Глаза Марка зажглись пониманием. Он приложил ко рту ладонь, сложенную лодочкой, и засвистел – низким, жужжащим свистом Диких Охотников. Кристина вздрогнула – этот странный звук словно отдавался эхом в костях.
По небу промелькнула тень. Затем она развернулась и двинулась обратно: Гвин верхом на Орионе. Он летел низко над полем; Кристина заметила, что Диана обернулась и вскинула руки. Миг спустя Гвин подхватил ее и забросил в седло. Они взмыли в небо вдвоем – Диана и предводитель Дикой Охоты.
Вместе они устремились на гоблинов, окружавших Обана. Темные волосы Дианы развевались у нее за спиной. Наклонившись с седла, она махнула мечом и рассекла грудь одному из гоблинских стражей. Остальные завопили и кинулись врассыпную. Гвин усмехнулся из-под шлема.
Но Кьерану все еще грозила гибель. Он едва сдерживал натиск Зимы, а тот без остановки осыпал его ударами. Не удержавшись на ногах, Кьеран упал, и Кристина ахнула от ужаса; но в последний момент Сын Короля успел откатиться в сторону, уходя от смертоносного клинка.
Марк с Кристиной бросились к нему, но один из Красных Колпаков, наблюдавших за поединком, преградил им путь. На такой близкой дистанции от лука не было толку, так что Марк выхватил из-за пояса короткий меч и схватился со стражем, пытаясь пробиться к Кьерану. Другой страж заступил дорогу Кристине; она разделалась с ним одним ударом и увернулась от летящего в нее копья, но в бок ей врезался металлический сапог третьего гоблина. Ребра ее затрещали, чудовищная боль пронзила все тело, и Кристина рухнула на землю.
Телохранители Обана обратились в бегство. Бросив оружие, не разбирая дороги, они устремились в гущу боя, а Диана и Гвин пустились за ними вдогонку. Оставшись без защиты, Обан в ярости завертел головой, подхватил меч, брошенный одним из гоблинов, и заорал:
– Назад, негодяи! Немедленно вернитесь! Я вам приказываю!
Кристина попыталась подняться, но боль от сломанных костей снова распластала ее на земле. С трудом повернув голову, она увидела, что над ней стоят два Красных Колпака, и подумала: «Это конец».
А в следующую секунду оба гоблина рухнули. Оба были мертвы. Над ней склонился Марк, с головы до ног забрызганный кровью и бледный, как полотно:
– Кристина! Кристина!
Она схватила за его за руку и, задыхаясь от боли, прошептала:
– Ираци!
Марк начал лихорадочно обшаривать карманы в поисках стила, но тут они услышали крик Зимы:
– Король Обан!
Кристина повернула голову. Зима стоял над Кьераном; тот лежал на земле, рядом с валялись осколки разбитого меча. Сердце Кристины упало. Она даже не почувствовала, как Марк чертит на ее коже ираци и как отступает боль. О, Кьеран!
– Генерал Зима! – крикнул в ответ Обан и замахал руками в сторону Красных Колпаков, стоявших над Кьераном, слово отгонял надоедливых мух. Кружево на его рукавах висело лохмотьями, бархатные штаны превратились в грязное тряпье. – Приказываю, убей предателя!
Зима медленно покачал головой. Выглядел он внушительно: залитый кровью мундир едва не лопался на могучих плечах.
– Вы должны сделать это своей рукой, сир, – промолвил он. – Это единственный способ подтвердить ваши притязания на трон.
Раздраженно хмурясь, Обан двинулся через поле к поверженному Кьерану. Марк бросил взгляд на Кристину. Та кивнула, и он протянул ей руку, помогая подняться.
Они переглянулись еще раз, и Марк ринулся направо, туда, где лежал Кьеран. Кристина в ту же секунду бросилась налево, наперерез Обану.
– Ты не тронешь Кьерана! – заявила она. – Ни шагу больше!
Она услышала изумленный возглас Зимы: Марк со спины напал на генерала Красных Колпаков. Тому удалось отразить удар, но Кьеран тем временем успел подняться на ноги.
– Ты хоть понимаешь, кто я такой? – Обан злобно уставился на Кристину. – Как ты смеешь вставать на пути у Неблагого Короля, девчонка? Ты никто и ничто!
Кристина подняла меч:
– Я – Кристина Мендоса Розалес, и если ты посмеешь ранить или убить Кьерана, то будешь иметь дело со мной!
Глядя в серебристые глаза Обана, она вдруг перестала понимать, отчего это ей раньше казалось, будто он похож на Кьерана. Ничего общего!
– Такие, как ты, королями не становятся, – добавила она вполголоса. – Давай, беги отсюда! Уйдешь прямо сейчас – будешь жить.
Обан посмотрел на Зиму, бившегося с Марком и Кьераном – те неуклонно, шаг за шагом, теснили его назад. По всему полю валялись тела Красных Колпаков; трава стала скользкой от крови. В стороне верхом на Орионе кружили Диана и Гвин.
Кристина прочла в глазах Обана ужас – не перед тем, сколько смертей вокруг, но перед тем, как невозвратимо уплывает все у него из рук: корона, богатство, власть.
– Нет! – воскликнул он и бросился в бой.
Кристина отразила удар, и в глазах Обана вспыхнуло удивление: он не думал, что Сумеречная охотница – достойный противник. От неожиданности он сделал шаг назад, но тут же опомнился. Да, он был пьяницей и кутилой, но все же оставался принцем фэйри. Оскалившись, он снова сделал выпад – с такой силой, что от лязга столкнувшихся мечей у Кристины даже кости зазвенели. Она споткнулась, но устояла, а затем ударила в ответ – дважды. Обан отбил оба выпада. Меч его плясал проворно и яростно. Еще удар, и острие задело плечо Кристины. По руке потекла кровь.
Кристина зашептала молитву: «Благословен Ангел, сила моя, научающий руки мои битве и персты мои брани…»
Всю жизнь она мечтала сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания, которые Холодный мир причинял столь многим. И вот, наконец, возможность представилась. Сам Разиэль подарил ей этот шанс! И она его не упустит – ради Эммы, ради Блэкторнов, ради Диего и Хайме, ради Марка и Кьерана, ради всех Розалесов. Ради всех, кто пострадал от Холодного мира, который был не миром, а настоящей войной.
Ее сердце наполнилось покоем. Кристина вскинула меч – так, словно это был сверкающий небесный клинок самого Ангела. В глазах Обана мелькнул страх, но рука его продолжала движение: принц надеялся достать противницу. Кристина развернулась, уходя от удара, и, завершив полный оборот, вогнала меч Обану под ребра.
Казалось, весь мир испустил глубокий вздох. Кристина почувствовала скрежет клинка о кость, ощутила жар крови, плеснувшей на ее пальцы. И выдернула меч. Обан пошатнулся и в изумлении уставился на пятно крови, расплывавшееся на одежде.
– Ты, – выдохнул он, все еще не веря в случившееся. – Кто ты такая?
«Никто и ничто».
Но отвечать уже не было смысла. Обан снова покачнулся и рухнул навзничь. Руки его бессильно раскинулись, глаза потускнели. Принц фэйри был мертв.
Марк и Кьеран продолжали отчаянный бой. Кристина знала, что они сражаются не каждый за себя, а друг за друга.
– Принц Обан мертв! – выкрикнула она. – Обан мертв!
И двинулась к ним по траве, мокрой от крови, продолжая кричать – Зиме, Марку и Кьерану, всем, кто мог бы ее услышать.
И генерал Зима услышал ее. Он застыл – высокий, грозный, непоколебимый, как стена, – между Кристиной и теми, кого она любила. Его голова, увенчанная кровавым колпаком, повернулась. Взгляд его красных глаз устремился на Кристину – а затем на груду окровавленного бархата у нее за спиной.
Суставы его руки, сжимавшей меч, побелели. На миг Кристине показалось, что сейчас он снова бросится в бой – отомстить Кьерану и Марку за своего короля. У нее перехватило горло.
Медленный, тяжелый и страшный, как горная лавина, Зима опустился на колени. Склонил голову. И громовым голосом произнес:
– Мой господин, Король Кьеран!
Кьеран и Марк стояли бок о бок, все еще не опустив мечей и прерывисто дыша в унисон. Кристина подошла к ним и встала по другую сторону от Кьерана.
Тот был смертельно бледен и выглядел каким-то потерянным, но взгляд его метался по лицу Кристины, как будто она могла помочь ему найтись. Кристина взяла его за руку. Кьеран перевел взгляд на Марка и вздернул подбородок. Затем распрямился и как будто стал выше ростом. Глядя, как новый Король расправляет свои узкие плечи, Кристина подумала: да, тяжкое бремя ему придется принять!
«Но мы с Марком поможем ему нести этот груз», – поклялась она про себя.
– Принц Обан мертв! – воскликнул Марк, подняв голову, и крик его долетел до Гвина и Дианы, круживших высоко в небесах. – Кьеран, Сын Короля – новый Король Неблагого Двора! Да здравствует Король!
Всю дорогу до опушки леса они бежали с короткими передышками, спотыкаясь о корни: нужно было как можно быстрее добраться до Нетленных полей. Четкой границы у леса не было: деревья просто стали реже, и как только из-за них открылся вид на Поля, Тай остановился, как вкопанный, переводя дух. Кит встал рядом, глядя во все глаза.
Это было как в кино. Кит не мог отделаться от этой мысли, хотя и стыдно было так думать. Точно как в кино – с невероятными спецэффектами и вниманием к каждой мельчайшей детали. До сих пор он представлял себе сражение как некое организованное действо: две шеренги солдат размеренно движутся друг на друга. Но на деле оказалось, что битва – это настоящий хаос: не столько шахматы, сколько рушащаяся под собственной тяжестью башенка-дженга. Солдаты рассеялись по полю кучками, на первый взгляд совершенно случайно. Где-то кипели бои, где-то лежали раненые вперемешку с мертвыми. В воздухе пахло кровью; стоял ужасный шум – звон металла, крики бойцов, вой вервольфов, стоны умирающих…
Шум! Кит обернулся к Таю, тот был белее мела.
– Я не могу… не взял наушники… – пробормотал Тай.
Кит тоже забыл про наушники, но он ведь не предполагал, что придется участвовать в битве. Да и кто бы мог подумать, что на Полях развернется такое побоище! Ворота Аликанте стояли открытыми, и через них рекою текли Сумеречные охотники, прибавляя шума и хаоса.
Тай этого не выдержит. Он просто погибнет, если окажется посреди этого кошмара без защиты, если нечем будет прикрыть глаза и уши…
– Ты не видишь Джулиана? – спросил Кит.
Может, если Джулиан где-то поблизости, если удастся добраться до него…