– Это дрянное место.
– В таком случае давайте поскорее найдем запасы «адского огня» и свалим отсюда, – предложил шагавший за ними Шаол.
Капитан держал наготове меч.
Шаол был прав. Всем четверым казалось, что за ними наблюдают. Пустые глазницы черепов, кости, колонны. Даже воздух.
– Я бы назвал этого бога правды… Пожирателем грехов, – сказал Эдион, шедший вдоль своей стены. – Люди признаются в жутких поступках. Они писали признания на костях умерших грешников, а потом их собственные кости ложились в стены, и история повторялась.
– Неудивительно, что никто не хотел сюда приходить, – пробормотала Аэлина, шагнув в темноту.
Храм тянулся все дальше. Они находили хранилища, но не встретили ни одного человека, кто уцелел бы при пожаре в Тенюшнике. Мертвых тел тоже не было. Дурманный порошок и прочие зелья, деньги, драгоценности торговцы сгоревшего рынка хранили в черепах и склепах, что были устроены в полу. И ни щепотки «адского огня».
Единственными звуками в этом беспредельном храме были их осторожные шаги по костяным полам.
Аэлина все дальше и дальше уходила в сумрак. Завершив осмотр своей стороны храма, Рован пошел следом. Он вглядывался в ниши и коридорчики, уходящие неведомо куда.
– Язык надписей становится все архаичнее, – заметила Аэлина. – Появились слова, которых я уже не понимаю. И написание изменилось.
Они подошли к саркофагу, закрытому тяжелой каменной плитой. Аэлина сомневалась, что обычному человеку под силу сдвинуть такую крышку.
– А знаешь, некоторые даже ставили даты своих признаний, – сказал Рован. – Я наткнулся на сделанное семьсот лет назад.
– Ну, для тебя-то это должно быть недавней историей.
Рован криво улыбнулся. Аэлина отвернулась.
– Аэлина, – прошептал он.
Она сглотнула. Ее внимание привлекла надпись, тянущаяся прямо над ее головой: «Когда мне было двадцать, я убил человека просто так, ради забавы, и никому не рассказывал, где я его закопал. Кусочек его пальца я сохранил на память и держал у себя в шкафу».
Этой надписи было девятьсот лет.
Девятьсот.
Если Тенюшник появился во времена Гавина, этот храм – ровесник рынка или даже его.
Бог правды…
Аэлина сняла со спины ножны и достала Дамарис.
– В чем дело? – насторожился Рован.
Аэлина смотрела на безупречное лезвие, неподвластное времени.
– Дамарис называли Мечом правды. Если легенда не врет, Гавин просто брал меч в руки, когда хотел узнать правду.
– И?
– Мэла благословила Брэннона и его меч Златинец. – Аэлина прищурилась, глядя во тьму. – Что, если действительно существовал бог правды – Пожиратель греха? Вдруг он благословил Гавина и Дамарис?
Теперь и Рован вглядывался во тьму древнего храма.
– Думаешь, Гавин бывал в этом храме?
Аэлина вытянула руки, сжимавшие тяжелый меч.
– В каких грехах ты признавался, Гавин? – шепотом спросила она.
Они зашли так далеко, что когда Эдион радостно завопил: «Нашел!» – Аэлина и Рован едва услышали его. Как ни странно, находка не заставила их со всех ног броситься обратно.
Они находились в том месте, с которого начинался этот храм. Здесь кости искрошились от времени. Многие надписи было невозможно прочесть.
Стену за алтарем облицовывали не кости, а белый мрамор, покрытый знаками Вэрда. А посередине стены застыл громадный Глаз Элианы.
Здесь было настолько холодно, что изо ртов и ноздрей вылетали облачка пара.
– Кем бы ни был этот бог правды, к милосердным божествам он явно не принадлежал, – тихо произнес Рован, будто не желая, чтобы мертвые услышали его.
Если храм строили из костей убийц, злодеев и воров, добропорядочные люди вряд ли почитали такого бога. Неудивительно, что храм оказался покинутым.
Аэлина подступила к каменному алтарю. Дамарис совсем заледенел в ее пальцах. Они разжались сами собой, и меч с громким стуком упал. Рован подбежал к Аэлине, выхватывая свой меч.
Каменная стена перед ними застонала и заскрипела. Потом пришла в движение. Знаки закружились, меняя очертания. В памяти Аэлины вспыхнули слова: «Только имея глаз, можно видеть правильно».
Знаки Вэрда прекратили кружиться и образовали новые строчки.
– Сама не знаю, почему эти совпадения до сих пор меня удивляют, – сказала Аэлина.
Из темноты донесся голос Эдиона. Он их искал. Рован в ответ крикнул, чтобы Эдион и Шаол шли сюда.
– Ты можешь прочесть надписи на стене? – спросил Рован.
– Наверное. Но не с ходу.
– Попытайся. Вряд ли мы случайно наткнулись на это место.
Аэлина поборола внутреннюю дрожь. Нет, такое никак не могло быть случайностью. Особенно когда дело касалось Элианы и Ключей Вэрда. Набрав побольше воздуха, она начала.
– Здесь… рассказывается про Элиану и Гавина. Верхние ряды строчек повествуют, как они встретились, поженились и стали первыми королем и королевой Адарлана. Потом… резкий скачок в прошлое. К войне.
Вдали показался колеблющийся огонек факела. Вскоре Эдион и Шаол уже стояли возле мраморной стены. Шаол даже присвистнул.
– Недаром у меня были дурные предчувствия, – сказал Эдион.
Он покосился на громадное изображение Глаза Элианы, затем перевел взгляд на медальон, украшавший шею сестры.
– Успокойся, – велела брату Аэлина.
Она прочла еще несколько строчек, с трудом разбирая знаки Вэрда.
– Дальше речь идет о войнах с валгами, оставшихся в мире людей после Первой войны. И… – Аэлина снова вгляделась в цепочку знаков Вэрда. – Валгами в то время управлял… – У нее похолодела кровь. – Один из трех демонов-королей. Врата в мир валгов были запечатаны, и он оказался пленником нашего мира. Здесь говорится, что посмотреть на валгского короля было равнозначно встрече с… – Она покачала головой. – Безумием? С отчаянием? Я не знаю точного значения этого символа. Демон-король мог принимать любой вид, но чаще он являлся в облике красивого юноши с золотистыми глазами. У валгских королей были золотистые глаза. Никто не знал настоящего имени демона-короля. Его называли Эраваном. Темным королем.
– Элиана и Гавин вступили с ним в смертельную схватку, – продолжил рассказ Эдион. – Твой магический медальон спас им жизни. Потом Элиана назвала этого демона его настоящим именем. Тот оторопел. Гавин воспользовался моментом и убил валгского выродка.
– Да-да, – нетерпеливо взмахнула рукой Аэлина. – Подожди. Получается, что… нет.
– Нет? – переспросил Шаол.
Аэлина стала читать дальше, и у нее зашлось сердце.
– Что с тобой? – насторожился Рован, чье острое фэйское чутье уловило сбивчивые удары ее сердца.
Аэлина дышала ртом. Ее дрожащий палец указывал на знаки Вэрда.
– Это… признание самого Гавина. На смертном одре.
Ее спутники молчали.
– Гавин не убил короля-демона, – дрогнувшим голосом произнесла Аэлина. – Эравана было невозможно убить ни мечом, ни огнем, ни водой, ни даже силой магии. Глаз Элианы… – Она дотронулась до медальона. Металл был теплым. – Глаз сдерживал его, но ненадолго. И даже не сдерживал… Усыплял, что ли?
– Мои предчувствия насчет этого подземелья только усилились, – признался Эдион.
– И тогда было решено усыпить Эравана и поместить в саркофаг из железа и особого камня, неподвластного разрушению, – продолжала читать Аэлина. – Саркофаг опустили глубоко в недра горы, где было совсем темно… очень темно. Воздуха там тоже не было. Путь к склепу проходил через целый лабиринт дверей. Каждую дверь защищали особые символы, дабы ее нельзя было открыть ни силой, ни хитростью.
– Получается… Эраван так и не был убит, – растерянно пробормотал Шаол.
Аэлина вспомнила: в детстве Дорин восхищался Гавином. Значит, история об убийстве Эравана была ложью. И призрак Элианы солгал ей.
– Там названо место, где находится склеп Эравана? – спросил Рован.
– Его поместили в недра… – Аэлина опустила трясущиеся руки. – В недра Черных гор. А наверху построили крепость. Охрану крепости и места погребения возложили на один старинный знатный род, живший в тех краях.
– В Адарлане нет никаких Черных гор, – сказал Шаол.
У Аэлины пересохло во рту.
– Рован, как сказать на Древнем языке «Черные горы»? – тихо спросила она.
Он ответил не сразу, а когда ответил, у нее снова зашлось сердце.
– Морат.
Аэлина повернулась к Шаолу и Эдиону. Короткое слово лишило дара речи обоих.
– Кто поверит, что король лишь по чистой случайности стягивает силы не куда-нибудь, а в Морат? – спросила она.
– Что-то уж слишком много случайностей, – возразил Эдион. – Моратской крепостью владеет не кто-нибудь, а ближайший помощник короля. По могуществу это второй человек в империи. А у нашего блистательного короля наверняка уже есть ключ, способный открыть любую дверь подземного лабиринта, где погребен Эраван. Возможно, тот же ключ открывает и дверь между мирами.
– Король просто обезумел! – воскликнул Шаол. – Если он собирается пробудить Эравана…
– А откуда нам известно, что король уже его не пробудил? – спросил Эдион.
Аэлина посмотрела на Рована. Лицо фэйца был мрачным. «Если в этом мире появился валгский король, нам нужно действовать очень быстро. Добыть все Ключи Вэрда и отправить всю валгскую нечисть обратно в их преисподнюю».
– Но почему сейчас? – не могла понять Аэлина. – Вот уже десять лет, как король владеет двумя Ключами Вэрда. Зачем ему понадобились валгские демоны?
– Если он готовится к пробуждению Эравана, тогда все обретает смысл, – сказал Шаол. – Жуткий, но смысл. Король собирает для Эравана армию.
Аэлина снова дышала ртом.
– До кануна летнего солнцестояния остается каких-то десять дней. В то время солнце имеет наибольшую силу. Если мы сумеем освободить магию к моменту солнцестояния, велика вероятность, что и мои магические способности достигнут высшей точки. – Она повернулась к Эдиону. – Скажи, что ты нашел целые залежи «адского огня».
«Нашел, но не целые залежи» – вот что говорил кивок Эдиона.