могу придумать на эту тему шутку, – сказал Дрю.
– Ну… – вздохнула я. – Сколько стран, столько и традиций. Они были довольно вежливые и оставили на чай.
Оценить культуру странной троицы в сравнении мне посчастливилось буквально через пару минут, когда колокольчик на двери звякнул, впуская в лавку девушку моего возраста, но явно не моего достатка. То есть, когда я жила с родителями, я тоже так одевалась: шляпка, дорогое платье, длинные тонкие перчатки и дорогие, но неброские украшения. Сейчас мы напоминали аристократку и крестьянку.
То, что ничем хорошим эта встреча не кончится, я поняла сразу. Девушка презрительно оглядела прилавок, демонстративно провела пальцем по витрине и будто бы смахнула с нее пыль. Я вскипела. Уж что-что, а уборку я делала каждый день!
– Есть ли у вас что-то… – Она замялась. – Ну… приличное?
– У нас есть мороженое, – сказала я ледяным голосом. – Есть сыр. Есть закуски и хлеб.
– Понятно, – сморщила носик девица. – А есть поблизости еще заведения? С более… качественным товаром.
– Я же не газетный листок. Выйдите на улицу, поищите сами.
Не знаю, что хотела сказать эта леди, но заглянувший в лавку полноватый мужчина в дорогом костюме произнес:
– Хейлин, идем, нас ждет господин мэр!
С видом, будто уход из моей лавки стал лучшей частью дня, эта Хейлин удалилась восвояси.
– У мэра даже друзья какие-то «фу», – поделилась наблюдением Камилла, которая видела сцену из кухни.
– Может, они не его друзья, – пожала я плечами.
Камилла пробормотала что-то и убралась восвояси. А я получила возможность пообедать. Днем из-за жары было мало клиентов. Все отдыхали и отсиживались в теньке.
К счастью, стервозная Хейлин больше не заходила, а остальные клиенты не представляли собой ничего особенного. И в положенное время я с удовольствием закрыла лавку.
Никогда еще я не выматывалась так сильно за рабочий день. Поэтому, едва заперла дверь, обессиленно села на пол.
– Зато полки пустые, – приземлился рядом Дрю.
Да, витрину выгребли подчистую, даже баночки с рассольным сыром смели. Правда, это больше потому, что я выгоняла тех, кто приходил просто поглазеть. Но какая, в сущности, разница, если они сделали мне недельную выручку?
– Кстати! – подняла я голову. – Надо поговорить.
– О чем? – заинтересовался призрак.
– О доме и о тебе. Рикард кое-что выяснил.
К сожалению, я не взяла у Рикарда портреты семьи кукольника, поэтому пришлось рассказывать на словах:
– Тебя зовут… звали Эндрю Бол, ты был сыном хозяина этого дома. По какой-то причине внешне успешная и зажиточная семья вдруг исчезла. Большинство думает, что переехала, некоторая часть – что виной тому какая-то жуть в доме.
– Ангор как-то связан с исчезновением оставшейся семьи?
– Не знаю, – пожала плечами я.
– А остальные? Думаешь, они тоже мертвы?
Я покачала головой:
– Если и да, то вряд ли их убили в доме. Твои кости валялись в потайной комнате подвала, но больше ничего странного я не нашла. Знаешь, а давай осмотрим чердак? Вдруг что-нибудь найдем. Надо выяснить, что собой представляет Ангор и какие у него дела с мэром. Причем за спиной у Рикарда, ибо он не станет думать, как сохранить мою лавку, если вдруг узнает о незаконных делишках. Кстати, Кристиан пират и явно планирует захват корабля. Мэру от него нужна какая-то шкатулка.
– Может, он и ее в подвал спрячет? – предположил Дрю.
За разговорами мы поднялись на захламленный чердак. Здесь стояла старая мебель и лежали какие-то тюки с одеждой и тканями. А еще очень много деталей для кукол: париков, глазок, украшений. Было жутковато перебирать коробки миниатюрных скальпов.
– Что вы тут делаете? – на пороге появилась заинтересованная Камилла. – А можно мне тоже покопаться в старых вещах?
– Да на здоровье, – сказала я и чихнула от облака пыли, поднявшегося из коробки с тканями. – Мы ищем что-то о прошлом Дрю. Он был сыном хозяина.
Соседка уселась на выцветший изрезанный пуф и подвинула к себе ближайшую коробку.
– Это тебе бывший рассказал? Как свидание?
– Это было не свидание, – отмахнулась я. – Рикард рассказывал, что нашел.
– Ага, конечно, – ехидно протянула Камилла. – На «несвидание» ты из окна полезла, с «несвидания» ты с блестящими глазками и мокрыми волосами пришла под утро. Чего хоть пили?
– Вино.
– Целовались? – деловито уточнила соседка.
– Ну-у-у… поползновения были пресечены, скажем так.
Я не стала уточнять о сцене у Рета, ибо за нее все же было стыдно. Да и победителем я из того боя не вышла, только себе хуже сделала. Теперь этот идиот уверится, что я его ревную.
– А с Кристианом целовалась?
Очень захотелось запустить в Камиллу игрушечной ногой.
– Немножко.
– И?! – хором вопросили призрак и девушка.
– Что и? – не поняла я.
– Кто лучше?
– Победила дружба! – объявила я. – Эй, смотрите! Она шевелится!
– Кто?! – подскочила Камилла.
– Кукла, – едва дыша, ответила я.
В коробке действительно ворочалась небольшая фарфоровая кукла. Мы все столпились, заглядывая внутрь.
– А куклы могут шевелиться? – шепотом спросил Дрю.
– Не знаю, – тоже шепотом отозвалась я.
– Давайте перевернем ее? – предложила Камилла. – Палкой!
Из недр хлама она откопала длинную деревяшку и перевернула куклу. Ничего особенного не произошло, но мы дружно отскочили. Я чувствовала, как бешено бьется сердце: в полумраке чердака эта кукла казалась особенно зловещей.
– Хм… – Дрю, отважившийся подлететь поближе, внимательно осмотрел находку. – Не бойтесь. У нее внутри камень жизни.
– Чего? – не поняла Камилла.
А вот я открыла рот, да так и осталась стоять посреди чердака. Вот уж не ожидала здесь увидеть камень жизни, да еще и в фарфоровой кукле. Но это действительно был он – небольшой матовый темно-фиолетовый камушек. Он был аккуратно вложен в куклу, но, судя по всему, давно. Магии в нем почти не осталось, и игрушка могла лишь ворочаться, пугая невольных зрителей.
– Камень жизни, – пояснила я для Камиллы, – магический минерал, который используют артефакторы. Поэтому чаще всего артефакторы – это ювелиры, камни жизни проще вставить в ювелирное изделие. Магию нельзя засунуть надолго в неодушевленный предмет, а такие камни уже от природы имеют магические свойства. Поэтому те, у кого есть дар артефактора, наделяют их различными способностями.
Я порылась в коробке и нашла еще три, совсем потухших.
– Нигде нет информации, что кто-то из семьи кукольника был артефактором. Рикард бы нашел и сказал.
– Думаешь, мастер был тайным артефактором и сделал что-то незаконное? – задумчиво произнес Дрю. – За что и поплатился вместе с семьей? А может, он спрятал что-то в доме, и Ангор это ищет, а подвал – лишь прикрытие?
– Может, и так. Но пока мы в доме не нашли ничего, кроме костей и хлама. Да и зачем в подвал ставить сейф? Надо обыскать остальные вещи. Вдруг у мастера был дневник или список заказов?
Но чердак был настолько большой, что до наступления ночи мы успели разгрести только три коробки. В одной были краски, во второй какие-то ткани и нитки, а третья оказалась доверху набита разной посудой. Ничего, что намекнуло бы на события прошлого, найти не удалось.
– Закругляемся. Послезавтра выходной, буду разбирать этот хлам с утра до тех пор, пока не найду что-нибудь ценное.