– Могли бы вы помочь мне найти нож? Думаю, он где-то внизу. Выпал, пока я катился по ступеням.
Смотритель спустился на следующий пролет и через несколько минут вернулся с клинком. Хан сунул его в ножны и с трудом поднялся на ноги, продолжая держаться за перила.
– Ничего не сломал? – осведомился смотритель.
– Может. Ключицу. – Из-за боли речь раненого была прерывистой и невнятной.
Блевинс подхватил юношу под левый локоть, словно боялся, что он может упасть.
– Тогда нужно отвести тебя к целителю. Будем надеяться, что магистр Леонтус сегодня принимает.
– Погодите минутку. Я хочу глянуть, что там было. Разболтавшаяся ступенька или что-то еще…
Несмотря на протесты смотрителя Хан, стиснув зубы от боли, проковылял наверх.
Надо же! Чуть ниже четвертого этажа примерно на уровне колен была натянута толстая веревка. Торопящийся человек ни за что бы ее не заметил. Вынув нож, Алистер срезал веревку и сунул ее в карман.
– Как мы и предполагали, – сказал юноша Блевинсу, когда спустился вниз. – Разболтавшаяся ступенька.
К счастью, Леонтус оказался на рабочем месте. Такого целительского дома Хану еще видеть не доводилось – никаких пучков сушеных трав и сосудов с мазями, что всегда держала под рукой Ива, никаких приспособлений для получения экстрактов и никаких больных за занавесями. Здесь царили чистота и порядок, простота и пустота – лишь книжные полки с лечебными заклинаниями. Очень необычно.
Чародей-целитель обнаружил перелом ключицы, трещину в скуле, ушиб на голове и множество синяков.
Блевинс отправился к декану Абеляр, чтобы сообщить о случившемся и о том, что встретиться с ней Алистер не сможет.
Хоть что-то во всем этом было хорошее! Прямо как в присловье про летнюю лихорадку: «Она может убить твоих друзей и семью, но зато и врагов не пощадит».
Однако декан сообщила, что хочет видеть Алистера в любом случае, и попросила первокурсника явиться после того, как целитель закончит работу.
Хан откинулся на стол, чтобы помощник Леонтуса смог отмыть волосы юноши от крови и очистить рану на лбу. На нем живого места не было, но оказывался он в состоянии и хуже.
Еще один шрам лишь пополнит и без того разнообразную коллекцию.
Высокородные вельможи из Феллсмарча, бывало, нанимали целителей-чародеев, но на Тряпичном рынке лекари не показывались никогда. Врачевание магией было занятным действом. Леонтус возложил руки на ключицу Хана, и прохладная колдовская струйка начала вытеснять боль. Юноше становилось все лучше и лучше, а целителю – все хуже и хуже. Когда Леонтус закончил, был уже вечер.
– Как ты, мой мальчик? – спросил магистр, стараясь по-прежнему выказывать заботу о своем пациенте.
Целитель совсем побледнел, его глаза затуманились, а кожа блестела от пота.
– Может, вышло не идеально, но я…
– Вы отлично постарались, сэр. Огромное спасибо. – Просить большего Хану было совестно. – Уверен, остальное заживет само.
– Подвязывай руку еще несколько дней. Сломанную кость лучше пока не напрягать.
Пока целитель накладывал повязку на его плечо, Хан не удержался и спросил:
– А вы когда-нибудь используете травы или лечебные снадобья? Это же может помочь немного облегчить… – Голос больного оборвался, когда губы Леонтуса изогнулись в ухмылке.
– Если ты говоришь о дикарских снадобьях, то знай, что они опасны, а польза от их действия не доказана, – серьезным голосом ответил целитель. – В настоящем целительстве этим отравам не место.
Хан подумал о лежащем в его комнате мешочке с корой ивы, которая помогала снимать боль. Юноша точно не помнил, где оставил ее, и не мог сказать, сохранились ли до сих пор ее свойства.
– А может ли чародей исцелять себя сам? – поинтересовался Хан.
«Было бы неплохо, учитывая положение дел. Может, стоит внимательнее слушать Леонтуса на занятиях?»
Магистр покачал головой.
– Нет, – отрезал он. – Тогда целители бы были и не нужны. Не так ли? Вот! Взгляни-ка на себя.
Леонтус повернул к юноше настольное зеркальце. Хан заметил распухшую губу и заплывший, практически не раскрывающийся глаз. Щека была одним сплошным синяком, но вмятина на скуле исчезла. Все, что осталось, запросто заживет само. Он провел языком по зубам и нащупал скол. «Хорошо хоть не передний! Если когда-нибудь я еще захочу улыбнуться».
– С утра тебе будет нехорошо, – сообщил Леонтус. – Пока что надо лежать и накапливать силу. – Магистр коснулся тыльной стороной ладони здоровой щеки Хана. – Сейчас ты истощен. Это нормально. Магия пациента тоже необходима для исцеления.
Когда Алистер ковылял через двор Мистверка на встречу с деканом Абеляр, зимнее солнце уже спряталось за горизонт. Дрожащие от холода ученики толпились между зданий.
Превозмогая боль в голове, мышцах и суставах, Хан держал плечи расправленными, а подбородок высоко поднятым. Юноша не хотел выглядеть жалким, однако ощущал себя опустошенным сосудом – хрупким и уязвимым. И был по-настоящему напуган.
Если бы их с Танцующим с Огнем придавило тогда обломками, все списали бы на несчастный случай. Он был неосторожен – и поплатился за это. Есть бессчетное множество вариантов подстроить якобы естественное происшествие. Если Байяру и его кузенам повезет всего один раз – этого будет достаточно. Хан просто обязан придумать, как себя обезопасить, иначе этот год выдастся очень долгим.
Или очень коротким.
Кабинет декана Абеляр был роскошным и состоял из целой анфилады комнат на верхнем этаже Мистверка с видом на реку Тамрон. Сидевшая в первом помещении мастер оповестила декана о приходе Хана, а затем направила юношу внутрь.
Абеляр сидела за массивным столом и перелистывала стопку бумаг. На стене за спиной женщины висело знамя с изображением раскрытой книги и вырывающимся из нее пламенем. Отполированные деревянные половицы устилали ковры из Ви’инхевена, которые приглушали любой шум.
Прошло несколько мгновений, прежде чем декан Абеляр подняла глаза на Хана. Когда женщина увидела его лицо, ее глаза широко распахнулись.
– Кровь демона! Что с вами стряслось, Алистер?
– Я упал с лестницы. Смотритель Блевинс вам не рассказал?
– Ах да! – Декан склонилась вперед, скользнув ладонями по столу. – Может, расскажете мне об этом?
– В Хэмптоне опасные ступени. – Не дожидаясь приглашения, Хан опустился на свободный стул. – Стоит лишь немного оступиться и…
Несколько секунд декан внимательно глядела на него.
– Не припоминаю, чтобы кто-то на них жаловался. Вы умеете хранить секреты, Алистер. Это хорошо. – Женщина спокойно отложила бумаги в сторону, а затем сказала: – Как и обещала, я все о вас разузнала. Похоже, все, что вы мне говорили, – правда. Вы действительно жили на Тряпичном рынке, и вы – преступник. Вор и убийца. Королева Фелла дорого оценивает вашу голову, ведь вы покушались на жизнь самого Верховного Чародея.
Хан сидел и спокойно смотрел на декана. «Быть не может, чтобы я был первым убийцей в Мистверке, – подумал он. – Наверняка душегубы здесь на особом счету».
Абеляр склонилась еще ниже и понизила голос:
– Вы действительно пытались убить Гавана Байяра, Алистер?
– Он сам напросился, – ответил Хан, понимая, что декан в любом случае уже сделала для себя о нем выводы.
Женщина откинулась на спинку кресла и положила ладони на стол перед собой.
– Я уже поняла, что вы довольно не глупый юноша. Так что же могло заставить вас пойти на такой риск?
– В противном случае Байяр убил бы меня. В следующий раз буду наносить удар точнее.
К удивлению Хана, декан рассмеялась.
– Вы совершенно не раскаиваетесь. Мне это нравится.
«Раскаиваться должен не я», – подумал молодой чародей.
Еще несколько мгновений Абеляр молча глядела на юношу.
– Хорошо. – Хан передвинулся на край стула. – Вы все спросили, что хотели? После лечения я неважно себя чувствую, мне бы пойти полежать…
Декан Абеляр подняла ладони, словно хотела удержать ими собеседника.
– Не торопитесь уходить, господин Алистер. У меня есть для вас интересное… предложение.
– Предложение? – Хан откинулся на спинку стула. – И какое же?
– Положение Фелла ухудшается день ото дня. Перемирие между династией Серых Волков, горными племенами и советом чародеев становится все более зыбким. Нам, заклинателям, связывают руки, оправдывая это трагедией, которой, возможно, никогда и не было.
– Вы говорите о Расколе?
Декан Абеляр кивнула:
– Доступ к магии и магическому оружию ограничен – как и власть чародеев. Все это делает нас слишком слабыми. Многие полагают, что Арденские войны распространятся на все Семь Королевств. Оденский брод особенно уязвим, поскольку не защищен горами.
– Слышал об этом. – Хан задавался вопросом, с чего вдруг могущественная декан Мистверка делится своими опасениями с ним?
– Жители Долины и горцы не могут не задумываться об этом. В ближайшем будущем нам могут понадобиться чародеи с такими особыми навыками, как у вас.
– Что за особые навыки?
Декан Абеляр сложила руки на груди.
– Умение проливать кровь в чрезвычайных обстоятельствах. Нам нужны те, кто… имеет некоторый опыт в этом деле.
Решив, что неверно понял слова декана, Хан откашлялся.
– То есть вам нужны убийцы?
– Нужны люди, умеющие принимать верные, пусть и не всегда легкие решения. – Абеляр поднялась и прошлась вдоль окон, глядя во двор Мистверка. – Похоже, вы обладаете уникальными способностями, Алистер. Вы – яркий, сильный чародей и при этом абсолютно безжалостны.
«В эти темные времена любой, как оказалось, способен на убийство», – подумал Хан.
Декан Абеляр развернулась к юноше и, заметив недовольство в его глазах, произнесла:
– Не беспокойтесь. Вы будете хорошо вознаграждены, и никто не посмеет открыто на вас нападать, пока вы находитесь под моей защитой. Я намерена вернуться в Фелл в течение года. Если увижу, что вы готовы, возьму вас с собой. – Женщина выдержала паузу и осторожно добавила: – Очень надеюсь, что ваша привязанность к этому дикарю-полукровке не создаст проблем.