– Боюсь, уже слишком поздно, – Хелен устремила полный нежности взгляд на детей.
– И я думаю, нам надо будет завести ребенка.
– Ребенка?! – Хелен открыла рот, потом закрыла, потом снова открыла. – Но, дорогая… как? Без помощи обычной медицины…
– Понятия не имею, нужно будет спросить Магнуса и Алека. У меня такое впечатление, что когда рядом эта парочка, младенцы падают с неба. Просто дождь из карапузов.
– Алина! – воскликнула Хелен своим специальным голосом: «Алина, будь же серьезна!».
– А ты, – Алина дернула ее за юбку, – ты хочешь ребенка?
Хелен наклонилась к ней близко-близко, положив холодные руки жены к себе на колени.
– Любовь моя, да! Конечно, да. Я просто… Мне все время кажется, что мы еще в изгнании. И ждем, когда наконец начнется наша другая жизнь, настоящая. Я понимаю, это так глупо…
Алина подняла их переплетенные руки и поцеловала пальцы Хелен.
– Каждая минута, проведенная с тобой, и была моей настоящей жизнью. Даже на острове Врангеля. Настоящей и куда лучшей жизнью, чем была у меня до тебя.
В глазах у Хелен заблестели слезы.
– Малыш стал бы новым братом или сестрой Тая, Дрю и Тавви, – сказала она. – Это было бы замечательно.
– Девочку мы могли бы назвать Эвникой. Так звали мою тетю.
– Точно нет!
– Это мы еще посмотрим, – лукаво улыбнулась Алина.
Когда Алек отыскал Марка, тот был поглощен изготовлением зверюшек из надувных шариков для Тавви, Рафа и Макса. Макс радовался всему, но остальным двоим репертуар Марка уже немного надоел.
– Вот это мантикора, – сообщил Марк, протягивая им нечто, скрученное из длинного желтого шарика.
– Это змея, – возразил Тавви. – Они все змеи.
– Чушь! – отрезал Марк, доставая зеленый шарик. – Вот это, например, дракон, бескрылый и безголовый. А это – крокодил, он сидит на задних лапах.
– Почему у дракона нет головы? – уныло спросил Раф.
– Простите, джентльмены, – Алек похлопал Марка по плечу. – Можно тебя на пару слов?
– О, слава Ангелу! – Марк бросил шарики и побрел за ним к обрыву.
На дежурство вместо него заступил Магнус и тут же объяснил Рафу, что голову дракон проиграл в покер.
Марк с Алеком ушли в тень обрыва. Алек в легком свитере с дыркой на локте выглядел умиротворенным – на удивление умиротворенным для Консула, пытающегося собрать развалившееся правительство.
– Я надеюсь, ты не про шарики говорить собираешься. Признаю, сноровки у меня маловато.
– Не про шарики, – успокоил его Алек, и неловко потер шею. – У нас не было возможности толком поговорить… но я о тебе очень много слышал от Хелен с Алиной. И я долго вспоминал тебя после той встречи в стране фэйри… когда ты присоединился к Охоте.
– Ага. Ты еще сказал, что если я увяжусь за тобой в Эдом, я умру, – кивнул Марк.
– Я пытался тебя защитить, – несколько растерялся Алек. – В общем, я много думал о тебе потом. О том, какой ты на самом деле крутой. Сильный, выносливый, упорный… и как несправедливо Конклав с тобой обошелся, только потому, что ты не такой, как другие. Мне всегда хотелось, чтобы ты был с нами, в Нижнемирско-Охотничьем альянсе. Я буду скучать по работе в нем.
– Ты собираешься бросить Альянс? – удивился Марк.
– Я не смогу работать в нем и одновременно исполнять обязанности Консула – на это никого бы не хватило. Не знаю, слышал ди ты последние новости, но правительство намерено обосноваться в Нью-Йорке. Отчасти из-за меня: я не могу разлучиться с Магнусом и детьми. Ну, и потом… надо же ему где-то быть.
– Не стоит оправдываться, – сказал Марк, гадая, куда тот клонит.
– Столько всего нужно сделать. У нас есть связи по всему миру, со всеми религиозными организациями и тайными обществами, которые знают о существовании демонов. Им всем предстоит решить, на чьей они стороне: с нами или с теми, кто в Аликанте. Придется смириться с перспективой потерять некоторых из прежних союзников. И с тем, что предстоит борьба – за ресурсы, за доверие. За очень многое.
Марк и сам знал, что Охотники живут на деньги, которые им платят разные организации – религиозные, духовные, мистические, которые знают о демонах и ценят тех, кто защищает от них мир. Но о том, что случится с Охотниками без этих денег, он никогда не думал.
Да уж, Алеку не позавидуешь.
– Вот я и подумал, не согласишься ли ты вступить в Альянс. Ну, то есть не просто вступить, а оказать нам большую услугу, заняв один из руководящих постов. Теперь, когда Холодному миру настал конец, ты можешь стать, например, послом в землях фэйри. Там предстоит очень много работы, процесс будет долгим. Нужно восстановить множество связей, дать им понять, что правительство в Идрисе больше не представляет большинство Сумеречных охотников, – он помолчал. – Я знаю, твоей семье в последнее время пришлось несладко, но ты действительно стал бы для нас очень ценным приобретением.
– А где я буду жить? – спросил Марк. – Я не хочу быть слишком далеко от семьи. И от Кристины.
– Кристину мы тоже просили к нам присоединиться. Ее знание фэйри нам очень пригодится, а родственные связи с ними – тем более. Мы бы дали вам квартиру в Нью-Йоркском Институте, и вы могли бы через портал навещать своих, когда только пожелаете.
Марк попытался вместить эту идею в свою голову. Нью-Йорк все-таки очень далеко… а он не успел еще толком обдумать, чем хотел бы заниматься теперь, в мирное время. Схоломант или что-то в этом роде его точно не интересует. Можно, конечно, остаться в Лос-Анджелесе, но тогда он окажется далеко от Кристины. Он и так уже смертельно скучал по Кьерану, тосковать еще и по ней будет уже совершенно невыносимо. Но что ему делать в Мехико, если он последует за ней туда? И как вообще Марк Блэкторн хотел распорядиться своей жизнью?
– Мне нужно подумать, – сказал он неожиданно для себя.
– Конечно, – кивнул Алек. – Думай сколько хочешь.
Он посмотрел на часы.
– Прости, у меня еще одно очень важное дело.
Кристина сидела, поджав ноги, и смотрела на море. Надо было бы, конечно, присоединиться к остальным на вечеринке (мама всегда была недовольна, когда во время семейных мероприятий она пряталась у себя в комнате), но море было таким успокаивающим, утешающим… А в утешении она сейчас очень нуждалась. Дома, в Мехико, она будет скучать по морю. По мерному ритму прибоя, по изменчивому узору волн. Всегда то же самое, но каждый миг новое. Если немного повернуть голову вон туда, видно Эмму и Джулиана, а еще дальше Марк разговаривает с Алеком. И этого пока совершенно достаточно.
На песок перед ней упала чья-то тень.
– Эй, привет, – сказал Диего.
Он сел рядом на большой плоский камень. В футболке и закатанных карго-штанах брат выглядел совсем обыденно, она совсем отвыкла от этого за последнее время. Жуткий шрам через все его лицо быстро заживал, как у всех Охотников, но полностью не исчезнет никогда. Снаружи ему никогда уже не быть Идеальным Диего. Зато внутри он очень изменился к лучшему… А это гораздо важнее.
– En que piensas? – он так часто задавал ей этот вопрос, что тот уже превратился в их личную шутку.
«О чем думаешь?»
– Мир стал таким странным, – она разглядывала пальцы ног в открытых сандалиях. – У меня в голове не укладывается, что Аликанте для нас потерян. Родина Охотников больше не наш дом.
Она помолчала.
– Мы с Марком так счастливы вместе, но от этого тоже грустно. Теперь, после того, как мы потеряли Кьерана, от наших отношений словно кусок отрезали. Примерно так же, как был Идрис и все, нет его. Недостающий фрагмент. Мы все еще можем быть счастливы, но целыми уже не станем.
Она впервые заговорила с Диего о своей странной личной жизни и не знала, как он отреагирует. Он просто кивнул.
– Мир не идеален. Сейчас ему нанесена глубокая рана, но это все равно лучше, чем Холодный мир, и гораздо лучше, чем Когорта. Мало кому выдается шанс исправить несправедливость, а тебе, Кристина, он выдался. Ты всегда хотела покончить с Холодным миром, и сделала это.
Это было странно и трогательно. Она благодарно улыбнулась.
– Думаешь, мы еще когда-нибудь услышим об Идрисе?
– «Когда-нибудь» – это очень долго, – он сложил руки на коленях.
Пока сообщения с Идрисом не было. Алек на правах Консула отправил туда огненное письмо с сообщением о прекращении Холодного мира, но ответа не получил. Возможно, его послание там даже не получили: вокруг Идриса теперь стояли невиданные раньше защиты, толще и прочнее обычного. Родина Сумеречных охотников стала сама себе и крепостью, и тюрьмой.
– Зара очень упряма. Времени и правда может пройти много, – Диего помолчал. – Алек предложил мне пост Инквизитора. Конечно, еще будет голосование, но…
– Поздравляю! Это же чудесно! – Кристина бросилась ему на шею.
– Но я чувствую, что недостоин, – кажется, Диего был не очень этому рад. – Гвардия Консула и стража тюрьмы находились под влиянием Когорты. То же самое я сказал Хайме, когда они привели Зару и других пленников, но официального протеста подавать не стал. Решил, что только я, возможно, вижу в этом проблему.
– Никто не мог предвидеть случившегося, – покачала головой Кристина. – Никто не мог предугадать этот шантаж самоубийством, и ничто другое бы не сработало, даже будь вся гвардия на их стороне. К тому же пост Инквизитора – не награда и не подарок. Это служение. Способ поблагодарить мир за его дары.
– Видимо, да, – улыбнулся Диего.
– Впрочем, приятно сознавать, что если мне понадобится склонить закон на свою сторону, у меня будет могущественный друг, – подмигнула она.
– Я смотрю, ты многому научилась у Блэкторнов, – мрачно заметил Диего.
Над ними прошла тень – темнее облака и гораздо крупнее чайки. Кристина запрокинула голову. Кто-то летел по небу, мерцая белизной на фоне глубокой синевы. Силуэт описал круг и начал снижаться.
Кристина вскочила и спрыгнула со скалы на песок.
Огромный пылающий красно-оранжевый шар солнца коснулся горизонта, разбросав по волнам золотые сети.