х можно затеряться – если не выглядеть скучным и серым. Все должны соответствовать!
– Даже шелкопряды? – удивился Синь.
– Да, – кивнула она, – их хозяева соперничают между собой, у кого слуги красивее. Иногда их просто сажают у окна, на пороге или на балконе – даже не заставляют ничего делать.
– Драконы-украшения! – сплюнул в сердцах Мечехвост.
– А может, им нравится, – хмыкнул Синь. – Куда легче, чем таскать камни или месить древомассу.
Листокрылая возмущённо зашипела.
– С ума сойти! Платить только за то, чтобы другие ядожалы пялились?!
Сверчок была в душе согласна. Разве можно так долго сидеть на месте? Ну разве что с интересной книгой.
– Так или иначе, придётся потерпеть! – усмехнулась она. – Будешь сегодня самой прелестной служанкой во всём улье.
Она повернулась к другим шелкам на полках. Знать бы, как настойчиво продолжает королева Оса разыскивать беглецов! На всякий случай замаскируемся все. Интересно, носят теперь вуали? О других аксессуарах Сверчок почти ничего не знала: в её школе они не приветствовались.
Для Мечехвоста с Синем нашлись две накидки поменьше, золотисто-розовые с вытканными повсюду тёмно-синими жуками. Если одеться ярко и не останавливаться нигде подолгу, будто спешишь по делам, встречные могут и не задержать взгляда на настоящей чешуе.
– Смотри, какая красота! – Синь показал на корзину с ворохом тонких полупрозрачных шарфов и налапников с блестящими чёрными узорами.
– Ого!
Сверчок примерила налапник. Чёрные завитки и зигзаги сливались с пятнами её собственной чешуи и выглядели натуральными. Если надеть что-то подобное на задние лапы и хвост, получится почти сплошь чёрная окраска с отдельными жёлтыми и оранжевыми вкраплениями – отличная маскировка!
– А чем же мы заплатим за всё это? – спросил Синь.
– Ты что, идиот? – пихнул его в бок Мечехвост. – Мы же государственные преступники, забыл? Кража нескольких тряпок мало что изменит.
– Да знаю я, – поморщился дракончик, – но… понимаешь… ведь над каждой вещью трудился какой-то дракон, чтобы заработать и прокормить семью. Нехорошо получается.
– М-м… пожалуй.
Росянка озадаченно фыркнула.
– Ну раз так, выкладывайте, кто сколько денег под крылом припрятал.
– Разве что пару клубней ямса, которые я вчера выкопал.
– Твоя накидка стоит не меньше сотни таких клубней, – заметила Сверчок.
– Что? – вытаращил глаза шелкопряд. – Вот эта шёлковая фитюлька? С какой стати? Её даже съесть нельзя!
– Наверное, огнешёлк тоже стоит дорого, – задумался Синь. – Может, оставить им это? – Он показал огненную нить.
Сверчок кивнула.
– Да, он дороже всего. Тем более волокно свежее, продержится целый месяц… А если догадаются, кто его оставил?
– Да ну, его могли заказать в улье Осы, как ваш библиотекарь в школе. Пожалуй, оставлю.
– Гр-р-р, уж эти мне мягкотелые! – сердито взмахнула крыльями Росянка. – Оставлять такой верный след!
– Да кто определит, что этот огнешёлк от дракончика, который сбежал из улья Цикады на другом конце Панталы? – Синь засунул горящую нить в фонарь на потолке, и он засветился. – Подумаешь, какой-то ранний покупатель решил так расплатиться. – Он с улыбкой потёр запястья. – Как приятно иметь что-то, необходимое всем! Могу ходить и раздавать направо и налево…
– А ещё, – вставил Мечехвост, – поджигать направо и налево врагов!
Листокрылая выразительно подняла коготь.
– Вот! Дело говоришь, шёлковый.
Синь покачал головой, встречаясь со Сверчок печальным взглядом. Должно быть, попытался представить себя драконом, способным поджигать живых существ, но не смог. Она потёрлась крылом о его бок, словно отвечая: «Я больше люблю таких, как ты, которые дарят огонь нуждающимся».
– Кроме шёлка тут ничего нет, – сказала она, оглядывая полки. – Идём дальше, нам нужны драгоценности.
– Фу-у-у! – поморщилась листокрылая.
Тем не менее уже скоро, у прилавка в ювелирной лавчонке неподалёку, она с неохотой признала, что длинное ожерелье из мелких золотых листочков, которое откопала Сверчок, выглядит не так уж плохо, и в виде исключения согласилась его надеть.
Куда меньше её обрадовала другая находка, хотя Сверчок как раз и искала что-нибудь в подобном роде – сверкающая тиара из золота и яшмы с множеством зубцов и рожек. Листокрылая кривилась так, будто ей на голову сажают ядовитых змей, но в результате стало совсем незаметно, что у неё нет усиков-антенн.
– Ну и уродство! – рычала она, глядясь в зеркало. – Ив… всё моё племя со смеху покатилось бы, явись я в таком виде!
– Думаю, они бы согласились, – усмехнулся Мечехвост, – что иногда стоит пожертвовать своим достоинством ради высокой цели. – Росянка замахнулась хвостом, и шелкопряд, ухмыляясь, отскочил в сторону.
В той же лавчонке нашлись головные уборы для него и Синя со свисающими на глаза золотыми капельками, а также ярко-синяя диадема с вуалью, почти скрывшая очки Сверчок. Только тогда Росянка немного успокоилась.
– Хотя бы не одна я похожа на облезший пион.
– Странно, что их разрешают. – Синь провёл когтями по золотым листьям на браслетах. – А как же правила о деревьях? У нас бы в улье Цикады…
– Должно быть, Златка позволяет своим драконам слегка отступать от правил, – пожала крыльями Сверчок.
– Что за правила о деревьях? – прошипела вдруг Росянка.
– Ну… У нас… – Дракончик смутился под её свирепым взглядом. – Нам запрещают изображать деревья, и в скульптуре, и в живописи.
– Сажать тоже нельзя, – кивнула Сверчок, вспоминая своё деревце, тайно выращенное на учебной делянке в школе. Кто теперь о нём позаботится? – Только фруктовые в оранжереях, по особому дозволению королевы. За пределами ульев – строго запрещено.
Росянка схватила с прилавка жемчужное ожерелье, обмотала вокруг лап и рванула с такой силой, что жемчуг со стуком разлетелся по всему павильону.
– Всё, двинули дальше! – прорычала она, разворачиваясь к двери в вихре шафранового шёлка.
– Вот те на! – покрутил головой Мечехвост, отрываясь от корзины с бирюзовыми серьгами. – Не думал я, что её можно рассердить ещё сильнее.
– Да уж, – согласилась Сверчок. – Почему, интересно? – Она вопросительно глянула на Синя.
– Я думаю… – Дракончик тяжело вздохнул. – Должно быть, выкорчевать деревья даже из искусства всё равно что ещё раз уничтожить всё их племя… то есть так ей кажется.
– Мне такое не приходило в голову. – Сверчок задумалась.
Она всегда считала это правило глупым. В самом деле, какая разница, дерево или другое растение? Раз полезны, почему бы не вырастить их побольше? Но как символ врагов-листокрылов… Вот почему королева Оса так ненавидит деревья!
Синь бросил в глиняную вазу на прилавке три огнешёлковых нити и двинулся к выходу следом за Мечехвостом. Шагнув за ними, Сверчок вдруг услышала за спиной какой-то дробный перестук.
Наверное, мыши бегают, подумала она, но всё же тихонько вернулась к прилавку. Сердце тревожно заколотилось. Если какой-то дракон видел, как они выбирают украшения… или как Синь делает огнешёлк…
Среди корзин за прилавком вроде бы никого. Да и кто там может прятаться? Места слишком мало, как и в углах комнаты.
За корзинами вдруг что-то шевельнулось – и шмыгнуло от одной к другой. Не дракон, конечно… но точно крупнее мыши! Чёрный мех на голове, проворные лапки…
Читающая обезьянка!
Надо бы подобрать им более подходящее название, подумала Сверчок.
Она вытянула шею над прилавком и заглянула в корзину, где исчез зверёк. Через некоторое время оттуда высунулась мордочка и уставилась в ответ живыми карими глазами. Узкая, не как у обезьянки, и совсем голая, мех только на верхушке головы.
– Не бойся, – тихо шепнула Сверчок, – я просто хочу узнать, кто вы такие.
Зверёк продолжал молча таращиться. Что у него в глазах, любопытство? Тоже хочет познакомиться?
– Сверчок! – окликнул Мечехвост, заглядывая в дверь. Таинственный зверёк в страхе подпрыгнул и исчез за корзинами. – Из улья летят драконы!
Ах, ну почему никто из них не встретился раньше, чем начались все эти приключения? Она с тоской глянула в щель за прилавком и неохотно поспешила к выходу.
В самом деле, с балконов и уступов гигантского здания взмывали в воздух многочисленные крылатые силуэты и неслись к ярмарочным палаткам. Улей Златки просыпался – во всяком случае, шелкопряды.
Главное было не попасться на глаза посетителям, пока их не станет достаточно много. Драконята долго укрывались в узких проходах и за неоткрытыми пока павильонами, где торговали, судя по всему, ядожалы. Лишь чудом удалось не столкнуться со слугой-подметальщиком, но вскоре все проходы заполнились публикой.
Сверчок испустила вздох облегчения. Память её не подвела: в улье Златки все носят яркие цвета и увешаны драгоценностями. Развеваются накидки, сверкают головные уборы, и даже у простых служителей ярмарки в ушах серьги, а вокруг шеи вышитые шарфы.
Драконята петляли в толпе, медленно продвигаясь к зданию улья. Сверчок останавливалась то у одного, то у другого лотка, делая вид, что выбирает товар, но с улыбкой качала головой, когда продавцы зазывали её в павильон.
Её принимали за хозяйку, вылетевшую на рынок в сопровождении троих слуг-шелкопрядов. Было очень неуютно выступать впереди, в то время как друзья плелись за спиной со смиренно опущенными головами. Теперь она со стыдом вспоминала, как дома частенько забывала поздороваться с кухаркой и слугами. Лучше бы первой шла Росянка, а Синь бок о бок, чтобы болтать по пути и обмениваться шутками. Пусть все видят, какой он замечательный и интересный, не хуже любого ядожала на Пантале! Однако приходилось играть роль самодовольной модной красотки из улья Златки.
Скоро впереди замаячили главные ворота улья, перед которыми толпились входящие и выходящие драконы. Ярмарка блеска занимала три нижних яруса. Распахнутые окна впускали солнечный свет, и внутренние улицы с павильонами по сторонам сверкали многоцветной радугой.