Каролина еще раз перечитала записку. Он предлагал ей выбрать или детей, или мужа.
Никогда в жизни ей не приходилось принимать такого трудного решения.
– Что еще? – спросил принц, подходя к ней. Она показала ему записку короля, и принц побагровел от ярости.
– Он хочет разлучить нас… Он хочет отнять у мужа жену!
– У нас есть дети.
– Ты будешь их видеть, – воскликнул он. – Ведь он не говорит, что ты не будешь их видеть. Он же говорит «от время до времени». Но это не продлится долго. Мы что-нибудь придумаем, моя драгоценнейшая.
Каролина смотрела на него и понимала: ей придется выбрать мужа, она должна быть с ним. Ему она нужнее. Что с ним будет без нее? Что будет с ними обоими? Он один из ее детей, и сейчас она не имеет права оставить его без помощи.
Она написала королю: «Куда едет мой муж, туда должна ехать и я».
Фрейлины быстро упаковывали вещи.
– Это катастрофа, – сказала Маргарет Медоуз. – Начало настоящего раздора между королем и принцем.
– Нам будет веселее при дворе принца, чем при дворе короля, – возразила Софи Хоув. – Из всех скучных мест на земле самое унылое это Сент-Джеймсский дворец!
– Ах, если бы всегда было так, как прошлым летом в Гемптоне, – вздохнула Молли Липл. – Это было славное время.
Мэри Белленден пришла в прекрасном настроении: она ехала туда же, куда и Джон Кэмпбелл, придворный принца.
– Вы готовы? – воскликнула она. – Тогда в дорогу, через холмы и вдаль!
Карета медленно продвигалась по улице Олбермарл. Там уже собрались небольшие толпы людей, наблюдавших за процессией.
Принца Уэльского выгнали из дворца! Вы когда-нибудь слышали о чем-то подобном? У этих немцев нет родственных чувств. Нам не нужны немцы. Король Карл всегда был добр и любезен с членами своей семьи. Как было приятно смотреть на него с маленькими племянницами. И его брат, Яков, обожал Анну и Марию. А как трогательно любила Анна своего единственного ребенка, так мало прожившего на белом свете! Да, немец Георг поистине жесток к несчастной принцессе. Он не только отнял у нее дочерей, но и разлучил ее с новорожденным младенцем.
Семейные перебранки это одно, но увезти женщину от детей, едва она поднялась после родов, это настоящая жестокость.
– Будь проклят Георг! – кричали в толпе. – Будь проклят немец! Боже, благослови принца и принцессу Уэльских!
В дом Грэнтема принцесса прибыла в полном изнеможении. Фрейлины быстро уложили ее в постель и боялись, что она не выздоровеет.
Принц сидел возле нее, закрыв лицо руками, и тихо плакал.
На улицах распространялись слухи, что принц и принцесса больны, и перед домом Грэнтема стояли группы людей в ожидании новостей об их здоровье. А в это время в Сент-Джеймсском дворце король распорядился не принимать при его дворе тех иностранных послов, которые посещают принца.
– А теперь, – сказал он, – когда с нами нет принца, от которого одни неприятности, давайте наслаждаться покоем.
Вскоре разразилась новая драма. Оторванный от матери младенец заболел. На первых порах няни по приказу короля ухаживавшие за ним, успокаивали себя: мол, ничего страшного, обычное детское недомогание. Но мальчик с каждым днем все больше бледнел и капризничал. И тогда они уже не могли утешаться самообманом и послали за врачами. Те, увидев малыша, решили, что о его состоянии надо без промедления поставить в известность короля.
– Ну, и что вы советуете? – буркнул Георг.
– Вашему Величеству надо сейчас же послать за матерью ребенка.
– Это невозможно, – фыркнул король.
– Мы боимся, сир, что если вы этого не сделаете, то ребенок умрет.
– Глупости. Что она может придумать такого, чего не можете вы? Вы врачи или нет?
– По нашему мнению, Ваше Величество, ребенок крепко связан с матерью.
Георг недоверчиво оглядел их. У него закралось подозрение, что они работают на принца.
– Ей запрещено приезжать во дворец, а коли так, она должна оставаться в другом месте.
С этими словами он отпустил врачей.
Лондонцев так интересовала семейная ссора, что никто не мог им помешать выяснить, что же происходит во дворце. И когда стало известно, что недавно родившийся мальчик заболел, а матери не разрешают его увидеть, толпы любопытных разгневались.
– Оторвать ребенка от матери! – кричали на улицах люди. – Что за чудовище сидит у нас на троне!
Стенхоп пришел к Георгу, чтобы сообщить о положении дел.
– Ваше Величество, если ребенок умрет, а матери так и не разрешат с ним увидеться, начнутся восстания. Простой народ сентиментален по отношению к детям.
Георг задумался.
– Принцесса может приехать. Но не принц.
– Я немедленно пошлю ей письмо, – ответил Стенхоп.
Получив письмо, Каролина тут же собралась и отправилась в Сент-Джеймсский дворец. Люди, толпившиеся на улицах, чтобы посмотреть на нее, выкрикивали добрые пожелания.
Она слабо улыбалась им. И когда они видели, какой у нее болезненный и печальный вид, они кричали:
– Помоги вам Бог. Долой ненормального немецкого монстра!
Каролине приятно было слышать сочувственные слова, но думала она только об одном: разрешат ли ей остаться в Сент-Джеймсском дворце и нянчить сына? И удастся ли увидеть дочерей?
Едва приехав во дворец, она поспешила в апартаменты, приготовленные для нее. Но когда увидела своего мальчика, великая печаль захлестнула ей сердце. Она с первого взгляда поняла, как тяжело он болен. У него была высокая температура и непрерывный кашель. Каролина боялась, что она приехала слишком поздно.
Она забрала его у нянек и сказала, что сама позаботится о нем. Всю ночь она просидела рядом с ним, и хотя он продолжал кашлять и температура не спала, ей казалось, что он узнал ее и чувствует себя лучше.
Мальчик спал в колыбели. Он выглядел тяжело больным, но, по крайней мере, уснул. Каролина по-прежнему сидела рядом с ним и тихонько покачивала колыбель. А в сознании у нее вертелась мысль: может быть, король разрешит ей ухаживать хотя бы за больным ребенком?
Вошла Генриетта, которую она взяла с собой, и тихо сказала, что за дверью стоят девочки. Они хотят увидеть мать.
– Ой, Генриетта, приведите их ко мне!
Дверь распахнулась, в комнату вбежали дочери и повисли на шее матери.
– Анна! Моя дорогая… Амелия… А где крошка Каролина?
– Здесь, мама, здесь!
– Ох, мои дорогие!
Каролина плакала, девочки никогда раньше не видели на ее глазах слезы. Они не представляли себе, что их величественная, мудрая мать способна плакать. И поняли, что она плачет из-за них. От этого они почувствовали себя счастливыми и одновременно опечалились. Очень скоро они плакали вместе с ней.
– Какие мы глупые! – сказала Каролина. – Сейчас мы вместе… и плачем, а надо бы смеяться. О, это такое счастье видеть вас. Девочки, у вас все хорошо? Вы скучали без мамы… и без папы?
– Мы скучали по тебе, мама, – ответила Амелия, самая правдивая. Каролина притворилась, будто не заметила, что дочь опустила слово «папа».
«Представляю, что они слышали о своем отце, – подумала она. – Наверное, двор короля кишит слухами и домыслами».
– Мы похожи на приютских детей, – проговорила Анна.
– На приютских детей? – воскликнула Каролина.
– Да… Хотя у нас хорошая мама и есть папа… Но мы не живем с ними и поэтому похожи на приютских детей.
– Мы скоро будем вместе… Вы, девочки, папа и я.
– Когда, мама, когда? – с жаром спросила маленькая Каролина.
– Когда… нам разрешат.
– Мне не очень нравится дедушка, – вздохнула Амелия.
– Он король, – испуганно прошипела Анна и огляделась вокруг.
Должно быть, приходится остерегаться чужих ушей?.. Говорят ли они между собой о короле и о семейной ссоре? Передают ли им слуги слухи и пересуды? На эти вопросы у Каролины не было ответов.
– Не надо говорить об этом… или…
«Или им будет плохо, – подумала Каролина. – Ох, почему я не могу воспитывать собственных детей так, как считаю нужным?! Это жестоко. Он знает, как побольней уязвить меня».
– Он не может нравиться мне больше из-за того, что он король, – не сдавалась Амелия.
– Я люблю маму, – сказала маленькая Каролина.
– Расскажите мне, пожалуйста, что вы делаете весь день? – Каролина крепче прижала к себе младшую девочку.
– У нас гувернантка леди Портленд, – начала Амелия.
– Она добра к вам? Они кивнули.
– Мы ходим на прогулки, читаем книги и учим молитвы. Мистер Гендель скоро начнет учить нас музыке.
– Вы должны быть хорошими… и хорошо учиться. А скоро мы будем вместе.
– А почему мы не можем быть вместе сейчас? – маленькая Каролина не могла этого понять.
– Из-за дедушки и папы, – объяснила Амелия. – Они поссорились, а это наказание маме.
«Боже, чего они наслушались!» – опять подумала Каролина.
– Маму наказывают за то, что она любит нас, – так поняла ситуацию маленькая Каролина.
И принцесса снова заплакала, прижимая дочерей к груди. Она неправильно себя вела, но не могла сдержать наплыва чувств. Это ее любимые дети, и кто знает, когда она снова увидит их?
– Принцесса видела моих внучек! – король пришел в ярость. – Это запрещено. Какая польза от моих приказов, если им не подчиняются? Кто привел моих внучек в апартаменты матери?
Берншторф согласился: мол, очень прискорбно, что не выполнено желание Его Величества. Но если народ узнает, что он запретил матери видеть своих детей, это может вызвать демонстрации на улицах против короля. Люди немного утихомирились, потому что принцессе разрешили навестить больного сына. А если распространится слух, что кто-то получил выговор, поскольку привел к матери дочерей, начнутся большие неприятности.
– Пока эта женщина находится под крышей моего дворца, все время будут неприятности. Она не должна оставаться здесь.