– А, – пробормотал Элио, густо покраснев. Он и не подозревал, что у Скотта есть жена, к тому же беременная. – Ладно. Тогда завтра.
– Не волнуйтесь. Чем дольше этот человек будет считать, что он в полной безопасности, тем лучше. К тому же вряд ли он убежит от своего главного сокровища.
На улице уже совсем стемнело, когда они сели в экипаж. Детектив Скотт любезно решил подвезли юношу до квартала джилахов. Город, однако, не думал засыпать: фонари освещали улицы, по которым сновали толпы народа, спешащие в театры, кафе, рестораны, клубы, музыкальные салоны, из которых доносилась музыка и пение.
Элио с интересом смотрел по сторонам. Было тепло, хотя с моря налетал прохладный ветерок; юноша тишком ослабил галстук, расстегнул одну пуговку на воротнике и вдохнул свежий воздух поглубже.
Но чем сильнее они удалялись от площади Согласия и центра города, тем тише становились улочки и кварталы. Фонари горели и тут, но освещали пустынные улицы, закрытые ставни домов и темно-зеленые купы кустов. Джилаха вдруг потянуло в сон – он не выспался, рано встал, просидел в душном архиве целый день, и теперь мерное покачивание экипажа его убаюкивало.
– Ложитесь, – предложил ему Скотт, – вздремнете по пути. Еще минут сорок ехать.
– Спасибо, – Элио подавил зевок и встал с козел, чтобы перебраться на сиденье, как вдруг уловил какой-то странный запашок, портящий аромат свежей травы и цветов.
Юноша замер, принюхался и схватил Скотта за плечо:
– Вы чувствуете?!
– Что именно?
– Тут воняет трупом!
– Где? – удивился полицейский, принюхался и натянул вожжи. Лошади испуганно всхрапнули и дернулись, словно порывались не останавливаться, а напротив – перейти на рысь.
– Тише, тише, мои славные. Мертвые вам ничего не сделают.
– Это смотря какие, – процедил Романте, сон мигом слетел с него.
Джилах расстегнул кобуру и вытащил револьвер, заряженный «архангелами». Скотт остановил экипаж между фонарями, так что они оказались в полутени, но видели хорошо освещенную улицу впереди и позади. Подкрасться с флангов у врага не вышло бы – между домами не было проходов, ограды перетекали друг в друга.
Элио успел расстегнуть на всякий случай кобуру на бедре, когда перед ними наконец появились две фигуры; трупный запах усилился. Они медленно ковыляли по тротуару, чуть пошатываясь, и направлялись к экипажу. На расстоянии в десяток ярдов они остановились, не вступая в круг света от фонаря, но Элио все равно их разглядел, и у него сжалось сердце. Он узнал двух полицейских, хотя их лица уже были покрыты трупными пятнами.
– Ох боже, – прошептал Скотт. – Это же Элисон и Кид!
– Уже поздно, – тихо сказал джилах. – Простите. Я опоздал.
– Но они же…
– Они уже умерли. Это просто тела.
«Ну зато теперь-то можно стрелять им в башку», – тут же промелькнула у юноши неприлично практичная мысль.
Один из полицейских шагнул вперед, указал на Элио и глухо булькнул:
– Ты!
– Ну, я, – ответил Элио и поднялся во весь невеликий рост. – Чего тебе?
– Выпусти меня! – потребовала Королева Магелот. – Выпусти или заберу их!
– Кого? Эти уже умерли, если ты не заметила.
– Других, – прошипела нечисть. Неподвижный взгляд мертвеца вперился в детектива. – Я знаю их. Я найду их выводки и заберу всех.
– Но если я тебя выпущу, то ты же сделаешь то же самое. Так какой мне резон тебя выпускать?
– Выпусти, и я пощажу… некоторых. Этого, – второй мертвец указал на Скотта, – и его выводок. И может, кого-нибудь еще.
– Нет, – сказал Элио, – сделка мне не подходит. Давай так: я открою проход на ту сторону, ты туда уйдешь и закроешь за собой дверь?
– Открой! – яростно прошипела Магелот. – Я выпущу легион моих детей!
– У нее есть дети?! – пораженно выдавил Скотт.
– Я не выпущу тебя. Никогда.
– Значит, сдохнешь здесь!
Мертвецы прыгнули на экипаж без разбега, словно их подбросило пружиной. Элио вскинул руку и дважды выстрелил в голову и грудь того, что был слева. А потом тот, что прыгнул справа, схватил юношу, и они кубарем покатились по тротуару. Гниющие руки сомкнулись на горле джилаха. От смрада у Элио перехватило дыхание, а потом и вовсе дышать стало почти невозможно.
Усопшая тварь стискивала его горло, пока Скотт не прыгнул на нее со спины и не вонзил ей в грудь короткую шпагу. Он пробил тело мертвеца с такой силой, что разрезал на Элио сюртук, жилет и рубашку. Укол острием шпаги на миг отрезвил юношу. Хватка мертвеца несколько ослабла – он повернулся, чтобы взглянуть на детектива, а тот от души пнул нежить ногой в голову. Джилах уперся локтем в тротуар, зажмурился и выстрелил.
Голова мертвеца разлетелась, как гнилая тыква, окатив Элио и Скотта градом ошметков. Мертвец медленно сполз с юноши набок. Романте пинками спихнул с себя мерзкую тушу и пустил ей пулю в сердце.
– In ignis, – хрипло прошептал Элио.
Оба тела охватил огонь. На миг джилаха захлестнула волна резко усилившейся трупной вони, но ее тут же смыло запахом горящей плоти. К горлу юноши подкатил комок.
– Что вы делаете?! – закричал Скотт. – Как мы их теперь похороним?!
– Их не надо, – с трудом выдавил Элио сквозь помятое горло. – Нежить… нужно сжечь… чтоб не встала.
Он оперся на ограду. От его одежды еще разило так, что живот крутило узлами.
– Элио, с вами все в порядке? – встревожился детектив.
Он наклонился к нему и положил руку на плечо; от детектива, тоже перемазанного в мертвой плоти, так пахло, что юноша с трудом подавил рвотный позыв.
– Вам дурно? Оно вас ранило? Укусило?
– Нет, – жалобно сказал Элио, – просто меня сейчас стошнит.
Что, в общем-то, тут же и произошло. Юноша только успел броситься к высокой красивой клумбе с розанами. Пока его выворачивало наизнанку, Скотт придерживал его волосы, чтобы не падали на лицо.
– Идемте, – позвал детектив, когда Элио, оставив в клумбе ужин и обед, в полном изнеможении привалился спиной к фонарю. – Вам нужно выпить много чистой воды, чтобы промыть пищевод от кислоты и чтобы не было обезвоживания.
Скотт подхватил юношу под руку и повел к экипажу.
– Откуда вы знаете? – вяло пытаясь высвободиться, спросил джилах.
– Чего только не узнаешь, когда у тебя двое детей, – философски отвечал полицейский. Он помог юноше забраться в экипаж и сел на козлы. – Ехать к моей супруге в таком виде, конечно, нельзя. Поэтому отправимся в мою городскую квартиру. Вы же не отвергнете мое гостеприимство?
Элио уже набрал в грудь воздуха, чтобы отвергнуть, но одновременно с воздухом в него проникло столько омерзительного запаха от одежды, что он сдался и пробормотал:
– Ладно. Но там же ваши дети?
– Мои дети не там. Младший сейчас с моей женой, старший, пока каникулы в школе – с ними же, в имении моего отца. Так что мы никого не побеспокоим, кроме слуг, но им, в общем-то, не привыкать. Служба в полиции – не сахар.
«Зато по крайней мере там в лицо не швыряют разлагающиеся трупы, – подумал Элио. – Ну, хотя бы не каждый день».
Глава 8
Поздним утром Диего с чемоданчиком в руке стоял напротив шикарного дома, в котором снимали апартаменты сливки общества Эсмин Танн. Консьерж сверлил Уикхема подозрительным взглядом, словно намекал, что людей в таких брюках и тем более в таких сюртуках ни в коем случае не допускают в эту обитель утонченной роскоши.
Оборотень хмыкнул в усы и достал из кармана записку. Вчера ее принес в дом тетушки Голды лакей детектива Скотта, и у оборотня отлегло от сердца. Он уже собирался идти на поиски, когда Элио не вернулся к ночи.
Консьерж, разумеется, грудью встал на защиту дома и наотрез отказался пропускать Уикхема внутрь, несмотря на упоминание имени мистера Скотта. Пришлось вызывать слугу достопочтенного джентльмена, и только после этого консьерж с большим неудовольствием позволил Диего войти.
Все это снова вызвало у оборотня опасения, которые еще более усилились, когда камердинер Скотта впустил его в апартаменты. Внутри витал какой-то странный, слабый, но на удивление мерзостный запах.
– Прошу прощения, сэр, – сказал камердинер, заметив, что Диего принюхивается, – у нас произошел небольшой эксцесс.
«Эксцесс?!» – встревожился Уикхем и поспешил за камердинером к гостевой спальне, где разместили Элио.
«Но что могло всего за один день в архиве случиться с юношей? Неужели стрелок и до него добрался? А запах тогда почему?»
Элио сидел в постели, одетый в пижаму, которая была ему так велика, что в нее поместилось бы еще двое таких же мальчишек, и с аппетитом уплетал обильный завтрак, еле умещающийся на подносе с ножками.
– А, Диего! – воскликнул юноша и приветственно помахал булочкой. – Заходи, бери папку и читай скорее. У нас сегодня мало времени.
Оборотень с облегчением перевел дух. На вид джилах был в полном порядке.
– Как ты? – на всякий случай спросил Диего. – Что с тобой вчера случилось?
– Небольшой прорыв в расследовании.
– Это он так воняет в прихожей?
– Нет. – Элио недовольно поджал губы. – Просто полицейские разложились слишком сильно. Не представляю, как Магелот заставила их двигаться.
– Разло… вы что, их нашли?
– Ну в некотором роде.
– И принесли с собой?!
– Частично. Сядь уже, – грозно потребовал Булавка, – перестань меня перебивать и выслушай наконец!
«Ну, с ним определенно все нормально», – хмыкнул Диего, взял папку и принялся листать. Сверху лежала карта, испещренная разноцветными метками.
Элио, не теряя времени, принялся рассказывать о том, насколько плодотворным был вчерашний день. Уикхем мог только ему позавидовать, потому что его день прошел в безуспешных попытках определить, кто же из сотрудников архива вырвал листы из описи. А тут, того гляди, стрелка найдут…
– Да, неплохо вы провели время, – проворчал оборотень, когда юноша закончил, – в отличие от меня. Я без толку проторчал в этом чертовом архиве сутки вместе с полицейскими. Там столько сотрудников, нынешних и уже уволившихся, что искать среди них преступника можно до второго пришествия.