– Всегда дело кончается тем, что я занимаюсь твоими ранами, – сказала она как бы в шутку, но получилось все равно не очень.
– Это, наверное, потому, – без улыбки ответил Кьеран, – что, страдая, я всегда жажду прикосновения твоих рук.
Кристина изумленно воззрилась на него. Кажется, у парня все-таки жар. Она положила руку ему на лоб: тот и вправду горел. Интересно, какая у фэйри нормальная температура?
– Ложись, – сказала она, закрепляя повязку. – Тебе нужно отдыхать.
Она наклонилась, ее волосы упали вниз. Он протянул руку и заправил ей прядь за ухо. Она замерла, сердце отчаянно забилось.
– Я все время думал о тебе в Схоломанте, – продолжал он. – Вспоминал тебя всякий раз, как кто-то называл Диего по имени – Розалес. И никак не мог перестать.
– А хотел? – ее голос дрогнул. – Хотел перестать думать обо мне?
Он коснулся ее еще раз – совсем легонько. Пальцы скользнули по щеке. По коже побежали мурашки.
– Я знаю, что вы с Марком вместе. И не знаю, где мне теперь место, – его щеки пылали от лихорадки. – Я знаю, как сильно ранил вас обоих, чувствую это буквально костями. И я никогда, никогда не хотел бы снова причинить вам боль. Завтра я уйду отсюда, и никому из вас не придется больше общаться со мной.
– Нет! – вскрикнула Кристина с удивительной для нее самой силой. – Не уходи! Только не один, в никуда!
– Кристина! – его вторая ладонь коснулась ее щеки. Теперь он держал ее лицо в чаше своих рук.
Его кожа горела, красные пятна ползли по скулам, по шее.
– Принцесса! Тебе будет лучше без меня.
– Я не принцесса, – она наклонилась над ним. Их лица были так близко, что она различала каждую ресницу в темной бахроме, затенявшей его глаза. – И я не хочу, чтобы ты уходил.
Он сел на кровати, не отпуская ее лицо. Она едва слышно ахнула; кажется, у нее самой температура подскочила от жара его рук, которые уже соскользнули на плечи, на талию, привлекая ее к нему. Она упала сверху, вытянулась: грудь к груди, бедра к бедрам. Он был тугой, как натянутый лук, – тугой и выгнутый под ней. Горячие пальцы уже пробирались сквозь чащу ее волос.
Она уперлась руками в его грудь, которая быстро поднималась и опускалась. В голове плыло… Ей так хотелось прижаться губами к его скуле, покрыть ее поцелуями. Она желала его, и сила желания потрясла ее.
Ни к кому никогда она не чувствовала подобного – ни к кому, кроме Марка.
Марк. Она отшатнулась от Кьерана, едва не упав с кровати на ковер.
– Кьеран, я не… мы не должны… у тебя жар.
Он перекатился на бок, пожирая ее светящимися в полумраке глазами.
– У меня жар, – подтвердил он. – Но я в своем уме. Я так давно, так долго хотел тебя обнять.
– Ты же совсем недавно узнал меня, – прошептала она, зная, что лжет, по-человечески лжет, пряча настоящие мысли под ненужными колкостями.
А правда была в том, что она тоже хотела Кьерана и подозревала, что довольно давно.
– Ложись, – сказала она. – Тебе нужен отдых. У нас еще будет много времени, чтобы… поговорить, если ты не уйдешь. Обещай, что ты не уйдешь.
Он отвел глаза, опустив ресницы, словно лучи темной звезды.
– Я не должен. Я только принесу печаль и тебе, и Марку.
– Обещай! – прошипела она.
– Обещаю, что останусь, – вздохнул он. – Но не обещаю, что ты об этом не пожалеешь.
Нене провела Эмму в комнату, где они с Джулианом останавливались в прошлый раз, когда были при Благом Дворе. Стены из серебристого кварца пульсировали тихим светом, ширма из роз пропала. Вместо нее водопад яростно низвергался по стене в бассейн, расположенный на несколько футов ниже пола.
– Так мило со стороны Фергуса позволить нам остановиться в его комнате, – сказала Эмма, входя.
– У Фергуса не было выбора, – безмятежно заметила Нене. – Так пожелала Королева.
Это было странно и… не к добру. Какое Королеве дело, где именно они будут жить? Она оглядела комнату: стол (она поставила на него сумку), диван из плотно переплетенных лоз…
– А где кровать? – нахмурилась она.
– За водопадом, в будуаре.
– Где-где?
– В будуаре, – Нене показала: за пеленой падающей воды действительно виднелись ступеньки. У Фергуса явно есть вкус к интерьерным изыскам. – Почему Фергусу нельзя иметь будуар?
– Нипочему, – сказала Эмма. – Давно собиралась такой завести.
Нене подозрительно посмотрела на нее и удалилась. Эмма услышала, как щелкнул в замке ключ, и даже не потрудилась подергать дверную ручку. Даже если ей удастся удрать из комнаты, обратную дорогу по коридорам она все равно не найдет. Да и куда ей идти без Джулиана, который находился именно там, где хотел?
Спать ей хотелось меньше всего на свете, но в походе быстро учишься отдыхать, как только представится случай. Она переоделась в ночную рубашку и стала подниматься по ступенькам за водопадом. Они вели на каменную платформу, и Эмма, несмотря на все свое поганое настроение, невольно замерла, залюбовавшись красотой открывшегося перед ней зрелища. Кровать была огромная, массивная, с кучей облачно-белых подушек и пышным покрывалом. Вода падала в изножье переливающимся серебряным занавесом. Ее шум и шелест заполнял все пространство – он напомнил Эмме грохот волн о берег.
Она погрузилась в эту белую роскошь.
– Милая комнатка, – комментарий предназначался месту в целом и никому в особенности. – Ах, простите. Будуар.
Решив, что пора спать, Эмма опустила голову на подушки и закрыла глаза, но первая же картинка, возникшая перед внутренним взором, был Джулиан с телом Ливви в Зале Соглашений. Его лицо на фоне ее мокрых от крови волос. Эмма поскорее открыла глаза и повернулась на другой бок. Это не помогло. Следующее, что она увидела, был пустой взгляд Дейна и келпи, со вкусом вонзающий зубы в его тело.
Нет, это уже слишком. Слишком много ужасов и крови. Она так хотела, чтобы Джулиан был рядом. Она тосковала по нему так, словно они неделю не виделись. Хотя, в сущности, это так и было. Даже руна парабатаев ощущалась как-то странно: Эмма привыкла, что та пульсирует энергией, но даже еще в Идрисе, до того, как они перешли в страну фэйри, дотянуться до ее энергии было, как биться в глухую стену.
Она еще поворочалась и пожалела, что рядом нет Кристины. Кристина бы поняла. Но даже Кристине вряд ли расскажешь про заклинание, лишившее Джулиана всех эмоций. И еще эта его сделка с Королевой… Сделать копию книги для фэйри было блестящей и в то же время отвратительной идеей. Фэйри одновременно хитры и мыслят совершенно буквально – они точно рассмотрят возможность принять распечатку в качестве замены. Жаль, что нельзя так же запросто дать копию и Горацию. Инквизитор просто расхохочется им в лицо. Даже Диарборн знает, как выглядит бумага для принтера. А ведь он даже не собирался колдовать по книге – он просто хотел получить обратно то, что украла Аннабель – знаменитую Черную книгу, столько лет благополучно жившую на полке в Корнуолльском Институте.
Дверь в комнату отворилась. Послышались голоса, шаги Джулиана на лестнице, и вот он уже стоит у кровати. Явно не понимая, что пропущенный через воду свет превратил его в серебряное изваяние. Даже волосы стали серебряными – вот так он, наверное, и будет выглядеть лет через тридцать.
Эмма села в кровати. Джулиан не шевелился и, кажется, даже не собирался что-нибудь сказать. Просто стоял и смотрел на нее. Потом поднял руку, отбросил волосы со лба, и ей снова бросилась в глаза грязная тряпка у него на запястье.
– Как все прошло? – поинтересовалась она. – Ты, наконец, выяснил, как разрушить узы парабатаев во всем мире?
– Оказалось, что это вряд ли возможно, – он прислонился к колонне, поддерживающей балдахин. – Ты должна быть довольна.
– Да, – она отшвырнула лишнюю подушку. – Это, конечно, большое облегчение, но мне все равно интересно, с какого перепугу ты вдруг решил поверить Благой Королеве. Она ведь в буквальном смысле ненадежна.
– Она нас еще не предавала, – возразил Джулиан. – Мы заключили с ней сделку, но так и не принесли Черную книгу – до этого самого дня…
– Она делала ужасные вещи с Джейсом и Клэри.
– Возможно, они просто не знали, как вести себя с ней, – он сверкнул сине-зелеными глазами. – Королеве есть дело только до нее самой. Ей неинтересно причинять другим страдания просто ради искусства – мучить, для того чтобы мучить. Она просто очень хорошо знает, чего хочет. Если помнить об этом, с ней вполне можно иметь дело.
– Но зачем нам вообще…
– Слушай, с самого начала было ясно, что Диарборну доверять нельзя. Это не просто тайное задание, как у Клэри и Джейса. Он привел нас в Броселианд и отправил через дверь без свидетелей. Нет, Гораций Диарборн точно не на нашей стороне. Для него мы враги, приспешники Нижнемирских. Он знает, что мы можем добыть ему Черную книгу, но рассчитывает, что по дороге мы погибнем. Как, по-твоему, что случится, если мы вернемся домой без книги? Даже так: как мы, по-твоему, вообще сможем вернуться? Отдаться на милость какому-то парню, который торчит на Перекрестке Брэма по личному приказу Горация?
Джулиан так бесил Эмму, что о возвращении из страны фэйри она пока что даже не думала.
– Дейн сказал, что за нами идет не только он. Думаешь, это значит, что на Перекрестке Брэма нас будет ждать убийца?
– Убийца нас может ждать за каждым углом, – сказал Джулиан. – Дейн был круглый идиот – он слишком быстро нас догнал, когда мы еще не добыли настоящую книгу. Возможно, остальные будут умнее. Здесь наша жизнь в опасности каждую секунду. Если нам удастся заключить сделку с Королевой, мы будем под ее защитой.
– Нам нужен союзник, – кивнула Эмма. – Она конечно, чокнутая, жуткая и взбалмошная, но это лучше, чем ничего. Ты это хочешь сказать?
– В каждом плане заложен риск. Не пойти к Королеве тоже было рискованно. Наша стратегия – выбирать меньшее зло. Безопасного пути для нас, увы, нет. Нет с той самой минуты, как Гораций зазвал нас к себе в офис.
– А если мы вернемся с настоящей Черной книгой, он просто заберет ее и убьет нас. Таков его план.