– Жители стали жаловаться, мистер, – добавил второй полицейский. – На головные боли, кошмары и неприятный запах. Как от песка и пыли.
Юноша обошел защитный контур, прочел заново заклятия и подновил знаки. На это ушло довольно много времени и сил, так что он снова сел в кэб и отправился в архив только часов в одиннадцать. Пока что это было все, что он мог сделать – если только полиция не предоставит в его распоряжение трех человек, чтобы похоронить их заживо в доме.
«И в любом случае нужно принести жертву», – мрачно подумал Элио.
Обычно в качестве таковой использовался тот, кто открыл щель на ту сторону – именно поэтому консультанты и агенты уделяли такое внимание его поискам. Но в этом-то случае все, кто имел отношение к появлению Магелот, давно мертвы, так что…
«Или Уикхем прав, и нужно поискать в самом доме, на запечатанной стороне», – вообще-то Элио очень хотелось туда попасть, но как это сделать, не выпуская нечисть?
В архиве его встретил мистер Финнел, хранитель и главный архивариус. Он уделил самое пристальное внимание огромному синяку, который все еще украшал физиономию джилаха, потом несколько раз прочел рекомендательные письма и с большим сомнением уставился на Элио. Видимо, с точки зрения мистера Финнела, респектабельные молодые люди таких украшений на лице не носят.
– А с какой целью вы хотите проникнуть в наши архивы, юный сэр? – наконец осведомился мистер Финнел.
«Проникнуть!» – вскипел Элио и холодно ответил:
– С целью расследования и предотвращения жертв среди гражданского населения. Разве в письмах неясно указано?
– О, гм… кхм… но разве полицейский архив…
– Можете послать к шефу полиции, мистеру Абернауту.
– Но что же вам нужно в городском архиве?
– Архитектурные планы квартала Ан Сорна.
– Архитектурные планы? – удивленно воскликнул мистер Финнел; на его лице почему-то отразилось облегчение. Может, он решил, что Элио намерен требовать у него какие-то секретные документы. – А на что они вам?
– Вы слышали, что произошло в квартале три дня назад? О найденных скелетах в заброшенном доме?
Глазки мистера Финнела заинтересованно округлились, а пышные седые усы раздулись, как у моржа.
– Конечно, слышал. Так полиции нужно узнать, что это за дом?
– Да.
– И уж конечно у наших доблестных стражей порядка нет времени самим рыться в архиве, поэтому они прислали мальчишку, – хмыкнул архивариус и поднялся. – Ну что ж, идемте, я покажу вам секцию с планами.
Элио удивился – тут в приемной сидел секретарь и несколько писарей, начальник мог послать с ним любого. Но загадка мигом разрешилась – едва они вышли из приемной, как мистер Финнел принялся выпытывать у юноши подробности случившегося. К счастью, под руководством его преосвященства Элио изрядно поднаторел в том, чтобы отвечать на вопросы, ничего не рассказывая – так что вскоре они расстались, полностью довольные друг другом. Мистер Финнел получил сплетни, которые сможет с важным видом пересказывать в клубе, а юный джилах – доступ к полкам с планами. Архивариус, который пришел в отменное настроение, даже самолично провел ему краткую, минут на пять, экскурсию по секции с архитектурными документами.
Романте скинул сюртук на спинку стула, осмотрел рабочий стол, который стоял между окном и стеллажами – там было все необходимое для работы: листы бумаги разного формата, карандаши, перья, чернила, линейки. Элио подошел к стеллажам и осторожно вытянул первый план, самый красивый и свежий, от 1848 года, как раз после окончания Революции и гражданской войны. Многие города сильно пострадали во время местной войны за независимость, не стала исключением и Эсмин Танн. Но со слов элаима, кварталы вокруг общины почти не были затронуты.
«Значит, это наша точка отсчета», – решил Элио.
На плане значились все строения, которые были в Ан Сорне к 1848 году, в том числе и дом – правда, без обозначения номера и адреса. Значит, он уже тогда был заброшен?
Джилах перенес план на стол, накрыл листом бумаги и шепнул: «Effingo». На нем проступила точная копия плана. Затем юноша на том же листе сделал несколько заметок и вернулся к стеллажу за следующим планом.
Атмосфера в архиве была такой умиротворяющей, что Элио даже стал мурлыкать под нос иларскую песенку. Здесь царил полный порядок, истинное наслаждение для глаз и разума, а потому юноша работал неспешно, чтобы растянуть удовольствие. Иногда раздавались шаги и голоса других посетителей или сотрудников архива, но он не обращал на них внимания, целиком погруженный в изучение планов города. А потому не заметил, как чьи-то шаги стали приближаться.
Элио стоял и аккуратно сворачивал план 1832 года, когда на пожелтевшую бумагу вдруг упала тень, а затем кто-то сгреб юношу в охапку и зажал ему одной рукой рот и нос, а другой – вцепился в горло. У Элио вырвался еле слышный сдавленный звук.
Романте выронил план и забился в объятиях душителя. Револьверы и ножи – все было тут, только схвати, но этого-то юноша сделать не мог – если бы он перестал обеими руками цепляться за руки того, кто его душил, то тот бы мигом довел дело до конца. Душитель приподнял Элио, оторвал его от пола, и джилах тут же попытался врезать ногой в колено или голень напавшего. В ответ раздалось сдавленное пыхтение, и душитель усилил натиск. Воздуху не хватало, горло уже болело, в глазах Элио потемнело, и стала кружиться голова. Он изо всех сил оттягивал ладони врага от своего лица и горла, но силы у напавшего на него человека было как у гориллы. Юноша мог только отчаянно брыкаться, извиваясь в хватке чужака.
Шум в ушах нарастал, и Элио даже не сразу различил чей-то топот, точнее – мягкие прыжки, как у большого зверя. Потом перед его мутнеющим взглядом мелькнула огромная тень, и кто-то буквально вырвал джилаха из рук убийцы. Отшвырнув Романте на кушетку под окном, спаситель впечатал кулак в лицо нападавшему, так что от удара его отбросило к стеллажам. Он врезался спиной в полки, проломил их и сполз на пол в дожде исторически важных документов.
Элио судорожно закашлялся, кое-как проморгался и наконец узнал в спасителе оборотня, а в убийце – одержимого Королевой полицейского. Тот все еще шевелился. Уикхем наклонился к душителю, вытащил из горы бумаг, несколько раз энергично взболтал и приложил об стену так, что в теле что-то хрустнуло. После этого полицейский упал и уже не двигался.
– Не убивай! – просипел Романте. – Не убивай его!
Уикхем снял ремень, туго стянул им руки полицейского, стащил с него рваные и грязные штаны от больничной пижамы и связал ему ноги. После этого агент подошел к кушетке, осторожно присел на край и спросил:
– Ты как?
Элио прижал руки к горлу и несколько раз судорожно сглотнул. Это было так близко! Совсем рядом… по телу юноши прошла дрожь. Диего положил лапу ему на плечо.
– Сп… спасибо, – выдавил Элио. Говорить было больно.
– Отвезти тебя домой? К Мерхаиму?
Джилах помотал головой.
– Я в порядке… я… сейчас… – Он зажмурился. Оборотень придвинулся ближе и очень аккуратно, словно боялся сломать, обнял его.
– Спасибо, – прошептал Элио.
Уикхем погладил его по плечу. В могучей груди оборотня вдруг зародилось тихое, глубокое урчание, будто он пытался успокоить джилаха, как медведь – детеныша.
Внезапно раздался чей-то топот, и Диего тут же поднялся, загораживая Элио. В секцию с архитектурными планами ворвался мистер Финнел и тут же издал вопль отчаяния, увидев, какие разрушения учинили агенты Бюро в ходе самообороны. В руках архивариус сжимал револьверы, и это даже было бы смешно, если бы худощавый старичок не целился из них так уверенно, словно отстреливал нарушителей порядка каждый вечер.
– Что вы тут натворили?! – гневным фальцетом осведомился мистер Финнел.
– На синьора Романте было совершено покушение, – ответил Уикхем. – Пошлите за полицией, за детективом Скоттом.
– Покушение? Этот несчастный оборванец, вы хотите сказать…
– Опасный сумасшедший преступник, – заявил Диего. – Я его обезвредил.
– Но как же документы… вы уничтожили результат трудов нескольких человек!
– Мне жаль. Могу подмести.
– Боже, боже, – пробормотал мистер Финнел, однако глазки его засверкали от любопытства. Он наклонился к полицейскому, поморщился от запаха и удивленно воскликнул: – У него нет уха! Какая ужасная рана! Зачем вы оторвали ему ухо?
– Это не я, это он сам.
– Как это – сам?
– Вызовите полицию! – сипло гаркнул Элио. – И принесите свечи, веревку и зеркало!
– А зачем вам… – начал было архивариус, взглянул на полицейского, связанного ремнем и штанами, и пробормотал: – Ясно, ясно… но свечи? Впрочем, ладно, кто мы, чтобы препятствовать расследованию?
С чем и удалился, весьма довольный тем, сколько всего сможет рассказать сегодня в клубе. Ну или где там собираются сливки общества.
– Ты хочешь его расколдовать? – спросил Диего, джилах кивнул. – А у тебя получится? Ну, после всего, и голос…
– Я постараюсь. А почему ты здесь? Ты же собирался в больницу.
– Передумал. Только начал допрос жителей – и тут же напоролся на важную улику. – Уикхем сунул руку во внутренний карман сюртука и бережно извлек из него нечто, завернутое в несколько слоев папиросной бумаги. – Рядом с домом живет старушка, миссис Пилмарч. Она коллекционирует открытки и марки. И в ее коллекции есть подарочный набор открыток, выпущенный к празднованию тысячи двухсот лет с момента основания Эсмин Танн. Ну-ка разверни, у тебя пальцы тоньше.
Элио взял пакет, развернул слои папиросной бумаги и сипло вскрикнул. В его руках была старая, несколько выцветшая открытка, а ней – изображение того самого дома. Из трубы над крышей поднимался дымок, окна светились теплым золотом, плющ красиво оплетал стену, а не забивал ее сплошным ковром. К тому же дом окружали пышные кусты роз, которых и в помине не осталось. А главное – над домом на рамке в виде ленты вилась прихотливая надпись «Джолиет-холл», а под домом –