Ошеломленная и разъяренная, Диана молчала. Как он узнал? Её разум взбесился: Конклав считает Сумеречного Охотника, который позволяет мирским докторам смотреть на их кровь, узнавать их секреты, предателем. И неважно, что Катарина скрыла все ее необычные результаты теста. Гораций все равно будет ее винить.
— И позвольте мне сказать вам это, — сказал Гораций. — Я буду использовать эту информацию в полной мере, если вы не сделаете, как я говорю. Вы будете оторваны от Блэкторнов, которых так любите. Может быть, вас заключат в тюрьму вместе с другими предателями.
— Или же? — тупо сказала Диана.
— Если вы согласитесь встать рядом со мной на следующей встрече и заявить, что Джия некомпетентна и что я должен быть следующим консулом. Вы понимаете?
Диане показалось, что она видит себя на в том конце телескопа, крошечная фигура с Горацием, нависшей над ней.
— Я понимаю.
— И вы согласны поддержать Когорту?
— Да. — Она поднялась на ноги. Она остро ощущала свою порванную и грязную одежду — Когорта не была нежна с ней или Джией, хотя они тихо сдались.
Гораций открыл рот, возможно, чтобы призвать охранников забрать ее. Двигаясь быстрее, чем она думала, это возможно, Диана схватила меч Инквизитора с пояса на его талии и взмахнула им. Гораций закричал. Он отшатнулся назад, все еще крича, и упал на колени; вся его одежда была в крови. Его рука висела под странным углом.
Охранники ворвались в комнату, но Диана уже подбежала к окну и распахнула его. Она запрыгнула на крышу, скользя почти к краю, прежде чем она остановила свое падение, цепляясь за сланцевую плитку.
Охранники были у окна. Она вскочила на ноги и помчалась через крышу, ища выступ, с которого она могла бы спрыгнуть вниз. Тень прошла по луне, заслоняя башни демонов. Она услышала звук копыт, и она осознала.
Когда охранники поползли через окно, она спрыгнула с крыши.
— Диана! — Гвин обхватил рукой Ориона, повернулся и потянулся к ней. Она неловко приземлилась, обвивая руками его шею. Сильные руки обхватили ее за талию; она оглянулась назад и увидела бледные лица охранников, наблюдающих с крыши Гарда, когда они плыли в ночи.
* * *
Дрю выключила телевизор посреди «Смертельных пчел», что было необычно, потому что это был один из ее любимых плохих фильмов. Однажды она даже купила пару сережек с золотыми пчелами на Венис-Бич, чтобы носить их, наблюдая сцены смерти от жала.
Хотя она была слишком беспокойна, чтобы сидеть на месте. Волнение, которое она чувствовала за пределами Кофейни 101, все еще покалывало ей затылок. Было так весело быть вместе с Китом и Таем, смеясь над ними, над их планами.
Она скинула ноги с дивана и направилась босиком в коридор. Она покрасила ногти на ногах кислотно-зеленым, но не хотела задерживаться, чтобы сделать другой. Ей хотелось найти Ливви и свернуться калачиком с ней на кровати, смеясь над устаревшими журналами примитивных.
Боль от воспоминаний о Ливви менялась от мгновения к мгновению; иногда тупая, ноющая, иногда резкая вспышка, как от укола горячей иглой. Если бы Джулиан или Эмма были здесь, она могла бы поговорить с ними об этом или даже с Марком. Когда она прошла по большой лестнице, ведущей вниз к входу, она услышала звуки голосов из Святилища. Хелен, дружелюбная и спокойная, и Алина, проницательная и авторитетная. Она задавалась вопросом, пошла бы она к одной из них, даже если бы они не были так заняты. Дрю не могла этого представить.
Тем не менее, она подумала о сегодняшнем вечере, веселье с Китом и Таем на заднем сиденье машины, и пустынном ветре в ее волосах. Он нес запах белого олеандра даже в центре Голливуда. Ночь наполнила ее грызущим желанием сделать что-то, о чем она даже не подозревала.
Она достигла спальни близнецов. У Тая и Ливви всегда были спальни прямо напротив друг друга; Дверь комнаты Ливви была плотно закрыта с тех пор, как они вернулись из Идриса.
Дрю положила на нее руку, как будто она чувствовала биение сердца своей сестры сквозь древесину. Ливви однажды покрасила свою дверь в красный цвет, и теперь отслаивающаяся краска была грубой на пальцах Дрю.
В фильме ужасов, подумала Дрю, Ливви бы ворвалась в пространство, наполовину сгнившая, цепляясь за Дрю мертвыми руками. Эта идея ее совсем не пугала. Может быть, именно поэтому ей нравились фильмы ужасов, подумала Дрю; мертвые никогда не оставались мертвыми, а выжившие были слишком заняты, чтобы безрассудно бродить по лесу, чтобы успеть скорбеть или чувствовать потерю.
Она отошла от двери Ливви и подошла к двери Тая. Она постучала, но в комнате звучала музыка, и она не могла услышать ответ. Она открыла дверь и замерла.
Радио было включено, Шопен оглушал, но Тая там не было. Здесь было холодно. Все окна были широко открыты. Дрю чуть не споткнулась, пересекая комнату и захлопнула самое большое окно. Она посмотрела вниз и увидела, что книги Тая разбросаны по полу, уже не аккуратными рядами, определяемыми предметом и цветом. Его рабочий стол был завален, его одежда была разбросана повсюду, а на простынях и наволочках были пятна засохшей крови.
Tай. Ох, Тай.
Дрю закрыла дверь как можно скорее, стараясь не хлопнуть ею, и поспешила по коридору, словно за ней гнался монстр из одного из ее старых фильмов.
* * *
Они остановились возле тюрьмы, где мертвое тело охранника лежало на деревянном сундуке, который Эмма заметила ранее. Адаон поморщился и кончиком ботинка оттолкнул тело стражника. С глухим ударом он упал на окровавленные плиты. К удивлению Эммы, Адаон опустился на колени и распахнул сундук, петли стонали и скрипели.
Ее недоумение быстро исчезло. Сундук был полон оружия — длинных мечей, кинжалов, луков. Эмма узнала меч, взятый у нее Всадниками, а также Джулиана. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, но не увидела медальона среди конфискованных предметов.
Адаон схватил несколько мечей. Джейс протянул руку для одного.
— Иди к папочке, — проворчал он.
— Я не могу поверить, что у тебя есть щетина, — заметила Эмма, на мгновение отвлеченная.
Джейс коснулся своей щеки.
— Ну, прошла, по крайней мере, неделя. Я-то думал, что выгляжу мужественно, как отполированный бог.
— Я ненавижу это, — сказала Эмма.
— Мне это нравится, — лояльно сказала Клэри.
— Я тебе не верю, — сказала Эмма. Она протянула руку к Адаону.
— Дай мне мой меч. Джейс может использовать его, чтобы побриться.
Адаон посмотрел на них всех.
— Вы не должны нести клинки. Вы не можете быть вооружены, вы должны быть заключенными. Я буду нести мечи. — Он перекинул их через плечо, как будто это была связка хвороста. — Теперь идите.
Они шли впереди Адаона через знакомые ныне темные подземные коридоры. Джулиан молчал, задумавшись. Что он чувствовал? Эмма удивилась. Он по-прежнему любил свою семью, но сказал, что теперь все по-другому. Значит ли это, что он не испугался за Марка?
Эмма подошла ближе к Кристине.
— Как ты в итоге нашла Адаона? — прошептала она. — Ты только щелкнула своими рубиновыми каблуками и потребовала, чтобы тебя отвезли к самому горячему сыну Неблагого Короля?
Кристина закатила глаза.
— Я видела Адаона в Лондоне с Кираном, — прошептала она. — Казалось, он заботится о Киране. Я рискнула.
— А как ты к нему попала?
— Я расскажу тебе позже. И он не самый горячий Неблагой принц. Киран самый горячий, — сказала Кристина, и покраснела как свекла.
Эмма посмотрела на мускулы Адаона, которые эффектно сгибались под его туникой, когда он уравновешивал мечи.
— Я думала, что Киран был в Некроситете.
Кристина вздохнула.
— Вы многое пропустили. Я все тебе расскажу, если мы…
— Выживем? — Сказала Эмма. — Да уж. Мне тоже есть что тебе рассказать.
— Замолчите! — Огрызнулся Адаон. — Хватит болтать, вы заключенные!
Они вышли из подземных туннелей на нижние уровни башни. Благие и Неблагие фейри проходили мимо, спеша по своим делам. Проходящий фейри из красных колпаков подмигнул Адаону.
— Хорошая работа, принц, — прорычал он. — Держи крепче этих нефилимов!
— Спасибо, — сказал Адаон. — Они очень шумные. — Он посмотрел на Кристину и Эмму.
— Все еще думаешь, что он горячий? — пробормотала Кристина.
— Возможно, даже еще больше, — прошептала Эмма. Она чувствовала безумное желание хихикать, несмотря на ужасную ситуацию. Она была так рада снова увидеть Кристину. — Мы пройдем через это, вернемся домой и расскажем друг другу все.
— Достаточно. Вы двое, разойдитесь, — огрызнулся Адаон, и Эмма смущенно пошла ближе к Клэри. Они достигли менее людной, скорее всего жилой части башни с рядами богато украшенных дверей.
Клэри выглядела истощенной, ее одежда была испачкана кровью и грязью.
— Как вас поймали? — Пробормотала Эмма, следя глазами за Адаоном.
— Всадники Маннана, — тихо сказала Клэри. — Им была поставлена задача охранять Эша. Мы пытались отбиться от них, но они здесь сильнее, чем в нашем мире. — Она взглянула на Эмму в сторону. — Я слышала, ты убила одного из них. Это очень впечатляет.
— Я думаю, что это была Кортана, а не я.
— Не стоит недооценивать силу верного клинка, — сказала Клэри. — Я иногда скучаю по Геосфоросу. Мне не хватает ощущения его в моей руке.
Геосфорос, как и Кортана, был выкован легендарным оружейником Вейландом Кузнецом. Каждый школьник знал, что Клэри взяла меч в Эдом и убила им Себастьяна Моргенштерна, и что он был уничтожен в результате пожара.
Думала ли Клэри о Себастьяне? Не имея возможности остановиться, Эмма прошептала:
— Я не думаю, что Эш должен быть похож на своего отца. Он еще маленький ребенок. Он мог бы стать лучше — добрее.
Клэри улыбнулась грустно.
— Значит, он тоже до тебя добрался.
— Что?
— Идеальный лидер, вдохновляющий на идеальную преданность, — сказала Клэри. — Король уже сделал что-то Эшу, используя его кровь, я думаю, чтобы он стал Первым Наследником. Разговаривая с ним, ты хотела последовать за ним и защитить его, не так ли?