Дверь тут же распахнулась, словно Адаон только ее и ждал. В прошлую их встречу он носил все регалии Неблагого Двора с гербом – разбитой короной – на груди. Сегодня принц был в простой льняной рубахе и коротких штанах. Темно-коричневая кожа на солнце лучилась теплом. Просто удивительно, как он был похож на Кьерана…
Может быть, потому что прямо сейчас принц был в ярости.
– Откуда ты тут взялась? – требовательно спросил он и оглянулся, словно не мог поверить, что она явилась одна.
– Я искала помощи, – объяснила Кристина. – Попала в страну фэйри и…
Принц прищурился: кажется, его подозрения вызвал вполне невинный с виду дрозд.
– Быстро внутрь. Снаружи говорить небезопасно.
Захлопнув за ней дверь, Адаон начал запирать дикое количество затейливых и сложных замков.
– Сейчас страна фэйри – очень нехорошее место, – бросил он. – Тебя могли выследить десятком разных способов.
Маленький коридорчик, обитый дубовыми панелями, заканчивался арочным проемом. В нем Адаон и встал, сложив на груди руки и пылая гневом. Мгновение поколебавшись, Кристина показала ему артефакт.
– Выследить меня не могли – я воспользовалась этим.
Если она надеялась услышать вздох облегчения, то просчиталась.
– Откуда у тебя эта вещь?
– Семейная реликвия. Его нам подарило семейство хада, которым помог один из моих предков. По собственной воле.
Адаон нахмурился.
– Это знак Рианнон. Обращайся с ним осторожно.
Он повернулся и прошел в маленькую гостиную, где косые лучи света сквозь оконные стекла в свинцовых переплетах падали на выскобленный добела деревянный стол. В вазе стоял пышный букет, в маленькой кухне на полках стояли расписные глиняные миски.
Настоящая хижина гномов из «Белоснежки». Все тут было маленькое, Адаон почти подпирал головой потолок. Он знаком пригласил ее садиться. Только сев на стул, Кристина поняла, как она устала и как у нее болит все тело. Беспокойство за Эмму и Джулиана объединилось со страхом за Марка и Кьерана и все это гудело внутри нее как набат.
– Зачем ты здесь? – Адаон так и стоял, сурово сложив руки на груди.
– Мне нужна твоя помощь.
Адаон грохнул кулаком об стол так, что Кристина подскочила.
– Нет! Я не стану помогать нефилимам. Я во многом не согласен с отцом, но не пойду против него, вступив в заговор с Сумеречным охотником.
Он замолчал. Солнце просвечивало сквозь белые кружевные занавески. За окном целое поле маков тянулось вдаль, к поблескивающим утесам и мазку лазури, обозначавшему реку. В доме пахло шалфеем и чаем – так тихо и уютно, что от этого было только больнее.
– Знаешь, почему я пришла к тебе? – спросила она.
– Нет, – мрачно отрезал Адаон.
– В Лондоне я следила за Кьераном от самого Института, потому что не доверяла ему. Я думала, что он собирается предать нас. А оказалось, что он идет поговорить с тобой.
Адаон все так же хмуро смотрел на нее.
– Слушая ваш разговор, я поняла, что он был прав, доверяя тебе. Ты единственный из его братьев, кому есть до него дело. Он сказал, что это ты подарил ему Копье Ветра. И ты единственный из его родичей, о ком он говорит с любовью – больше ни о ком.
– Хватит! – Адаон вскинул руку, останавливая поток слов. – Я больше ничего не хочу слышать.
– Но ты должен услышать это.
– Я не стану слушать, как нефилим рассказывает мне о Кьеране!
– Станешь. Потому что прямо сейчас, пока мы с тобой разговариваем, охрана ведет твоего брата Кьерана к вашему отцу. И если мы ничего не сделаем, его убьют.
Адаон не шелохнулся. Если бы Кристина не заметила, как движется его кадык, она бы решила, что он обратился в статую. В гневную и грозную статую.
– Если я помогу ему, это будет предательством по отношению к отцу.
– А если не поможешь, это будет предательством по отношению к брату. Иногда невозможно сохранить верность всем.
Адаон оперся огромными руками на спинку кресла.
– Зачем ты сюда явилась? Зачем принесла мне эти вести? Возможно, отец его и пощадит. Люди любят его.
– Ты прекрасно знаешь, что именно поэтому отец его и убьет, – голос Кристины дрогнул. – До Охоты никто на свете не любил Кьерана. Никому, кроме тебя, не было до него дела. А сейчас ты собираешься бросить его на произвол судьбы?
15. Тени с башнями
– Сын Себастьяна, – прошептала Эмма. – У него был сын!
Они спрятались в заброшенной буфетной с пустыми полками, тянувшимися вдоль стен, и разбросанными по полу корзинами. Эмма подальше отогнала мысль о хлебе и фруктах, когда-то в них хранившихся, и постаралась не обращать внимания на голодное урчание в животе, где после вчерашних сэндвичей не побывало ни крошки.
– Слухи, что у Себастьяна была связь с Королевой, ходили давно, – сказал Джулиан.
Он сидел на полу, привалившись спиной к стене. После того, как они выбрались из тронного зала, его голос звучал так, будто доносился откуда-то издалека, со дна колодца. Непонятно, то ли из-за побочного эффекта эльфийского зелья… То ли из-за того, что он видел Аннабель и позволил ей уйти живой.
– Но он умер всего пять лет назад…
– Время в стране фэйри идет по-другому, – напомнила Эмма. – Пеплу на вид лет тринадцать. Он действительно похож на Себастьяна – я помню его, видела в Институте. Он был… – злой, холодный, бесчеловечный. – …Светловолосый.
– Ты должна была позволить мне прикончить Аннабель, – Джулиан не смотрел на нее, его голос был холодным как лед.
– Нет, – Эмма потерла виски. У нее жутко болела голова. – Тебя бы убили на месте, если бы ты только попытался.
– Эмма…
– Я сказала, нет! Я тоже ненавижу Аннабель. Ненавижу за то, что она стоит тут живая, когда Ливви мертва. За все, что она сделала. Но на кону сейчас стоят вещи поважнее мести.
– Ты годами жила ради мести, – Джулиан наконец поднял голову. – Ты думала только об одном – как отомстить за родителей.
– Я в курсе. А потом я отомстила, и это ничего не исправило. Я осталась такой же пустой и холодной, как была.
– Правда? – его глаза были как сине-зеленые мраморные шарики.
– Да, – с нажимом сказала Эмма. – К тому же Малкольм явился из мертвых в виде морского чудовища и…
– Хочешь сказать, не стоит убивать Аннабель, потому что потом она все равно вернется в виде морского чудовища?
– Я говорю о том, что убийство Малкольма все равно было тщетно. И помнишь, кто в конце концов его прикончил? Аннабель.
Последовало долгое молчание. Джулиан запустил пальцы в волосы. Эмме страшно хотелось подползти к нему через всю комнату на четвереньках и просить вернуть ей того Джулиана, который у нее когда-то был… Но, может статься, это уже невозможно. Возможно, смерть Ливви упала, как лезвие косы, между тем Джулианом и этим, уничтожив всякий шанс, что он может превратиться, как принцы-лебеди в сказке, обратно в умного, рассудительного, заботливого парня, которого она так любила… с тайнами в сердце и краской на руках.
– Тогда что же ты хочешь сказать? – спросил он.
– Никто не станет тебя винить, если ты убьешь Аннабель. Но иногда приходится отложить, отодвинуть то, чего хочется прямо сейчас, ради чего-то большего. Ты сам меня этому учил. Тот ты, прежний.
– Может быть.
Он закатал рукав, и Эмме в глаза снова бросилось то, что она уже видела на поляне – ржавая тряпка на правом запястье.
Она положила руку ему на плечо.
– Что это такое?
– Кровь Ливви. Я оторвал полоску от рубашки, которая была на мне, когда она умерла, и повязал сюда. Сниму, когда убью Аннабель. Не раньше.
– Джулиан…
Он опустил рукав.
– Я вполне понял, что ты сказала, – сказал он абсолютно ровным голосом. – Просто не вижу никаких причин останавливаться.
Эмму как холодной водой окатило. Как будто смотришь на человека, истекающего кровью от смертельной раны, а он никак в толк не возьмет, что ранен.
– В любом случае нам надо найти Пепла.
«Я не смогла, – подумала Эмма. – Надо было сказать что-то еще, что-то другое, более убедительное… и я не смогла».
– Зачем нам Пепел?
– Ты слышала Короля: он – оружие. Именно его искали Клэри и Джейс.
– Он – часть оружия, – возразила Эмма. – Король травит свои собственные земли и Броселианд заодно. Он думает, что с помощью Пепла сделает отраву еще смертельнее и тогда сможет уничтожить Идрис.
– Вот и мне так показалось. И для продолжения этой нечестивой работы Королю нужна Черная книга.
– Тогда разве не ее нам стоит идти искать?
– И которую же? У Аннабель оригинал. У Королевы – копия. Ну, вернее, копия сейчас у Короля, но технически принадлежит Королеве. Так наша цель делится на две… если только мы не вынесем Пепла за скобки.
Даже в темноте Эмма видела тонкие царапины у него на коже после встречи с живой терновой изгородью.
– Обе его сделки замыкаются на Пепла. Его хочет получить Аннабель – и Королева тоже. Заберем Пепла и тем самым выиграем время и не дадим Королю заключить сделку.
– Я не стану причинять вреда маленькому мальчику, Джулиан, – решительно сказала Эмма. – Если ты это имеешь в виду под вынесением его за скобки. Я этого делать не буду.
– Никто не собирается причинять ему вред, – пожал плечами Джулиан, – похищения вполне хватит.
– А потом что? – вздохнула она.
– Предложим Аннабель обменять его на Черную книгу. Ради мальчика она пойдет на все.
Может, ткнуть ему пальцем в странность этого плана? Хотя нет, бесполезно. Этот Джулиан в упор не понимал, как можно испытывать к кому-то сильные чувства.
– После чего мы ее убьем и заберем книгу.
– А Королева?
– Если у Короля не будет Пепла, у нее пропадет причина отдавать ему Черную книгу. Она и не отдаст. А мы тем временем доберемся до водопада, улизнем назад, в Идрис с Пеплом и оригиналом Черной книги и расстроим план Диарборна. Явимся на Совет с обоими трофеями и будем героями. Конклав не дает Когорте и пальцем нас тронуть.
– Пепел тебе не трофей.
– Король называл его оружием.