И кто претендент, а кто король?
Боже, благослови нас всех! Это совсем другое дело».
ОТЪЕЗД КОРОЛЯ
Мэри Белленден высунулась из окна, пытаясь увидеть красивого молодого человека, пересекавшего двор и готового скрыться за дверью, которая вела в апартаменты принца.
Он помахал ей рукой и ушел, она вздохнула и резко обернулась, почувствовав, что за ней наблюдают две фрейлины.
В природе не могло быть двух девушек, менее похожих друг на друга, чем Маргарет Медоуз и Софи Хоув. Маргарет, сжав руки перед собой, осуждающе смотрела на Мэри. А Софи сочувственно посмеивалась.
– Какое неприличное поведение, – проворчала Маргарет.
– Не вижу ничего неприличного, – отрезала Мэри.
– Конечно, не видишь. Ты привыкла к таким манерам, и они кажутся тебе приемлемыми. Но для меня это уже слишком.
– Право, Маргарет, – запротестовала Софи. – Скажи, что плохого в том, если мы помашем из окна друг другу рукой?
– И, несомненно, назначите свидание.
– И в этом нет ничего плохого, – возразила Софи. – Конечно, все зависит от того, что случится во время свидания. – И Софи так весело засмеялась, что Маргарет решила: не иначе, как девушка вспомнила собственное нескромное поведшие.
– Замолчите обе, – приказала Мэри. – Не хочу, чтобы вы плохо говорили о Джоне.
– Итак, его зовут Джон? – воскликнула Софи.
– Да, Джон, и он благородный человек. Я не хочу, чтобы вы сплетничали о нем. Понимаете?
– О, понимаем, понимаем! – обрадовалась Софи. – Мы отлично понимаем, что наша Мэри наконец влюбилась.
– Не кричи, – одернула ее Маргарет. – Никогда не видела более неприличного поведения. Ты, Софи Хоув, ведешь себя ужасно. Что же касается тебя, Мэри Белленден, то будь осторожна. Мужчины способны без конца говорить о любви, пока не добьются того, чего хотят, и тогда…
– Это правда, Мэри, – согласилась Софи. – Ох, как они умеют говорить о любви! А потом смеются, рассказывают своим друзьям об уступившей им леди и советуют попытать у нее удачи.
– Ты не понимаешь, и ты, Маргарет, тоже не понимаешь. Ты ведь такая недотрога, а ты, Софи, слишком увлечена флиртом.
– А ты, наша дорогая Мэри… Ты такая, какой нужно быть, да? – засмеялась Софи.
– Я… я серьезная девушка.
– А он? – Софи хохотала до слез. – Могу тебе открыть один секрет. Если хочешь хоть что-нибудь узнать о самой интересной вещи на свете, приходи к Софи.
– И что же это за вещь?
– Мужчины! – воскликнула Софи.
– Если ты что-то и знаешь о них, Софи Хоув, то во всем остальном ты полная невежда.
– А больше ничего и не надо знать, уверяю тебя, Маргарет.
Мэри мечтательно слушала их. Полковник Джон Кэмпбелл – красивый молодой человек из свиты принца. Когда-нибудь они поженятся, но пока придется ждать. У бедного Джона мало денег. А Мэри, одной из первых красавиц двора, по всеобщему убеждению, предстояло сделать блестящую партию. Вообще-то, все уже заметили, что принц обратил на нее внимание. «Нет, – сердито подумала Мэри, – это уж слишком». Она не намерена выбирать легкую дорогу к почестям, став любовницей принца, а потом, может быть, и короля.
«И я действительно была бы дурой, – рассуждала Мэри, – если бы приняла всерьез намеки принца. Его сами по себе женщины не очень интересуют. Для него главное – доказать свою мужскую силу. И он думает, что лучший способ для этого – выставлять себя ненасытным любовником».
Каким пошлым и глупым казалось такое тщеславие по сравнению с любовью, которую она и Джон Кэмпбелл питали друг к другу!
«Наступит день, – мечтала Мэри, – и мы поженимся. Может быть, сначала тайно… но какое это имеет для нас значение?» Джон рассказывал ей о великой любви своего героя, герцога Мальборо, к герцогине. Они поженились тайно, задолго до тех дней, когда к герцогу пришла слава. И что бы ни говорили о великом герцоге и его необузданной герцогине, никто не сомневается в их любви друг к другу. Их любовь пережила и славу и неудачи.
– Так будет и с нами, – сказал ей Джон.
– Ты станешь таким же великим полководцем, как Мальборо, – ответила она. Но Мэри надеялась, что никогда не будет такой вздорной женщиной, как герцогиня.
Нет, она всегда останется самой очаровательной, самой красивой женщиной в мире, у нее всегда будет прекрасный характер, заверил ее Джон.
– Ты единственный, кто сделал свой выбор, – пошутила она, ибо при дворе постоянно судачили о ее соперничестве с Молли Липл и велись неустанные споры о том, кто из двух девушек красивее.
– Будь осторожнее с принцем.
Джон очень боялся за нее. Она весело заверила его, что ему незачем предупреждать ее об опасности.
Между тем разговор продолжался, и Софи Хоув жаловалась на кредитора:
– Я сказала ему, что пока не могу заплатить. Я сказала, что он служит фрейлине принцессы – а это уже достаточная награда.
– Уверяю тебя, если он пожалуется принцессе, ты получишь выговор.
– Ох, Маргарет, до чего же нудными бывают хорошие люди! Признаюсь тебе, я ужасно много должна, даже боюсь посчитать сколько. По правде говоря, когда мне присылают счет, я прячу его… быстро-быстро.
– От тебя только этого и можно ждать. Не забывай, ты одна из главных виновниц случая в церкви. Это из-за тебя фрейлин спрятали за перегородкой. Ты заработаешь себе плохую репутацию, Софи. Удивляюсь, почему Ее Высочество продолжает держать тебя.
– Не может же она отправить в отставку внучку дедушки, принца Руперта… хотя на нашем фамильном гербе и есть маленькое пятно.
– Легкомысленное создание, я не удивлюсь, если ты плохо кончишь.
– Можешь не сомневаться, пока я доберусь до конца, я повеселюсь вдосталь. Как бы мне хотелось быть богатой! Как бы и хотела иметь симпатичного доброго друга, который оплачивал бы мои счета. Тогда бы мне не приходилось ломать голову и прятать их.
– В этом мы все похожи друг на друга, – вышла из задумчивости Мэри. – Как представлю, сколько должна – дрожь пробирает.
– Допрый день, леди! – Дверь открылась, и появился Георг Август в сопровождении герцога Аргилла, его брата лорда Айле и нескольких джентльменов из свиты принца.
Три девушки поспешили сделать реверанс, принц благосклонно улыбнулся им всем, но не сводил глаз с Мэри Белленден.
– Какие вы хорошенькие, – сказал он.
– Ваше Высочество очень любезны, – ответила Маргарет Медоуз.
– Всегда рад быть любезным с хорошенькими молодыми леди.
Его взгляд чуть ли не умолял Мэри, но она даже не смотрели на него.
Принц покачался на пятках, потом засунул руки в карманы, где были какие-то монеты, и стал позвякивать металлом. – Всегда рад быть любезным, – повторил он. На этот раз Мэри не удалось избежать встречи с его взглядом.
– Всегда рад. Мэри опустила голову.
– Ваше Высочество желает, чтобы мы сопровождали принцессу? – смело спросила она.
– Да, принцессу. Вы будете сопровождать ее в театр. Вы любите театр?
– Очень, Ваше Высочество.
– Это карашо.
Маленькие глазки принца зажглись желанием, выражая этим, что, как и Джон Кэмпбелл, он считает Мэри Белленден самой красивой девушкой при дворе. И естественно, что принц должен выбрать себе в любовницы самую красивую.
– Мы не должны задерживать Ваше Высочество, – проговорила Мэри, поспешно вышла из приемной и направилась в апартаменты принцессы.
По дороге в Друри-Лейн Каролине нравилось проезжать по улицам Лондона. После мятежа она стала очень популярной, и очевидно даже больше, чем ее муж. Втайне это ей нравилось.
Каролина не собиралась оставаться на заднем плане, когда принц станет королем, а она будет королевой. Она сама намерена выбирать министров, которые будут служить им. И она твердо решила дать понять каждому значение королевы. Наблюдая глупые, тщеславные выходки Георга Августа, она часто размышляла, что будет с королевством, если она не возьмет бразды правления в свои руки. Георг Август – болван. Должно быть, он злится всякий раз, как вспоминает о своем маленьком росте. И он завел себе такую любовницу, как Генриетта Говард, к которой не испытывал особых чувств, завел только для того, чтобы все знали – у принца есть любовница. Георг Август – дурак, но жена у него мудрая женщина.
Тем более Каролину радовало, что люди на улицах узнают ее как принцессу и что она им нравится.
Каролина была не только мудрее Георга Августа, но и мудрее Георга I, которого совершенно не волновала его непопулярность, что свидетельствовало о его глупости. Он, не скрывая, отдавал предпочтение Ганноверу и отказывался говорить на языке своих подданных, что в глазах англичан выглядело почти как оскорбление. Принц, хотя и не такой непопулярный, как король, упустил возможность стать любимцем горожан. Памфлетисты разгадали его, их язвительные перья не колеблясь нарисовали портрет тщеславного коротышки. Каролина быстро поняла, что англичанам нравится высмеивать своих правителей, и решила по возможности не давать им поводов для насмешек.
– Да здравствует принцесса! Да здравствует принц! Она с тревогой взглянула на мужа. Неужели он заметил, что приветствий в адрес принцессы больше, и они звучат дольше, чем в адрес принца? Каролина надеялась, что он не обратил на это внимания, иначе Георг Август рассердится на нее. Как хорошо она теперь знает своего маленького мужа! Так и должно быть. Чем лучше она будет понимать его, тем легче ей будет управлять им.
– Мы им нравимся, – пробормотал он и, прижав руку к сердцу, галантно поклонился молодой женщине в толпе.
– Мне так приятно видеть, что тебя они любят больше, чем твоего отца, – сказала Каролина.
– Ах, они ненавидят старого дьявола. И я люблю их за это. Георг Август счастливо засмеялся, и все наблюдавшие за ними сделали вывод, что принц и принцесса в самых лучших отношениях друг с другом. И толпа еще раз поприветствовала принцессу, вспомнив, сколько она сделала добра зимой, когда пришли трудные дни.
Особенно громко выкрикивали имя принцессы лодочники, зарабатывавшие на жизнь, перевозя горожан через реку. Они были благодарны принцессе Уэльской за помощь, которую они оказала им, когда они голодали.