Кит почувствовал прилив нежности к Таю, смешанный с паникой. В других обстоятельствах, подумал он, он просто солгал бы. Но он не мог лгать Таю. Он плескался дальше в воде, пока его джинсы не стали мокрыми до колен. Он обернулся, вокруг него брызнула пена прибоя.
— Разве ты не слышал, что сказал Шейд? Ливви, которую мы возвращаем, может быть не похожа на нашу Ливви. Твою Ливви.
Тай последовал за ним в воду. Туман спускался, чтобы коснуться воды, окружая их белым и серым.
— Если мы сделаем заклинание правильно, это будет она. Это все. Мы должны сделать это правильно.
Кит чувствовал вкус соли во рту.
— Я не знаю …
Тай протянул руку, указывая на горизонт, где звезды начали исчезать в тумане. Горизонт был черной линией, смазанной серебром.
— Ливви там, — сказал он. — Просто в прошлом, где я могу добраться до нее, но я слышу ее. Она произносит мое имя. Она хочет, чтобы я вернул ее. Ей нужно, чтобы я вернул ее. — Уголок рта Тая дрожал. — Я не хочу делать это без тебя. Но я сделаю, если придется.
Кит сделал еще один шаг в океан и остановился. Чем глубже он заходил, тем холоднее становилось. И не в этом дело, подумал он. Есть много способов быть под угрозой из-за магии.
Я могу уйти, сказал он себе. Я могу бы позволить Таю сделать это самостоятельно. Но я не могу сказать себе, что это не конец нашей дружбы, потому что так и будет. В конце концов, Тай будет держать втайне от меня свои планы, как и от Хелен, и от Дрю. Как и ото всех остальных.
Ему показалось, что воздух кончается в его легких. Он повернулся к Таю.
— Хорошо. Я сделаю это. Мы можем пойти на Теневой Рынок завтра.
Тай улыбнулся. Или, может быть, правильнее было бы сказать, что на его лице появилась улыбка, как восходящее солнце. Кит стоял, затаив дыхание, вода отступала вокруг него, когда Тай подошел и обнял Кита за шею.
Он помнил, как держал Тая на крыше Института в Лондоне, но это было потому, что Тай паниковал. Он был похож на дикое животное. Этот Тай обнимал его, потому что хотел. Мягкий хлопок рубашки Тая, ощущение того, что волосы Тая коснулись его щеки, когда он скрыл выражение своего лица от Тая, пряча лицо на плече другого мальчика. Он мог слышать дыхание Тая. Он обвил руками Тая, скрестив холодные руки на его спине. Когда Тай со вздохом наклонился к нему, он почувствовал, что выиграл гонку, которую он не знал, что бежит.
— Не волнуйся, — тихо сказал Тай. — Мы собираемся вернуть ее. Я обещаю.
Вот чего я боюсь. Но Кит ничего не сказал вслух. Он держался за Тая, зараженный жалким счастьем, и закрыл глаза от любопытного света луны.
* * *
— Мы здесь, чтобы помочь вам, — сказал спутник Кристины. Эмма узнала его с запозданием: принц Адаон, один из сыновей Неблагого Короля. Она видела его в последний раз, когда была у Фейри. Это был высокий рыцарь-фейри в цвете Неблагих, красивый и темнокожий, с двумя кинжалами на талии. Он протянул руку, чтобы схватить виноградные лозы их камеры, которая разделилась под его прикосновением. Эмма бросилась сквозь них и обняла Кристину.
— Кристина, — сказала она. — Моя прекрасная задира, это ты.
Кристина улыбнулась и похлопала Эмму по спине, пока Адаон освободил Джулиана, а затем Джейса и Клэри. Джейс проскользнул последним сквозь виноградные лозы. Он поднял бровь, смотря на Джулиана.
— Что ты говорил о желании быть спасенным? — спросил он.
— Мы не можем оставаться здесь долго, — сказал Адаон. — Придут и другие, и стража, и рыцари. — Он нахмурился и посмотрел вверх и вниз по ряду камер.
— Где они?
— Где кто? — Сказала Эмма, неохотно отпуская Кристину.
— Марк и Киран, — сказала Кристина. — Где Марк и Киран?
— Я пришел сюда, чтобы спасти моего брата, а не опустошить тюрьмы преступников во дворце, — сказал Адаон. Эмма начала думать, что он, возможно, не самый веселый человек в мире.
— Мы высоко ценим ваши усилия, — сказала Клэри. Она заметила, что Эмма дрожит от холода. Она сняла свой джинсовую куртку и протянула ее Эмме с нежным похлопыванием по плечу.
Эмма надела куртку, слишком замерзшая, уставшая и обиженная, чтобы протестовать.
— Но… зачем Марку и Кирану быть здесь? Почему ты здесь, Кристина?
Адаон начал шагать вверх и вниз по линии клеток, вглядываясь в каждую из них. Кристина нервно огляделась.
— Марк, Киран и я слышали, что Дирборн отправил вас на самоубийственную миссию, — сказала она Эмме и Джулиану. — Мы пришли, чтобы помочь вам.
— Но Марка нет с тобой? — спросил Джулиан, который обратил на себя внимание при звуке имени своего брата. — Вы разделились здесь? Внутри башни?
— Нет. Их похитили на дороге худший из моих братьев, — сказал Адаон, закончив свои поиски в камерах. — Кристина пришла ко мне за помощью. Я знал, что Обан привел бы сюда Марка и Кирана, но я думал, что они будут в тюрьме. Его губы сложились в жесткую линию. — Обан всегда был нетерпеливым. Должно быть, он повел их прямо к моему отцу.
— Ты имеешь в виду тронный зал? — спросила Эмма, слегка закружившись от внезапности происходящего.
— Да, — сказал Адаон. — К Королю. Это были бы ценные призы, и Обан хотел бы их собрать.
— Они убьют Кирана, — сказала Кристина с паникой в голосе. — Он уже избежал казни однажды. Они также убьют и Марка.
— Тогда нам лучше пойти и предотвратить это, — сказал Джейс. Из-за грязи и щетины он начал больше походить на того Джейса для Эммы, которого она всегда знала, на которого она когда-то хотела быть похожей — лучшим воином из всех Сумеречных Охотников. — Сейчас.
Адаон бросил на него презрительный взгляд.
— Это слишком опасно для тебя, Нефилим.
— Вы пришли сюда за своим братом, — сказал Джулиан, его глаза сверкали. — Мы идем за моим. Если вы хотите остановить нас, вам придется применить силу.
— Мы все должны идти вместе, — сказала Клэри. — Чем больше нас, тем легче нам победить Короля.
— Но вы бессильны здесь, нефилимы, — сказал Адаон.
— Нет, — сказал Джейс, и ведьмин огонь зажегся в его руке, свет пронзил его пальцы. Все они стояли залитые белым светом. Кристина смотрела с открытым ртом; Адаон изобразил шок, как обычно делают фейри, слегка напрягая одну или две лицевые мышцы.
— Очень хорошо, — холодно сказал он. — Но я не рискну быть пойманным охранниками, без прикрытия, как дурак. Все вы идете передо мной. Теперь Вы будете вести себя как мои заключенные.
— Вы хотите, чтобы мы вели себя как заключенные, идущие к королю? — спросил Джулиан, который не казался восхищенным этой мыслью.
— Я хочу, чтобы вы выглядели испуганными, — сказал Адаон, доставая меч и показывая, как они должны идти перед ним. — Потому что так и должно быть.
* * *
Диана ожидала, что ее запрут в камере в тюрьмах Гарда, но вместо этого ее привели в удивительно роскошную комнату. Турецкий ковер покрывал пол, а в резном каменном камине горел огонь. Глубокие бархатные кресла были сдвинуты к огню; она сидела в одном, застывшая от напряжения, и смотрела в окно на крыши Идриса.
Ее разум был полон мыслями о Гвине, а также об Эмме и Джулиане. Что если она отправила Гвина в опасность? Почему она решила, что он поедет к Фейри, чтобы найти двух Сумеречных Охотников только потому, что она просила?
Что касается Эммы и Джулиана, два слова кружились в ее голове, как акулы, снова и снова.
Самоубийственная миссия.
Вошел Гораций Дирборн, неся серебряный поднос с чайным сервизом. Теперь я видела все, подумала Диана, наблюдая как он садится и ставит поднос на маленький столик между ними.
— Диана Рэйберн, — сказал он. — Я давно хотел поговорить с вами наедине.
— Вы могли бы пригласить меня в Гард в любое время. Вам не нужно было арестовывать меня в лесу.
Он глубоко вздохнул.
— Мне жаль, что это должно было случиться так, но вы общались с фейри и нарушали Холодный Мир. Поймите, мне нравятся женщины с сильным духом. — Его взгляд скользнул по ней так, что она почувствовала, как дрожит.
Она скрестила руки на груди.
— Где Джия?
Гораций взял чайник и начал наливать. Каждое движение было размеренным и спокойным.
— По воле Совета Консул пока находится под домашним арестом, пока ее связь с фейри не будет расследована.
На самом деле это не было сюрпризом, но все равно казалось ударом.
— Не говорите мне этого. Ее суд будет проведен, как только Меч Смерти будет «перекован», — с горечью сказала Диана.
Он с энтузиазмом покачал головой.
— Точно, точно. — Он поставил чайник вниз. — Неудачная ситуация. И та, в которой вы можете оказаться — если только вы не захотите заключить сделку со мной.
— Что за сделка?
Он вручил ей чайную чашку; Диана механически взяла ее.
— Следующее заседание Совета будет трудным, так как Конклав приходит к пониманию того, что будущие решения должны приниматься без Консула. Смена власти всегда трудна, не правда ли? — Диана уставилась на него. — Позвольте мне сказать прямо, — сказал Гораций, и хотя выражение его лица было легким и дружелюбным, в его глазах не было дружелюбия. — Примите мою сторону на следующем заседании Совета. Вы имеете влияние на людей. Институт Лос-Анджелеса, Нью-Йоркский институт — многие институты будут вас слушать. Если вы поддержите меня в качестве следующего консула, замену Пенхоллоу, то и они поддержат.
— Люди слушают меня, потому что я не ставлю под угрозу свои ценности, — сказала Диана. — Они знают, когда я что-то говорю, я верю в это. Я никогда не могла поверить, что вы станете хорошим Консулом.
— Вот как? — Ложное дружелюбие исчезло с его лица. — Как вы думаете, я забочусь о ваших ценностях, Диана Рэйберн? Ты будешь рядом со мной, потому что если ты этого не сделаешь, я открою твой секрет Конклаву.
Горло Дианы сжалось.
— Какой секрет?
Гораций с грозным выражением лица поднялся на ноги.
— Несмотря на все ваши разговоры о ценностях, я знаю, что у вас есть секрет. Я знаю, что вы все эти годы отказывались стать главой Института Лос-Анджелеса — позволив сумасшедшему управлять им, — я знаю, что вы несете с собой тень, Диана Рэйберн, и я знаю, что это такое. Я знаю, что вы проходили лечение в Бангкоке.