— Мы же должны молчать, — только и сказал он.
Тай с сомнением посмотрел на него.
— Дело не в этом, — сказал он. — По-моему, ты злишься на меня.
Кит понимал, что ему следует рассказать Таю о своих чувствах; было более чем несправедливо ожидать, что он догадается. Единственная проблема заключалась в том, что он сам не был в этом уверен.
Он вспомнил, как вернулся в лагерь, как они вместе забрались в палатку, как Тай свернулся калачиком. Кит хотел позвать Джулиана, но Тай только покачал головой, уткнувшись лицом в одеяло и бормоча что-то себе под нос, пока его мышцы не расслабились и он не провалился в изнеможенный сон. Кит не спал. Он сунул руку в карман.
— Послушай… вчера вечером, после — ну, перед тем, как мы покинули озеро, я вернулся к костру. — Это были пепел и уголь, за исключением одного блестящего остатка. Золотое ожерелье Ливви, мерцающее среди пепла, как пиратское сокровище.
Кит протянул его Таю и увидел, как в уголках его глаз появились морщинки, как бывало, когда он очень удивлялся.
— Ты достал его для меня? — сказал Тай.
Кит продолжал держать ожерелье на вытянутой руке. Оно качалось между ними, как мерцающий маятник. Тай медленно протянул руку, чтобы взять его. Кровь была выжжена с поверхности. Медальон сиял чистотой, когда он застегивал его на шее.
— Кит, — запинаясь, начал он. — Я думал, что ты — я думал, что это будет так.—
Хрустнули листья, хрустнула ветка. Кит и Тай мгновенно замолчали. Через мгновение, держа руку на подвеске у горла, Тай присел на корточки и начал насвистывать.
* * *
Эмма и остальные шли почти в полном молчании через лес, который был влажным, зеленым и густым от листьев и воды. Холодные капли дождя иногда пробивались сквозь полог и скользили по спине Эммы, заставляя ее дрожать.
Они дошли до развилки на дороге несколько шагов назад. Диана, Изабель и Саймон пошли направо. Остальные ушли влево. Они не попрощались, хотя Алек молча поцеловал сестру в щеку.
Теперь они шли группой из пяти человек: Джулиан первым, Марк и Кристина — не держась за руки, но близко друг к другу, плечи соприкасались — и Алек с Эммой, замыкающие шествие. Алек был настороже, его лук всегда наготове, его голубые глаза обшаривали тени по обе стороны тропинки.
— Ты когда-нибудь хотел по-настоящему большой гобелен с собой? — обратилась к нему Эмма.
Алек был не из тех, кто легко поддается панике.
— Но зачем? — сказал он. — А у тебя он есть?
— Вообще-то да, — ответила Эмма. — Я вытащила его из кабинета Инквизитора и пронесла по улицам Аликанте. У меня довольно странные взгляды.
Губы Алека дрогнули. — Держу пари, что так и было.
— Я не хотела, чтобы Инквизитор выбросил его, — сказала Эмма. — Он хочет сделать вид, что битва при Буррене не имела значения. Но я была в Туле. Я знаю, что бы это значило, если бы Клэри никогда не было. Или Джейса. Или тебя.
Алек слегка опустил лук.
— И представь, где бы мы сейчас были, — сказал он, — если бы не было Джулиана, или тебя, или Кристины, или Марка. Я думаю, что бывают моменты, когда нас зовут друг к другу. Где мы можем выбирать, подниматься или не подниматься. То, что ты сделала в Стране Фейри… — он замолчал. — Знаешь, ты должна отдать этот гобелен Магнусу. Если кому-то и понравится, так это ему.
Внезапно сквозь деревья пробился свет. Эмма посмотрела вверх, думая, что облака разошлись, и поняла, что они достигли края леса. Деревья поредели, небо над головой окрасилось в перламутрово-серые и дымчато-голубые тона.
Они покинули лес. Перед ними простиралось зеленое поле до самых дальних стен Аликанте. Вдалеке она увидела темные фигуры, маленькие, как жуки, приближающиеся к центру Нетленных полей. Когорта? Неблагие? Даже с рунами дальнозоркости, они были слишком далеко, чтобы сказать.
— Эмма, — сказал Джулиан. — Ты готова?
Она посмотрела на него. На мгновение показалось, что там никого нет, кроме них двоих, словно они стояли друг против друга на полу зала парабатаи в Безмолвном городе, и связь между ними мерцала своей силой. Лицо Джулиана было бледным над черной одеждой; его сине-зеленые глаза горели, когда он смотрел на нее. Она знала, о чем он думает. Он зашел так далеко, на край, откуда нет пути назад. Ему нужно было, чтобы она сделала с ним последний шаг.
Она вздернула подбородок. — Мы решили подняться, — сказала она, и, ступив на траву полей, они двинулись к стенам Аликанте.
* * *
И небо было полно ангелов.
Дрю стояла на берегу канала перед домом Греймарков, держа Тавви за руку. По всему Аликанте Сумеречные охотники, старые и молодые, выстроились вдоль улиц, глядя в небо.
Дрю пришлось признать, что то, что сделал Гораций, было впечатляющим. Это было похоже на огромный киноэкран, IMAX или что-то большее. Когда они впервые вышли из дома, Мариза подтолкнула Рафа и Макса вперед, они остановились как вкопанные, чтобы поглазеть на огромный квадрат в небе. Все, что они тогда могли видеть, — это зелень полей и кусочек серо-голубого неба.
Затем в кадр вошли Гораций и Зара, шагая по траве, и из-за размера проекции и угла наклона они выглядели как ангелы, шагающие по небу. Гораций выглядел так же, как и всегда, с одним заметным отличием: рукав, прикрывавший его левую руку, был пуст от локтя вниз.
Зара распустила волосы, что было непрактично для драки, но драматично как визуальный образ. К боку у нее была приторочена золотая Кортана, отчего у Дрю скрутило живот.
— Это меч Эммы, — сердито сказал Тавви. Дрю не стала его отчитывать. Она чувствовала себя не менее раздраженной.
За Горацием и Зарой следовала небольшая группа охранников — среди них были Ванесса Эшдаун и Мартин Гладстоун — и группа Центурионов. Некоторые из них были знакомы Дрю еще со времен их пребывания в Институте, например Мэллори Бриджсток, Джессика Боседжур и Тимоти Рокфорд. Но Мануэля с ними не было, и это ее удивило. Он всегда казался ей человеком, который любит быть в центре событий.
Когда они заняли свои места на поле, Мариза покачала головой и пробормотала что-то о Гладстоуне. Она пыталась загнать в угол Макса и Рафа, которых не интересовали тусклые картинки неба, но теперь она посмотрела на Горация и нахмурилась.
— Снова круг, — сказала она. — Именно так Валентин и был уверен в своей правоте. Настолько уверен, что это давало ему право решать за других, как им следует верить.
Слышимый вздох пробежал по наблюдающим сумеречным охотникам. Никакой реакции на слова Маризы — все смотрели вверх. Дрю вытянула шею назад и с ужасом увидела, что армия Неблагого двора теперь марширует через поля к Когорте.
Они казались огромными, бесчисленное множество фейри в темных ливреях короля Неблагих. Рыцари на лошадях с копьями из серебра и бронзы, сверкающими в утреннем свете. Приземистые гоблины с грозными топорами, дриады с крепкими деревянными посохами и келпи, скрежещущие острыми, как ножи, зубами. Впереди маршировали Красные Колпаки в окровавленных мундирах, их железные сапоги звенели по земле. Они окружили коронованного человека на коне — нового Короля Неблагих. Не тот, с которым Дрю была знакома по картинкам; этот король был молод. Его корона беззаботно склонилась набок.
Когда он подошел ближе, Дрю увидела, что он немного похож на Кирана. Тот же прямой рот, те же нечеловечески красивые черты лица, хотя волосы короля были угольно-черными и с фиолетовыми прожилками. Он подъехал к Инквизитору и остальной Когорте и холодно посмотрел на них сверху вниз.
Мариза удивленно вскрикнула. Другие Сумеречные охотники задыхались, и несколько человек, стоявших на мосту цистерны, захлопали в ладоши. Как бы сильно Дрю не ненавидела Горация, она могла сказать, что это был хороший театр: маленький отряд Когорты, противостоящий огромной армии Фейри.
Она была просто рада, что у нее есть свой собственный театр.
— Приветствую вас, милорд Обан, — сказал Гораций, склонив голову. — Мы благодарим вас за то, что вы согласились провести переговоры с нами сегодня утром.
— Он лжет, — сказал Тавви. — Посмотри на его лицо.
— Я знаю, — сказала Дрю, понизив голос. — Но не говори этого там, где тебя могут услышать.
Обан грациозно соскользнул с коня. Он поклонился Горацию. Раздался еще один коллективный вздох, который прокатился по улицам Аликанте. Фейри не кланялись сумеречным охотникам. — С превеликим удовольствием.
Гораций широко улыбнулся. — Вы понимаете всю серьезность нашего положения, — сказал он. — Смерть двух наших собственных — особенно таких знаменитых Сумеречных Охотников, как Джейс Эрондейл и Клэри Фэйрчайлд — оставляет дыру в сердце нашего сообщества. Такая рана не может быть нанесена цивилизованному обществу. Она требует воздаяния.
— Он имеет в виду возмездие, — подумала Дрю. Она знала, что эти два выражения были разными, хотя и сомневалась, что смогла бы объяснить, как именно.
— Мы, жители неблагих земель, не расходимся во мнениях, — напыщенно произнес Обан. — Нам кажется доказанным, что жители Нижнего Мира и Сумеречные охотники не могут занимать одно и то же пространство в безопасности. Для нас лучше быть разделенными и уважать друг друга на расстоянии.
— Вполне, — сказал Гораций. — Уважение друг к другу на расстоянии кажется очень хорошим.
— Серьезно, — пробормотала Мариза. — Никто не может купиться на это дерьмо, не так ли?
Дрю искоса взглянула на нее. — Иногда ты говоришь совсем как житель Нью-Йорка.
Мариза криво улыбнулась. — Приму это как комплимент.
Внезапно возникло какое-то движение. Дрю подняла голову и увидела, что Гораций, который кивал в знак согласия с королем Обаном, смотрит куда-то вдаль, потрясенно открыв рот.
Обан повернулся, и хмурое выражение — первое искреннее выражение, которое он показал — появилось на его лице. — Что это за вторжение?
Не в силах остановиться, Дрю хлопнула в ладоши. В фокусе проекции, шагая по зеленым полям к когорте, находились Джулиан, Эмма и остальные члены их группы. Несмотря ни на что, они прибыли.