– Мы должны сделать то, что сказала Тесса в Туле́, – заговорил Магнус. – Тессе я доверяю, и всегда доверял. Так же, как ты доверился Ливви, когда встретил ее в Туле́. Может, они и не точные наши копии, эти альтернативные «я», но и не так уж от нас отличаются.
– Значит, нужно добыть воду из озера Лин, залить пораженные гнилью участки и немного воды дать магам, – сказала Хелен. – Проблема, правда, в том, как пробраться к озеру Лин мимо стражи, выставленной Когортой. Ими теперь кишит весь Идрис. Ну, и как потом выбраться обратно…
– Это сделаю я, – заявил Магнус и сел. Одеяло соскользнуло на пол. – Я…
– Даже думать забудь! – отрезал Алек. – Ты рисковать не станешь, Магнус, только не в твоем состоянии.
Магнус хотел возразить, но Клэри остановила его умоляющим жестом:
– Магнус, прошу. Ты уже столько раз помогал нам – повзоль, теперь мы поможем тебе.
– Как?
– Мы пойдем в Идрис, – сказал Джейс.
– Я могу создавать порталы, – Клэри встала рядом: Джейсу она доставала где-то до бицепса, но решимости ей это не убавило. – В Аликанте нам не проникнуть – но это и не требуется. Идриса будет вполне достаточно. Мы пойдем к озеру Лин, оттуда в Броселианд и вернемся как можно скорее. И будем совершать такие вояжи, сколько потребуется – пока не добудем достаточно воды.
– Весь Идрис патрулирует Когорта, – покачала головой Хелен. – Вам нужно очень хорошо подготовиться и вооружиться.
– Значит, мы пойдем вооружаться прямо сейчас, – Джейс подмигнул Магнусу. – А ты готовься принимать помощь, чародей, нравится оно тебе или нет.
– Совершенно не нравится, – проворчал Магнус, валясь обратно в одеяло – однако, с улыбкой.
А взгляд, которым наградил эту парочку Алек, говорил лучше всяких слов.
– Погодите, – Алина подняла руку.
Она принялась рыться в кипе бумаг на столе.
– У меня здесь есть расписание патрулей. Они постоянно прочесывают разные районы Идриса, чтобы убедиться в отсутствии Нижнемирских. Сегодня у них как раз озеро Лин – один раз днем и один раз ночью. Вы не можете отправляться прямо сейчас.
– Ну, уж с несколькими солдатами мы как-нибудь разберемся, – возразил Джейс.
– Нет, – отрезал Магнус. – Это слишком опасно. С десятком вы, конечно, разберетесь, с двадцатью – тоже. Но если их окажется пятьдесят или сто…
– Именно сто, – заметила Хелен, заглядывая Алине через плечо. – И это по меньшей мере.
– Я вам не позволю так рисковать, – сказал Магнус. – От меня мокрое место останется, если я потом буду магией выволакивать вас оттуда.
– Ма-а-агнус! – возмутилась Клэри.
– Что там в расписании? – спросил практичный Джулиан, – когда им лучше идти?
– Завтра на рассвете, – сказала Алина и отложила бумаги. – К тому времени все будет чисто. Ясное дело, план не идеальный, но выхода нет. Сегодня будем готовиться. Примем меры, чтобы все прошло гладко.
Поднялась суматоха: все предлагали помощь, занимались разными делами. Эмма с Кристиной вызвались поговорить с Катариной насчет перспектив исцеления. Марк и Джулиан взяли на себя карты Броселианда и собирались выяснить расположение пораженных гнилью участков. Клэри и Джейс отправились собирать оружие и амуницию. Хелен с Алиной попробуют определить, когда именно патруль будет находиться между озером Лин и лесом. Таю и Киту поручили составить список местных чародеев, которым может понадобиться вода, когда ее добудут.
Посреди всей этой суматохи Тай нашел Тавви, сел рядом на пол и протянул ему еще один вагончик. Эмма пошла за ним следом. Оказалось, на вагончик Тай хотел выменять наушники.
– Тай, – Эмма села на корточки рядом. Тавви вертел в руках вагончик. – Я должна кое-что тебе передать.
– Что? – удивился он.
Эмма нерешительно достала из кармана конверт.
– Письмо. От Ливви из другого измерения. Из Туле́. Мы рассказали ей о тебе, и она захотела что-то тебе написать. Это только для тебя, я не смотрела.
Тай встал, изящный, легкий как птица, и такой же хрупкий.
– Она – не моя Ливви.
– Я в курсе, – Эмма не могла отвести глаз от его рук. Костяшки на пальцах были красные, содранные… ее Джулиан уже переворачивал бы небо и землю, выясняя, что случилось. – Ты не обязан это читать. Но письмо адресовано тебе, и, я думаю, ты должен его взять, – она помолчала. – В конце концов, оно проделало очень длинный путь.
По лицу Тая промелькнула тень… хотя, кто знает, что это было. Но письмо Тай взял, сложил и сунул в карман.
– Спасибо.
Он резко отвернулся и направился к Киту в отдел «Жители Нижнего Мира и чародеи». Тот уже сражался там с несколькими большими томами.
– Не надо, – сказала Кристина у нее за спиной.
Кристины нигде не было, но голос был точно ее. Эмма огляделась: Тавви все еще возился с железной дорогой, все остальные сновали туда-сюда.
– Кьеран, я понимаю, ты беспокоишься за Адаона… Но ты за все собрание ни слова не сказал.
Ах, черт. Кристина была по ту сторону книжного стеллажа и явно не знала, что Эмма рядом и все слышит. Если попытаться исчезнуть, Кристина и Кьеран сразу ее обнаружат.
– Это политика Охотников, – сказал Кьеран каким-то чужим голосом. – Я ее не понимаю. Это не моя война.
– Это твоя война, – возразила Кристина. Эмма нечасто слышала такую страсть в ее голосе. – Война за то, что ты любишь. За то, что все мы любим.
Она помолчала.
– Твое сердце скрыто от меня, но я знаю, ты любишь Марка. И любишь фэйри. Сражайся за свою любовь!
– Кристина, ты… – начал Кьеран, но она уже помчалась прочь.
Выскочив из-за стеллажа, она налетела на Эмму, удивилась и выбежала из комнаты.
Кьеран пошел следом, но вдруг остановился, уперся руками в стол и поник головой.
Эмма двинулась к выходу, надеясь добраться до дверей незамеченной. Но разве мимо фэйри пройдешь! Кьеран поднял голову, как только она сделала первый шаг.
– Эмма!
– Ухожу, ухожу. Не обращай на меня внимания.
– Но я хочу обратить на тебя внимание!
Он вышел из-за стола – бледный, мрачный, красивый, весь будто из острых углов. Понятно, что в нем так нравится Кристине.
– Я причинил тебе много страданий, когда тебя бичевал Йарлат. Я не желал ничего подобного, но все равно стал причиной… Я не в силах отменить прошлое, но могу хотя бы выразить искреннее сожаление и поклясться в искупление выполнить все, о чем ты меня попросишь.
Этого она не ждала.
– Что, вообще все? Даже если я потребую, чтобы ты научился танцевать гавайскую хулу?
– Это традиционная пытка, принятая у твоего народа? Да, я с готовностью пойду на это ради тебя.
Как ни соблазнительна была мысль о Кьеране в юбочке из травы, Эмма со вздохом задвинула ее подальше.
– Ты сражался на нашей стороне при Неблагом Дворе, – сказала она вместо этого. – Ты доставил сюда Марка и Кристину в целости и сохранности, а они для меня – всё. Ты доказал, что ты – настоящий друг, Кьеран. Ты прощен и больше тебе ничего не нужно для этого делать.
Он покраснел. Действительно покраснел – краска залила его бледные щеки.
– Фэйри бы так не поступил.
– Так поступаю я, – весело улыбнулась Эмма.
Кьеран зашагал к двери, и уже на пороге оглянулся.
– Я всегда знал, как Кристина тебя любит, и теперь понимаю, почему. Родись ты среди моего народа, ты стала бы величайшим рыцарем Двора. Ты – один из самых отважных людей, каких я знаю.
Эмма попыталась было выдавить «спасибо», но Кьеран уже исчез – как тень растворилась в лесу. Она проводила его глазами. Что-то такое было в том, как он произнес имя Кристины… будто это сладкая мука, нежная пытка. До сих пор он так поминал только Марка.
– Ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?
Джулиан замер на пороге. Он-то думал, что Магнус спит: тот лежал на кушетке с закрытыми глазами. Под глазами залегли глубокие тени – такие приносят только бессонные ночи, причем в больших количествах.
– Нет.
Слова, вырезанные у него на руке… Покажи он их Магнусу, и чародей сразу же предложит снять чары, а для этого у него слишком мало сил. Напряжение может его убить.
Знал Джулиан и то, что как-то неправильно реагирует на саму идею, что Магнус, возможно, умирает. Реакция была глухая, стертая. Нет, он не хотел, чтобы Магнус умер, но простым «не хочу» оно не должно было быть… и воссоединение с братьями и сестрами должно было приносить что-то еще помимо смутного облегчения.
И он точно должен был почувствовать больше при виде Эммы. Ее будто бы окружала гладкая снежная равнина, и стоило ему туда ступить, как все чувства словно отрезало. Даже говорить и то было трудно. Все стало даже хуже, чем раньше. Эмоции отошли куда-то вглубь – дальше, чем были до Туле́.
Он ощущал отчаяние, но и оно было далеким и притупленным. Хоть нож голой рукой хватай за лезвие – просто чтобы хоть что-нибудь почувствовать.
– Неудивительно, – заметил Магнус, – учитывая, как мало ты сейчас чувствуешь. Мне не следовало накладывать на тебя такие чары. Я сожалею об этом.
– Не стоит.
Джулиан сам не знал, чего не стоит, сожалеть или накладывать чары. Все чувства были такие чужие, будто чьи-то еще. Зато он точно знал, что не хочет сейчас разговаривать с Магнусом, и поэтому вышел в коридор.
– Джулс!
К нему через холл спешил Тай. Все та же далекая часть разума сообщила, что Тай выглядит как-то не так, и попыталась подобрать правильное слово – раненый? уязвленный? уязвимый?
– Джулс, можно с тобой поговорить?
Странный вопрос для Тая. Джулиан последовал за братом в одну из пустых спален, расположенных вокруг холла. Тай закрыл дверь и молча бросился ему на шею.
Вот ужас. Не потому что обниматься с Таем так ужасно. Это даже было мило… – насколько Джулиан сейчас был способен отличать «мило» от «не мило». Разум утверждал: это твоя кровь, твоя семья, и руки обняли брата. Очень тонкое тело, худое, будто сделанное из ракушек и пуха одуванчиков, сшитых вместе шелковой нитью.
– Я так рад, что ты вернулся, – пробормотал Тай, и прижался лбом к плечу Джулиана. Наушники съехали набок.