День и ночь уцелевшие гвардейцы расчищали завалы, пробираясь к катакомбам. Манона знала, что́ они ищут: тело женщины, от которой не осталось и горстки пепла, а также камень, который она носила под кожей. Даже своим Тринадцати Манона не сказала, где теперь находился этот камень и куда держал путь, лежа в кармане хромоногой девчонки.
– Главнокомандующая, это и тебя касается! – сердито бросил ей герцог.
Манона лениво повернула голову в его сторону.
– Через две недели сюда прибудет твоя бабушка. Все это время твои шабаши должны будут готовиться сообразно прежним стратегическим разработкам.
– Как прикажете, – кивнула она.
Войны не избежать. Герцог вовсе не собирался подчиняться Дорину Хавильяру, ставшему новым адарланским королем. Армия, собранная в недрах гор и на поверхности, по-прежнему оставалась внушительной. Как только сюда доставят зеркальные башни и герцог найдет новый источник теневого огня, Аэлине Галатинии и ее силам придется туго. Кальтэна наглядно показала, на что способен теневой огонь.
Манона втайне надеялась, что Элида не окажется ни на одном из полей сражения.
Совещание вскоре закончилось. В коридоре Манона догнала Варнона и молча коснулась его плеча. Железные ногти впились ему в кожу, и Варнон вскрикнул от боли. Железные зубы щелкнули рядом с его ухом.
– Учти, Варнон Лошэн, – прошипела Манона, отбрасывая всякую учтивость, которую он всегда требовал к своей персоне. – Если Элиды не стало, это не значит, что я забыла обо всех гнусностях, которые ты для нее готовил.
– Ты не посмеешь меня тронуть, – пробормотал заметно побледневший Варнон.
– Я не смогу, – почти ласковым голосом согласилась Манона, еще глубже вонзая ногти. – Но Аэлина Галатиния жива. И я слышала, она хочет расквитаться со всеми.
Манона убрала ногти и сдавила плечо Варнона. Хлынувшая кровь запачкала его зеленый камзол. Насладившись зрелищем, ведьма ушла.
Вместе с Астериной они осматривали новое гнездо для драконов, отобранное у какого-то второстепенного шабаша.
– И что теперь? – спросила Астерина. – Твоя бабушка появится и нас погонят на эту войну?
В проеме серело небо. Его цвет был очень похож на пепел Моратской крепости.
– Пока что мы останемся здесь. Подождем бабушку и ее башни.
Манона не знала, как себя поведет, встретившись с бабушкой. И вопрос, заданный ей Астерине, очень удивил ее заместительницу. Он не имел ничего общего с грядущей войной.
– Скажи… тот смертный охотник… Как он умер?
Глаза Астерины вспыхнули. Она ответила не сразу.
– По меркам смертных, он прожил очень долгую жизнь. Когда я видела его в последний раз, он выглядел очень-очень старым. Думаю, однажды он ушел в лес, лег где-нибудь и уже не вернулся в свою хижину. У смертных охотников есть такой обычай. Это считается достойным концом. Его тела я так и не нашла.
Она не сказала Маноне, как, обнаружив пустую хижину, несколько дней пыталась найти в окрестных лесах тело охотника.
– А как это – любить? – тихо спросила Манона.
Астерина, наверное, была единственной из Железнозубых ведьм, кто знал и чувствовал любовь.
– Мне казалось, что я каждый день понемногу умирала. И понемногу возрождалась. Любовь дарила мне такую совершенную радость, что становилось больно. Она разрушала меня и создавала заново. Я ненавидела любовь, поскольку не могла от нее бежать. Я не хотела меняться, а любовь меняла меня до неузнаваемости. И та маленькая ведьмочка, что не увидела наш мир… я и ее любила. Мне сложно рассказать тебе словами. Но любовь была самым сильным чувством из всех, которые я когда-либо испытывала. Сильнее гнева, похоти, магии.
Астерина слегка улыбнулась:
– Я удивлена, что ты не перебила меня речью о необходимости послушания, дисциплины и жестокости.
«…Превратила вас в чудовищ».
– Жизнь меняется, – сказала Манона.
– Это хорошо, – подхватила Астерина. – Мы же бессмертные. Жизнь и должна меняться, иначе она станет ужасно скучной.
Манона вскинула брови. Ее заместительница улыбнулась.
Манона тряхнула головой и тоже улыбнулась.
Глава 88
Рован кружил над замком, неся свою ястребиную вахту. Завтра на рассвете они покинут Рафтхол и отправятся в Террасен. Когда наступила полночь, Аэлина решила в последний раз навестить гробницу Элианы.
Увы, желание оказалось неосуществимым. Подход к гробнице был завален обломками и мусором. Целых пятнадцать минут Аэлина с помощью рук и магии пыталась его отыскать, но безуспешно. Ей хотелось верить, что Морат уцелел, хотя, быть может, бронзовому черепу на двери гробницы надоело его бессмертное существование и он с радостью встретил свой конец.
Сточные туннели Рафтхола, равно как и туннели и катакомбы под замком, были полностью свободны от валгских демонов. Похоже, все эти твари сгинули вместе с прежним королем. Рафтхол стал безопасным местом. Вот только надолго ли?
Гостей у себя в спальне Аэлина почуяла раньше, чем вышла из потайной двери, отряхивая пыль.
– Вы наделали столько шуму, что не услышать вас было невозможно, – сказала она, хотя на самом деле ей помогло вернувшееся фэйское чутье.
Возле очага сидели Дорин и Шаол. Шаолу соорудили кресло на колесиках, позволявшее ему передвигаться по замку.
Новый адарланский король смотрел на ее заостренные уши и торчащие клыки:
– Впечатляюще выглядишь, королева.
Должно быть, он не помнил, что на стеклянном мосту она тоже приняла свой фэйский облик.
Лицо Шаола все еще было измученным, но в глазах появилась решимость. Надежда. Он не позволит увечью сокрушить себя.
– А я всегда впечатляюще выгляжу, – самоуверенно заявила Аэлина, плюхаясь в кресло напротив Дорина.
– Нашла что-нибудь интересное в подземелье? – спросил Шаол.
Аэлина покачала головой:
– Просто хотела нанести… визит вежливости.
И быть может, оторвать Элиане голову за вранье. Но призрак древней королевы не явился ей.
Все трое переглянулись и умолкли.
У Аэлины жгло горло. Наверное, от пыли в подземелье. Она повернулась к Шаолу:
– Перангтон и Маэва дышат нам в затылок. Вскоре нам отчаянно понадобятся союзники. Чем раньше, тем лучше. Силы Мората вполне могут отрезать нас от Эйлуэ. Армия с Южного континента смогла бы за несколько дней пересечь Узкое море и ударить по Перангтону с юга, вытолкнув его прямо в наши северные объятия.
Она скрестила руки, придав себе более «королевскую» позу.
– Вот что, господин Эстфол. Я назначаю тебя полномочным представителем Террасена во всех королевствах. Не бойся, я не забыла, что Дорин сделал тебя своим главным советником. Но меня это не волнует. Заводи дружбу с королевскими семействами, очаровывай их, хоть задницы им целуй. Словом, делай то, что сочтешь необходимым. Нам позарез нужны союзники.
Шаол вопросительно посмотрел на Дорина. Король едва заметно кивнул.
– Я постараюсь, – сказал Шаол.
Это был лучший ответ, на который она могла рассчитывать.
Шаол полез в карман, достал Глаз Элианы и передал ей. Аэлина поймала амулет на лету. Металл был покорежен, но голубой камень остался цел.
– Спасибо, Аэлина.
Она молча убрала амулет.
– Шаол носил его не снимая, – сообщил Дорин. – Но Глаз Элианы ни разу ему не помог. А в тот день… Почему так?
– Мужество сердца, – ответила Аэлина, чувствуя, как ей сдавило горло. – Элиана говорила мне, что мужество сердца встречается редко. Только оно способно пробудить силу амулета. Когда Шаол решил…
Ей было трудно говорить. Глотнув ртом воздух, она сделала новую попытку.
– Мужество спасло Шаола, пробудив силу амулета.
Она не стала говорить, что им просто повезло, как везет дуракам. Главное, амулет пробудился.
В спальне снова стало тихо.
– Вот мы и достигли… – сказал Дорин.
– Конца дороги, – улыбнулась Аэлина. – Ты это хотел сказать?
– Нет, – возразил Шаол и тоже улыбнулся. – Начала новой дороги.
Наутро Аэлина откровенно зевала, утыкаясь щекой в бок серой кобылы. Ей так хотелось спать, что она была готова улечься прямо во дворе замка.
Едва Шаол и Дорин покинули ее спальню, там появилась обессиленная Лисандра. Ничего не объясняя, правительница Лисандрии упала в кровать и заснула. Аэлине не оставалось иного, как лечь рядом. Она не знала, где носит Рована. Потом, выглянув из окна, увидела белохвостого ястреба на перилах балкона.
За окнами еще было темно, когда в спальню ворвался Эдион и недовольно спросил, почему они дрыхнут, когда пора вставать и готовиться к отъезду на родину.
Лисандра мгновенно превратилась в призрачного леопарда и выгнала Эдиона из спальни. Потом, поурчав всласть, вернулась в человеческое тело и снова захрапела. Они проспали еще блаженных полчаса. Но коварный Эдион вернулся и выплеснул на них ведро воды.
На его счастье, он сумел выбраться из спальни живым.
Однако Эдион был прав. Им незачем задерживаться в замке. Пора отправляться на север, где столько дел.
Они заедут в загородный дом отца Несарины, заберут Венгу и отправятся дальше. Каждый надеялся, что путь в Террасен пройдет без неожиданностей.
Домой. Она, Аэлина Галатиния, возвращается домой.
Страх, сомнения, радость – вот что чувствовала террасенская королева, думая о родине.
Сборы в дорогу были недолгими. Оставалось лишь попрощаться.
Понимая, что Шаолу не спуститься во двор, а гордость не позволит просить о помощи, Аэлина сама зашла к нему и неожиданно застала там Эдиона, Рована и Лисандру. Все они оживленно болтали с Шаолом и Несариной. Увидев Аэлину, они вышли. Вскоре ушла и Несарина.
– Я могу это увидеть? – спросил Шаол, стискивая руку Аэлины.
Она сразу поняла, о чем речь, и подняла руки перед собой.
Комната наполнилась лентами и сгустками красного и золотистого пламени. Зрелище было завораживающе красивым. Когда рукотворное пламя погасло, глаза Шаола подозрительно блестели.
– Какая красота, – прошептал наконец Шаол.
Аэлина улыбнулась и сотворила у него на ночном столике золотистую розу. Этот цветок будет пылать холодным пламенем, пока она не выедет за пределы замка.