Но хуже всего, конечно, было говорить о Ливви. Другие истории были сущий ужас, но Ливви, живая в том далеком и страшном мире, напоминала, что у них есть свой кошмар – здесь, в мире этом, и ни отменить, ни изменить его не получится.
Дрю, которая настояла на том, чтобы сидеть вместе со всеми, не проронила ни слова, слушая про Ливви, но по щекам ее безмолвно текли слезы. Марк стал пепельно бледным. Тай – он выглядел еще более худым, чем Эмма помнила, – тоже не шелохнулся и ничего не сказал. Кит, сидевший рядом, нерешительно накрыл его руку своей. Тай не отреагировал. Но и не отодвинулся.
Эмма продолжала рассказ – все равно другого выбора у нее не было. Под конец горло у нее дико разболелось; Кристина с совершенно серым лицом подтолкнула к ней по столу стакан воды. Эмма благодарно приняла.
Воцарилось молчание. Никто не знал, что сказать. Только у Тавви в наушниках тихо тренькала музыка: сидя в уголке, он возился с железной дорогой. Наушники принадлежали Таю, но он дал их Тавви еще до того, как Эмма начала рассказ.
– Бедняга Пепел, – сказала наконец Клэри; она была очень бледна. – Он был… мой племянник. Мой брат, конечно, то еще чудовище, но…
– Пепел меня спас, – перебила Эмма. – Он реально спас мне жизнь. Сказал, это потому что ему понравилось, как я о тебе говорила. Но он решил остаться в Туле́. Мы предлагали забрать его – он не захотел.
– Спасибо, – Клэри натянуто улыбнулась; в глазах стояли слезы.
– Ладно, а теперь давайте о важном, – подал голос Магнус с кушетки и свирепо поглядел на Алека. – Ты что, убил себя? Это с какой же стати?
Тот вытаращил на него глаза.
– Это не я! Магнус, это же альтернативная вселенная!
Магнус схватил его за рубашку.
– Если я правда помру, тебе запрещается откалывать такие номера! Понял? Кто будет заботиться о наших детях? Как ты мог так с ними поступить?!
– У нас в том мире вообще не было никаких детей! – запротестовал несчастный Алек.
– А правда, где Раф и Макс? – тихонько спросила Эмма у Кристины.
– В Нью-Йорке. За ними присматривают Саймон и Изабель. Алек каждый день проверяет, не заболел ли Макс, но, кажется, с ним пока все в порядке.
– Тебе запрещается причинять себе вред при любых обстоятельствах! – продолжал бушевать Магнус, хотя голос у него был очень хриплый. – Тебе это понятно, Александр?
– Ни за что не буду, – Алек нежно погладил его по щеке. – Никогда.
Магнус вцепился ему в руку и уткнулся лицом в ладонь.
Все отвели глаза: пусть парни побудут друг с другом.
– Понятно, чего ты набросилась на меня, когда я пытался поднять тебя на ноги, – сказал Эмме Джейс; его золотые глаза омрачила печаль, которую она только начинала понимать. – Когда ты вывалилась из портала… вся в крови, я думал, тебя надо срочно нести в медчасть, а ты ну отбиваться и вопила, будто я монстр какой…
– Слушай, я этого совершенно не помню, – честно сказала Эмма. – Я в курсе, что ты совершенно другой человек, хоть и выглядишь как он. Не надо расстраиваться или считать себя ответственным за то, что делал не ты.
– Те мы, которые в Туле́, – она посмотрела на остальных, – это реально не мы. Если станете думать о них, как о собственных копиях, умом рехнетесь.
– Та Ливви не моя, – сказал Тай. – Это не моя Ливви.
Кит бросил на него быстрый взгляд. Остальные Блэкторны тоже озадаченно смотрели на Тая, но никто ничего не сказал. Джулиан поднял руку, будто собирался возразить, но снова ее опустил.
Наверное, лучше, чтобы Тай понимал, что Ливви из Туле́ – не та же самая Ливви, которую он потерял. И все же Эмма никак не могла забыть о письме в кармане… Оно лежало там такое тяжелое, словно было из железа, а не из бумаги и чернил.
– Страшно подумать, что совсем рядом с нашим миром существует такая тьма, – тихо проговорил Марк. – Что мы разминулись с таким будущим буквально на волосок.
– Это не просто случайность, – возразила Хелен. – У нас была Клэри, у нас был Джейс и все остальные хорошие люди, которые вместе работали над тем, чтобы все получилось как надо.
– Хорошие люди у нас есть сейчас, – вставил Магнус. – И мне приходилось видеть, как хорошие люди терпят неудачу и гибнут.
– Магнус, вы с Алеком сейчас здесь, потому что здесь есть возможность узнать, как тебя исцелить… – начала Хелен.
– Потому что нам велела прийти Катарина, – поправил ее Магнус. – Поверь, при обычных обстоятельствах я не мотаюсь в Калифорнию и обратно только ради своего здоровья.
– Поверь, это точно не обычные обстоятельства, – проворчала Эмма.
– Прошу вас, – сказала Хелен, – я понимаю, что история была ужасная, и мы все расстроены, но нужно сосредоточиться на деле.
– Минуточку, – перебил Магнус, – вы хотите сказать, что Макс вот-вот превратится в крошку-демона? Да вы хоть знаете во скольких детских садах мы стоим в листе ожидания? Это что, выходит, он теперь никогда не поступит в…
Мимо просвистела лампа. Результат вышел довольно живописный: лампа разбилась о раму мансардного окна; осколки стекла и керамики разлетелись во все стороны.
– Так, все! Сохраняйте тишину и слушайте, что говорит моя жена, – отряхивая руки, сказала Алина. – Я в курсе, Магнус, что ты принимаешься хохмить, когда до смерти напуган. Я, если что, помню Рим, – тут она на удивление нежно ему улыбнулась. – Но нам нужно сосредоточиться. Говори, дорогая. У тебя отлично получается.
Она села и сложила руки на груди.
– Вот это, я понимаю, темперамент, – шепотом поделилась Эмма с Кристиной. – Мне нравится.
– Напомни, чтобы я тебе про фриттату рассказала, – так же шепотом ответила та.
– Самое важное здесь – гниль, – сказала Хелен. – Мы ее недооценивали. И не догадывались, что пораженные участки могут стать вратами для демонов. Что наши чародеи, – она посмотрела на Магнуса, – могут превратиться в демонов. Мы должны закрыть эти врата и остановить гниль. И Идрис нам в этом ничем не поможет.
– Так, а это еще почему? – встрепенулся Джулиан. – Что с Джиа? Что там вообще происходит?
– Джиа сейчас под домашним арестом, – спокойно объяснила Алина. – Гораций хвастается, что застал ее с поличным: когда она плела заговоры с фэйри в Броселиандском лесу. Их с Дианой арестовали, но Диане удалось сбежать.
– Мы получили эти новости как раз от Дианы, – уточнила Клэри. – После бегства из Идриса Гвин принес ее сюда, и она рассказала о том, что творится в Аликанте.
– Но сейчас-то она не здесь? – спросила Эмма. – Почему она ушла?
– Посмотри вот на это, – Марк передал ей листок бумаги.
Джулиан и Эмма склонились над ним, чтобы прочесть.
В послании Конклава говорилось, что Диана Рейберн разыскивается властями и предположительно находится под влиянием враждебных фэйри. Все Институты должны проявить бдительность и немедленно сообщить Инквизитору, если она вдруг объявится.
– Абсолютный бред, – твердо сказала Алина. – Отец говорит, они боятся влияния Дианы и не смеют напрямую называть ее предательницей. Они лгут и о том, что случилось с Инквизитором – говорят, что он якобы героически потерял руку в битве с Нижнемирскими, когда зачищали Идрис.
– Что, прямо руку? – остолбенела Эмма.
– Ее отрубила Диана, – пояснил Джейс.
Эмма от неожиданности опрокинула стакан с водой.
– Она… что?
– Он ей угрожал, – мрачно сказала Клэри. – Если бы Гвин не оказался рядом и не унес ее из Аликанте, неизвестно, чем бы все кончилось.
– Ей пришлось круто, – кивнул Джейс.
– Хорошо, что она спаслась, – согласилась Эмма. – Вообще-то это так и просится на большой эпичный гобелен.
– Ага, а теперь Инквизитор изготовит себе навороченную хайтековую руку, как у робота, которая будет стрелять лазерными лучами: пиу-пиу! – вдруг сказал Кит, и все посмотрели на него. – Так всегда бывает в кино, – пожал плечами он.
– Мы – Сумеречные охотники, – совершенно серьезно возразил Джулиан. – Мы не делаем… хай-тек.
Эмма снова увидела бинты у него на руке.
«Ты в клетке, мальчик».
Она поежилась.
– Мы хотели, чтобы Диана осталась с нами, – продолжала Хелен. – Но она отказалась. Сказала, это превратит нас в мишень. Она скрылась вместе с Гвином, но собиралась навестить нас в ближайшие несколько дней.
Ох, хорошо бы Диана с Гвином провели это время вместе, романтически… где-нибудь на вершине дерева или еще где-нибудь, подумала Эмма. Диана это точно заслужила.
– В общем, везде бардак, – подытожил Алек. – Перепись Нижнемирских повсюду почти завершена… за исключением некоторых регионов, которым особенно повезло, – он уважительно кивнул в сторону Хелен с Алиной.
– Некоторым удалось избежать переписи, вашему покорному слуге в том числе, – сказал Магнус. – Алек угрожал убить меня, если я хоть заикнусь о том, чтобы внести свое имя в какой-нибудь гнусный список нежелательных для Когорты лиц.
– Ничего я не угрожал, – возразил Алек, – просто на всякий случай.
– Всех Нижнемирских выставили из Идриса, в том числе преподавателей Академии Сумеречных охотников, – добавил мрачных новостей Марк.
– Среди Нижнемирских ходят слухи о тайных нападениях Охотников. Прямо как в недобрые старые дни до Соглашений, – подхватил Магнус.
– Железные Сестры прекратили всякое общение с Когортой, – сказала Алина. – Безмолвные Братья пока не высказались, зато Сестры официально заявили, что не признают Горация. Он в ярости, и продолжает осаждать их, тем более, что у них остались обломки Меча Смерти.
– Но и это еще не все, – заметила Кристина. – Диего, Дивью и Райана арестовали, вместе со многими другими.
– Гораций бросает в тюрьму всех, кто с ним не согласен, – сказала Алина.
– Хайме пытался спасти брата, – тихо проговорила Дрю, – а вместо этого сам угодил в тюрьму. Я слышала от Патрика Пенхаллоу.
Эмма посмотрела на Кристину – та с несчастным видом кусала губу.
– Что ж, раз на помощь Конклава рассчитывать нельзя – скорее уж на активное противодействие с их стороны, – нужно понять, какой у нас план действий? – спросил Джулиан.