«Ладно, пока пусть тут побудет, как начнем демонтаж – уведу», – решил Галлахер.
Он был прав, когда велел начать с холла – старшой Доннела, едва начав стучать по стенке под лестницей, радостно крикнул:
– Тут пустота, сэр!
– Отлично! – обрадовался Рон, у него почему-то отлегло от сердца. – Давай дальше! Вскроем сперва их, а потом прощупаем комнаты.
В стене под парадной лестницей они в итоге обнаружили три ниши одинакового размера, похожие на небольшие дверные проемы, спрятанные за деревянными панелями из темного дуба.
Мистер Линн осмотрел стенку и расстроенно спросил:
– А панели никак нельзя сохранить? Отличный дуб и такая резьба!
Рон провел рукой по панелям, смахнув пыль. Узор был довольно необычным и очень тонкой работы, да и сами панели, если их заново залачить, выглядели бы весьма недурно. К тому же узор на них складывался в красивый орнамент вдоль всей стены.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Дон, панели снимайте аккуратно, чтоб не треснули.
Дон кивнул старшому Доннела, и они подступили к панелям с набором стамесок. Галлахер взял мистера Линна под руку и попытался увести из дома, но старичок заупрямился и присел на подоконник, хотя перед тем обмел его платком от пыли.
Панели были посажены на клей и тонкие гвоздики, так что с ними пришлось повозиться, но в конце концов парни их сняли и аккуратными штабелями сложили вдоль стен. За панелями обнаружилась тонкая кладка в один кирпич, которая при простукивании выдавала звуком некую полость.
– Ломайте, – решил Рон. Доннел, его сын и старый Кирк в несколько точных ударов пробили в кладке три дыры, подцепили кирпичи ломами и дернули. К некоторому удивлению Галлахера, который ждал большей прочности, кладка тут же развалилась, словно песочный домик: кирпичи рассыпались, и на пол хлынул поток обломков, пыли, раскрошившегося раствора.
– Матерь Божья! – заорал Кирк и шарахнулся прочь. Из ниш выпали три скелета, обмотанные ветхими тряпками. От удара об пол скелеты разбились, и кости покатились во все стороны. Рабочие замерли, словно кролики перед удавом.
– Все назад! – взвыл Рон, в голове у него почему-то вспыхнула картинка из журнала, где он читал про чуму, захороненную вместе с останками на старых кладбищах.
– О господи, – пролепетал мистер Линн, – откуда тут это?!
– Назад! Все вон из дома! Роб, гони за полицией! Все вон, оглохли, что ли?!
Парни наконец очнулись и бросились наутек. Галлахер схватил своего старого учителя за локоть и поволок к дверям, но вытолкнуть наружу не успел. В дом вошел невысокий, худой юноша в черном, захлопнул двери, словно был тут хозяином, направился к скелетам и присел перед ними на корточки. Покатав череп по полу туда-сюда, юноша повернул голову к Галлахеру и недовольно бросил через плечо:
– Ну и зачем вы это сделали?
– Мальчик, – после долгой паузы осведомился мистер Линн чуть дрожащим фальцетом, – а ты кто?
«Мальчик» его полностью проигнорировал, потому что все его внимание внезапно приковали к себе глубокие ниши, в которых лежали скелеты… тела… трупы.
Галлахера затошнило, ноги ослабли, и он прислонился к стене. И тут же отшатнулся. Вдруг и там тоже?!
Юноша же, стоя на колене на полу, пристально смотрел вглубь ниш, переводя глаза с одной на другую. Затем он достал из кармана блокнот, карандаш и принялся что-то писать или рисовать, невнятно бормоча себе под нос.
– Молодой человек! – возвысил голос бывший учитель. – Соблаговолите встать, когда с вами беседуют старшие, и ответить на наши вопросы!
– Вас кто просил туда лезть? – строго спросил юноша. – Заняться больше нечем, что ли?
Мистер Линн задохнулся от возмущения, а Рон хрипло пробормотал:
– Мы это… ремонт же… мэрия оплатила, чтобы детская библиотека…
– Где, здесь? А получше места не нашли?
– Молодой человек!
– Еще бы в склепе на кладбище ее обустроили, – проворчал юноша, и Галлахер был с ним от всей души согласен. Но все же…
– Вы кто? Вы что-то об этом знаете?
– Пока нет, – юноша поджал губы и некоторое время изучал тела и ниши. – Но надеюсь узнать побольше, прежде чем…
Он замолчал и хмуро уставился в блокнот.
– А это… это все? Ну, таких, – Рон потыкал пальцем в скелет, – таких в доме больше нет?
– Может, и есть. Вам что за дело?
– Ну, ремонт же…
– Вы что, собираетесь продолжать?
Вот уж это было последнее, чем Галлахер согласился бы заниматься. Он сглотнул и выдавил последний вопрос:
– А они не заразны?
– Кто?
– Ну эти вот…
Юноша задумчиво погрыз карандаш и наконец изрек:
– Не уверен в их инфекционной опасности. Но я, конечно, возьму образец. Вам, надеюсь, ясно, что здесь ничего нельзя трогать и никого нельзя сюда пускать?
Галлахер закивал.
– А насчет выпускать – об этом я сам позабочусь, – чуть слышно добавил молодой человек.
– Я хочу знать, по какому праву вы мешаете проведению ремонта в моей библиотеке! – с истеричной ноткой выкрикнул мистер Линн. – Где ваши родители?
– Умерли, – ровно ответил юноша. Он подошел к нише и наклонился, рассматривая что-то внутри. Затем перелистнул страничку и быстро набросал в блокноте план расположения ниш.
– Есть чертежи дома? – спросил странный мальчик. Или юноша… он был такой невысокий и худой, что Рон дал бы ему лет семнадцать от силы. Хотя, может, он был и постарше, потому что так обычно одевались секретари важных господ. Не будет же важный господин брать секретарем мальчишку семнадцати лет?
– Чертежи утеряны, – сказал Галлахер, который уже справлялся об этом у мистера Линна. – Есть только документ, что дом принадлежит городу, и связка ключей.
Юноша протянул руку, но мистер Линн не захотел сотрудничать:
– По какому праву вы позволяете себе такое отвратительное поведение?! Кто вам разрешил сюда вламываться и… и…
– Документ и ключи, – оборвал его молодой человек.
– Я предоставлю их только полиции!
Юноша вздохнул и указал карандашом на лестницу:
– Верхние этажи осматривали?
– Нет. Только этот этаж и подвал. Дом изнутри меньше, чем снаружи, – осмелился добавить Рон; бесстрастный взгляд молодого человека внушал ему некоторый трепет. – На этом этаже только два помещения, холл и коридор, а по площади должно быть больше. Поэтому мы и стали искать заложенные двери и входы в другие…
– А то, что с одной стороны нет окон, никак вас не насторожило?
– Я думал, их заложили владельцы дома, когда разорились. Или что там склад, а в доме был магазин.
– Разве вы не знаете точно? – удивленно спросил юноша.
– Нет. Документов о прошлом владении не сохранилось.
– Ладно, – поразмыслив, решил молодой человек. – Пройдемся по дому. Покажете мне все, что вызвало у вас подозрения.
– Ни за что! – возмущенно вскричал мистер Линн. – Я не позволю какому-то юнцу, который даже не соблаговолил нам представиться, бродить по библиотеке. Да он даже не из полиции!
– Ну, полиция вам то же самое скажет, – себе под нос заметил юный незнакомец.
– К тому же, – с нарастающим негодованием продолжал глава библиотеки, – это ведь джилах! Может, все вот это они и устроили!
– А, – холодно сказал юноша, скрестив руки на груди, – быстро же вы к этому пришли.
Рон в некотором смущении подумал, что мистер Линн, вероятно, прав в отношении юноши. Галлахер из-за всех этих треволнений не сразу обратил внимание на характерные черты – крупную тяжелую челюсть, длинный горбатый нос, очень большие светлые глаза с необычным разрезом, угольно-черные волосы. В Эсмин была небольшая община джилахов – и находилась она неподалеку от этого квартала.
Гм…
– И зачем бы нам устраивать, как вы выразились, все это? – осведомился джилах.
– А зачем вы тысячи лет вредите людям – добрым христианам и…
– Так мы, значит, не люди, – подытожил юноша, и мистер Линн, смешавшись, пробормотал:
– Этого я не говорил…
– Ладно, – пожал плечами молодой человек, – тогда справляйтесь сами, – и направился к дверям.
Почему-то Рон с трудом подавил желание схватить его за рукав – этот дом не нравился ему все больше и больше. Тут, черт подери, с самого начала было что-то не то!
– Послушайте! – позвал он, однако юный джилах, не оборачиваясь, двигался к выходу. Но тут двери вдруг распахнулись, впустив солнечный свет, и на пороге появился высокий худощавый мужчина в сером пальто и котелке.
– Кто тут спрашивал полицию? – добродушно произнес новоприбывший. – Вот же она, – и помахал значком.
Элио отступил назад, с подозрением глядя на этого человека снизу вверх. Он был пронзительно медно-рыжим – волосы и бакенбарды, усы, брови и даже ресницы чуть ли не светились в полумраке холла. И одет к тому же слишком элегантно для полицейского – дорогое пальто светло-серого сукна и такого же цвета фетровая шляпа. Перчатки, брюки и сапоги для верховой езды явно куплены не в магазине для небогатого среднего класса.
– Вы кто? – строго спросил Элио.
– Реджинальд Скотт, детектив из отдела по особо тяжким преступлениям, – отвечал мужчина и наклонился, с добродушным любопытством рассматривая юношу. – А вы кто?
– Элио Романте.
– Иностранец? – удивился полицейский.
– Он джилах! – вякнул из-за спины Элио низкий круглый джентльмен.
– Вы должны знать о Бюро и его агентах, – быстро сказал Романте, прежде чем началось привычное представление с фырканьем, охами, вздохами и презрительным закатыванием глаз.
– А, так эта цидулька из министерства насчет сотрудничества с агентами, рекрутами и консультантами – правда? – со смехом воскликнул Скотт.
– Да.
– Однако! Но я не думал, что это ваше Бюро набирает в агенты детей.
– Я не ребенок, мне уже девятнадцать, – процедил Элио, привычно округлив в сторону увеличения.
На лице полицейского типа отразилось некоторое сомнение, но, помедлив, он сказал:
– Ладно, допустим. Что тут у вас?
Элио посторонился и указал на три скелета, россыпью лежащие на полу.