— Хорошо, хорошо, — сказала Зара. — Забудь про убийство. Но я знала, что он здесь, прячется в твоей комнате, — сказала она Диего. — Я видела желудь на полу. Так что это твоя вина. Если бы ты не привел его сюда, ничего этого бы не случилось.
— Дай ему прийти в себя, Зара, — сказала Дивия, все еще держа меч ровно. — Диего, уходи с Кираном. Диего двинулся через комнату в их направлении как раз в тот момент, когда Мануэль заговорил. — Почему ты сам не смотришь в воду, Роцио Розалес? — спросил он. — Если только ты думаешь, что твоя душа чиста. Тогда это должно быть безболезненно для тебя.
— Cállate la pinche boca, — отрезал Диего, почти подойдя к Кирану; принц фейри кашлял кровью. Он хотел подняться, когда Мануэль со змеиной скоростью двинулся к нему и, уперев ногу о спину Кирана, толкнул в воду. Диего рванулся вперед, пытаясь схватить Кирана за рубашку, но не смог — Киран успел окунуться в бассейн. Диего вытащил его, кашляющего и задыхающегося, и попытался поставить его на ноги. Киран пошатнулся, но Райан удержал его.
— Просто уходи, — сказала Саманта, приближаясь к ним. — Когда Инквизитор узнает об этом…
— Саманта! — с тревогой окликнула ее Джессика, но было уже слишком поздно: Саманта поскользнулась на скользком полу у края водоема и с криком упала.
— Во имя Ангела, — Дивья опустила меч и глядела во все глаза, — Она …
Саманта всплыла на поверхность, издавая крик. Он был настолько силен и ужасен, будто она умирала или смотрела, как умирает любимый человек. Это был крик ужаса, отвращения и страдания. Члены Когорты были в шоке; лишь немногие двинулись к Саманте. Вдруг чьи-то руки потянулись к воде, схватили ее за руки и вытянули. Руки Кирана. Все еще кашляя кровью, он положил Саманту на берегу. Она перевернулась, выплевывая воду, когда Зара протолкнулась между Самантой и Неблагим принцем.
— Отстань от нее, — прорычала она Кирану.
Он повернулся и захромал к Диего. Диего поймал Кирана, когда он чуть не упал. Когорта была занята Самантой; нельзя было терять время. Когда Диего поспешно вышел из комнаты, наполовину поддерживая Кирана между собой и Райаном, Дивья следовала за ними с мечом в руках, он был почти уверен, что слышит, как Мануэль смеется.
* * *
— Хорошо, — сказал Джулиан. — Давай посмотрим, что у нас есть.
Они были в таком месте, какое Эмма могла описать только как поляна. Она не часто встречала поляны, их было не так уж много в Лос-Анджелесе, но это определенно была она: открытая и травяная, окруженная деревьями, освещенная солнечным светом и низким гулом, вероятнее всего, насекомых или крошечных пикси.
У нее все еще кружилась голова от путешествия через ворота в земли фейри, скрытые глубоко в чаще Броселиндского леса. Она не могла предположить, откуда Гораций знал о них. Возможно, это была информация, предоставляемая всем высокопоставленным чиновникам Конклава. Он был нетерпелив, едва не пропихнул их без церемоний, но его терпения хватило на то, чтобы дать Эмме медальон, и у них обоих были черные рюкзаки с оружием, снаряжением и едой. Последнее что он сказал: «Пользуйтесь картой»
Карта не будет работать у фейри, подумала Эмма, но Гораций подтолкнул ее к воротам в форме изогнутых веток, и через мгновение она упала на колени в зеленую траву, и воздух страны фейри наполнил ее нос и рот. Она подняла руку и коснулась медальона. На нем не было ангела, как у Кристины. На самом деле медальон выглядел как потерявшееся фамильное украшение семьи какого-то Сумеречного Охотника. В остальном он был очень похож на ожерелье Розалес. Благодаря этой мысли Эмма почувствовала, что тяжесть в основании шеи ее успокаивала.
— Конклав упаковал нам сэндвичи, — сказал Джулиан, роясь в своем рюкзаке. — Я думаю, лучше съесть их сегодня, потому что они не продержатся до завтра. Еще есть сыр, хлеб, вяленое мясо и фрукты и несколько бутылок воды.
Эмма подошла ближе к нему, чтобы посмотреть, что он распаковывает и раскладывает на траве. Он вытащил два серых одеяла, целый арсенал оружия (они также носили оружие на своих поясах) и какую-то одежду. Когда Джулиан развернул ее, он увидел перед собой гладкие полотна в земляных тонах, скрепленных кружевами и петлями, без застежек на молнии или пуговиц.
— Одежда фейри, — сказала Эмма.
— Это хорошая идея, — сказал Джулиан.
Оба комплекта состояли из длинной майки, брюк, зашнурованных спереди, и жилетов из прочной ткани.
— Мы должны переодеться. Чем дольше мы находимся в экипировке Сумеречного Охотника, тем дольше мы остаемся мишенью.
Эмма взяла меньший по размеру комплект одежды и пошла за деревья, чтобы переодеться. Ей хотелось попросить Джулиана пойти с ней, особенно когда она подпрыгивала на одной ноге, натягивая брюки одной рукой, а другой сжимала пояс с оружием. Она редко чувствовала себя такой уязвимой для нападения, как сейчас, но, даже учитывая то, что Джулиан видел ее без одежды, было неловко просить его об этом. Эмма не была уверена, как отреагирует этот новый бесчувственный Джулиан, и не была уверена, что хотела знать.
По крайней мере, одежда фейри была удобной, мягкой и свободной.
Когда Эмма вышла из-за деревьев, она на мгновение заморгала от яркого солнечного света и начала искать Джулиана. Она увидела его, когда он обернулся; он держал что-то, похожее на кусок старого пергамента, нахмурившись. Он успел надеть лишь брюки, и был голым по пояс. Ее живот сжался.
Эмма много раз видела Джулиана без рубашки на пляже, но почему-то сейчас все было иначе. Может быть, потому что теперь она знала, каково было проводить руками по его плечам, бледно-золотым на солнце. Его тело было гладким и мускулистым, гребни на животе четко очерчены. Она целовала его там, а он проводил руками по ее волосам, повторяя ее имя самым нежным голосом. И сейчас она пялилась на него. Но она не могла это прекратить. В этом чувстве было что-то… незаконное, нервирующее, как будто Джулиан был опасным незнакомцем. Взгляд Эммы скользнул по нему: его волосы, мягкие, темные и густые, завивались там, где они касались затылка; его бедра и ключицы были изящными дугами под его кожей; завитки и спирали рун описывали грудь и бицепсы. Его руна парабатай, казалось, сияла на солнце. Вокруг его запястья был тот же вязаный лоскут из красно-коричневой ткани. В этот момент Джулиан поднял глаза и увидел ее. Он опустил пергамент, который держал в руке, наклоняя его, чтобы закрыть вещь на своем запястье.
— Иди сюда, — позвал он, — взгляни на карту, — и отвернулся, потянувшись за рубашкой. Когда Эмма подошла к нему, он натянул ее, и лоскут скрылся под рукавом.
Джулиан передал ей карту, и она забыла обо всем остальном. Она уставилась на нее. Джулиан опустился на колени и начал распаковывать еду из рюкзака.
Пергамент показывал карту страны фейри — Горы Шипов, различные озера и ручьи, а также Дворы Благих и Неблагих. Также была показана ярко-красная точка, которая, казалось, слегка дрожала, как будто она не была частью страницы.
— Точка — это мы, — сказал Джулиан, делая сэндвич. — Я разобрался с картой — она показывает, где мы находимся по отношению к дворам. Никакая настоящая карта не будет работать здесь. Местность фэйри всегда меняется, и Двор Неблагих перемещается. Но поскольку карта показывает, где мы находимся и где находится Двор, пока мы идем к нему, у нас все будет хорошо.
Эмма села на траву напротив него и взяла сэндвич. Он был с сыром, листьями салата и помидорами — не ее любимый, но было все равно, потому что она была так голодна и могла съесть практически все.
— А что насчет Джейса и Клэри? Мы обещали Саймону и Изабель, что будем искать их.
— У нас всего четыре дня, — сказал Джулиан. — Сначала мы должны найти Черную Книгу, иначе Гораций разрушит нашу жизнь. И жизнь детей. И Хелен, и Алины. И даже Кристины, потому что она знала наш секрет и не сказала.
Эмма знала, что все это правда, и Джулиан лишь констатирует факт. И все же ей хотелось, чтобы он делал это, испытывая хоть малейшее сожаление. Ведь, к большому стыду, их первостепенной задачей является поиск книги, а не поиск своих друзей.
— Но мы ведь можем их искать, если найдем книгу? — спросила Эмма.
— Если у нас останется время, которое нам дал Инквизитор, — ответил Джулиан. — Я не понимаю, почему нет.
— Четыре дня — это не такой большой срок, — сказала Эмма. — Как ты думаешь, этот план может сработать? Или Гораций просто пытается нас убить?
— Довольно сложным способом пытается убить, — сказал Джулиан. Он откусил свой бутерброд и задумчиво посмотрел вдаль. — Он хочет Черную Книгу. Ты слышала его. Я не думаю, что ему все равно, как он ее получит, и нам, вероятно, придется следить за нашими действиями. Но до тех пор, пока это будет в наших руках … — Он указал на карту. — Посмотри. Перекресток Брэма. То, что их точка все еще значилась на карте, позволило Эмме чувствовать себя немного лучше.
— Хотела бы я знать, что Гораций собирается делать с Черной Книгой, — пробормотала Эмма.
— Наверное, ничего. Он хочет, чтобы у фейри ее не было. Для него это равняется чуть ли не политическому восстанию. Консул не смог получить книгу, теперь же получит Гораций. И получит на следующем заседании Совета, и будет горд собой.
— Он, бьюсь об заклад, объявит, что книгу нашла Зара, — проворчала Эмма, а затем остановилась, уставившись на Джулиана. — Ты ешь латук, — произнесла она.
— Да? — Он наклонился над картой, его пальцы держали ее развернутой.
— Ты ненавидишь латук. — Эмма вспомнила, что он всегда ел салат перед детьми, тем самым подавая хороший пример, а потом жаловался ей, что на вкус он неприятный, хрустящий. — Ты всегда ненавидел его.
— Разве? — спросил Джулиан озадаченно. Он поднялся на ноги и начинал собирать свои вещи. — Мы должны выдвигаться. На этот раз будем идти при дневном свете. Слишком много странного происходит ночью в землях фейри.
«Это просто салат», сказала себе Эмма. Пустяк. Тем не менее, она заметила, что прикусила губу, когда наклонилась за рюкзаком. Джулиан привязывал свой арбалет к спине; его сумка висела на другом плече.