– Полезай внутрь, – велела Аэлина. – Быстро!
Не дожидаясь, пока он начнет шевелиться, она сама втолкнула брата в узкую нишу. Эдион застонал. Его бок стал мокрым от крови. Но главное – живой.
Правильнее сказать, пока живой. Нужно еще выбраться отсюда, а удастся ли – вопрос.
Сжав зубы, Аэлина закрыла крышку багажного отделения. Увы, закрыть до конца не получилось. Предусмотрительная Лисандра протянула ей мокрую тряпку. Карета тронулась с места и неспешно покатилась по улицам, запруженным веселящимися горожанами. В Рафтхоле любили веселиться. Даже череда казней никак не сказалась на праздничной обстановке.
– Ты не ранена? – спросила Лисандра.
У Аэлины бешено колотилось сердце. Она боялась, как бы ее не вытошнило прямо в карете. Надо же, сколько крови запеклось у нее на лице. Убрав первый слой, она стерла остатки грима и следы крови.
Лисандра подала ей вторую тряпку, которой Аэлина вытерла шею, грудь и руки. Помимо тряпок, куртизанка захватила с собой просторное зеленое платье с длинными рукавами.
– Переодевайся.
Окровавленный серый плащ Лисандра спрятала в другое отделение, у себя под сиденьем. Аэлина переоделась. Удивительно спокойные пальцы Лисандры застегнули пуговицы на спине. Затем она быстро расчесала волосы Аэлины, надела ей на шею ожерелье и достала длинные перчатки. Они полностью скрывали все оставшиеся следы крови. Последней деталью стал широкий веер.
Снаружи послышались требовательные мужские голоса. Лисандра слегка подняла занавески. Возле кареты стояло четверо королевских гвардейцев. Глаза у всех были жестокими и безжалостными.
– Почему нас остановили? – раздраженно спросила Лисандра.
Один солдат рванул дверцу и просунул голову в карету. Буквально за мгновение до этого Аэлина заметила на полу пятно крови и прикрыла подолом платья.
– Господин караульный, я требую объяснений! – не унималась Лисандра. – И немедленно!
Замирая от ужаса, Аэлина обмахивалась веером и молила всех богов, чтобы только Эдион ничем не выдал своего присутствия. Вокруг кареты собралась небольшая толпа зевак. Они лишь глазели, вовсе не собираясь помогать пассажиркам кареты.
Караульный с презрительной усмешкой посмотрел на Лисандру. Усмешка стала еще презрительнее, когда он заметил татуировку у нее на запястье.
– Объяснений, шлюха, будешь требовать в другом месте!
Произнеся еще одно грязное слово, караульный крикнул товарищам:
– Откройте задник!
Задником называли отделение для грузов в задней части кареты.
– Мы едем на важное свидание, – продолжала играть свою роль Лисандра, но гвардеец молча захлопнул дверцу кареты.
Карета качнулась. Кто-то из караульных вскочил на заднюю приступку и поднял крышку. Еще через несколько секунд крышка с грохотом вернулась на место.
– Проезжайте! – крикнул караульный, постучав кулаком по стенке кареты.
Лисандра и Аэлина еще целых два квартала разыгрывали из себя оскорбленных жриц любви, пока возница не подал им условный сигнал, постучав по крыше кареты. Все тихо.
Аэлина тут же вскочила на ноги и открыла потайное отделение. Эдиона вытошнило. Вид у него был крайне изможденный.
– Вылезай из тайника. Еще немного, и будем на месте.
– Быстрее, – выглянув из окошка, поторопила возницу Лисандра. – Мы почти подъехали.
Улица была достаточно узкой. Естественно, что две большие кареты, ехавшие навстречу друг другу, сбавили ход, дабы избежать столкновения. Когда они поравнялись, Лисандра открыла дверцу. Во второй карете тоже распахнулась дверца. В проеме появилось напряженное лицо Шаола.
– Шевелись, шевелись, – подгоняла она Эдиона, выталкивая его в узкое пространство между каретами.
Эдион с кряхтением и стоном перебрался к Шаолу.
– Я скоро подъеду, – сообщила Лисандра. – Удачи.
Аэлина перелезла во вторую карету, захлопнула дверцу, и они покатили в противоположном направлении. Эдион уселся на пол, стараясь не поднимать головы.
– Все в порядке? – спросил Шаол.
Аэлина лишь кивнула, довольная тем, что Шаол не пристает с расспросами. Но что касается порядка… Все пошло наперекосяк.
Лошадьми правил человек Шаола. Проехав еще несколько кварталов, карета достигла границы трущоб. Приличные дома сменились ветхими, сравнительно ровная мостовая – выщербленной. Аэлина доверяла людям Шаола, но лишь потому, что везти Эдиона в ее жилище само по себе было рискованно.
Выбравшись из кареты, Аэлина и Шаол повели Эдиона дальше. Оба настолько опасались слежки, что поминутно оглядывались и вслушивались в каждый шорох, забывая дышать. Путь до ее жилища показался Аэлине вечностью… Открыв дверь, она пропустила Шаола и Эдиона, а сама осталась прикрывать тыл.
Эдион уже почти не держался на ногах. Шаол тащил его наверх едва ли не на себе.
– У него рана между ребер, – сказала Аэлина, продолжая наблюдать за улицей. – Пока бежали, швы разошлись. Надо кровь остановить.
Шаол молча кивнул.
Убедившись, что улица пуста и за домом никто не следит, Аэлина тоже пошла наверх. Входную дверь она плотно прикрыла, но не заперла, ожидая прихода Лисандры. Напряжение последних часов постепенно спадало. У Аэлины подкашивались ноги. Все мысли, которые она старательно отгоняла в замке, теперь завладели сознанием. Когда она дотащилась наверх, ей казалось, что она рухнет на пороге.
Шаол отвел Эдиона в свободную комнату и уложил на кровать.
Аэлине тоже хотелось броситься на свою кровать и уснуть. Нет, вначале нужно смыть с себя весь этот ужас.
Сил разжигать огонь и греть воду у нее не было. Аэлина накачала холодной воды и извела на себя половину куска мыла.
Вымывшись, она надела рубашку и штаны Саэма и прошла в гостиную. Шаол уже ждал ее, сидя на диване. Аэлина тоже села, все еще не решаясь встречаться с ним взглядом.
В гостиную заглянула Лисандра.
– Как могла, обмыла твоего Эдиона. Если даст ране зажить, снова будет здоров как бык. Хвала богам, никакого воспаления.
Аэлина в знак благодарности вяло махнула рукой. На лежащего Эдиона она тоже старалась не смотреть. Он занимал почти всю кровать. Его талия была обмотана полотенцем. Аэлина вдруг вспомнила, что даже не познакомила куртизанку с Шаолом, но сейчас ей было не до любезностей.
Гостиная была не самым подходящим местом для разговора с Шаолом. Аэлина встала, прошла на середину. Шаол тоже встал. Во всем его облике ощущалось напряжение.
– Что там произошло? – спросил он.
Аэлина сглотнула:
– Сегодня я убила множество людей. Думать о том, что было правильно, а что нет, я как-то не настроена.
– Ты и раньше не была настроена думать на такие темы.
Будь у Аэлины побольше сил, его слова ее бы обожгли. Сейчас это ее даже не трогало.
– Когда у тебя в следующий раз возникнет недоверие ко мне, повнимательнее выбирай время для проверки. Желательно не в те моменты, когда моя жизнь или жизнь Эдиона поставлена на карту.
Бронзовые глаза капитана блеснули. Похоже, он успел повидаться с Несариной.
– Ты все-таки пыталась убить Дорина, – холодным, жестким тоном произнес Шаол. – Помнится, ты бралась ему помочь. Даже обещала вызволить его. Попытка убийства – это и есть твоя помощь?
В комнате, где Лисандра обрабатывала раны Эдиона, стало на удивление тихо.
Аэлина даже зарычала.
– Хочешь знать, что́ я сделала? Я дала ему целую минуту. Я пожертвовала одной минутой нашего с Эдионом бегства. Надо объяснять, сколько всего могло случиться за эту минуту? Но я дала ему эту минуту. А он попытался напасть на нас с Эдионом. Хотел нас пленить. За минуту судьба моего королевства могла навсегда измениться. Я выбрала сына моего врага.
Шаол схватился за подлокотник дивана. Похоже, он боялся, что иначе не выдержит и набросится на Аэлину.
– Ты – врунья. И всегда была вруньей. Сегодняшний день не исключение. Как скромно ты умолчала, что занесла меч над головой Дорина!
– Да, занесла. И пока твоя Несарина не встряла и все не испортила, я собиралась отсечь ему голову. Не Дорину. От принца осталась лишь внешняя оболочка. Я должна была расправиться с демоном, поселившимся внутри. Любой, у кого хватает мозгов, сделал бы то же самое. Жалость к демонам плохо кончается.
В тот момент у Аэлины разрывалось сердце, но она помнила взгляд чудовища, завладевшего сапфировыми глазами Дорина. Демон, не раздумывая, расправился бы и с ней, и с Эдионом. Похоже, он еще не раз вернется к ней в кошмарных снах.
– Я не собираюсь перед тобой извиняться, – сказала она Шаолу.
– Не говори со мной так, будто ты моя королева, – огрызнулся Шаол.
– Нет, я не твоя королева. Но вскоре тебе придется выбирать, кому ты служишь. Прежний Дорин исчез, и исчез навсегда. Будущее Адарлана уже не связано с ним.
Боль в глазах Шаола ударила по ней. Задним числом Аэлина пожалела, что не сумела убедительнее объяснить ему свой поступок… Но должен же Шаол понимать, как сильно она рисковала. Как сильно рисковал он сам, связавшись с Аробинном. Наконец, пусть поймет: она не подданная Адарлана. Она должна была провести эту черту, от которой теперь не отступит. Она обязана защищать своих подданных.
– Иди на крышу, – тихо сказала она Шаолу. – Твоя вахта будет первой.
Шаол ошеломленно моргал.
– Я не твоя королева, но мне сейчас нужно вплотную заняться моим двоюродным братом. И поскольку Несарина в ближайшее время не высунет носа, кому-то из нас нужно нести дежурства. Иначе мы не заметим, как окажемся в руках королевских головорезов.
Шаол не стал ей отвечать. Он повернулся и стремительно вышел. Аэлина послушала, как стучат его шаги по лестнице, и только потом выдохнула, закрыв лицо руками.
– Как это понимать, королева? – услышала она вопрос Лисандры.
Та стояла на пороге, ошеломленно глядя на Аэлину.
Аэлина дернулась, выругавшись сквозь зубы.
– Видишь ли, мое настоящее имя…
– Аэлина, я давно знаю твое настоящее имя.
– Значит, тебе понятно, почему я была вынуждена его скрывать.