Бурдюк и орехи Элида спрятала под своей подстилкой. Манона ничего не заметила. Караван мог появиться в любой день. Элида была наготове. Еще немного потерпеть, и прощай, мерзкая крепость. Все ужасы Мората останутся позади.
Элида потянулась к горке дров, взяла пару поленьев и подкинула в огонь. Вспыхнул сноп искр. Умирающее пламя ожило и затрещало, набросившись на дрова. Элида хотела снова лечь, как вдруг послышался голос Маноны:
– Через три дня я улетаю вместе с отрядом.
– Куда? – осмелилась спросить Элида.
Судя по рычанию ведьмы, то место отнюдь не было райским уголком.
– На север, в лес. А дальше…
Манона решила, что хромоножке незачем это знать. Неслышно ступая по каменному полу, ведьма подошла к очагу и швырнула туда письмо.
– Меня не будет пару дней. Может, больше. На твоем месте я бы залегла на дно и старалась не высовываться.
У Элиды свело живот. Только сейчас до нее в полной мере дошло, что она остается один на один с герцогом, дядей и другими страшными людьми. Говорить об этом Маноне было бесполезно. Ей-то что до страхов Элиды? То, что Манона объявила Элиду ведьмой, еще ничего не значило.
Ну какая из нее ведьма? Все равно она скоро отсюда сбежит. Вряд ли ее исчезновение кого-то огорчит. Не такая она важная птица, чтобы ее хватились и начали искать.
– Я залягу на дно, – сказала Элида.
На самое дно повозки, когда та двинется в обратный путь. Прочь из ненавистного Мората, к долгожданной свободе.
Подготовка к встрече заняла три дня.
В письме верховной ведьмы не было ни слова о скрещивании с демонами и гибели подопытных. Складывалось ощущение, что бабушка не получила ни одного ее письма. Сейчас Маноне было некогда, но после возвращения она обязательно допросит посыльных. Медленно, с пристрастием.
Отряду Тринадцати предстояло лететь вглубь Адарлана, в дебри Задубелого леса. Они должны были появиться в назначенном месте за день до встречи и обеспечить безопасность.
Наконец-то адарланский король увидит оружие, которое готовила для его армии ее бабушка. Естественно, ему захочется проверить командирские качества самой Маноны. На встречу король возьмет своего сына. Вряд ли для защиты. Это у ведьм наследницы оберегали своих верховных. Манону такие подробности не волновали. Ее так и подмывало сказать бабушке все, что она думала про эту встречу. Дурацкая трата ее времени и времени ее ведьм.
По крайней мере, она увидит человека, по приказу которого ведьм заставляли плодить чудовищ, а потом обрекали на гибель. Если письма не дошли, Манона все расскажет бабушке на словах. Быть может, после этого верховная ведьма Черноклювых сделает из адарланского короля отбивную.
Манона забралась в седло. Аброхас вылез на балку. Дракону предстояло опробовать новые доспехи. Наконец-то кузнецу удалось облегчить их. Холодный ветер ударил Маноне в лицо. Главнокомандующая не обращала на него внимания. На ведьм своего отряда – тоже.
Астерина не сказала ей ни слова. Молчали и остальные, будто герцог и не присылал к ним в гости никакого валгского принца.
Это была проверка: посмотреть, кто уцелеет. И напоминание лично для нее, чтобы понимала всю серьезность предстоящей войны.
Уничтожение племени дикарей тоже было проверкой. Испытанием теневого огня.
Манона до сих пор не выбрала для герцога шабаш Черноклювых. Она рассчитывала переговорить с бабушкой. Возможно, потом и выбирать не придется. Но герцог не будет долго ждать.
Вся долина и окрестные горные склоны превратились в сплошной военный лагерь. Армия стремительно разрасталась. Сверху это было похоже на темный ковер с полыхающими точками костров. А сколько солдат прячутся в недрах гор? Ее Тени сообщили, что сегодня рано утром заметили жилистых крылатых существ, отдаленно похожих на людей. Эти твари с необычайной быстротой поднялись в еще темное утреннее небо и исчезли за густой пеленой облаков. Дождаться их возвращения дозорным не удалось. Сколько еще моратских ужасов откроется в ближайшем будущем? Неужели ей придется командовать и этими «летунами»?
Ведьмы отряда Тринадцати смотрели на Манону, ожидая сигнала.
Манона пришпорила Аброхаса и стремительно взмыла в воздух.
Шрам на ее руке болел.
Он болел постоянно, и эта боль была хуже ошейника, хуже пронизывающего холода, рук герцога, прикасающихся к ней. Хуже всего, что успели с нею сделать. Только теневой огонь дарил ей утешение.
Когда-то верила, что ей суждено стать королевой.
Потом она поняла, что родилась с другой целью – стать волчицей.
Герцог надел на нее ошейник, как на собаку, и пихнул в нее демона-принца.
На какое-то время она позволила демону одержать верх. Она сжалась в тугой комок, и демон позабыл о ее существовании.
Она ждала.
Окруженная коконом тьмы, она выжидала. Пусть эта тварь думает, что целиком завладела ее телом. Пусть остальные делают с ее смертной оболочкой что угодно. И однажды в этом коконе мелькнули искры теневого огня. Он стал ее пищей, ее поддержкой. Давным-давно, когда она была маленькой и чистой, из-под ее пальцев вырывались языки золотистого пламени. Они появлялись, лишь когда никто не видел. Они были ее тайной. Потом золотистое пламя исчезло, и с ним исчезло все хорошее в ее жизни.
И вот пламя вернулось, но стало другим. Темным, призрачным.
Валгский демон не заметил, как она начала его поедать.
По крупице, по кусочку она поглощала существо иного мира, которое завладело ее телом, толкая на отвратительные поступки.
Однажды она решила откусить кусок побольше, и демон закричал от боли.
Не дав ему опомниться и поднять тревогу, она спалила демона теневым огнем. От ее прежнего хозяина остался лишь пепел злобы и слабый шепот мыслей. Демон не выносил никакого огня.
Вот уже несколько недель она находилась здесь. Снова ждала. Постигала свойства пламени, бурлившего в жилах. Смотрела, как оно появляется на кончиках пальцев. Иногда то, что осталось от демона, пыталось с нею говорить. Таких языков она никогда не слышала. Возможно, их вообще не существовало.
Черный каменный ошейник по-прежнему оставался на ее шее. Она позволяла герцогу и его прихвостню помыкать ею, трогать ее и делать ей больно. Скоро, очень скоро она найдет настоящую цель и тогда поднимет голову к луне и взвоет, изливая свой гнев.
Она забыла имя, которое ей дали при рождении. Сейчас это ее не волновало. Теперь у нее было другое имя. Единственно подходящее ей имя – Смерть, пожирательница миров.
Глава 55
Аэлина ничуть не сомневалась в существовании призраков. Просто она думала, что они появляются по ночам.
Но сейчас было раннее утро. Она спала, когда на ее плечо легла рука Рована. Увидев его настороженное лицо, Аэлина тоже насторожилась.
– В дом кто-то пробрался, – шепнул Рован и выскочил из постели.
Схватив меч, фэйский принц понесся к двери, готовый расправиться с непрошеным гостем. Аэлина едва успела встать сама и добраться до своего арсенала. Боги милосердные! Рован умел перемещаться со скоростью ветра. Ее горло и сейчас ощущало прикосновение его клыков. В ушах стояло его хриплое дыхание.
Аэлина побежала следом. У двери второго этажа в напряженном ожидании застыли Рован и Эдион. Каждый сжимал меч. Если это засада, их единственными путями отступления будут окна. Рован вопросительно посмотрел на Эдиона. Тот едва заметно кивнул. Тогда Рован бесшумно отодвинул засов и открыл дверь в темноту лестницы.
Внизу, сжавшись в комок, стояла плачущая Венга. Изуродованное лицо девчонки было белым как полотно. В лимонно-желтых глазах застыл ужас. Увидев Рована и Эдиона – мускулистых, с оскаленными зубами и страшными мечами, – Венга заревела еще громче.
Растолкав мужчин, Аэлина чуть ли не кубарем скатилась вниз. Быстро оглядела Венгу. На той не было ни царапины.
– Тебе сделали больно? – спросила Аэлина.
Венга покачала головой. Ее золотисто-рыжие волосы поблескивали в пламени свечи, которую держал в другой руке Рован. Он и Эдион с шумом спустились вниз.
– Говори, что́ случилось? – повторяла Аэлина и думала: «Только не это!» – Рассказывай все как есть.
– Ее схватили… они ее схватили… они…
– Кто?
Аэлине хотелось обнять испуганную девчонку, но она боялась сделать хуже.
– Гвардейцы короля, – шепотом ответила Венга. – Они пришли с письмом от Аробинна. Сказали… в завещании он написал, чтобы проверили род-родословную Лисандры.
Аэлина так и замерла. Все оказалось куда хуже, чем она думала.
– Гвардейцы сказали, что она… оборотень. Потом схватили ее. Они и меня хотели схватить, но Лисандра меня отбила и велела бежать. Карисса за нее не заступилась.
– Ты видела, как ее уводили? Гвардейцы сказали, куда ее повезут?
Венга замотала головой и снова заплакала:
– Мне Лисандра еще раньше наказала: если что с ней случится, бежать сюда. А сегодня она велела вам передать, чтобы уходили из города.
Аэлина не могла связно думать. И дышать не могла. Рован подхватил Венгу на руки. Его рука была такой громадной, что почти целиком заслоняла голову девчонки. Венга уткнулась в его татуированную грудь. Рован что-то шептал ей, пытаясь успокоить.
В его глазах Аэлина прочла: «Через десять минут нас здесь не должно быть. Возможно, он предал и тебя».
Казалось, Эдион тоже поймал мысли Рована. Он побежал к окну, через которое пробралась Венга. Похоже, Лисандра успела научить свою подопечную кое-каким полезным навыкам.
Аэлина коснулась плеча Рована. Его кожа была слишком гладкой и даже нежной для ее мозолистых пальцев.
– Венгу надо отправить к отцу Несарины. Попросим его принять ее хотя бы на один день.
Аробинн их переиграл. Даже мертвый. И не столь важно, что козырную карту из рукава доставал уже не он, а гвардейцы короля. Он знал. О способностях Лисандры. О том, что они с Аэлиной подружились.
Аробинн не любил делиться… своим имуществом.
Аэлина раздумывала, надо ли довериться чутью Рована и покинуть дом, когда на пороге появились Шаол и Несарина. Эдион понесся им навстречу.