– Что ты тут делаешь? – прорычала она. В другой руке она сжимала свой золотой меч, а взгляд ее метался из стороны в сторону гневно и настороженно. – У меня чуть сердце из груди не выскочило, когда я тебя увидела! Ты должен был оставаться в лагере!
– А как же Тай? – спросил Кит, тщетно пытаясь вырваться из ее стальной хватки. – Он там остался! На дереве! Не можем же мы бросить его одного!
Что-то просвистело у них над головами, и огр, приближавшийся к деревьям, рухнул замертво с аккуратной круглой вмятиной посреди лба.
– По-моему, он отлично справляется, – отрезала Эмма. – Кроме того, я обещала Тессе, что не подпущу тебя ни к битвам, ни к фэйри, – а это поле битвы, и оно так и кишит волшебным народом! Она меня убьет!
– Почему это меня нельзя подпускать к битвам и к фэйри? – возмутился Кит. – Я не так уж плохо сражаюсь!
Эмма повернула мальчика лицом к себе – для этого ей, слава Ангелу, пришлось наконец отпустить его воротник.
– Не в этом дело! – сердито сказала она. Одежда ее была выпачкана кровью и грязью, а на лице Кит заметил свежие царапины. «Интересно, – подумал он, – а где Джулиан? Разве парабатаям в битве не полагается держаться вместе?»
– Не понимаю, что во мне такого важного, – проворчал Кит.
– Ты куда важнее, чем тебе кажется, – покачала головой Эмма и вдруг, с ужасом посмотрев ему за спину, воскликнула: – О, нет!
– В чем дело?
В испуге Кит завертел головой и сначала не увидел ничего необычного – ну, если не считать необычным грандиозное сражение между фэйри и нефилимами, бушевавшее на Нетленных полях.
Но затем их накрыла тень, и он все понял.
В последний раз он видел Всадников Маннана еще в Лондоне. Сейчас их было шестеро, и все сверкали бронзой и золотом. Их кони с угольно-черными глазами были подкованы золотом и серебром, а доспехи на Всадниках были без сочленений, без единой щели – гладкая, цельнолитая бронза покрывала их от шеи до пят и блестела, словно крылья жука.
– Прячься мне за спину, Кит. – Эмма побледнела и шагнула вперед, поднимая Кортану. – И стой тихо. Думаю, ты им ни к чему – они пришли за мной.
Всадники ринулись к ним, словно дождь метеоров. Они были прекрасны и ужасны. А Кит вспомнил, что не взял с собой ничего, кроме кинжала Эрондейлов, который дал ему Джейс. Только сейчас он понял, как плохо подготовился. Какого свалял дурака.
Один из Всадников дернулся и завопил, схватившись за плечо. «Это Тай в него выстрелил», – сообразил Кит и против воли поддался приступу нежности, но в следующее мгновение вздрогнул от страха: что, если он никогда больше не увидит Тая?
Раненый Всадник выругался. Все шестеро кружили прямо над ними, Кит видел их лица – холодные, резкие черты, сверкающие бронзой волосы.
– Шестеро против одной? – выкрикнула Эмма. Ветер трепал ее волосы. – Вы совсем забыли, что такое честь? Спускайтесь по одному и сразитесь со мной достойно!
– Твои нефилимы не научили тебя считать, маленькая убийца? – крикнула в ответ Этна, единственная женщина среди Всадников. – Вас двое.
– Кит – всего лишь ребенок, – возразила Эмма, и Кит поморщился, хотя и понимал, что она, вероятно, права. В голове у него зазвучал голос Кьерана: «Еще никому и никогда не удавалось победить детей Маннана».
Джулиан уже мчался к ней через поле. Хелен и Алина бежали следом. Но на помощь Эмме и Киту они не успевали.
– Кит – тот самый ребенок, – усмехнулся Этарлам. – Потомок Первого Наследника.
– Отдай его нам! – крикнул Карн. – Отдай его нам, и мы, быть может, пощадим тебя.
У Кита пересохло в горле.
– Это неправильно, – сказал он. – Во мне нет крови фэйри. Я – Сумеречный охотник.
– Одно другому не мешает, – возразила Этна. – Мы поняли это сразу, когда увидели тебя в том грязном городе.
«Наверное, она имеет в виду Лондон», – подумал Кит. Голова у него шла кругом. Он вспомнил слова Эохайда: «Я тебя знаю. Мне знакомо твое лицо».
Эохайд словно подслушал его мысли:
– Ты похож на нее как две капли воды. Вылитая Ауралина. И на свою мать тоже очень похож.
– Мы убили ее, – добавила Этна. – А теперь убьем тебя – и так, наконец, очистим от вашей проклятой крови оба мира, и ваш, и наш.
– Что?! – Кит позабыл о своем страхе, позабыл, что Эмма велела ему держаться у нее за спиной. Позабыл о тех, кто спешил им на помощь.
Позабыл обо всем, кроме того, что сейчас сказала Этна.
– Вы убили мою мать? Мою мать?!
– А что, по-твоему, с ней сталось, дитя? – насмешливо ответила Этна. – Да, мы пролили ее кровь, повинуясь приказу Короля. Умирая, она кричала о тебе, хотя даже под пыткой не произнесла твоего имени и не призналась, где ты скрываешься. Пусть это утешит тебя сейчас, в твой последний миг!
И она расхохоталась, а вслед за ней – и остальные Всадники. Кони их взвились на дыбы.
Холодный огонь разлился по жилам Кита; он шагнул навстречу Всадникам, как будто ему по силам было протянуть руку и стащить их с неба на землю.
На плече загорелась руна Таланта, которую начертил ему Тай.
Эмма выругалась. Она попыталась схватить Кита и снова спрятать его себе за спину.
– Не смей! – прошипела она. – Ничего не выйдет, Кит! Они непобедимы…
Всадники обнажили мечи и сомкнули строй, заслоняя солнце. А затем ринулись вниз, на Эмму и Кита. Эмма подняла Кортану. Этна неслась прямо на нее, глаза Всадницы горели жаждой крови. Клинки встретились с лязгом, и Эмму подбросило в воздух. Кит услышал глухой стук, с которым она ударилась о землю. С трудом поднявшись, Эмма запрокинула голову и увидела, что Этна кружит над ней верхом на своем жеребце, заливаясь смехом. Сумеречная охотница бросилась к Киту, но остальные Всадники уже надвигались на него – так стремительно, что трава под сверкающими копытами их коней полегла от ветра. Кит вскинул руки, словно это могло защитить его. Эохайд снова рассмеялся…
И тут Кит почувствовал, как что-то в нем словно разломилось надвое. Все его тело внезапно наполнилось силой. С ладоней сорвались потоки света, и Кит упал на колени.
Эмма не верила своим глазам: белый свет все лился и лился из его рук, опутывая Всадников, точно сетью. Кит слышал, как они визжат от ужаса и удивления; видел, как они понукают своих коней, чтобы подняться выше…
Он сжал руки в кулаки – и кони исчезли. В одно мгновение их просто не стало, и все. Всадники, уже взмывшие высоко в небо, с воплями полетели вниз. Один за другим они рухнули на поле, где-то в гуще сражения, и исчезли из виду.
Кит упал на траву лицом кверху, хватая воздух ртом. «Я умираю, – подумал он. – Умираю. И не может быть, чтобы я был тем, кем они сказали. Это невозможно».
– Кит! – наклонившись к нему, Эмма оттянула воротник его рубахи, чтобы нанести ираци. – Ради Ангела, Кит, что ты сейчас сделал?
– Я не… не знаю. – У него все никак не получалось вдохнуть полной грудью. Пальцы слабо скребли землю. «Помоги мне, Эмма! Помоги!»
«Скажи Таю…»
– Все будет хорошо. – Кто-то еще склонился над ним. Знакомое лицо, утешительный голос… – Кристофер! Кристофер, дыши!
Это был Джем. Кит опустил веки, но прежде, чем погрузиться во тьму, успел почувствовать, как Джем осторожно отрывает его от земли.
– Эмма!
Эмма едва не споткнулась, оборачиваясь на крик. Только что она стояла, наклонившись над Китом, а потом появился Джем… и куда-то унес Кита. После атаки Всадников и того, что случилось потом, она с трудом понимала, что вообще происходит.
Кит что-то сделал – и кони Всадников исчезли, а сами они рухнули на поле битвы. А теперь перед ней стоял Джулиан, с беспокойством и страхом вглядываясь в ее лицо.
– Эмма, – повторил Джулиан, положив ей руки на плечи. – Ты как?
– Алина и Хелен, – прошептала она. – Они были с тобой…
– Они вернулись к остальным. Там они нужнее. Эти Всадники… когда они упали, началось невесть что.
– Прости, пожалуйста… – пробормотала Эмма. – Я не знала, что Кит…
– Не за что извиняться!
Джулиан сказал это с такой страстью, что Эмма невольно вскинула голову, и в мыслях у нее начало проясняться. Лицо Джулиана было перепачкано, куртка порвалась на плече, а ботинки покрывала засохшая корка грязи, смешанной с кровью.
– Какая разница, что он сделал? – продолжал он. – Что бы там ни было, Кит спас тебе жизнь. Всадники убили бы тебя, если бы не он.
У Эммы перехватило дыхание от страха – не за себя, за Джулиана. Всадники ненавидели их обоих. Гвин и Диана все еще кружили над Полями, выкрикивая, что Обан мертв и что королем теперь стал Кьеран. Возможно, Кьеран смог бы отозвать Всадников – но уверенности в этом не было. Они ведь пока еще не принесли ему присягу. А без хозяина они были смертельно опасны – особенно теперь, когда так жаждали крови и мести.
– Тебе нужна ираци?
Джулиан все еще держал ее за плечи. Эмме хотелось обнять его, коснуться его лица, убедиться, что он цел и невредим. Но она понимала, что этого делать нельзя.
– Нет, – ответила она. Чертить друг другу Руны им тоже было слишком опасно. – Я не ранена.
Джулиан медленно наклонил голову и коснулся лбом ее лба. На мгновение оба замерли. Эмма чувствовала энергию парабатаев – и в себе, и в нем: она пела и трепетала под кожей. Поблизости не было ни души: они стояли одни, в стороне от битвы, на краю леса.
Эмма почувствовала, как губы сами собой раздвигаются в улыбке.
– Там, на дереве, сидит Тай с пращой, – прошептала она.
Джулиан отстранился от нее и тоже усмехнулся.
– Знаю. Это самое безопасное место. Хотя все равно, когда я узнаю, как он освободился от чар Магнуса, кому-то не поздоровится.
Эмма заметила на поле какое-то движение. Повернувшись, она увидела вспышки бронзы: Всадники перегруппировались и методично прорубались сквозь ряды нефилимов. Несколько тел лежало на земле; Эмма вздрогнула, узнав среди них Вивианну Пенхаллоу – ее светлые волосы были в крови.
Эмма сжала рукоять Кортаны.
– Джулиан! Куда ты дел Меч Смерти?
– Отдал Джейсу, – крикнул он, мчась следом за Эммой по измятой траве. – Надоело таскать за собой, а ему нравится.